С приходом зимы
наступила пора холодов,
А северный ветер -
он пронизывает насквозь.
От многих печалей
узнала длину ночей,
Без устали глядя
на толпы небесных светил:
Три раза пять дней -
и сияет луны полный круг,
Четырежды пять -
"жаба" с "зайцем" идут на ущерб...
Однажды к нам гость
из далеких прибыл краев
И передал мне
привезенное им письмо.
В начале письма -
как тоскует по мне давно,
И далее все -
как мы долго в разлуке с ним.
Письмо положила
в рукав и ношу с собой.
Три года прошло,
а не стерлись эти слова...
Что сердце одно
любит преданно на всю жизнь,
Боюсь, господин,
неизвестно тебе о том.
Три раза пять дней - и сияет луны полный круг. // Четырежды пять -
"жаба" с "зайцем" идут на ущерб... - В пятнадцатый день месяца наступает
полнолуние. С двадцатого дня луна идет на ущерб. "Жаба" с "зайцем"
символизируют луну. По народному поверью, на луне живут жаба и яшмовый заяц,
толкущий снадобье бессмертия. В жабу превратилась Хэнъэ (или Чанъэ),
жена мифического стрелка Хоуи, проглотившая хранившееся у него лекарство
бессмертия и улетевшая на луну.
А это стихотворение о лунном коричном дереве бессмертия , и написано оно , конечно, поэтессой (пер. М.Басманова).
ЛИ ЦИНЧЖАО
На переломные годы в истории династии Сун, связанные с военными бедствиями, пришлась жизнь Ли Цинчжао (1084-1151), создававшей прекрасные цы. Она выросла в семье крупного государственного деятеля и известного в свое время литератора, много и успешно училась. В двадцать лет вышла замуж за юношу, увлеченного искусством, и была с ним счастлива. Тонкое понимание красоты природы, радостное упоение жизнью, восприимчивость к прелести художественных и поэтических творений определяли лирическое содержание и эмоциональную окраску ранних стихов. Ее произведениям присущи задушевность и искренность, разнообразие поэтических интонаций.
………
ГУЙХУА
В своем неярком палевом уборе
Ты — кроткое и нежное созданье.
Пускай в тени ты держишься, но всюду
Разносится твое благоуханье.
Зачем тебе цвет голубого неба
И в час цветенья роскошь ярких красок!
Среди цветов, растущих в Поднебесной,
Считаешься ты первой не напрасно.
Ревнует мэйхуа
И хризантема
Вздыхает, недовольная судьбою,
Когда в беседке
В Праздник полнолунья
Все восхищаются одной тобою.
Наверное, не очень понимали
И чувствовали красоту поэты,
Раз незамеченною ты осталась
И не была до сей поры воспета.
………
Стихи поэтов Древнего Востока я закончу моим любимым произведением шестого Далай-ламы, тибетского Франсуа Вийона или Сергея Есенина, тончайшего лирика Цаньянг Гьяцо ( 1683-1706), любителя поэзии, вина и женщин, за что и был смещен с поста Далай-ламы, отправлен в ссылку в Китай и там отравлен (Пер. с тибетского А.В.Зорина):
Песни Шестого Далай-ламы
……
Полпути прошедший,
Диск луны сияет,
К истеченью жизни
Близок лунный заяц
По представлению ряда восточных народов. Луна является местом обитания мифического зайца (вследствие того, что на ней есть пятно, по форме напоминающее очертания зайца) -символа плодородия. В то же время полнолуние обещает счастье, в том числе в любовной сфере. Таким образом, скрытый смысл песни состоит в горечи автора по поводу окончания любовного романа, хотя, казалось бы, всё должно быть наоборот.
-------
Подстрочник:
[Сегодня], кажется,
Великий день — пятнадцатое число месяца.
Заяц посреди луны
Исчерпал (дни своей] жизни.
………..
А вот несколько хокку (японских трёхстиший) о луне:
Исса
Вот выплыла луна,
И самый мелкий кустик
На праздник приглашён.
Басё
В небе такая луна,
Словно дерево спилено под корень:
Белеет свежий срез.
«Однажды в пути Басе проходил по одному уезду и слагал по дороге хокку. Было полнолуние. Все небо было залито светом, так что было светлее, чем днем. Было так светло, что Басе не стал искать гостиницы, а продолжал свой путь. В одной деревне он набрел на группу людей, которые расположились на свежем воздухе за сакэ и закуской и наслаждались луной. Басе остановился и стал наблюдать. Они как раз принялись слагать хокку, и Басе, весьма обрадованный тем, что „искусство изящного" процветает даже в такой глуши, продолжал прислушиваться, как вдруг один простоватый парень из этой компании заметил его и воскликнул: „Вон стоит монах, пилигрим с виду. Может быть, это нищенствующий монах, но все же позовем его, пусть присоединится к нам!" Все думали, что это будет очень забавно. Басе не мог отказаться, присоединился к ним и занял самое скромное место. Тогда простоватый парень сказал ему: „Каждый из нас должен сложить стих о полной луне. Сложи и ты что-нибудь". Басе стал отнекиваться. Он, мол, скромный деревенский житель. Как он смеет посягать на участие в развлечениях уважаемого общества? Он просил, чтобы его великодушно уволили. Но все закричали: „Нет, нет! Мы не можем тебя уволить; ты должен сложить, по крайней мере, одно хокку, худо ли, хорошо ли". Они так приставали, что он, наконец, сдался. Улыбнулся, скрестил руки и, обернувшись к ведущему запись, сказал: „Так и быть, одно хокку я сложу".
Новолуние...
„Новолуние? Вздор! Какой глупец этот монах! - крикнул один.- Ведь хокку должно быть о полнолунии". „Оставьте его,- возразил другой.- Тем забавней". Они обступили Басе и стали подсмеиваться. Басе не смутился и досказал:
Новолуние!
С той поры я ждал - и вот
В нынешнюю ночь...
Все были поражены. Усевшись на места, они сказали: „Не может быть, чтобы вы были обыкновенный монах, раз вы слагаете такие хокку! Позвольте узнать ваше имя?" Басе с улыбкой ответил: „Меня зовут Басе"...»
…
Японский поэт ФУДЗИВАРА САДАИЭ (ТЭЙКА, 1162-1241) пишет в своем стихотворении:
Живу я в селенье
кацура --лунного дерева
под предвечным небом --
и лишь о сиянии вашей милости
молю ныне, как свет луны... (Пер. А.А. Долин)
Кацура -- камфарный лавр, дерево, растущее, согласно китайской мифологической традиции, на луне.
…………………..
Произведения вьетнамских, корейских, тибетских и японских поэтов и писателей древности на общекитайскую тему подтверждают мою мысль, что при всех сложных отношениях между странами, при непрекращающихся войнах и оккупациях, культурное взаимодействие народов никогда не прекращалось, и влияние китайской культуры, китайской мифологии на всю Юго-Восточную Азию воистину огромно.
Достарыңызбен бөлісу: |