Майкл Мур Глупые белые люди

Глава 2

Дорогой Джордж

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО «ПРЕЗИДЕНТУ» ДЖОРДЖУ У. БУШУ

Мы с тобой почти как семья. Наши отношения продолжаются много лет. Ни ты, ни я не афишировали это по множеству очевидных причин – главным образом потому, что никто бы нам не поверил. Однако некоторые – глубоко личные – поступки семьи Бушей сильно повлияли на мою жизнь.

Будем же откровенны и признаем: «Роджер и я» снял твой кузен Кевин.

Работая над фильмом, я не знал, что твоя мама и мама Кевина – сестры. Я считал твоего кузена, которого встретил, когда он снимал свой фильм про сожжение крестов в Мичигане, типичным обитателем Гринич Виллидж.²⁰ Кевин – создатель потрясающего фильма «Атомное кафе», и я шутки ради спросил, не приедет ли он в город Флинт, штат Мичиган, поучить меня снимать документальные ленты. К моему удивлению, он согласился, и в феврале 1987 года Кевин Рафферти и Энн Болен целую неделю слонялись со мной по Флинту, демонстрируя, как работать с аппаратурой, и давая бесценные советы о том, как снимать документальные фильмы. Если бы не великодушие твоего кузена, даже не знаю, появился бы когда нибудь «Роджер и я».

Я помню день инаугурации твоего папы. Я тогда сидел в старенькой редакторской комнатушке в округе Колумбия, работая над фильмом, и решил взглянуть, как твой отец приносит присягу на ступенях Капитолия. Как странно было видеть твоего кузена Кевина, моего наставника, сидевшего на помосте рядом с тобой! Помню, я даже добрел до Эспланады²¹ и послушал «Бич Бойз», распевавших на концерте, посвященном инаугурации твоего папы, знаменитый хит «Было бы неплохо». Вернулся в редакторскую, а там мой друг Бен, поглощенный всеобщим сумасшествием, дурачился у конвейера и распевал ту же песню «Бич Бойз», перекрикивая сюжеты, снятые во Флинте.

Через месяц, когда фильм был готов, твой папа президент велел прислать ему «Роджер и я» прямо в Кэмп Дэвид, где он отдыхал вслед за своими предшественниками, для семейного просмотра. Боже! Да я был готов обернуться мухой на стене, лишь бы посмотреть на ваши лица в тот момент, когда все семейство Бушей увидело опустошение и отчаяние, воцарившиеся в моем родном городе – не без помощи господина Рейгана и твоего Папочки. Я всегда мечтал узнать: в конце фильма, там, где шериф выбрасывает на улицу елку и рождественские подарки для бездомных детей, поскольку взнос в 150 долларов был просрочен, пролилась ли в комнате хотя бы одна слезинка? Почувствовал ли кто нибудь свою ответственность? Или все просто подумали: «Неплохая съемка, Кев!»?

Что ж, тогда на дворе стоял конец восьмидесятых. Ты как раз бросил пить, а через несколько лет трезвости попытался «найти себя» с помощью папы – нефтяные авантюры, бейсбол и все такое. Недавно я понял: ты сам никогда не рвался в президенты. Всем нам порой приходится таскаться на работу, которая не нравится, кто ж спорит?

Правда, в твоем случае все сложилось иначе. Пусть и не хотел оказаться на этом посту – ты уже там, причем в компании банды старикашек, которые заправляли миром еще вместе с Папой. Все эти люди, слоняющиеся по Белому дому – Дик, Рамми, Колин, – все без исключения – meow приятели! Старая гвардия пердунов, которую Папочка частенько приглашал в гости, где за дорогими сигарами и водкой они строили планы по бомбежке мирного населения Панамы.

Но ведь ты один из нас – «перелетная пташка», не задерживающаяся ни на одной работе, троечник, любитель вечеринок! Какого черты ты с ними якшаешься? Они пожирают тебя заживо, сплевывая огрызки, как шелуху от семечек.

Тебе, наверное, не сказали, что заботливо предложенный на подпись проект по сокращению налогов был узаконенным способом выманивания денег у среднего класса и их распределения среди экстрабогатых. Знаю, ты не гонишься за прибылью; ты уже обеспечен на всю жизнь – спасибо Дедуле, Прескотту Бушу, и его ловкой торговле с нацистами во время Второй мировой войны.²²

Вот только добрые чувачки, подарившие тебе рекордные 190 миллионов на предвыборную кампанию (две трети которых поступили от примерно семисот человек), хотят вернуть свои деньги… с процентами. Словно бешеные псы они будут травить тебя, пока не убедятся, что ты сделаешь все, как велено. Твой предшественник мог сдавать Барбре Стрейзанд спальню Линкольна – и более ничего. А не успеешь ты понять, в чем дело, как твой приятель, «исполняющий обязанности президента», Чейни передаст ключи от Западного крыла Белого дома президенту «АТиТ», «Энрона» и «Эксон мобил».

Ты подвергаешься нападкам, поскольку любишь вздремнуть в разгар рабочего дня, который у тебя и так заканчивается в полпятого. Просто скажи критикам, что закладываешь новую американскую традицию: полуденный сон для каждого и в пять – по домам! Сделай так, и я тебя уверяю: останешься в памяти людей величайшим из президентов.

Да как они смеют думать, будто ты бездельничаешь в Овальном кабинете? Наглая ложь! Я никогда не видел более занятого президента, чем ты. Похоже, ты уверен, что твои дни в качестве лидера сочтены. Сенат уже перешел к демократам, в 2002 году изменится палата представителей – подумаешь! Бог с ними, взгляни на происходящее с другой стороны: у тебя еще целых два года, прежде чем все эти обиженные победители, голосовавшие за Гора, тебя вышибут.

Список твоих деяний – только за первые месяцы в кабинете – впечатляет так, что мало не покажется, ведь ты:

Разумеется, многое из перечисленного поддерживали и демократы (о них я еще расскажу).

Сейчас я беспокоюсь о тебе. Вспомни свой первый приказ в качестве «президента» – перед тем как сесть в машину и отправиться на Пенсильвания авеню с парадом, посвященным инаугурации, ты заставил кого то вооружиться отверткой и снять с лимузина номерные знаки Вашингтона, потому что там были слова: «Поддерживайте округ Колумбия». Казалось бы, вот величайший день твоей жизни, а ты дергаешься из за номерных знаков… Расслабься!

Однако я начал беспокоиться о тебе куда раньше. Множество тревожных симптомов проявилось еще во время предвыборной кампании. Да, они прошли, но я все еще сомневаюсь в твоей профпригодности. Прошу, не воспринимай мои слова как чрезмерное любопытство или морализаторство – оставим это Чейни! Только как близкий друг семьи я не могу оставаться безучастным.

Давай начистоту: боюсь, ты представляешь угрозу для нашей национальной безопасности.

Это может казаться преувеличением, однако я не шучу. И дело не в наших печальных разногласиях по поводу казни невиновных, и даже не в том, какую часть Аляски испещрить нефтяными скважинами. Твой патриотизм также не вызывает сомнений – уверен, ты бы искренне восторгался любой страной, если б она была столь же добра к тебе.

Скорее это связано со странностями в твоем поведении, которые в огромном количестве многие из нас, тревожащихся о тебе, наблюдали в течение последних лет. Некоторые твои привычки слегка удивляют, некоторые ты явно не контролируешь, остальные же, к несчастью, свойственны большинству американцев.

Ты держишь палец на Кнопке (ну, на той пимпочке, которая может взорвать весь мир), твои решения влекут за собой значительные и далекоидущие последствия для стабильности вышеупомянутого мира, а потому я хочу, чтобы ты дал мне (и всему американскому народу) три честных ответа на вопросы:

Мне – и многим другим – кажется, что ты, как это ни печально, безграмотен. Здесь нечего стыдиться. Не ты один такой. (Например, просто сосчитай очепятки в этой книге. Подсказка: совсем недавно одна уже была.) Миллионы американцев читают и пишут на уровне четвертого класса. Неудивительно, что ты призывал «ликвидировать отстающих детей» – ты по себе знал, каково это.

Но позволь спросить: если у тебя проблемы с пониманием сложных документов, которые тебе вручают как Лидеру Преимущественно Свободного Мира, то как мы можем доверить тебе, скажем, информацию о тех же ядерных разработках?

Твою безграмотность не скрыть, и, похоже, твои способности уже никого не вводят в заблуждение. Первый тревожный звонок прозвенел, когда ты назвал свою любимую сказку – «Очень голодная гусеница».

Все бы хорошо, да вот только опубликовали ее через год после того, как ты окончил колледж.

Поневоле задумаешься о твоем табеле успеваемости (если, конечно, это твой табель). Как же тебе удалось поступить в Йельский университет? Ведь результаты выпускных экзаменов по математике и английскому, да и успеваемость в целом, у других абитуриентов 1967 года были куда выше…

Во время предвыборной кампании тебя не раз просили перечислить книги, которые ты читал в тот момент… Названия ты сообщал играючи, но стоило спросить о содержании – и ты сразу терялся.

Неудивительно, что помощники запретили тебе проводить пресс конференции в последние два месяца до выборов. Они бледнели при одной мысли о том, что у тебя могут спросить и что ты можешь ответить.

Ясно одно – ты не в состоянии говорить по английски так, чтобы мы тебя понимали. Сначала твоя манера коверкать слова и предложения кажется милой. Если не очаровательной. Однако со временем подобная речь начинает беспокоить. Когда в одном из интервью ты отверг проводившуюся десятилетиями политику США в отношении Тайваня, заявив, что мы готовы «на все», лишь бы защитить этот остров, и в придачу намекнул на переброску туда военных сил… Господи, Джордж, весь мир офигел! Прежде чем ты понял, в чем дело, все уже были в полной боевой готовности.

Если хочешь быть главнокомандующим, ты должен уметь общаться с подчиненными. А вдруг твои милые оговорки не прекратятся? Знаешь, как легко малейшее недоразумение перерастет в общенациональный кошмар? Теперь ясно, почему ты хочешь увеличить бюджет Пентагона. Нам понадобится вся огневая мощь, если ты случайно прикажешь «стереть» русских, подразумевая «сотрите „русский соус“²³ с моего галстука».

По словам помощников, ты не хочешь (не можешь?) читать подаваемые резюме и просишь советников прочитывать бумаги за тебя или для тебя. Будучи первой леди, твоя мама горячо поддерживала обучающие программы по чтению. Видимо, она не понаслышке знала, как трудно с ребенком, который не умеет читать.

Пожалуйста, не воспринимай все это на свой счет. Возможно, дело в неспособности к обучению. В Америке таких чуть ли не 60 миллионов. Здесь нечего стыдиться. Да, наверное, дислексик может быть президентом США. «Функциональной безграмотностью» страдал и Альберт Эйнштейн, и ведущий ток шоу Джей Лино. (Ура! Мне таки удалось помянуть Лино и Эйнштейна в одном предложении! Видишь, разговаривать на родном языке довольно весело!)

Однако если ты отказываешься решать свою проблему, боюсь, ты можешь представлять слишком большую опасность для Америки. Тебе нужна помощь. Тебе нужна обучающая программа «Хукд он фоникс», а не очередной брифинг в Овальном кабинете.

Скажи правду, и я лично стану приходить и читать тебе перед сном.

Опять же сие не повод тыкать пальцами, стыдить и презирать. Алкоголизм – серьезная проблема; им страдают миллионы американцев; многих алкоголиков все мы знаем и любим. Почти всегда есть шанс вернуться к нормальной жизни. Алкоголик может стать – и быть – президентом США. Я безмерно восхищаюсь теми, кто способен совладать с пагубной привычкой. Ты сказал нам, что не в состоянии контролировать потребляемые дозы алкоголя и с сорока лет не брал в рот ни капли. Поздравляю.

Еще ты признался, что раньше частенько «перебирал», а теперь наконец «осознал, что спиртное стало лишать меня сил, а в итоге могло повлиять на мои отношения с другими людьми». Классика алкоголизма. Конечно, ты не лишаешься права на президентство и все же обязан ответить на ряд вопросов, особенно учитывая, как долго ты скрывал, что в 1976 году был арестован за вождение в нетрезвом виде.

Почему бы тебе не признать себя алкоголиком? Ведь именно принятие сего факта считается Первым шагом²⁴ на пути к выздоровлению. Какой поддержкой ты заручился, дабы подстраховаться на случай срыва? Президент – едва ли не самая стрессогенная работа в мире. Чем ты гарантируешь свою способность справляться с давлением и тревогой, неизменно сопутствующими самому могущественному человеку на Земле?

Откуда нам знать, не потянет ли тебя к бутылке при встрече с серьезными неприятностями? Ты ведь никогда не занимал такой высокой должности. Насколько я знаю, лет двадцать ты вообще не работал. Когда ты прекратил «маяться», папа пристроил тебя в нефтяной бизнес, а когда несколько афер с твоим участием провалились, помог заполучить бейсбольную команду высшей лиги – от тебя требовалось только сидеть в ложе и смотреть бесконечные нудные матчи.

В качестве губернатора Техаса ты тоже не слишком напрягался; там просто нечего делать. Должность эта более чем формальна. А вот как ты поступишь при внезапной угрозе мировой безопасности? У тебя есть друг, которому можно позвонить? Есть с кем посовещаться? Не отвечай на мои вопросы, просто дай слово, что ты об этом позаботился.

Да, я затрагиваю глубоко личные детали, однако люди имеют право знать. А тем, кто твердит: «Да ладно, это его личное дело, уже двадцать четыре года прошло», я скажу: «Двадцать восемь лет назад меня сбил пьяный водитель, и я до сих пор плохо владею правой рукой». Прости, Джордж, но когда ты появляешься на людях в нетрезвом виде, речь идет уже не о твоей ЛИЧНОЙ жизни. А о моей, о жизни моих близких.

Члены предвыборной кампании – пресс секретари – пытались прикрыть тебя, солгав журналистам об обстоятельствах того ареста. Они уверяли, будто коп тормознул твою машину за «слишком медленную езду». Правда, по словам офицера, тебя занесло на обочину. А от вопросов о вечере в каталажке ты и сам начинаешь открещиваться.

– Я не был в тюрьме, – заявляешь ты.

В полиции местному журналисту сообщили, что в реальности на тебя надели наручники и доставили в участок, где держали под стражей не менее полутора часов. Неужели ты и в самом деле не помнишь?

Твой поступок – не просто инцидент на дороге. Даже не верится: твои представители всерьез полагают, будто арест за вождение в нетрезвом виде безобиднее проступка Клинтона. Женатому человеку врать про сексуальную интрижку со взрослой женщиной нехорошо. Однако это НЕ сопоставимо с управлением машиной в нетрезвом состоянии, угрожающим жизням других людей (в том числе и жизни твоей сестры, Джордж, которая тогда сидела рядом с тобой).

Это НЕ одно и то же, как бы ни плевались перед выборами твои заступники, когда Эл Гор добровольно признал, что в молодости покуривал травку. Гор не садился под кайфом за руль и подвергал опасности только свою жизнь; более того – он не пытался скрывать свои поступки.

Ты же стремился замять дело – бормотал про «ошибки молодости». Но ты НЕ был «молод». На тот момент тебе уже перевалило за тридцать.

Когда же твое преступление окончательно обнародовали, буквально за несколько дней до выборов, было больно смотреть, как ты небрежно пытался отнести свой «безответственный» поступок к обычной «юношеской глупости» – банке пива с приятелями (хи хи). Я сочувствовал семьям полумиллиона человек, сбитых пьяницами вроде тебя, за двадцать четыре года, прошедшие со времени твоего «маленького приключения». Слава Богу, ты продолжал пить всего несколько лет после того, как «усвоил урок». Еще я подумал, через что пришлось пройти твоей жене Лоре. Она ведь тоже слишком хорошо знает, как опасны водители. В семнадцать лет она убила своего одноклассника, проехав на красный свет и врезавшись в его автомобиль. Надеюсь, она поддержит тебя, если начнет сказываться давление работы. (Как бы там ни было, не обращайся за помощью к Дику Чейни: его за вождение в нетрезвом виде арестовывали дважды, хотя и больше чем за двадцать пять лет!)

И наконец, не могу не рассказать, как я горевал в ту безумную предвыборную неделю, когда ты спрятался за спинами дочерей, использовав их, чтобы оправдать сокрытия преступления. Мол, история о твоем пьянстве послужит для девочек плохим примером. И секретность помогла… судя по близняшкам, которых только за этот год несколько раз арестовывали за пьянство. В каком то смысле я восхищаюсь их бунтом. Они просили тебя, умоляли, убеждали: «Папочка, пожалуйста, не баллотируйся в президенты, не губи наши жизни!» Ты не послушал. Сие произошло. Теперь, как заведено у подростков, настал час расплаты.

Возможно, ведущие комедийного шоу «В субботу вечером в прямом эфире» сформулировали проблему лучше: «По словам Джорджа Буша, он не упоминал об аресте за вождение в нетрезвом виде, чтобы о нем не могли плохо подумать его дочери. Он предпочел, чтобы они считали его человеком, который потерпел крах в деловых авантюрах и в настоящее время казнит людей».

Настоятельно рекомендую: попроси помощи. Присоединись к «Анонимным алкоголикам». Приведи туда и дочерей. Вас примут с распростертыми объятиями.
3. Ты – преступник?

Когда в 1999 году тебя спросили, не пробовал ли ты кокаин, ты заявил, будто не совершал «за прошедшие двадцать пять лет ничего противозаконного». Однако за последние восемь лет мы столько узнали про уклончивые ответы, что любой здравомыслящий человек неизбежно задумается – а как же дела обстояли чуть раньше?

Какие преступления ты совершил до 1974 года, Джордж?

Поверь, я не собираюсь требовать наказания, что бы ты ни натворил. Просто, скрывая мрачную давнюю тайну, ты можешь оказаться под контролем тех, кто ее раскроет – будь то иностранные силы (те же китайцы, твои нынешние любимчики) или свои (кого бы назвать? Ну, скажем, «Р. Дж. Рейнольде индастриз»).²⁵ Если они узнают о твоем преступлении (или преступлениях), то смогут держать тебя на крючке, начнут шантажировать. Вот почему ты, Джордж, представляешь угрозу для национальной безопасности. Поверь, кто нибудь обязательно докопается до сути, и все мы окажемся под ударом. Ты обязан рассказать обо всех преступлениях, на которые намекал. Только так можно избежать использования их против тебя… или нас.

Ты же сам недавно обязал всех молодых людей, которые запрашивают финансовую помощь для обучения в колледже, отвечать на вопрос анкеты: «Вас когда нибудь привлекали к суду в связи с наркотиками?» Если «да», то стипендий на обучение им не видать как своих ушей, и большинство из них останутся без высшего образования (иными словами, какой нибудь С. Сирхан²⁶ сможет получать помощь, а ребенок с косячком травки – никогда).

Тебе не приходило в голову, что такое предложение несколько лицемерно? Ты действительно откажешь в высшем образовании тысячам детей, которые совершили такой же проступок, какого, судя по твоим намекам, и ты не избежал в молодые годы? Попридержи коней, приятель! Поскольку до 2004 года мы будем платить тебе по 400 000 долларов в год – а именно из наших средств выделяются и деньги на обучение, – будет справедливо, если ты сам ответишь на такой же вопрос: «Тебя когда нибудь привлекали к суду за торговлю или употребление наркотиков?» (табак и алкоголь не считаются).

Джордж, мы знаем о трех твоих арестах. Среди моих друзей нет ни одного – ну, помимо борцов за мир, – кого бы арестовывали целых три раза.

Кроме вождения в нетрезвом виде, тебя (вместе с собратьями по вузу) арестовали за милую шутку – кражу рождественской гирлянды. Это  то зачем?!

Третий арест был за буйное поведение на футбольном матче. Вот уж чего я совсем не понимаю. На футболе все буянят! Я часто бывал на футбольных матчах, и на мою голову 1 пролили не одну банку пива, но до сегодняшнего дня при мне никого не арестовывали. Тебе пришлось сильно потрудиться, чтобы выделиться в толпе подвыпивших футбольных фанатов.

Джордж, кажется, я знаю, почему и как это с тобой про изошло.

Вместо того чтобы заслужить президентство, ты получил его даром, как и все в своей жизни. Имя и деньги открывали перед тобой любые двери. Безо всяких усилий, труда, сообразительности, изобретательности ты получил от отца бес : печную жизнь, полную привилегий.

С ранних лет ты узнал, что в Америке таким, как ты, достаточно просто представиться. Тебя приняли в элитарную закрытую школу Новой Англии лишь благодаря фамилии Буш. Тебе не пришлось ЗАРАБАТЫВАТЬ место в этой школе. Его тебе купили.

Оказавшись в Йельском университете, ты понял, что можешь обойти более достойных студентов, которые двенадцать лет надрывались, дабы попасть туда. Тебе же достаточно назвать свою фамилию.

С гарвардской бизнес школой та же история. Проболтавшись в Йеле четыре года, ты плюхнулся на место, по праву принадлежащее кому то другому.

Потом ты притворился, будто служишь в техасском отделении национальной гвардии ВВС. Правда, однажды, если верить «Бостон глоб», ты без всяких объяснений слинял из своей части аж на полтора года ! Тебе не нужно отбывать воинскую обязанность, ведь твоя фамилия – Буш.

В течение следующих «потерянных лет», которые не фигурируют в твоей официальной биографии, отец и другие члены семьи поручали тебе работу за работой. И не важно, сколько деловых начинаний ты провалил, – наготове всегда была новая должность.

В итоге ты стал совладельцем бейсбольной команды из высшей лиги – очередной подарок, – хотя твой взнос и составляет всего одну сотую бюджета. Затем помог налогоплательщикам Арлингтона, штат Техас, преподнести тебе еще один презент – новенький стадион стоимостью несколько миллионов долларов. Тебе не пришлось заплатить ни цента.

Теперь ясно, почему ты уверен, будто достоин поста президента. Ты его не заслужил, не завоевал – и все таки он должен стать твоим!

И ты считаешь это нормальным. Почему? Ты просто не знаешь другой жизни.

В ночь выборов, когда подсчет голосов был в самом разгаре и картина лидерства менялась ежеминутно, ты передал прессе заявление брата о том, что Флорида уже твоя. Раз Буш сказал, значит, так оно и будет.

Хотя и не совсем. Когда до тебя дошло, что президентство надо заслужить и получить его можно только от народа – да да, народа! – ты впал в бешенство. И отправил своего пиарщика Джеймса Бейкера («Плюнь ты на евреев, все равно они за нас не проголосуют», – советовал он Папочке в 1992 году) врать американцам и сеять среди них ужас. Когда же сие не сработало, ты побежал в федеральный суд с требованием остановить голосование, ведь ты уже понял, каким будет результат. Будь ты уверен в поддержке народа, то не дергался бы из за подсчета голосов.

Меня окончательно сразили твой поворот на 180 градусов и обращение за помощью к большому нехорошему федеральному правительству. Ведь всю предвыборную кампанию ты, как попугай, твердил: «Мои оппоненты полагаются на федеральное правительство. Я полагаюсь на вас, люди!»

Н да, вскоре мы узнали правду. На людей ты не полагался вовсе. А отправился попрошайничать в федеральный суд (верьте счетным машинам, а не людям!). Однако поначалу судьи Флориды не купились и – наверное, первый раз в жизни – тебе отказали.

Правда, как теперь видно, Папочкины друзья из Верховного суда США обо всем позаботились.

Короче, ты был пьяницей, вором, безнаказанным дезертиром и плаксой. Ты можешь счесть мои слова жестокими. Я нахожу их «признанием в трудной любви».

Ради всего святого, Джордж, скорее увольняйся и тем хоть немного восстанови честь своей прославленной фамилии! Заставь тех из нас, кто верит, что в вашей семье есть хоть капля порядочности, снова восклицать: «Да здравствует Джордж Буш – самый гуманный Буш в мире!»