ЭЛИЗАБЕТ: (вспоминая) В Канаду. КЛОД

Тем не менее, жизнь пошла своим чередом и, когда четыре месяца и шесть дней спустя у Анны отошли воды во время решающего заседания Правления в присутствии известных корейцев, Бабу, Пьер, мама и Клод поспешили в клинику, чтобы познакомиться с нашим сыном... Но не было сына. (Пауза.) Обычно не говорят о том, что эхография это дело интерпретации и, что иногда маленький пальчик может сойти за маленький пенис и, что начиная с этого всё неумолимо следует одно за другим. В действительности, после двенадцати часов яростной борьбы под анестезией, Анна Каравати родила на глазах своего ошеломлённого друга, взволнованного до слёз ( несмотря на пластиковую нелепую шапочку, в которую его вырядили) чудесную девочку. ( Пауза.) После того, как прошёл первый шок, после моря ругательств в адрес некомпетентного медицинского обслуживания, после осознания того, что голубую комнату надо перекрасить в розовую и закупить новое приданое для девочки, было огромным счастьем держать в руках новое существо, для которого, и мы отдавали себе в этом отчёт, у нас не было приготовлено имя. Мы были там, оба выжитые как лимоны, застигнутые врасплох как никогда, когда Анне пришла идея, хорошая идея, такая, какая нужно.... Так что мать моего ребёнка, правда, замечательная женщина...В приемной, среди медсестёр и криков я встретил всех. Они были там, взволнованные и спрашивали меня: «Ну, что? Ну, что?» У меня ком стоял в горле, когда я произнёс: «Вот, это девочка и её будут звать Франсуазой.» Бабу расплакалась. Пьер закричал от радости, мама долго меня обнимала, а Клод сказал, беря меня за руку: «Это замечательная идея, Винсент.» (Пауза.) И тогда на губах моего старого друга и нового отчима, мне показалось, что я увидел гримасу... Нет, не гримасу. Скорее, надутые губы.