Васе Куролесову крупно не повезло. Причем ему не повезло еще до того, как он родился. Его будущие родители делали его так, как делается все в России: по пьяной лавочке и от нечего делать. В итоге, женились они «по-залету» и жили как кошка с собакой: с постоянными пьяными дебошами, мордобоем и женскими слезами. Вася родился хилый и слабый, недоношенный, с нехорошим синюшным оттенком кожи. Молока у его матери не было, и кормили его дешевыми китайскими молочными смесями. Жили они бедно: отец Васи, Николай Андреевич Куролесов, всю свою зарплату пропивал, и денег, которые зарабатывала его жена, мать Василия, Светлана Федоровна Куролесова, еле-еле хватало семье на еду. Городок, в котором проживала их семья, назывался Поганькино, и расположен он был где-то в районе Западной Сибири. Совсем недавно это было еще село, но потом около него нашли месторождение фосфатов, построили добывающее и перерабатывающее предприятие «Рабинович-Фосфат», и село быстро превратилось в город. Понастроили новых пятиэтажных домов, школу, больницу, детсады и даже рынок, который быстро захватили кавказцы.
Когда Васе исполнилось десять лет, отец их бросил.
Надо сказать, что это известие только обрадовало мальчика: отца он жутко боялся, презирал и ненавидел. Теперь же, когда красная рожа его родителя перестала маячить перед глазами, Вася вздохнул свободно.
Мать Васи работала на фабрике «Рабинович-Фосфат» по двенадцать часов в день, и те гроши, что она там получала за тяжелый труд уборщицы, с трудом обеспечивал полунищенское существование их маленькой семьи.
Учился Вася из рук вон плохо – на тройки и двойки. Свое безделье и разгильдяйство он оправдывал тем, что детский врач из местной поликлиники поставил ему модный ныне диагноз: «дислексия». Его одноклассники-хорошисты ему даже в чем-то завидовали – у них такого диагноза не было, и им надо было часами сидеть за учебниками, в то время, как Вася гонял с друзьями мяч во дворе.
С грехом пополам закончив восьмилетку, Вася поступил в ПТУ №38. А потом пошел в армию. Полной ложкой вкусив Великой Русской Дедовщины, Вася отслужил положенные два года и вернулся в родное Поганькино. Так как нормальной специальности у него не было, он устроился на работу все на ту же фабрику фосфатов грузчиком. Проработав в фосфатной пыли и грязи пять лет, Куролесов понял, что, как говорил Михаил Горбачев: «Так больше жить нельзя!»
А куда же податься бедному русскому человеку, когда у него СОВСЕМ НЕТ НИКАКОГО ВЫБОРА? Ясное дело – в Израиль! Не зря же есть русская поговорка: «Работать я не хочу, а воровать боюсь. Поеду я в Израиль – в охранники наймусь!»
Итак, решение принято! Вася решил эмигрировать в Израиль! Так как он ни сном, ни духом не был евреем, он решил жениться на еврейке. Известная мудрость «Еврейка-жена – не роскошь, а средство передвижения!» сработала и на этот раз. Через службу знакомств, которая недавно появилась в их городке, Вася нашел последнюю еврейку Поганькино – Катю Сидорову, которая, несмотря на свою русскую фамилию, по бабушке была еврейкой. Он сделал ей предложение, и девушка согласилась. С тем условием, что все хлопоты и расходы на эмиграцию Вася возьмет на себя. Вскоре они сыграли свадьбу (очень скромную, надо сказать) и подали документы на репатриацию на Землю Обетованную…
По приезду в Израиль, молодожены пошли в ульпан. Корзина абсорбции позволяла им первые полгода жить, не работая, но Вася, на радостях, ушел в загул, и за три недели промотал все деньги, полученные ими от Министерства Абсорбции. На горизонте показалась «большая жопа»…
Чтобы в ней опять не оказаться, супруги Куролесовы в срочном порядке устроились на работу: Катя – на уборки, а Вася – на бумажную фабрику. Из-за незнания иврита его никуда больше не брали, даже ночным сторожем, поэтому пришлось идти работать на фабрику по профессии «подай-принеси». В их бригаде работали одни русские. И только бригадир был еврей, но тоже из России. Он же был переводчиком между работягами и начальством.
Первое слово, которое Куролесов выучил на иврите, было «цхок». В переводе на русский оно означало «смех». Вы спросите, почему именно это слово запомнилось Василию? Да потому, что он его слышал чаще всего: когда начальство ругало его за плохую работу, оно кричало: «Зэ ло авода! Зэ цхок!» - «Это не работа! Это смех!» Короче, парню на фабрике было очень весело…
Фабрика, на которой работал Куролесов, называлась по фамилии ее хозяина: «Соломон». В отличие от царя Соломона, Хаим Соломон, хозяин фабрики, был законченным дебилом и сволочью, постоянно недоплачивал зарплату и всячески мухлевал и уклонялся от налогов.
Правда, надо сказать, что продукция, выпускаемая фабрикой, была высшего качества. Это была бумага с водяными знаками, лазерной вставкой и всякой такой хренотенью, необходимой для защиты аутентичных документов: дипломов, паспортов, водительских удостоверений или свидетельств о браке.
Проработав на «Соломоне» год, Вася Куролесов вполне освоился и даже научился пользоваться нехитрой техникой: компьютерами и станками с ЧПУ.
Его даже назначили бригадиром и подняли зарплату до семи тысяч шекелей в месяц.
Но он, все-таки, чувствовал какую-то неудовлетворенность собой. Ему казалось, что он достоин большего…
Однажды Васе приснился сон. Во сне он пил водку со своим одноклассником Петей Кукушкиным, и тот ему жаловался, что никак не может вылезти из нищеты и начать нормально жить. Половину сна Вася агитировал его уехать в Израиль, расписывал прекрасную жизнь среди евреев, но Петя никак не поддавался на агитацию.
- Надо уметь преуспевать и на Родине! – сказал Петр. – Только как – ума не приложу…
- Слушай, - вдруг осенило Васю, - а ты попробуй что-нибудь продавать!
- А что продавать? У меня же ничего нет! – удивленно сказал друг.
- А ты это сам начни производить! – парировал Василий.
- Но что производить? Что?!
- А производи деньги! – вдруг ляпнул Куролесов.
- То есть, как это? Фальшивомонетчиком, что ли, стать?
- Нет! Выпускай собственную валюту! – сказал Васька и… проснулся.
Первые несколько минут он пролежал с открытыми глазами и с глупым выражением на лице.
«Это же надо, какая фигня может присниться!» - думал он про себя. И вдруг его осенило! А ведь это мысль! Куролесов вспомнил телепередачу про «биткоин» - виртуальную валюту, которую придумал какой-то то ли китаец, то ли кореец. Это была чистая дуриловка, но она изобретателя сделала миллионером! Человек сделал деньги буквально из воздуха!..
Вот! А он, Василий Куролесов, сделает РЕАЛЬНУЮ валюту. Свою собственную. И будет ее продавать. По свободному курсу. Новая свободно конвертируемая валюта!
Он, аж, подскочил в кровати!..
- Кать, слышь, что мне в голову пришло! – он стал трясти за плечо тихо сопевшую рядом жену.
- Сережа, отстань, муж узнает… - сквозь сон пролепетала жена.
- Что?! Какой еще Сережа?! – заорал Васька.
- Что? А? Где? – Катя проснулась и испугано посмотрела на мужа.
- Что это за Сережа у тебя? – грозно навис над ней Куролесов.
- Какой Сережа?! Нет у меня никакого Сережи…
- Врешь, сука! Изменяешь?!
- Что ты! Господь с тобой! Я никогда…
- А что ты там во сне говорила? Что за Сережа тебе снился?
- А, это… Ну, это одноклассник мой. Он за мной еще в школе ухаживал…
- У тебя с ним что-то было?
- Нет, клянусь тебе! Даже не целовались никогда! Ты у меня первый и единственный!
- Ну-ну… А крови-то не было тогда…
- Когда?
- В первую нашу брачную ночь!
- Ну, так не у всех бывает! Анатомия у меня такая, понимаешь?
- Знаем мы вашу анатомию… Ладно, мне тут вот какая идея пришла в голову…
И Василий рассказал жене про свой сон и свой проект новой валюты…
- Никогда не думала, что ты такой дурак! – разочарованно сказала жена, выслушав его.
- Сама ты - дура! Это гениальная идея! – не унимался Куролесов.
- Тебя посадят, - сказала она. – Посадят, как пить дать – или в тюрьму, или в психушку!..
Они жутко поругались тогда с женой. Вася обиделся и ушел спать в другую комнату, благо, что квартира, которую они снимали, была двухкомнатная. Жена спокойно продолжила смотреть сон про «друзей детства», а Куролесов так и не сомкнул глаз до самого утра.
На следующий день, он пришел на работу раньше обычного. У ворот фабрики сидел его приятель Антон Ковальчук и пил свое утреннее пиво.
- Слушай, Антон, - сказал ему Василий после обычного приветствия и рукопожатия, - у кого можно купить приличный подержанный компьютер? Чтобы дешево и сердито…
- Тебе нужен комп?
- Ну да. Решил приобщиться к прогрессу.
- У меня братан продает свой «ноут». Триста «шакалов» тебя устроит?
- А сколько лет компьютеру?
- Пять, вроде. Там даже «Виста» стоит, русская. Он его из России привез.
- А «фотошоп» есть?
- И «фотожоп» есть. А что, ты искусством решил заняться?
- Есть тут одна мыслишка… Если получится – расскажу.
- Ну-ну… Короче: записывай телефон!
Через два дня компьютер был уже дома. Неделя ушла на освоение программы «Фотошоп». На работе он уже умел пользоваться компьютером, поэтому даже его врожденная «дислексия» ему не помешала. Вообще, когда человек чего-то очень хочет, ему никакие болезни не мешают. Потом он купил маленький дигитальный фотоаппарат и сделал несколько снимков: собачье дерьмо на улице, общественный сортир, неприличные надписи на стенах, шимпанзе в зоопарке и, напоследок, – жена сфотографировала его с идиотской улыбкой на лице и хитрым прищуром, как у Владимира Ильича Ленина. Большой фантазией Куролесов не отличался, но тем не менее, поколдовав с фотками в «фотошопе», он сделал забавный коллаж, который и лег в основу рисунка новой валюты. Купюра достоинством в «семь смехуечков», или, на иврите, «шева цхоким», с большой ярко-синей цифрой семь стала «первой ласточкой» его грандиозного проекта. Новая валюта так и называлась: «Цхок» - «Смех». Первое слово, которое Василий выучил на иврите. На одной из сторон купюры должна была быть отпечатана фраза на иврите: «За смехуечками обращайтесь к Васе». И телефон.
Все!
Остальное было делом техники…
А техника была на фабрике «Соломон».
Василий Куролесов перенес изображение новой валюты на флеш-накопитель и пришел с ним на свою работу. Заказов последнее время было немного, и, когда выдалась свободная минута, наш изобретатель втихаря взял десять листов А4 бракованной бумаги (так как воровать хорошую бумагу он боялся) с водяным знаком «магендавид» и на цветном лазерном принтере отпечатал первую партию своей валюты. Разрезав на резаке листы, по шесть купюр с каждого, он получил всего шестьдесят бумажек по семь смехуечков каждая. Надо сказать, что принтер был не самый лучший, поэтому работа получилась весьма посредственной. Но тем не менее…
Домой он не шел – летел на крыльях надежды!
Подойдя к лавке Бени Лившица, «русского ватика» (старожила), Вася сразу «взял быка за рога»:
- Скажи, Беня, ты когда-нибудь видел такие деньги?
Он достал из кармана пачку «смехуечков» и протянул один продавцу.
Тот удивленно посмотрел на бумажку.
- «Шева цхоким» - прочел он надпись на иврите. – «Банк шель Васья»… Что за фигня такая?!
- Новая валюта! «Цхок» называется.
- А какая страна ее выпускает?
- Израиль.
- Ты что, офигел? Откуда ты взял эту ерунду?
- Не важно. Откуда взял, там уже нет.
- Это розыгрыш, да?
- Не совсем. Короче – это тебе подарок. От меня. Захочешь еще – звони. Там на купюре телефон. Каждая купюра продается по три шекеля. Это пока. Если курс «цхока» вырастет, то будет дороже.
- А чей это телефон?
- Это мой телефон. Я главный распространитель этой валюты в Израиле.
- Да ну?!
- Вот тебе и ну.
- А почему купюра в семь «цхоков»? Почему не один? Или пять, десять, сто?
- А так смешнее. «Цхок» ведь! Смех, одним словом…
- Ну, ты комик! Сам, небось, их сварганил, а? Признавайся!
- Не важно… Там даже водяные знаки есть, видишь? Все как положено…
Беня поднес бумажку к глазам и посмотрел на свет.
- Точно! Магендавиды!.. Фига себе!
- Я же тебе говорю: новая валюта.
- А с шекелем что будет?
- Ничего. Как был, так и останется. Просто будет еще «цхок». Много «цхока»!
Беня почесал «репу»…
- Слушай, а продай мне десяток этих штуковин. На всякий случай…
- Почему же десяток? Я тебе и больше могу продать!
- Неее-ет… А вдруг это все туфта?
- Ну, так подаришь эти «смехуечки» друзьям. Пусть они повеселятся! Смех дороже денег!
- Это точно. Ладно! Вот тебе шестьдесят шекелей, давай мне двадцать «цхоков»!
- Не двадцать, а сто сорок! В каждой купюре – по семь «цхоков»!
- Ладно, ладно! Я понял…
Когда Катерина Куролесова увидела своего мужа, она решила, что он опять напился. Его физиономия сияла от счастья, и на лице было то идиотское выражение, которое ее так раздражало в Василии.
- Что, опять нажратый? – спросила она его грозно.
- Катька! Мы скоро станем с тобой миллионерами! Это работает!
- Что работает?
- «Цхоки» мои! Я только что продал двадцать бумажек! Вот, видишь, шестьдесят «шакалов», как с куста!
Увидев деньги, Катя расхохоталась!..
- Воистину, - сквозь смех сказала она, - нет такой глупости, на которую не клюнул бы еще больший дурак! И кому ты их продал?
- Бене, хозяину магазина «Лиза».
- Лиха беда начало!
- То ли еще будет, жена, то ли еще будет!
Наскоро пообедав, Василий Куролесов взял оставшиеся купюры «цхоков» и пошел «на дело».
Он обошел несколько десятков магазинов в центре города и везде, уже опробованным методом, предлагал свою волюту. За год пребывания в стране он уже сносно выучил иврит и мог «втюхивать» свои «смехуечки» даже ивритоязычным. Не все сразу бросались покупать сомнительные купюры. Многие сразу просекли в чем дело, но, чтобы не обидеть возможного покупателя, брали от него в подарок смешной «цхок» и говорили спасибо. Так разошлись первые шестьдесят купюр. На следующий день Вася на работе отпечатал еще триста купюр. Когда он пришел домой, у него вдруг зазвенел мобильник.
- Скажите, это вы продаете «цхоки»? – спросил детский голос на иврите.
- Да, я, - ответил Вася.
- А сколько они стоят?
- Одна купюра в семь «цхоков» стоит три шекеля.
- Я хочу у вас купить пятьдесят купюр.
- То есть, триста пятьдесят «цхоков»?
- Ну да!
- Это будет стоить сто пятьдесят шекелей.
- Хорошо. А как вас найти?
- Давай встретимся у фонтана, в центре города. Я буду в синих джинсах и белой кепке. Зовут меня Василий. А тебя как?
- Давид.
- Очень приятно, Давид. Встретимся через полчаса, договорились?
- Хорошо. Я буду вас ждать у фонтана…
Вскоре, сделка состоялась.
На вид мальчику было лет десять.
- Мне мама деньги дала на новую компьютерную игру. Но я решил, что надо их вложить в вашу валюту, - сказал он, складывая «деньги» в кошелек.
- Правильно! Ведь курс «цхока» может вырасти, - поддержал собеседника Вася.
- Он уже вырос, - ответил Давид. – Ицик продает каждую купюру по десять шекелей!
- Ничего себе! – воскликнул Василий по-русски. – Пошло дело!
Когда мальчик ушел, раздался еще один звонок. На этот раз заказали сто бумажек. Через пятнадцать минут в кармане Куролесова было уже 450 шекелей.
А звонки от покупателей продолжали поступать.
К концу дня Васька распродал все триста купюр и заработал 900 шекелей чистыми.
Бизнес стремительно набирал обороты…
На следующий день, наш герой отпечатал на работе три тысячи купюр, использовав всю бракованную бумагу с «магендавидами». За время рабочего дня ему позвонило больше десятка человек и заказали «цхоки». Он поднял курс «цхока» до «один к одному»: теперь за каждую бумажку он брал по семь шекелей. И ничего! Покупали! Все раскупили!
Итак, теперь на руках у Василия Куролесова было более двадцати тысяч шекелей!
Он уволился с работы.
Хаим Соломон сказал, что из-за такого срочного увольнения без предупреждения он не заплатит ему зарплату за весь месяц. Но ему на это было совершенно наплевать!
Он купил в магазине новый шикарный цветной лазерный принтер за десять тысяч шекелей с набором запасных картриджей, у того же Хаима Соломона купил сто пачек бумаги с водяным знаком «магендавид», чем очень его удивил, и началось массовое производство «новой валюты».
«Цхок» начал свое победное шествие по Израилю. Его уже принимали к оплате в кафе и мелких магазинчиках, особенно детских – дети первые взяли новую валюту на вооружение.
Через месяц Вася заработал свой первый миллион. Курс «цхока» был уже выше курса доллара: пять шекелей за «цхок». Каждая купюра в семь «цхоков» теперь стоила 35 шекелей.
Тогда Вася решил пойти еще дальше: он выпустил новую купюру достоинством в 21 «цхок». По той же системе. Только водяной знак на ней был другой: сложный узор из волн и звездочек. И тоже из фабрики «Соломон». Дизайн рисунка обоих сторон купюры (а все купюры были двусторонние) сделал знакомый художник Куролесова – Федор Хомяков. Это уже было произведение искусства…
За эту работу Вася отвалил Хомякову двадцать тысяч шекелей, и тот понял, что прожил жизнь не зря. До этого максимальная цена, которую давали за картины художника, была 450 шекелей. Сейчас он почувствовал себя гением…
Следующая купюра была в 46 «цхоков». Ее тоже рисовал Федор Хомяков. За 30 тысяч шекелей.
Последняя купюра, выпущенная Василием в оборот, была в 100.23 «цхока». На ней был изображен смеющийся Эйнштейн со своим знаменитым высунутым языком. А вот водяной знак был сделан по спецзаказу: в виде портрета самого Василия Куролесова.
На него уже работал целый цех, который печатал деньги – «цхоки-смехуечки». В высоком качестве на дорогой импортной аппаратуре. Сеть дистрибьютеров продавала новую валюту по всей стране. Спрос многократно превышал предложение. Курс «цхока» вырос еще в два раза.
Состояние Василия перевалило за сто миллионов шекелей. У него уже была шикарная вилла в Герцлии-Питуах и новая «ламборджини» в гараже. Жена родила ему тройню. Мальчика он назвал Ицхаком (в честь своей волюты), а девочек Светой и Машей.
Вася привез из России свою пятидесятилетнюю мать и выдал ее замуж за пожилого бедного еврея, купив им дом, рядом со своим. Как жена израильтянина, Светлана Федоровна получила израильское гражданство и зажила богато и счастливо, с добрым и ласковым, а, главное, непьющим мужем.
Василий запатентовал свою валюту и теперь наслаждался результатами своего «изобретения». Правда, на него пытались подать в суд, как на мошенника, но дорогой адвокат легко выиграл дело, приведя в пример все тот же «биткоин». Если можно делать деньги из цифр, записанных на компьютере, то почему нельзя их делать из цифр, записанных на бумаге?!
А потом за «цхоки» стали давать доллары… И евро…
«Цхок» вышел на международный уровень – стал свободно конвертируемой валютой.
«Цхоки» пытались подделывать. Но агенты Васи быстро прикрывали эту лавочку…
Через пять лет Василий стал самым богатым человеком на планете Земля. Его состояние перевалило за триллион. Одних налогов, которые он платил с производства «цхоков», хватало на весь бюджет Израиля. Короче, еврейские раввины посоветовались, и решили назвать его Мессией. Но вот беда: Василий Куролесов ни за что не хотел проходить гиюр! Ни за что! А ведь по еврейским законам Мессией может быть только еврей! Пришлось срочно созывать Совет Мудрецов Торы…
Ну, это уже совсем другая история…
|
