Н. Д. Двуреченская история изучения терракотовой пластики средней азии монография

В 1948 году выходит в свет фундаментальный труд С.П.Толстова «Древний Хо-
резм», в котором рассматриваемой проблеме посвящена отдельная глава (Толстов,
1948). Автор подходит к терракотовой пластике как к наиболее массовому материа-
лу по искусству Хорезма. Он отмечает не только искусствоведческую ценность тер-
ракотовой пластики, но обращает внимание на то, что после истолкования этого
материала, насколько это возможно, он может использоваться в качестве источни-
ка для изучения историко-культурных связей древнего Хорезма, проблемы этноге-
неза хорезмийцев и, особенно, проблемы истории хорезмийской религии.
Таким образом, были очерчены возможности этого материала, пролить свет на
происхождение, связи и религию хорезмской культуры. Однако условием этих воз-
можностей становится обязательное толкование или интерпретация изобразитель-
ного сюжета на терракотовой пластике. Базирование всего процесса изучения тер-
ракотовой пластики на интерпретации сюжетного ряда было определено отноше-
нием к материалу как к памятникам искусства, вследствие чего самостоятельное
значение терракотовой пластики как археологического материала не получило
освещения.
В исследовании С.П.Толстова рассматривается в основном подъемный матери-
ал. Все антропоморфные статуэтки разделены на три группы. В основу деления лег
принцип стилевого различия, им же определялась датировка. Надо отметить, что
при давлении стилевого принципа изучения были выделены также и технологиче-
ские признаки. Для всех групп подчеркивается, что статуэтки с мужскими и женски-
ми изображениями плоские и односторонние, выполнены техникой штампа, иногда
с подправкой.
К первой группе, датированной ахеменидской эпохой, были отнесены изделия с
изображениями, выполненными в архаическом стиле. Для них были отмечены ха-
рактерные черты – фронтальность и плоскостность изображений; особое внимание
изображению деталей, орнаментики одежды. Выделены такие технологические мо-
менты, как использование красной глины, в одном случае покрытие статуэтки чер-
ным ангобом. В связи с плоскостностью изображений, отмечается возможное при-
менение гравировки для нанесения деталей одежды.
Вторая группа датируется III-I веками до н.э. – I в. н.э., включает статуэтки
мужские и женские, выполненные «с большим реализмом и круглым рельефом ли-
цевой стороны». Круглый рельеф изображений рассматривается в данном случае
более как стилевой признак, нежели технологический. Характерными признаками
этого стиля автор считает: реалистичность изображений, вплоть до возможной
портретной передачи черт лица; выдвижение на первый план передачи в объеме об-
щей формы, но сохраняющиеся при этом фронтальность и напряженность. Из тех-
нологических особенностей подчеркивается лишь наличие красного ангоба. В це-
лом, С.П.Толстов характеризует эту группу терракот как обладающую «большим
художественным своеобразием», но при этом стилистически роднящуюся с некото-
рыми иранскими статуэтками ахеменидской и, особенно парфянской эпохи, равно
как и с частью статуэток афрасиабского круга, датируемых более ранним
временем.
Третья группа – была названа гандхароидной или кушанской и датирована вре-
менем не ранее I в. до н.э. В ней ряду статуэток были предложены аналогии в древ-
неиндийском искусстве по трактовке талии, перегиба тела, груди, а также был вы-
делен ряд статуэток по отдельным чертам, близкий к статуэткам гандхарского кру-
га. В этой группе были подчеркнуты такие технологические моменты, как
отсутствие красного ангоба, желтоватая поверхность статуэток и желтоватый цвет
самой глины. Также было отмечено появление достаточно крупных по размерам
статуэток высотой до 25 см, наряду с мелкими – высотой до 12 см.
В каждой из выделенных групп, С.П. Толстов рассматривает отдельные иконо-
графические типы, в итоге он останавливается на двух, которые интерпретирует
152
Н.Д.ДВУРЕЧЕНСКАЯ

как образы, наиболее почитавшихся в древнем Хорезме божеств Анахиты и
Сиявуша.
В рассматриваемом исследовании был затронут вопрос о функциональном на-
значении терракотовых статуэток Хорезма. Теоретически решение этой проблемы
автору видится в ключе, общем для всей Средней Азии, «для всех археологически
исследованных районов которой, включая и древние города Восточного Туркеста-
на, одинаково свойственно нахождение многочисленных статуэток тех же катего-
рий, что и хорезмийские, хотя и весьма отличных по своему художественному сти-
лю». Представляется, что такое видение необходимости целостного решения про-
блемы терракотовой пластики как явления, распространившегося в Средней Азии
почти одновременно, и обладающего бесспорным родством на долгие годы опере-
дило время, и стало важным вкладом в изучение терракотовой пластики и в выра-
ботку методов ее исследований. Практически С.П.Толстов выдвигает ряд предпо-
ложений о назначении антропоморфных терракотовых статуэток. В частности, он
предполагает, что, вероятно, статуэтки имелись у каждой семьи как «идолы» дому-
сульманской Бухары, описанные в тексте Наршахи. А также, вслед за В.Л.Вятки-
ным не исключает возможности использования этих статуэток в заупокойном куль-
те. Основывая свои размышления на более многочисленном ко времени исследова-
ния афрасиабском материале, для которого ранее подчеркивалось разнообразие
лиц и одежд статуэток, говорящее о стремлении к их портретной индивидуализа-
ции. Автор видит вероятным объяснение их как изображений умерших, сравнивая
их «с чем-то вроде египетских ушебти».
Отдельно рассматривались зооморфные статуэтки. Были перечислены в порядке
численного убывания все зафиксированные на тот период времени виды животных
– кони, верблюды (причем, и бактрианы, и дромадеры), бараны, свиньи, обезьяны,
носорог. Пристальное внимание было уделено наиболее многочисленным статуэт-
кам коней. Их изображения были разделены на две категории. В основу деления
были взяты как технологические, так и стилевые особенности. Так к первой катего-
рии относятся грубо сделанные, схематически трактованные статуэтки из отмучен-
ной чистой глины, покрытые красным ангобом или лаком. Ко второй – крупные го-
ловки из совершенно иного теста, с сильной примесью кварцевой дресвы, часто с
плохим обжигом. В свою очередь, вторая категория подразделяется на основе сти-
левых особенностей на два варианта: грубый и изящный. На основе анализа стиле-
вых особенностей хорезмийских изображений животных, как грубых, так и изящ-
ных, автор выделяет их «как и хорезмийские человеческие статуэтки, в особую
группу, отличную и от согдийского и от восточно-туркестанского круга, несмотря
на близость тематики изображений и несомненную идентичность их общественных
функций» (Толстов, 1948, с.209).
К решению вопроса о функциональном назначении ряда зооморфных статуэток
относится наблюдение автора, который счел часть крупных лошадиных головок
протомами, украшавшими ручки крупных сосудов
15
. Многочисленность находок
статуэток животных С.П.Толстов объясняет предположением о сильных пережит-
ках тотемических верований в быту у древних хорезмийцев. В этой связи отдельное
эссе посвящено рассмотрению культа «небесного коня».
Итоговым размышлением автора стал выделенный им хорезмийский художест-
венный стиль, отраженный в различных произведениях искусства, архитектуре, и, в
частности, в изделиях терракотовой пластики. Характеризуя его, автор отметил,
что «хорезмское искусство – более просто и скупо в своих выразительных средст-
вах, вместе с тем более экспрессивно, чем изысканное искусство Согда и Сериндии.
Резкие очертания хорезмийских статуэток, подчеркнутая экспрессия прекрасных
головок коней, ясность и спокойствие линий человеческих изображений, строгих и
подтянутых, внимание в первую очередь к объемной трактовке формы, строгая
пропорциональность поз резко контрастирует с плавными и вычурными очерта-
История изучения терракотовой пластики Средней Азии
153

ниями, внимание к пышному, декоративному оформлению деталей орнамента, оде-
жды, убранства, столь типичными как для Согда, так и для Восточного Туркестана.
Разница хорезмского, с одной стороны, и согдийского и восточно-туркестанского
искусства, с другой – это разница между Дорикой и Коринфом. Перед нами две
струи в художественной культуре одной исторической эпохи. Согд – в условиях ма-
лых олигархических городов-государств, в условиях непосредственных и сильных
влияний со стороны искусства бактрийских городов, искусства Индии. Хорезм – в
условиях аграрной страны, тесно связанной с окружающими кочевыми племенами,
в условиях большой централизованной деспотии восточного мира, в условиях со-
хранения мощных пластов первобытно-общинного уклада» (Толстов, 1948, с.210).
В последующие годы выходят публикационные статьи С.П.Толстова, посвящен-
ные итогам работ Хорезмской археолого-этнографической экспедиции (Толстов,
1953). Так на памятнике Кой-Крылган-кала материалы терракотовой пластики Хо-
резма пополнились значительным количеством новых находок. Впервые были об-
наружены фрагменты керамических фляг с рельефами на плоской стороне, что
разъяснило принадлежность ранее находимых аналогичных фрагментов. Также
появился еще один вид изделий с использованием терракотовой пластики – ритоны,
украшенные протомой животного. Были обнаружены ручки сосудов, украшенные
налепом в виде головы льва. Кроме того, был обнаружен новый вид оссуариев –
статуарный – прямоугольный оссуарий с сидящей на нем женской фигурой в поло-
вину натуральной величины. Все эти категории находок перечисляются без уточне-
ний, иногда имея лишь фотографическое изображение с подписью.
В публикации, посвященной итогам работ за 1953 год, С.П. Толстов обзорно пе-
речисляет различные виды изделий терракотовой пластики, пополнивших хорез-
мийскую коллекцию (Толстов, 1955). Отдельно освещается находка на городище
Калалы-гыр I около 40 оссуариев с более 100 захоронениями в них. Автор в качест-
ве датирующего момента использует анализ характера теста и обработки поверхно-
сти самих оссуариев (к сожалению не раскрывая суть этого метода), и относит к
I-III вв. н.э. Предлагается одна из первых типологий, хорезмийских оссуариев. Они
подразделены по форме на 4 типа: саркофагообразные на ножках, с небольшим
квадратным отверстием сверху, закрытым крышкой; в виде горизонтально распо-
ложенного цилиндра «боченка» на ножках с отверстием и крышкой в торце; прямо-
угольные оссуарии без ножек, с крышкой в торце; подквадратный оссуарий без но-
жек с отверстием в пирамидальной верхней грани, закрываемом круглой или оваль-
ной крышкой, украшенной скульптуркой птицы. Отмечено, что почти все оссуарии
украшены налепными жгутиками с насечками.
В 1958 году появляется первая специализированная работа М.Г.Воробьевой, по-
священная отдельной категории хорезмийской терракотовой пластики – налепам в
виде голов львов на ручках сосудов (Воробьева, 1958). Анализу была подвергнута
массовая подборка этой категории изделий в 35 предметов. Налепы на основе типо-
логического анализа отдельных деталей изображений льва были разбиты на 3 груп-
пы. В первой группе были установлены стратиграфически датированные экземпля-
ры, опираясь на которые вся группа была датирована, как наиболее ранняя – IV в.
до н.э. Вторая группа была датирована на основании одного налепа, датированно-
го по сопутствующему комплексу керамики, «поздней порой раннекангюйского
времени». Третья группа была определена как наиболее поздняя, на основе типоло-
гического анализа. Отдельно был рассмотрен сероглиняный налеп, как изделие не
хорезмийского производства и в совокупности с двумя сероглиняными налепами с
территорий занятых кочевыми или полукочевыми племенами вне Хорезма были от-
несены к поздней поре раннекангюского времени.
Характерной особенностью исследований М.Г.Воробьевой является рассмотре-
ние публикуемого материала, в частности налепов, в контексте изучения сосудов на
которых эти налепы фиксируются. Анализ технологических особенностей этих со-
154
Н.Д.ДВУРЕЧЕНСКАЯ

судов привел к выводу об изготовлении их в подражание металлическим формам.
Что в свою очередь привело к определению функционального значения этой кате-
гории изделий как культовых, употреблявшихся для возлияний и имевших широкое
распространение на обширных территориях ахеменидской империи, часто изготов-
ляемых из драгоценных металлов. Привлекая данные о культовом характере памят-
ника Кой-Крылган-калы, из которого происходит большая часть находок налепов,
а также наличие сосудов с аналогичными налепами не хорезмийского происхожде-
ния, выдвигается предположение о вотивном характере сосудов с налепами в виде
львиных голов на их ручках. Эта часть исследования представляется наиболее цен-
ной с точки зрения максимального внимания к археологическим данным. Анализу
были подвергнуты форма, качество и особенности (в частности налеп) этого вида
изделий, а также стратиграфические данные и характер объектов, откуда происхо-
дили фрагменты, что в результате и позволило подойти к решению вопроса о функ-
циональном назначении исследуемого вида изделий. Типология, построенная на
иконографии изображений львов на налепах, с учетом стратиграфических данных,
позволила внести дополнения к определенным уже в целом хронологическим рам-
кам существования этого вида изделий.
Вторая часть исследования посвящена интерпретации самого образа льва и свя-
занных с ним мифологических и религиозных сюжетов. Она построена на методах
привлечения различных аналогий, часто с большим временным разрывом и терри-
ториальной отдаленностью, что привело к построению многоуровневых гипотез с
большим количеством допущений в ее основании.
В 1959 году М.Г.Воробьева издает книгу «Керамика Хорезма античного перио-
да» (Воробьева, 1959). В этом фундаментальном исследовании рассматриваются все
категории керамических изделий, в том числе и относящиеся к терракотовой пла-
стике. Это сосуды с налепами на ручках, ритоны с зооморфными протомами, фляги
с рельефами, фигурные сосуды. Надо отметить, что все эти виды изделий рассмат-
ривались автором в контексте изучения керамики. Безусловно, такой подход дал
свои результаты. Так на фоне существования в один хронологический отрезок вре-
мени фляг с рельефными изображениями различных сюжетных сцен и фляг без ук-
рашений, дало возможность предположить особое значение первых. С.П. Толстов
отмечал, что они могли быть «парадными, а может быть, и культовыми». Анало-
гичный вывод был сделан относительно редкого типа сосудов – ритонов с протома-
ми животных. В многочисленной серии миниатюрных сосудиков выделяются опять
же своей малочисленностью фигурные сосудики ручной лепки с антропоморфным
изображением и так же, как большая часть изделий этой категории, предположи-
тельно относятся автором к культовым. Важно отметить, что все упомянутые виды
керамики с применением терракотовой пластики были датированы раннекангюй-
ским временем IV-II вв. до н.э. Более того, именно этот набор изделий составляет
особенности хорезмского керамического комплекса, являясь хронологическим ин-
дикатором раннекангюйского времени. Автором также подчеркивается, что если
керамический комплекс предыдущего архаического периода находил наибольшую
близость с керамикой этого же времени других регионов Средней Азии – Согдом,
Северной Бактрией, Маргианой, то в раннекангюйский период хорезмская посуда
более чем в любой другой период отличалась от посуды остальных районов Сред-
ней Азии, в частности, отсутствием упомянутой категории изделий. Трудно предпо-
ложить, что одномоментное возникновение традиции выражать определенные
идеологические представления при помощи терракотовой пластики на различных
видах изделий таких, как керамические сосуды, статуэтки и статуарные оссуарии,
было явлением случайным. Нам представляется, что вопрос происхождения и дати-
ровки ранней группы изделий с применением терракотовой пластики тесно пере-
плетен с вопросами становления собственно хорезмийской культуры, сложения ее
особенностей, и требует пристального внимания.
История изучения терракотовой пластики Средней Азии
155

В рассматриваемом исследовании автор освещает технологический процесс про-
изводства керамики разных периодов, частично реконструируя его. В отношении
фляг с рельефными изображениями, тщательно восстанавливается способ их фор-
мовки, но при этом практически ничего не сообщается о формовке самой матрицы
с рельефным изображением, благодаря которой получали оттиск на фляге (нет ав-
торских соображений о нахождении таковых). Описывая технологию изготовления
ритонов, М.Г.Воробьева не находит возможным что-либо сказать о формовке са-
мих протом с изображениями животных. Аналогично кратко упоминается техноло-
гия изготовления налепов на ручках кувшинов в виде голов львов, ссылаясь на
свою работу (Воробьева, 1957). Таким образом, аспекты, заключенные непосредст-
венно в технологии изготовления самой терракотовой пластики, здесь не изуча-
лись. Тем не менее, совокупное рассмотрение этого материала в контексте его
функционального назначения, как посуды, дало возможность автору отметить ряд
важных моментов. Мотив украшения сосудов головами животных автор относит к
подражанию металлическим сосудам. К нему же относит появление такого орна-
ментального элемента как рельефные валики. Важно подчеркнуть, что ими украша-
лись не только сосуды с применением терракотовой пластики, но и хумы и хумчи,
что свидетельствует о единстве керамического комплекса раннекангюйского време-
ни. Подражание металлическим изделиям представляется автору наиболее вероят-
ным и в применении красноангобного покрытия особо выделяемых «парадных»
или «культовых» фляг с рельефными изображениями, кувшинов с налепами на руч-
ках и ритонов с протомами животных, нередко сопровождавшееся также лощени-
ем, которое придавало изделиям матовый «металлический» блеск. Исследования
технологии производства керамики выявило, что налепы в виде голов львов делали
те же мастера, что изготавливали посуду. Этот факт был установлен на основе ана-
лиза выбросов керамики у гончарной печи на Кюзели-гыре, датированной ранне-
кангюйским временем. Было отмечено также, что в этот период все виды керамиче-
ской продукции, в том числе и терракотовая пластика, обжигались в одних и тех же
печах, в различных сочетаниях. Таким образом, раннекангюйский керамический
комплекс объединен не только единством своих технологических особенностей,
синхронным появлением и исчезновением, но также, по всей видимости, единством
происхождения, что в полной мере относится и ко всем упомянутым видам террако-
товой пластики.
Формируя представление о том, как складывалось своеобразие раннекангюй-
ского керамического комплекса Хорезма, М.Г.Воробьева отмечает, с одной сторо-
ны, преемственность традиции, а с другой, объясняет резкое изменение в целом об-
лика керамики повышением ее качества. В свою очередь, последнее обстоятельство
связывается с эпохой вхождения Хорезма в ахеменидскую империю, знакомством с
иными культурами и переработкой увиденного. Еще одной причиной своеобразия
хорезмийского комплекса исследовательница видит в антиахеменидской и антигре-
ческой политике, что якобы не располагало к прямому подражанию иноземным
образцам
16
.
Исследование М.Г.Воробьевой внесло существенный вклад в изучение террако-
товой пластики Хорезма, несмотря на то, что последняя не являлась объектом спе-
циализированного рассмотрения.
Продолжается исследование оссуариев. В 1958 году Ю.А. Раппопорт публикует
работу, посвященную хорезмийским статуарным оссуариям (Раппопорт, 1958).
Впервые они были обнаружены на Кой-Крылган-кале и опубликованы С.П.Толсто-
вым (Толстов, 1953). Освещая новые находки статуарных оссуариев, в частности,
изображающих всадников, автор обращает внимание на находку вместе с фрагмен-
тами оссуариев мелких древесных угольков и кусочков сгоревших человеческих
костей. На основании чего, делается предположение, что пустотелые керамические
скульптуры являются урнами. При раскопках Кой-Крылган-калы была обнаружена
156
Н.Д.ДВУРЕЧЕНСКАЯ

лицевая маска с раскраской по алебастровой подгрунтовке, со сквозными ноздрями
и ртом. Автор предполагает, что появлению статуарных оссуариев предшествовала
определенная эволюция от урны-сосуда, а затем сочетания урны-сосуда с лицевой
маской, т.е. маска рассматривалась как некое промежуточное звено. Аналогичный
процесс автор отмечает в развитии погребального культа этрусков. Существующее
разнообразие форм оссуариев стало основой для разнообразных гипотез их проис-
хождения. Ю.А.Рапопорт выдвинул гипотезу о возможных вариантах перехода от
урн к костехранилищам, отмечая при этом, что не все оссуарии происходя от урн,
получили их форму: «в тех районах, где ранее преобладало трупоположение, они
принимали форму саркофагов, гробниц, а в районах распространения выбрасыва-
ния – форму погребальных носилок». Также, ставя вопрос о происхождении оссуар-
ного обряда, автор отмечает, что археологические данные свидетельствуют о воз-
можном возникновении на основе двух или трех погребальных обрядов нового ри-
туала захоронения.
Отдельно рассматривался вопрос, кого изображали статуарные оссуарии. Ю.А.
Рапопорт допускает предположение, что это боги, но, однако гораздо чаще, счита-
ет он, урна изображает покойного. Также предполагается, что статуарные оссуарии
служили не только костехранилищем, но, вероятно, служили предметом поклоне-
ния, являясь по сути дела изображениями божеств особого рода. Дальнейшие раз-
мышления приводят автора к выводу, что на статуарных оссуариях мы видим изо-
бражения духов – фравашей, являвшихся обожествленными предками.
С точки зрения накопления фактического археологического материала, особое
значение имеет приведенная автором находка терракотовой статуэтки, вероятно,
круглой (судя по приведенной фотографии), найденной близ замка №59 Беркутка-
линского оазиса, изображение которой является прямой аналогией изображению
на одном из статуарных оссуариев. Последнее обстоятельство стало основой пред-
положения о том, что при определенных условиях статуарные оссуарии могли быть
заменены подобными статуэтками. Т.е. было обозначено еще одно из возможных
функциональных назначений терракотовых статуэток.
В связи с этим, хотелось бы еще раз подчеркнуть необходимость совокупного
рассмотрения различных видов терракотовой пластики. Даже в рамках искусство-
ведческих методов изучения нет работ, сопоставлявших, к примеру, стиль изобра-
жений людей на статуарных оссуариях и на терракотовых статуэтках. А, ведь, од-
новременное возникновение этих видов изделий говорит о безусловно родственных
мотивах их возникновения. Можно, к примеру, отметить такую характерную и бро-
сающуюся в глаза деталь, как передача в основном местных антропологических ти-
пов в этих видах терракотовой пластики.
В 1962 году Ю.А. Рапопорт в статье «Хорезмийские астоданы» приводит новые
материалы по статуарным оссуариям, полученным при раскопках Кой-Крылган-ка-
лы и усадьбы в ее окрестностях (Рапопорт, 1962). Было подтверждено ранее выдви-
нутое предположение о том, что статуарные оссуарии являлись урнами. Новые дан-
ные изменяют многие ранее выдвинутые предположения. Если ранее предлагалось
датировать статуарные оссуарии I-II вв. н.э. (Рапопорт, 1958, с.54), то по уточнен-
ным археологическим данным, подкрепленным радиоуглеродным анализом, они
датируются IV-II вв. до н.э., а возможный переход от урн к астоданам относится ко
II веку до н.э. Кроме того, полученная при раскопках Кой-Крылган-калы серия од-
нотипных оссуариев с изображением женщины, отметает версию о портретности
изображений и соответствии их облику погребенных. Соответственно, меняется ин-
терпретация изображений. Облик умерших воплощен в образах божеств: мужчин –
в образе Сиявуша, женщин – в Анахите. Отмечается, что в крупном оссуарном нек-
рополе, открытом на Калалы-гыр I и датированном II-IV вв. н.э., статуарных оссуа-
риев нет. Таким образом, II в. н.э. – является верхней датой существования статуар-
ных оссуариев.
История изучения терракотовой пластики Средней Азии
157

В 1967 г в книге, посвященной археологическому исследованию городища
Кой-Крылган-кала, Ю.А. Рапопорт в первом разделе главы «К вопросу о назначе-
нии памятника» поднимает комплекс вопросов, связанный с оссуариями, в том чис-
ле, с оссуариями, где применялась терракотовая пластика. В частности им публику-
ются статуарные оссуарии из усадеб, расположенных близ городища, в которых
хранился кремированные останки. Так из усадьбы в точке 13/70 происходят два со-
суда в виде стоящей женщины, и сидящего на кресле мужчины.
В 1968 году в отдельной статье Ю.А. Рапопортом и М.С. Лапировым-Скобло
была рассмотрена еще одна группа оссуариев – башнеобразная (Рапопорт, Лапи-
ров-Скобло, 1968). В связи с находкой оссуария, воспроизводящего архитектурное
сооружение, было подтверждено мнение В.Л.Ворониной о том, что оссуарии могли
изображать храмовые и погребальные постройки. Исследование построено на ана-
лизе всех деталей оссуария, говорящих об отражении реального сооружения, а так-
же на сопоставлении с археологическими памятниками этого региона. К аналогич-
ным убеждениям об отражении в оссуариях форм погребальных и храмовых соору-
жений пришел ряд авторов через анализ различных материалов (Пугаченкова, 1950,
1963; Кошеленко, Оразов, 1965).
В 1971 выходит книга Ю.А. Рапопорта «Из истории религии древнего Хорезма»
(Рапопорт, 1971). Задачей этой работы явилось освещение религиозных представле-
ний в Хорезме сквозь призму погребальных культов, и, в частности, обычая сохра-
нения костей умерших в своеобразных керамических хранилищах – оссуариях. Ко
времени написания этой книги был накоплен богатый материал по оссуариям Хо-
резма, в том числе происходящий из археологических раскопок, он был детально
описан и проанализирован в контексте места и условий нахождения, а также сопут-
ствующего материала. Костехранилища были подразделены на три типа: погре-
бальные сосуды, статуарные и ящичные оссуарии. В основе выделения типов лежа-
ли как технологические особенности: первые два типа – статуарные, но у погре-
бальных сосудов, основание изготовлено на круге и напоминает горшок или хумчу,
у статуарных оссуариев – основание ящичное; так и функциональное назначение –
первый тип автор считал возможными урнами, а второй оссуариями. Каждый тип
был датирован с той долей вероятности, какую мог предоставить анализ сопутст-
вующих археологических данных. Автором был предложен вариант реконструкции
развития погребального обряда. Отдельно была составлена таблица данных по
всем известным находкам оссуариев в Хорезме. Особенностью этого исследования
явилось совокупное рассмотрение археологического материала, письменных источ-
ников, религиозных текстов, а также этнографических свидетельств. В первой главе
книги содержится детальный историографический обзор литературы, посвященной
изучению как самих оссуариев, так и погребального культа, связанного с ними. По-
гребальные сосуды и оссуарии Хорезма не рассматривались как изделия терракото-
вой пластики, а сугубо как памятники погребального культа. Поэтому, по-видимо-
му, не был затронут, на наш взгляд, важный вопрос о безусловной связи появления
различных видов терракотовой пластики в хорезмской культуре в раннекангюй-
ский период с появлением нового элемента погребального культа – статуарных ос-
суариев, масок и др., отражавших определенные мировоззренческие изменения, по-
требовавшие передачи определенной информации на языке пластики.
В ряде статей продолжается публикация получаемого при археологических ра-
ботах богатого материала по терракотовой пластике (Толстой, Жданко, Итина,
1963). С.П.Толстой выделяет как наиболее распространенные статуэтки, изобра-
жающие женское божество, и интерпретирует его как богиню плодородия земли и
амударьинских вод Анахит (Толстой, 1962).
В 1967 году выходит труд, посвященный археологическому исследованию горо-
дища Кой-Крылган-кала. Отдельная глава «Памятники искусства», написанная
М.Г.Воробьевой, посвящена исследованию различных видов изобразительного ис-
158
Н.Д.ДВУРЕЧЕНСКАЯ

кусства, в том числе и терракотовой пластике (Воробьева, 1967 а, б). Впервые ис-
следуется комплекс с одного памятника, представленный крупной серией в 80 тер-
ракотовых изделий. На основе стратиграфических данных и совместно залегавшего
датирующего археологического материала весь комплекс был разбит на три хроно-
логические группы. Часть статуэток, не имевших этих данных, была внесена на ос-
нове сравнительно-стилистического анализа.
Автор приводит для всего комплекса обобщенные данные по технологии изго-
товления статуэток. Она отмечает, что почти все антропоморфные статуэтки вы-
полнены в одностворчатых формах, причем голова – горельефно, туловище в более
или менее высоком рельефе. Спинка плоская, обструганная ножом и заглаженная;
поверхность покрывалась однотонным ангобом, в раннее время – только красным,
или красно-коричневым; в наиболее позднее появляются и светлоангобированные
статуэтки. Зооморфные статуэтки обычно лепные, в отдельных случаях изготовле-
ны в одностворчатой форме. Глиняное тесто обычно хорошо отмучено, однородно.
Обжиг для всех групп – горновой. Внутри каждой выделенной хронологической
группы был произведен типологический и иконографический анализ. Часть стату-
эток выделена как ряд иконографических образов в развитии.
Исследование всех групп терракотовой пластики строилось автором по следую-
щей схеме: выделение и обоснование на основе археологических данных хроноло-
гических групп; внутри таких групп выделялись типы; на основе стилевого анализа
выделялись иконографические особенности отдельных типов, и прослеживалось их
развитие и в других хронологических группах, далее на основе интерпретации об-
разов и отдельных деталей приводятся аналогии и устанавливается взаимосвязь и
влияния искусства тех культур, где обнаруживаются аналогии. В целом схема близ-
ка ранее предложенной С.П.Толстовым (1948, с.196). Важным достижением рас-
сматриваемой работы является создание определенной базы данных, в форме таб-
лицы, где приведены все терракоты с памятника.
В этой же главе М.Г.Воробьева рассмотрела большую группу рельефов на кера-
мических флягах. Всего было представлено тридцать пять фрагментов фляг, проис-
ходящих из наслоений нижнего горизонта памятника, датированных VI–III вв. до
н.э., синхронных первой группе терракотовых статуэток.
Отдельно следует рассмотреть ряд вопросов, связанных с проблемой происхож-
дения и датировкой начала массового производства терракотовой пластики. Выде-
лив раннюю группу терракотовых статуэток и датируя ее, как и весь комплекс на-
ходок, IV–II вв. до н.э. М.Г.Воробьева через призму стилистического исследования
приходит к выводу о переднеазиатских параллелях в иконографии образов. Анализ
отдельных деталей изобразительного материала приводит к выделению 3-х стату-
эток, которые в схематическом виде повторяют «образцы, по всей вероятности,
иноземного происхождения», что выразилось в неумелости мастера, пытавшегося
изобразить неизвестный покрой одежды. Здесь же автором отмечается, что некото-
рые детали костюма статуэток с женскими персонажами напоминают «общую схе-
му, по которой выполнена одна из групп греческих терракот VI–V вв. до н.э». Но
на фоне преобладания характерных азиатских особенностей стиля, М.Г.Воробьева
предполагает, что «и древнехорезмийские и архаические греческие изображения
восходят к каким-то общим, бесспорно восточным образцам», «но какими путями
их влияние проникло в Хорезм, пока проследить не удается».
В книге «Кой-Крылган-кала» в главе, посвященной керамике, М.Г.Воробьева
рассматривает в комплексе различные виды терракотовой пластики в контексте
изучения всей керамики памятника. Это позволило автору установить, что наряду с
бытовой керамикой выделяется ряд сосудов прекрасной выработки, часто художе-
ственно оформленных, как то – кубки на высокой ножке, ритоны с протомой жи-
вотного, сделанные, видимо, в подражание металлическим образцам, кувшины с
изображением головы льва на ручке, баклаги с изображениями различных сцен.
История изучения терракотовой пластики Средней Азии
159

Этот набор сосудов в совокупности с находками терракотовых статуэток, куриль-
ниц, ступенчатых жертвенников или алтариков, характерен для храмовых комплек-
сов, известных на Древнем Востоке, что может свидетельствовать в пользу того,
что центральное здание Кой-Крылган-калы служило храмом, в котором отправля-
лись культовые церемонии (Воробьева, 1959, с.129-130).
В 1968 году М.Г.Воробьева углубляет исследования терракотовой пластики, ак-
центируя внимание на самой ранней группе терракот и связанных с ней вопросах:
происхождения, преемственности, влияний и др. (Воробьева, 1968). Так, рассматри-
вается вопрос перерыва в изготовлении статуэток, который датируется периодом с
конца II тысячелетия до н.э.- первой половиной I тыс. до н.э. Автор справедливо
ставит под сомнение связь этого перерыва с распространением зороастризма, так
как это заставит отодвинуть дату жизни самого Заратуштры, а главное не объясня-
ет аналогичный перерыв на территории материковой Греции, где зороастризм не
был распространен. Выдвигается точка зрения, что это было закономерное явление
при переходе от родовых культов к развитым религиям классового общества.
17
Автор отмечает, что в IV в. до н.э. в различных районах Средней Азии появи-
лись иконографически и стилистически вполне сложившиеся статуэтки людей и
животных.
Ранняя группа хорезмийских терракотовых статуэток происходит из археологи-
чески документированных слоев четырех памятников: Кой-Крылган-кала, Хаза-
расп, Калалы-гыр 2 и Кюзели-гыр. Причем, сопутствующий археологический мате-
риал на всех памятниках однороден. К ранней группе терракот отнесены пятна-
дцать фрагментов женских фигурок, две мужских и двенадцать зооморфных
статуэток из стратиграфических слоев и три статуэтки на основе аналогий и стили-
стических особенностей. Для всех статуэток характерна фронтальность изображе-
ний, лицевая сторона в более или менее высоком рельефе, и редко подправленная
после выемки из одностворчатой формы, плоская спинка и бока подструганы, по-
верхность покрыта красным ангобом. М.Г.Воробьевой подчеркивала, что в терра-
котах отражались не только художественные вкусы древнего населения, но и рели-
гиозные представления и образы, «среди которых наиболее архаичные часто оказы-
ваются и наиболее устойчивыми».
Все женские статуэтки относятся автором к женскому божеству плодородия. Их
изображения по иконографии были разделены на шесть типов. Анализ иконографии
привел к выводу о переднеазиатских параллелях, которые могут свидетельствовать о
направлении культурных связей Хорезма, тяготевших, по мнению М.Г.Воробьевой, к
высокоразвитым земледельческим районам, а также о своеобразии хорезмийских тер-
ракот, отличающихся от изделий терракотовой пластики других центров.
С 1968 года Р.Л. Садоковым публикуется ряд работ, посвященных изучению му-
зыкальной культуры древнего Хорезма. В качестве источника используются изо-
бражения на терракотовых статуэтках и рельефе на фляге с изображением музыкан-
тов и сцены с музыкальным инструментом. В основе исследований лежит отноше-
ние к изобразительному материалу как к историческому свидетельству. Автор
раскрывает достоверность свидетельств изобразительного материала, в частности
по предмету музыкальных инструментов, и возможно, костюмов музыкантов, на
многочисленном археологическом и этнографическом материале различных древ-
невосточных культур. Интерпретируя изображенные музыкальные инструменты,
автор приводит аналогии как в археологических материалах, так и в этнографиче-
ских, и на этой основе частично реконструирует черты музыкальной культуры
древнего Хорезма. В статье «Музыкальные инструменты древнего Хорезма в па-
мятниках изобразительного искусства» обобщаются все изделия терракотовой пла-
стики с изображением музыкантов (Садоков, 1969). Выделено изображение девяти
инструментов: одна большая угловая арфа, пятиструнная кифара, четырехструн-
ный лютневидный инструмент и шесть двухструнных, напоминающих дутары. При-
160
Н.Д.ДВУРЕЧЕНСКАЯ

чем первые три инструмента, выделяются как тяготеющие к южным земледельче-
ским районам, тогда как двуструнные дутаровидные инструменты связаны с музы-
кальным бытом степных кочевых племен. В статье 1970 года «Тайна сладкозвучной
арфы» рассматривается фрагмент фляги с изображением мужского персонажа в по-
лулежащей позе, рядом с которым изображена угловая арфа (Садоков, 1970б). При-
водятся данные по особенностям этого музыкального инструмента: его самостоя-
тельное значение, создание только в условиях «вполне развитой музыкальной куль-
туры», большая свобода передвижения и легкость в заимствовании его одним
народом у другого. Автор прослеживает возможные пути попадания на террито-
рию Хорезма данного музыкального инструмента, отдавая предпочтение Передней
Азии. Сам факт, что в памятниках древнехорезмийского искусства запечатлены
различные по происхождению инструменты, автор связывает с тесными культурны-
ми взаимоотношениями народов. В итоге Р.Л.Садоков приходит к мнению «...о
глубокой оригинальности древнехорезмийской музыкальной культуры, тесно свя-
занной своими истоками с музыкальными традициями классического Востока и
степного скифского мира» (Садоков, 1969, с.34).
Кроме вопросов музыкальной культуры древнего Хорезма, Р.Л. Садоков выдви-
гает свою гипотезу о функциональном назначении терракотовых статуэток в статье
«Музыка на острие ножа» (Садоков, 1969). Автор акцентирует внимание на том,
что большинство статуэток дошло до нас в поврежденном виде, на его взгляд, ха-
рактер изломов свидетельствует о преднамеренном разбивании. Далее упоминается
хорезмийский праздник, когда позволялось «бить посуду». В качестве аналогии
приводится доныне существующий в Иране обычай в канун Нового года бить ста-
рую посуду «на счастье», и заменять ее новой, видя в нем «эхо древнейших культов
умирающего и воскрешающего бога плодородия земли». Таким образом, устанав-
ливается связь между битьем посуды и разбиванием статуэток. Древнехорезмийские
терракоты с отбитыми головами знаменуют смерть божества. Подтверждение вы-
шеприведенным размышлениям автор находит в описании Наршахи празднеств
Нового года, когда жители разбивали глиняные статуэтки устаревших «умерших»
богов, а потом шли на особый базар, где покупали новых. Купленных глиняных бо-
гов водружали на ворота усадеб, где они стояли до следующего Нового года. Вы-
сказанные предположения, безусловно, интересны и требуют от исследователей
внимания к таким деталям, как сохранность статуэток, характер изломов для нако-
пления статистических данных и фактического подтверждения или отрицания вы-
сказанной гипотезы.
В книге «Музыкальная культура древнего Хорезма» обозначен комплексный
подход к решению поставленной проблемы, где роль археологических источников,
в том числе терракотовой пластики максимально раскрыта (Садоков, 1970а). В
этой работе суммируются все предыдущие исследования и решаются проблемы,
обозначенные в заглавии книги. Терракотовая пластика вполне успешно использу-
ется как фактическое археологическое и историческое свидетельство – источник.
Отдельная статья М.Г. Воробьевой «Античные традиции в памятниках искусст-
ва и художественного ремесла древнего Хорезма» посвящена вопросам влияния
греческой традиции на терракотовую пластику Хорезма, в частности на образы
статуэток (Воробьева, 1978). Автор утверждает, что в IV веке до н.э. до прихода
греков, в терракотовой пластике Хорезма столь отчетливо проявляются свои харак-
терные черты, что «позволяют признать существование уже в то время особой хо-
резмийской школы». М.Г.Воробьева считает, что до II вв. до н.э. ни эллинское, ни
эллинистическое влияние в искусстве Хорезма сколько-нибудь заметно не ощуща-
лось. Здесь хотелось бы обратить внимание, что решение проблемы влияния антич-
ных традиций на терракотовую пластику Хорезма предлагается через анализ сю-
жетной и изобразительной линии. Но поскольку вопрос происхождения не разре-
шен, то представляется открытым и вопрос, какая именно культура способствовала
История изучения терракотовой пластики Средней Азии
161

возникновению терракотовой пластики в регионе как явления в целом.
Проявление эллинистических черт в различных областях художественного ре-
месла, автор связывает с вхождением Хорезма в состав кушанского государства,
подчеркивая при этом, что отслеживаются они везде в довольно ослабленной фор-
ме. Отмечается ряд однотипных статуэток кушанского времени с изображением об-
наженного мужского божества с виноградной гроздью в одной руке и неясным
предметом в другой, отнесенные к персонажу дионисийского круга. Но, наряду с
этим подчеркиваются некоторые стилистические и иконографические детали, не ха-
рактерные для эллинизма: безмускульная мягкая передача тела, крест на пупке, вы-
деление сосков углубленными окружностями, браслеты, ожерелья и т.д., более ха-
рактерные для памятников индийского искусства. Аналогична ситуация со статуэт-
ками «атлантов», несущих более черты индийского искусства. Три фрагмента от
статуэток с изображением пухлолицых детских головок со следами пальца у губ
были отнесены к образу Гарпократа. Аналогии им отмечены в Таксиле. Такая де-
таль, как отверстия в ушах для серег, говорит в пользу того, что появился этот сю-
жет на территории Хорезма благодаря связям с Индией. Найдены головки на па-
мятниках кушанского времени.
Основными итогами работы стали следующие выводы: только первое время в
произведениях хорезмийских мастеров отразились черты искусства народов Перед-
ней Азии: к периоду раннего эллинизма Хорезм уже имел свою художественную
школу; лишь в кушанский период появились мотивы с чертами воздействия эллини-
стической традиции, но в большей части опосредовано через индийское искусство.
Эти выводы автор считает подкреплением ранее высказанному мнению С.П.Тол-
стова, «что эллинистическое влияние на хорезмийское искусство распространилось
не благодаря прямым контактам со среднеазиатскими греками, а опосредовано, но
не в греко-бактрийской или парфянской, а в индийской обработке, в связи с вхож-
дением Хорезма в состав кушанского государства».
В итоговой работе 1981 года «Хорезмийские терракоты» М.Г.Воробьевой оце-
нивается весь известный материал по статуэткам и флягам с рельефными изображе-
ниями (Воробьева, 1981). Он включал 380 антропоморфных статуэток, из них 250
женских, более 115 мужских и несколько детских голов. Особое внимание было уде-
лено женским персонажам, из которых выделены три иконографических типа, су-
ществовавших на протяжении всей античности: «богиня с шарфом», в кушанское
время меняющей покрывало на повязку с бантом – 64 экземпляра; обнаженная бо-
гиня – 14 фрагментов; персонаж с зеркалом в руке – 19 фрагментов. В конце антич-
ного периода появляется образ женщины, сидящей в азиатской позе – 55 фрагмен-
тов. Основные хронологические рамки антропоморфных статуэток IV в. до н.э. –
IV в. н.э. В раннем средневековье статуэтки единичны. Зооморфные статуэтки про-
должают существовать и в развитом средневековье. По мнению автора, время про-
изводственного изготовления терракот в Хорезме совпадает с выходом региона из
состава Ахеменидской державы. В терракотовой пластике Хорезма М.Г.Воробьева
прослеживает черты, сближающие не только с иранским, но и с более древним ис-
кусством Месопотамии.
В работе В.Н.Ягодина, А.Б.Никитина и Г.А. Кошеленко «Хорезм», вышедшей в
1985 году, было представлено краткое резюме основных достижений в археологиче-
ском изучении региона, и, в том числе, в изучении терракотовой пластики. Ее раз-
личные виды рассматривались в контексте погребальных памятников и предметов
искусства. Среди погребальных памятников были рассмотрены оссуарии. Была
предложена новая типология, в которой выделено 6 видов оссуариев с уточнением
их датировки: статуарные погребальные сосуды и керамические маски (IV-III вв. до
н.э.); статуарные оссуарии (IV-III вв. до н.э. – II вв. н.э.); архитектурные оссуарии
(до рубежа IV-V вв. н.э.); ящичные оссуарии (с III в. н.э.); сосуды-оссуарии и быто-
вые сосуды (со II вв. н.э.); оссуарии-саркофаги (III в. н.э.). По остальным видам тер-
162
Н.Д.ДВУРЕЧЕНСКАЯ

ракотовой пластики были приведены ранее опубликованные выводы исследовате-
лей Хорезма.
В 1992 году к рельефным изображениям на флягах и крышках сосудов в своих
исследованиях обратилась Б.И.Вайнберг (Вайнберг, 1992). Автор отметила, что ке-
рамические культовые сосуды из Калалы-гыр 2 были сделаны в подражание метал-
лическим, которые в позднеахеменидское время связаны с западноиранскими цен-
трами торевтики. Рельефы с памятника выявили более десятка новых сюжетов ра-
нее неизвестных в материалах Хорезма. Как наиболее частые сюжеты, отмечаются
изображения Гопотшаха, всадника на двугорбом верблюде. В предлагаемых интер-
претациях сюжетов на рельефах, Б.И.Вайнберг исходила «из легенд и мифов, за-
фиксированных в авестийской традиции, либо из представлений, связанных с
ними». Один из сюжетов, который был трактован, как календарный миф, по мне-
нию исследовательницы, свидетельствует «о вероятной близости религиозных воз-
зрений хорезмийцев в IV-II вв. до н.э. к зарванизму поздних ахеменидов» (Вайн-
берг, 1992, с.59)
18
.
***
Таким образом, из рассмотренных выше работ, только восемнадцать были по-
священы целиком или отдельной главой изучению различных видов терракотовой
пластики и изображений на них. В остальных работах эти изделия лишь упомина-
ются в ряде прочего археологического материала, иногда с публикацией их
изображений.
В первом исследовании терракотовой пластики Хорезма С.П.Толстовым (Тол-
стов, 1948) был определен подход к этому материалу как к памятникам искусства,
который стал основным на все последующие годы исследований хорезмской пла-
стики. Соответственно подходу на первый план выдвинулись искусствоведческие
методы изучения. Лишь после интерпретации изобразительный материал мог, по
мнению автора, выступать в качестве исторического свидетельства. В этой работе
на базе анализа стилистических особенностей изображений терракотовых стату-
эток в совокупности с остальным археологическим материалом были сделаны пер-
вые обобщающие выводы о существовании, сложившегося к IV в. до н.э. хорезмий-
ского стиля, отличного от согдийского стиля «как дорика от коринфа». В этой гла-
ве представляется плодотворным и важным, но к сожалению не получившим
развития, положение о необходимости исследовать терракотовую пластику в широ-
ких рамках как явление, распространившееся на всей территории Средней Азии и
имевшее схожие общественные функции.
Позднее исследование терракотовой пластики идет в трех независимых группах.
Исследованием оссуариев специализированно занимается, в основном, Ю.А.Рапоп-
порт. Терракотовые статуэтки исследуются М.Г. Воробьевой. Терракотовая пла-
стика в керамике, а именно: налепы на сосудах, протомы на ритонах, рельефы на
флягах, миниатюрные фигурные сосуды – исследуются также М.Г.Воробьевой, как
отдельно, так и в контексте изучения керамики.
Благодаря вышерассмотренным работам археологов Хорезмской археолого-эт-
нографической экспедиции, был получен материал по целому региону, открыт
своеобразный набор изделий терракотовой пластики, характерный только для это-
го региона – это и уникальные статуарные оссуарии, лицевые маски, ритоны с про-
томами животных, и высоко художественные фляги с рельефными изображениями
различных сюжетных сцен и т.д. Открытые виды терракотовой пластики получили
широкое освещение. Также был опубликован, многочисленный материал, получен-
ный из стратиграфически датированных культурных слоев археологических памят-
ников. В отдельном исследовании терракотовых статуэток, датированных по стра-
тиграфическим данным, и совместно залегавшему датирующему археологическому
История изучения терракотовой пластики Средней Азии
163

материалу с памятника Кой-Крылган-кала, были выделены хронологические груп-
пы. Внутри каждой группы выделены иконографические типы, которые прослежи-
вались в эволюции своего развития. Было отмечено непрерывное развитие террако-
товой пластики с раннекангюйского времени вплоть до конца кушанского периода,
с изменением сюжетов во II веке до н.э., и одновременно сохранение типов, сущест-
вовавших на всем протяжении бытования антропоморфных статуэток. Аналогич-
ному исследованию были подвергнуты костехранилища. На базе археологически
датированных типов, была предложена реконструкция эволюции развития форм:
от погребальных сосудов – урн к статуарным оссуариям, а от них к ящичным.
Исходя из работ хорезмийских археологов, можно отметить, что расцвет произ-
водства терракотовой пластики в Хорезме совпадает с ее появлением и массовым из-
готовлением в «раннекангюйский» период, т.е. в IV-II вв. до н.э. Именно в это время
существует наибольшее разнообразие видов терракотовой пластики: рельефы на фля-
гах, налепы в виде голов львов на ручках кувшинов, ритоны с протомами животных,
миниатюрные фигурные сосудики, так называемые рогатые кирпичи, зооморфные и
антропоморфные статуэтки, статуарные оссуарии, лицевые маски. В последующее
время бытуют лишь костехранилища, и статуэтки, к периоду IV в. н.э. из этой группы
остаются по сути лишь зооморфные статуэтки, и ящичной формы оссуарии.
Особый интерес представляют работы, в которых были подняты вопросы функ-
ционального назначения различных видов терракотовой пластики. Назначение ос-
суариев ко времени их изучения в Хорезме уже было установлено, и исследование
шло по пути выявления локальных особенностей, эволюции развития самого погре-
бального культа, через исследование формы, в которой оно воплощалось – урн или
оссуариев различных типов, от статуарных к ящичным, в хронологической после-
довательности. С другими видами терракотовой пластики положение было совер-
шенно иное. Назначение терракотовых статуэток как зооморфных, так и антропо-
морфных твердо не установлено по сей день. Это связано, на наш взгляд, в первую
очередь с теми методами, которые применялись для их изучения. Через исследова-
ние изобразительного ряда его интерпретацию выйти на вопросы функционально-
го назначения самих изделий возможно лишь гипотетически. Фактически к реше-
нию этой проблемы можно подойти лишь через анализ в совокупности всех архео-
логических данных. Основное направление исследования терракотовых статуэток
лежало в поле изучения изображения, выявления стилистических особенностей,
иконографических типов и интерпретации. В результате такого приоритета архео-
логически ценные данные, а именно: место находки, условия залегания, сопровож-
дающий материал, технология изготовления – состав теста и приемы формовки, –
никогда не рассматривались в совокупности и не обрабатывались статистически. Но
именно эти данные дают свидетельства об отношении людей к рассматриваемым
изделиям, а следовательно, об их роли в жизни общества. За всю историю изучения
терракотовой пластики Хорезма был высказан ряд предположений о функциональ-
ном назначении отдельных видов терракотовой пластики. С.П.Толстов считал, что
антропоморфные статуэтки могли играть роль домусульманских идолов, описан-
ных у Наршахи, при этом не отрицал возможности их принадлежности к заупокой-
ному культу наподобие египетских «ушебти» (Толстов, 1948). Ю.А.Рапопортом, в
связи с находкой статуэтки, близкой по изображению к персонажу от статуарного
оссуария, было высказано предположение о возможной замене в некоторых случа-
ях статуарных оссуариев на антропоморфные статуэтки, т.е. об их связи с погре-
бальным культом (Рапопорт, 1971). Р.Л.Садоков также предполагал, что статуэтки
использовались подобно бухарским идолам, разбивавшимся и приобретавшимся на
празднике Нового года, дополняя свою версию наблюдением за характером со-
хранности статуэток, вероятности их искусственного разбивания, а также привле-
кая данные этнографии (Садоков, 1968).
К вопросам функционального назначения разных видов терракотовых изделий
164
Н.Д.ДВУРЕЧЕНСКАЯ

неоднократно подходила М.Г.Воробьева. Отдельная ее работа, посвященная груп-
пе сосудов с налепами на ручках в виде голов львов, выявила ее функциональное
назначение (Воробьева, 1957). Это было достигнуто через анализ приемов формов-
ки, качества изготовления, местонахождения и ареала распространения исследуе-
мых изделий и привело к выводу об их культовом и вотивном назначении. В дан-
ном случае терракотовая пластика не имела самостоятельного назначения, и рас-
сматривалась
она
в
контексте
археологического
материала
–
керамики,
соответственно использовались аналогичные методы исследования, что привело к
упомянутым результатам. Также были рассмотрены в контексте изучения керамики
такие виды изделий как ритоны с протомами животных, фляги с рельефными изо-
бражениями, миниатюрные фигурные сосуды, что привело к выводу об их культо-
вом и вотивном назначении (Воробьева, 1959). Нельзя не согласиться с мнением
М.Г.Воробьевой в выборе метода изучения изделий с применением терракотовой
пластики в контексте всего керамического комплекса, так как их функции перепле-
тены. Однако представляется неясным, почему они не рассматриваются также глу-
боко в контексте исследования других видов терракотовой пластики в частности в
контексте «составивших самостоятельную тему исследования» оссуариев и стату-
эток. Так, анализ набора вышеупомянутых сосудов с применением терракотовой
пластики с памятника Кой-Крылган-кала, и только упоминание, что в это же время
существовали и антропоморфные статуэтки, дали возможность М.Г.Воробьевой
определить этот набор изделий как «очень близкий инвентарю, характерному для
храмовых комплексов, известных на Древнем Востоке» (Воробьева, 1967).
И, тем не менее, после первых работ С.П.Толстова, изучение терракотовой пла-
стики, как упоминалось выше, шло в рамках трех изолированных групп. Таким об-
разом, проблема терракотовой пластики в целом как явления, имеющего свои хро-
нологические рамки в регионе, вопросы происхождения и исчезновения, эволюции
развития, а также связи с материальной и духовной культурой, как самого Хорез-
ма, так и соседних областей не была поставлена ни в начале изучения, ни позднее.
Вследствие этого не обрисован в целом круг всех видов терракотовой пластики, су-
ществовавших в регионе, не были выработаны подходы ни к изучению всей терра-
котовой пластики в совокупности, ни к каждому отдельному ее виду. Как резуль-
тат, все три сложившихся группы исследовались практически без пересечения и без
установления связи между различными видами терракотовой пластики в рамках об-
щей хронологии. Внимание к материалу было распределено неравномерно, резуль-
татом чего явились лакуны в освещении отдельных видов изделий. На сегодняшний
день нет ни одного каталога по региону ни по одному виду терракотовой пластики,
в том числе и по оссуариям. Наиболее полно опубликована терракотовая пластика
только с одного памятника – Кой-Крылган-кала.
Не высвеченными остаются следующие вопросы: феномен происхождения и су-
ществования в раннекангюйский период разнообразных видов изделий терракото-
вой пластики (как самостоятельного значения, так и являющихся дополнением);
резкое сокращение видов изделий уже в позднекангюйский период; исчезновение
антропоморфных изображений в терракотовой пластике, а также исчезновение ста-
туарных с антропоморфными изображениями оссуариев на рубеже раннего средне-
вековья в III-IV вв. н.э.; топография распространения и распределения изучаемых
изделий по памятникам Хорезма; анализ технологии изготовления разных видов
терракотовой пластики и т.д.
Тем не менее, накопленный богатый материал по терракотовой пластике Хорез-
ма, а также уровень изученности хорезмийского комплекса позволяет подойти на
новом уровне знания к решению вопросов происхождения, датировки и назначения
терракотовой пластики в Хорезме, как в свое время предлагал С.П.Толстов, через
исследование проблемы в целом, как явления, имеющего близкую природу в жизни
народов различных историко-культурных областей Средней Азии.
История изучения терракотовой пластики Средней Азии
165

жүктеу/скачать 0.75 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: