§5. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ТЕРРАКОТОВОЙ ПЛАСТИКИ ЧАЧА

В 1953 году М.Е.Массон издает книгу «Ахангеран. Археолого-топографический
очерк». Автор описывает свидетельства о находках оссуариев в Ахангеране и пуб-
ликует 11 целых оссуариев овальной формы, найденных им в 1928 году восточнее
современного поселения Той-тюбе. Отмечает, что большинство этих оссуариев «по-
крыто прорезным орнаментом и налепными фестонами с лицевой стороны. Крыш-
ки некоторых из них увенчаны небольшими примитивными человеческими голова-
ми (то бородатыми, то безбородыми и птицеподобными) или фигуркой летящей
птицы» (Массон, 1953, с.29). Анализ характера захоронений той-тюбинских оссуа-
риев, их групповая обособленность, а также оссуарии одного типа дали возмож-
ность М.Е.Массону высказать предположение, что «местное кладбище служило в
VI-VII вв. некрополем для отдельных дворяно-дехканских семей» (Массон, 1953,
с.28-30). Несмотря на случайный характер обнаружения, той-тюбинские оссуарии
практически впервые были открыты специалистом-археологом.
В шестидесятых годах вышел еще ряд статей, посвященных новым находкам ос-
суариев. Были опубликованы оссуарии из Тюябугузских наусов (Агзамходжаев,
1962). Одиннадцать вскрытых наусов были датированы археологическим комплек-
сом, в том числе монетным материалом, VII-VIII вв. н.э.
208
Годом позже публикует-
ся два оссуария, найденных при земляных работах на юго-западной окраине Таш-
кента (Агзамходжаев, 1963). Оба они овальной формы, лицевые стороны их укра-
шены врезным орнаментом, процарапанным до обжига. Орнамент состоит из
стилизованных деталей растительного характера: веточек, «елочек», четырех лепе-
стковых розеток. По аналогиям из Ахангарана и Тюя-Бугуза Т.Агзамходжаев пред-
лагает датировать оссуарии VII-VIII вв. или более ранним временем -VI-VII вв. н.э.
В 1968 году Ю.Ф.Буряков публикует статью «Пскентские наусы». На основании
анализа погребального инвентаря оссуарии из этих наусов были датированы сере-
диной I тыс. н.э. Форма оссуариев описывается как переходная от прямоугольника к
овалу, размерами 63х31см при высоте вместе с крышкой 56 см. Интерес представля-
ет навершие крышек. В одном случае это две головы животного на одном тулове –
козла и дикого барана (Буряков, 1968, рис.4, с.134). В другом – более схематичные
две головы, не поддающиеся определению. Автор отмечает, что «изображения голо-
вок животных, особенно на ручках сосудов или на подставках, известны в ряде рай-
онов Бухарской области, Фергане, Южном Казахстане. Но особенно они распро-
странены в каунчинской культуре Ташкентской области». Аналогию ручкам кры-
шек Ю.Ф.Буряков видит в хорошо известной в каунчинской культуре группе
подставок («шашлычниц») в виде спаренных головок (Буряков, 1968, с.135). Автор
считает, что «наличие подобных головок на оссуариях позволяет вновь подчеркнуть
культовый характер данных изображений. Несомненно, эти животные охранители
от злых духов». Здесь мы снова сталкиваемся с необходимостью перекрестного рас-
смотрения, казалось бы, столь не близких как по функциональному назначению, так
и по происхождению изделий – оссуариев и подставок «шашлычниц». При изготов-
лении их использована терракотовая пластика, которая, возможно, отражает не
только сходные зооморфные образы, но и близкие идеологические представления.
В начале восьмидесятых годов были опубликованы материалы по различным
видам терракотовой пластики (в том числе самостоятельным) из археологических
раскопок городища Канка (Усова, Буряков, 1981). Изделия, которым посвящена ра-
бота, подразделяются авторами на «объемную скульптуру», «барельефные плакет-
ки», налепы на ручках или оформления венчиков сосудов. Все материалы происхо-
дят из слоев середины I тыс. н.э. По сюжетной линии они были разбиты на зоо-
морфные и антропоморфные. Среди первых описывается статуэтка кабана, которая
интерпретируется как передающая образ Вретрагны. К первой половине I тыс. н.э.
авторами была отнесена группа кувшинчиков и кружек с зооморфными изображе-
ниями на ручках. Отмечается, что среди сюжетов преобладают фигурки баранов
«от реалистических до стилизованных», иногда с такими элементами, как «имита-
История изучения терракотовой пластики Средней Азии
257

ция руна, головы». Авторами приводится мнение Б.А.Литвинского о фарне, вопло-
щение которого видится в рассматриваемых фигурках (Усова, Буряков, 1981,
с.46).
209
Изделия с антропоморфными изображениями авторами по технике испол-
нения были подразделены на две группы: «объемная скульптура и плакетки». Пер-
вая группа представлена двумя мужскими фигурками, найденными в жилом ком-
плексе.
210
Они выполнены в комбинированной технике: лепное тулово и штампо-
ванная голова. Авторы отмечают как отличительную черту – трактовку глаз в виде
углублений и датируют их на основе аналогий с согдийскими статуэтками V-VIII
вв. н.э.
211
В тексте упоминается находка близ городища Канка женской фигурки с
подлепленной спереди чашевидной курильницей. Вторая группа представлена дву-
мя плитками с рельефными изображениями. На первой изображен в фас под стрель-
чатой аркой всадник с копьем на низкорослой лошади. На второй – сидящая жен-
ская фигура с овальным музыкальным инструментом в руках под нишей-аркой.
Оба изделия датируются V-VI вв. на основании аналогичных изделий, получивших
распространение в это время в Согде,
212
а также сопутствующего материала сере-
дины I тыс. н.э.
В заключение авторы отмечают, что если часть изделий находила близкие ана-
логии в материалах Согда и была создана под их влиянием, то изделия с зооморф-
ными сюжетами «более оригинальны». Не затрагивая вопросов генезиса различных
видов терракотовой пластики Чача, Е.Усова и Ю.Ф.Буряков предлагают в целом
считать их «особой отраслью искусства ташкентского региона».
В книге Ю.Ф.Бурякова «Генезис и этапы развития городской культуры Таш-
кентского оазиса», вышедшей в 1982 году, наряду с выделенными археологически-
ми комплексами городской культуры Ташкентского оазиса описывается комплекс
керамики Каунчинской культуры, в том числе керамики с применением терракото-
вой пластики. В частности, автор считает, что Каунчи-I (II в. до н.э. – II в. н.э.) при-
сущи горшочки-кружки с ручкой-петелькой, часто завершающейся фигуркой жи-
вотного, а также керамические поделки «шашлычницы», завершающиеся по бокам
протомами с головками баранов. Для Каунчи-II (II-IV вв. н.э.) характерны эти же
изделия. А для периода Каунчи III (IV – первая половина VI вв. н.э.) – отмечается
появление терракотовой скульптуры и смены «шашлычниц» подставками в виде го-
ловы быка. Ю.Ф.Буряков отмечает «изменения в составе мелкой пластики: в верх-
них слоях Каунчи была найдена терракота с зооморфными и антропоморфными
сюжетами в виде объемной скульптуры и плакеток». Автор базирует свои наблюде-
ния на ранее опубликованных изделиях (Буряков, 1982, с.77, 78).
Следующий хронологический период – Мингурюкский (VI-VIII вв. н.э.) – под-

жүктеу/скачать 0.75 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: