Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) ||
yanko.lib.ru@rambler.ru
||
http://yanko.lib.ru
||
137
293с): мисты смотрели на небо и кричали: «Дождь!» Они обращали свой взор к земле и восклицали:
«Зачни!» Ипполит (Philosophoumena, V, 7, 34) утверждает, что эти два слова составляли великую тайну
мистерий. Мы определенно имеем здесь ритуальную формулу,
связанную с иерогамией, типичной для
культа плодородия; но если эту формулу и произносили в Элевсине, то секретной она не была, поскольку те
же слова фигурировали в надписи на стене у Дипилонских ворот в Афинах.
Весьма неожиданная информация была передана нам епископом Астерием. Он жил около 440 г. н.э., когда
христианство уже стало официальной религией в империи и автор мог не бояться опровержений со стороны
языческих писателей. Астерий говорит о подземном проходе, окутанном тьмой,
где происходила
торжественная встреча верховного жреца со жрицей, о погашенных факелах и об огромной толпе, которая
верила, что ее спасение зависит от того, что делают эти двое в полной темноте.
8
Но в телестерионе не было
найдено подземной комнаты
(katabasion),
хотя разрыли и раздробили всю скалу. Скорей всего, Астерий
говорит об
Элевсинских мистериях, проводившихся в Александрии в эллинистический период. В любом
случае, если эта иерогамия действительно воссоздавалась в ходе мистерий, трудно понять, почему Климент
— после описания Элевсина — называет Христа «истинным иерофантом».
В III в. Ипполит добавил два других эпизода (Philosophoumena, V, 38-41). Он утверждал, что посвящаемым
показывали «в торжественной тишине» колос пшеницы. Ипполит добавляет, что в течение ночи,
окруженный сверкающим огнем, празднуя великие и неописуемые
8
Engomion pour les Saints Martyrs. — Patrologia graeca, vol. 40, cols. 321-324.
Достарыңызбен бөлісу: