Начало депортаций и резни в трабзоне в 1914 г. Один, без друзей
жүктеу/скачать 71.36 Kb.
|
| Аветик Исаакян
Наша маленькая группа, состоявшая из десяти человек, выйдя из окружения, направилась в глубину леса и, спрятавшись, оставалась там три дня. Еда была не у всех, то, что осталось ещё с первого дня окружения, у многих закончилось. На третий день вокруг стало немного тише, и мы решили выйти из укрытия для поисков еды. Как говорится "волка ноги кормят", и мы тёмной ночью направились в сторону села Чошара. Доброжелателей на земле у нас не было, святые небесные силы тоже оставили нас и не хотели видеть, что творится внизу; они, наверное, чувствовали своё бессилие, увидев наши разрушенные и осквернённые храмы.Вскоре дошли до Чошары и тихо, как преступники, продвигались по улицам; мы, десять молодых парней, не видевших настоящей жизни, преступление которых заключалось в том, что мы были армянами. В домах двери были открыты, никого не было, несколько дней назад здесь ещё жили люди, но сейчас турки соседних деревень ограбили всё село, с некоторых домов сняв даже двери. Никакой надежды найти здесь еду не было, и мы направились в сторону нашего села Малая Самаракса. Дошли до леса Аркула, за которым и была наша Самаракса, но из леса выйти и приблизиться к селу было невозможно. Жандармы днём и ночью появлялись здесь, иногда даже подходили к лесу в поисках последних жертв резни. Видя по пути сожжённые и разрушенные дома и церкви, мы как будто только теперь начали понимать и чувствовать наше бессилие и одиночество. Мы видели результаты погромов, видели, как верующий народ, забившийся в церкви, надеясь на чудо, был сожжён вместе с церквями. Вошли в село Чошара. Всего несколько дней назад здесь кипела человеческая жизнь, по этой земле ходили армяне... Сегодня здесь уже ничего не было, даже куска хлеба. Долго оставаться в Чошаре необходимости не было, и мы направились в сторону родной деревни. С несколькими товарищами вошли в огород, находившейся в лесу и принадлежавшей когда-то Кёсеяну Затику, собрали там зелёный лук, который жег наши рты и который заменил нам и завтрак, и обед, и ужин. В следующую ночь пошли в пещеру Варилчяна Арама, собрали там достаточно много желудей и продержались этим ещё несколько дней. В один из дней случайно встретили в лесу наших односельчан Терзияна Аршака, Терзияна Серопа и Овакимяна Трдата из села Цинкила; они с остальными не поднимались на гору Узудаг, а остались в этих лесах. Вскоре мы встретили ещё людей, разбредшихся по лесам нашего района, и наша группа постепенно стала большой. Мы питались фруктами и редко овощами, которые находили в заброшенных огородах. Чувствуя, что долго так продержаться не сможем, мы, уже пятнадцать человек, направились в горы, держа друг друга на дистанции. Нашим руководителем был Терзиян Аршак, который шёл впереди, а за ним следовали все остальные. Заметив в стороне от дороги человека, Аршак окликнул его на турецком языке - тогда мы все говорили только на турецком, чтобы случайно встретившись с турками, не выдать себя. Ответила женщина и мы, предположив, что она армянка, позвали её уже на армянском языке. Это оказалась Агавни - сестра Кёсеяна Тиграна, жена Мазлумяна Карапета. Мы взяли её с собой и, ещё немного поднявшись, собрались в лесу отдохнуть и послушать Агавни, которая начала рассказывать жестокую историю ссылки армян нашего района. Она бежала от резни по дороге, ведущей от Ёмуры в Байбурт. 18 июня 1915 года весь народ нашего района собрали в районном центре, который находился на побережье Чёрного моря. В этот день из тюрем вытащили всех арестованных ранее армян и всех вместе, многие из которых были в цепях, повели в сторону Байбурта по дороге Кара-Тере. Отойдя немного от райцентра, связанных, в основном мужчин, собрали отдельно и расстреляли. Так по всей дороге расстреливали по группам сначала мужчин, а потом и женщин, после чего принялись за стариков и детей. Последних несколько десятков женщин и детей расстреляли в долине Срханли. Из них лишь несколько человек спаслись, в том числе и Агавни. Она и ещё одна женщина вместе убежали и дошли до реки Куштул; это был греческий район; там они встретили моего отца Кочьяна Акопа, Овсепяна Амбарцума, Овсепяна Маркара из села Чошара и Турнеяна Арутюна из Большой Самараксы. Агавни рассказала, что мой отец был легко ранен в ногу, но после этого он так и не появился; месяцами мы искали его, но так и не узнали, где он, жив или нет. Через несколько месяцев мы побывали в районе Куштули, и я спрашивал местных греков про отца, но никто не знал, что с ним случилось. Не было никаких вестей от моего отца и после взятия русскими этих районов. Из леса мы иногда спускались в греческие села, чтобы добыть еду. В один день из греческого села Воног пришёл Терзиян Аршак и рассказал про новость, полученную от греков: недалеко от центра Ёмуры были убиты двое армянских молодых парней лет пятнадцати. Я сразу почувствовал, что это наверняка мой брат Ерванд и его друг Мавян Карапет, так как других отставших от нас не было, они остались в лесу Аркула 18 июня. Ночью, взяв с собой одного друга, я пошёл в наше село к дому Моллаогли Мустафа. Этот турок раньше был в хороших отношениях с нашей семей. Была полночь, когда мы подошли к дому Мустафы; во дворе чёрная собака подбежала ко мне и дружески путалась под ногами; это была собака моего брата. Моё сердце наполнилось слезами. Я постучал в дверь дома, ещё горел свет, из дома отозвалась дочка Мустафы, не открывая двери. На мой вопрос: "Где твой отец?" - она ответила, что пошёл к дяде Омару. Я спросил про брата и его друга, и она сказала, что её отец отдал их жандармам. Все было ясно и больше не о чём было спрашивать. Я сообщил другу об этом и предложил на дороге дождаться возвращения турка и убить его; друг согласился и мы, спрятавшись возле дороги, ждали Мустафу, но он не появлялся, и мы вынуждены были под утро, с сердцем, полным гнева, вернуться в горы. Довольно долгое время мы жили в горах, покрытых лесами; каждый должен был искать какой-то способ существования; иногда неделями не видели хлебай питались лишь фруктами. Постепенно мы привыкали к жизни в горах и лесах, терпели и холод и голод, ждали нападения турок каждый день. Это действовало на нас уже не так сильно, как в первое время. Разделившись на группы, люди разных сел жили в лесах поближе к своим сёлам, поскольку жить вместе было опасно и сложно находить еду. Мелкие нападения бывали на отдельные группы, но так как в группах было мало людей, скрываться было легко, и поэтому в основное окружение мы всё же не попали и продолжали жить в лесах, поддерживая связь друг с другом, и с надеждой ждали откуда-то помощи, хотя сами не знали откуда. Пришёл сентябрь, приближалась зима, горы постепенно покрывались снегом. На вершинах ходить стало опасно, так как можно было оставить следы. В сентябре пастухи начинают спускаться с гор со скотом, который всегда пасут летом в горах. В этом году в горы поднялись только турки, поскольку греки боялись выходить из деревень, а об армянах и говорить нечего. В этот год у турок было намного больше скота, так как они украли весь скот армян, оставшийся без хозяев, и, кроме скота, всё имущество, на которое у турок давно был глаз, ведь армяне всегда жили хорошо, чему турки всегда завидовали. С гор пастухи возвращались с большими запасами продовольствия - сыр, масло и другое. Мы посоветовались и решили из разных групп собрать боеспособных людей и, создав отряд, напасть на пастухов, чтобы запастись на зиму едой. Скоро мы встретили скот одного богатого турка из села Зифанос и на дороге в лесу, напав на них, отняли вес запас сыра и масла. Продукты мы разделили по группам. Жизнь в горах превратила нас постепенно в полудиких людей. В жестоких условиях мы тоже стали жестокими, и хотя надеялись, что русские будут наступать и освободят нас (такие слухи нам передавали греки), надо было что-то предпринимать самим; ведь приближалась зима, а зимой оставаться в горах очень трудно. ПОПЫТКА БЕГСТВА В РОССИЮ Мне снилось: я раненный в сердце лежал, Один, от людей в стороне, Баюкал меня набегающий вал... Внимал я певучей волне. жүктеу/скачать 71.36 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|