7 8
называться
чертово колесо, что не зарегистрировано в просмотренных нами
словарях русского языка.
Русский
черт оказался более осторожным по сравнению с англий-
ским
дьяволом в процессе приспособления к жизни в христианском мире.
Хотя языческий
черт и вытеснил в русском языке общехристианского
дья-
вола, он прочнее и дольше, чем
дьявол, сохраняет свое исходное значение
противника Бога и источника зла. Не зря в русском языке так много руга-
тельств и восклицаний с упоминанием черта. Это вряд ли означает, что
русские ругаются чаще и больше, чем англичане, просто русские руга-
тельства передают старинную связь неприятностей со сверхъестествен-
ным существом, их порождающим, а также стремление нарушить запрет
на ругательства. В целом, русские переосмысления с
чертом, как и анг-
лийские с
дьяволом, объединены единым процессом метафоризации. Де-
мифологизация концепта
черт в русском языке скорее всего находится на
начальном этапе, в то время как английский
дьявол ее завершает.
Черт не является единственной мифологемой – синонимом
дьявола.
Существительное
бес со значением “черт”, “злой дух” очень древнее,
оно было знакомо славянам еще до принятия христианства и применялось
для обозначения природных и домашних духов. В жизни людей бесы иг-
рали
двойственную роль, положительную и отрицательную [Путилов
1999:78]. Статус
бесов четко определился с принятием христианства, ког-
да ими стали обозначать злых духов. На церковно-славянском языке слово
бесы стало употребляться вместо греческого по происхождению существи-
тельное
демоны – “злые духи”. Бесы, по преданию, невидимы людям, вез-
десущи, им свойственно оборотничество. К бесам в христианской рели-
гии были причислены все языческие боги, они стали помощниками дья-
вола, распространителями болезней и пороков. Считалось, например, что
пьянство, осуждаемое церковью, распространял особый дух –
пьяный бес,
пьянственный бес.
Мифологема
бес присутствует во всех славянских языках, кроме бе-
лорусского: в украинском языке
бiс, в словенском, чешском
bes, польском
bies, болгарском
бяс и прочие. Индоевропейский корень
*bhoi: *bhi тот
же, что в общеславянском *
bojati(se) – в русском “бояться”, расширенный
посредством -bh- [подробнее см.: Черных 1999, т.1: 87]. В литовском
baisa –
“страх”, “ужас”,
baisus – “страшный”,
baiduti – “пугать”, в латышском
baiss –
“страх”, “страшный”,
baidit – пугать. Родственным
является латинское
foedus – “гадкий”, “гнусный”, “мерзкий”, но сравнения с латинским
bestia
М. Фасмер не признает [Фасмер 1986, т.1: 160]. А.Г.Преображенский так-
же подчеркивает связь с санскритским
bhayate – “боится”,
bhisayate – “при-
водить в страх”, латинским bestia и греческой
обезьяной [Этимологичес-
кий словарь русского языка 1958: 60]. Н.М. Шанский и Т.А. Боброва отме-
7 9
чают, что у существительных
бес и
беда один и тот же корень.
Бес букваль-
но означает “наводящий страх, беду”. Значение “беда”, “горе” возникло из
более древнего “притеснение,” “гонение” (ср. древневерхненемецкое
beiten –
“принуждать”) [Этимологический словарь русского языка 1994: 20 – 22].
Деривационный ряд этой мифологемы весьма представителен. Ма-
ленького беса зовут
бесенок, бесеныш, бесеночек, бесененок, а заодно так
шутливо и ласково называют любого проказника. Женский представитель
данной мифологемы –
бесиха, бесовка – относится не только к нечистому
духу, но и к ведьме и колдунье.
Бесовщина, бесовство – дьявольское на-
важдение, призраки и неистовство [Даль 1978, т.1: 158]. Прилагательное
Достарыңызбен бөлісу: