Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

117

натиском; один - силой, другой - искусством; один - терпением, другой -

противоположным способом, и каждого его способ может привести к цели. Но

иной раз мы видим, что хотя оба действовали одинаково, например,

осторожностью, только один из двоих добился успеха, и наоборот, хотя каждый

действовал по-своему: один осторожностью, другой натиском, - оба в равной

мере добились успеха. Зависит же это именно от того, что один образ действий

совпадает с особенностями времени, а другой - не совпадает. Поэтому бывает

так, что двое, действуя по-разному, одинаково добиваются успеха, а бывает

так, что двое действуют одинаково, но только один из них достигает цели.

действует осторожностью и терпением, время и обстоятельства складываются

благоприятно, он процветает, но стоит времени и обстоятельствам

перемениться, как процветанию его приходит конец, ибо он не переменил своего

образа действий. И нет людей, которые умели бы к этому приспособиться, как

бы они ни были благоразумны. Во-первых, берут верх природные склонности,

во-вторых, человек не может заставить себя свернуть с пути, на котором он до

того времени неизменно преуспевал. Вот почему осторожный государь, когда

настает время применить натиск, не умеет этого сделать и оттого гибнет, а

если бы его характер менялся в лад с временем и обстоятельствами,

благополучие его было бы постоянно.
Папа Юлий всегда шел напролом, время же и обстоятельства

благоприятствовали такому образу действий, и потому он каждый раз добивался

успеха. Вспомните его первое предприятие - захват Болоньи, еще при жизни

мессера Джованни Бентивольи. Венецианцы были против, король Испании тоже, с

Францией еще велись об этом переговоры, но папа сам выступил в поход, с

обычной для него неукротимостью и напором. И никто этому не

воспрепятствовал, венецианцы - от страха, Испания - надеясь воссоединить под

своей властью Неаполитанское королевство; уступил и французский король, так

как, видя, что папа уже в походе, и желая союза с ним против венецианцев, он

решил, что не может без явного оскорбления отказать ему в помощи войсками.

118

Этим натиском и внезапностью папа Юлий достиг того, чего не достиг бы

со всем доступным человеку благоразумием никакой другой глава Церкви; ибо,

останься он в Риме, выжидая, пока все уладится и образуется, как сделал бы

всякий на его месте, король Франции нашел бы тысячу отговорок, а все другие

- тысячу доводов против захвата. Я не буду говорить о прочих его

предприятиях, все они были того же рода, и все ему удавались; из-за

краткости правления он так и не испытал неудачи, но, проживи он дольше и

наступи такие времена, когда требуется осторожность, его благополучию пришел

бы конец, ибо он никогда не уклонился бы с того пути, на который его

увлекала натура.
Итак, в заключение скажу, что фортуна непостоянна, а человек упорствует

в своем образе действий, поэтому, пока между ними согласие, человек

пребывает в благополучии, когда же наступает разлад, благополучию его

приходит конец. И все-таки я полагаю, что натиск лучше, чем осторожность,

ибо фортуна - женщина, и кто хочет с ней сладить, должен колотить ее и

пинать, - таким она поддается скорее, чем тем, кто холодно берется за дело.

Поэтому она, как женщина, - подруга молодых, ибо они не так осмотрительны,

более отважны и с большей дерзостью ее укрощают.

Глава XXVI

ПРИЗЫВ ОВЛАДЕТЬ ИТАЛИЕЙ И ОСВОБОДИТЬ ЕЕ ИЗ РУК ВАРВАРОВ

Обдумывая все сказанное и размышляя наедине с собой, настало ли для

Италии время чествовать нового государя и есть ли в ней материал, которым

мог бы воспользоваться мудрый и доблестный человек, чтобы придать ему форму

- во славу себе и на благо отечества, - я заключаю, что столь многое

благоприятствует появлению нового государя, что едва ли какое-либо другое

время подошло бы для этого больше, чем наше. Как некогда народу Израиля

надлежало пребывать в рабстве у египтян, дабы Моисей явил свою доблесть,

персам - в угнетении у мидийцев, дабы Кир обнаружил величие своего духа,

афинянам - в разобщении, дабы Тезей совершил свой подвиг, так и теперь дабы

обнаружила себя доблесть ита-

119

лийского духа, Италии надлежало дойти до нынешнего ее позора: до

большего рабства, чем евреи; до большего унижения, чем персы, до большего

разобщения, чем афиняне: нет в ней ни главы, ни порядка, она разгромлена,

разорена, истерзана, растоптана, повержена в прах.
Были мгновения, когда казалось, что перед нами тот, кого Бог назначил

стать избавителем Италии, но немилость судьбы настигала его на подступах к

цели. Италия же, теряя последние силы, ожидает того, кто исцелит ей раны,

спасет от разграбления Ломбардию, от поборов - Неаполитанское королевство и

Тоскану, кто уврачует ее гноящиеся язвы. Как молит она Бога о ниспослании ей

того, кто избавит ее от жестокости и насилия варваров! Как полна она рвения

и готовности стать под общее знамя, если бы только нашлось, кому его

понести!
И самые большие надежды возлагает она ныне на ваш славный дом, каковой,

благодаря доблести и милости судьбы, покровительству Бога и Церкви, глава

коей принадлежит к вашему дому, мог бы принять на себя дело освобождения

Италии. Оно окажется не столь уж трудным, если вы примете за образец жизнь и

деяния названных выше мужей. Как бы ни были редки и достойны удивления

подобные люди, все же они - люди, и каждому из них выпал случай не столь

благоприятный, как этот. Ибо дело их не было более правым, или более

простым, или более угодным Богу. Здесь дело поистине правое, - "lustum enim

est bellum quibus necessarium, et pia arma ibi nulla nisi in armis spes est"

[1]. Здесь условия поистине благоприятны, а где благоприятны условия, там

трудности отступают, особенно если следовать примеру тех мужей, которые

названы мною выше. Нам явлены необычайные, беспримерные знамения Божии: море

расступилось, скала источала воду, манна небесная выпала на землю: все

совпало, пророча величие вашему дому. Остальное надлежит сделать вам. Бог не

все исполняет сам, дабы не лишить нас свободной воли и причитающейся нам

части славы.
1 "Ибо та война справедлива, которая необходима, и то оружие священно,

на которое единственная надежда" (лат.).

Не удивительно, что ни один из названных выше итальянцев не достиг

цели, которой, как можно надеяться, достигнет ваш прославленный дом, и что

при множестве переворотов и военных действий в Италии боевая доблесть в ней

как будто угасла. Объясняется это тем, что