Николай Тимошин моя эпоха

1.6. Памятные рассказы отца

Отец рассказывал о своих родителях, которые вели тяжёлую бедняцкую жизнь, полную трудностей и неимоверных лишений, часто голода и холода. Таких людей в царское время было большинство. Но, по его словам, рядом жили и богатые люди, которые своё богатство нажили за счёт эксплуатации труда бедных и зависимых от них людей. Отец говорил, что он начал работать в 10 лет батраком у богатого крестьянина, на которого работало много односельчан. Интересными были рассказы о солдатской жизни на германском фронте, о том, что не хватало винтовок, патронов, обмундирования, было слабое питание. Солдаты не хотели воевать, братались с немецкими солдатами, мечтали об окончании опостылевшей бессмысленной войны. На фронт приезжало много агитаторов от различных политических сил, которые призывали солдат верить только им, утверждая, что другие агитаторы их обманывают. Полуграмотным, а то и вовсе неграмотным солдатам было трудно разобраться в том, кому верить и за кем идти. Чаще всего прислушивались к тем, кто призывал закончить эту войну, вернуться домой, разделить справедливо землю, освободиться от любой эксплуатации человека человеком. Отец рассказывал о солдатских митингах, когда срывали с офицеров погоны, избирали солдатские комитеты для управления полками и другими воинскими подразделениями. Чаще во главе солдатских комитетов становились относительно грамотные солдаты или унтер-офицеры. Таким образом, после октября 1917 года мой отец оказался председателем полкового комитета и провёл работу по роспуску всех солдат в отпуск.

Интересными оказались рассказы о различных эпизодах гражданской войны, тем более, что отцу пришлось участвовать почти во всех крупных походах Красной Армии. Отец вступил в Красную Армию, когда ещё шёл процесс формирования её частей и соединений. Для отпора белогвардейцам и интервентам «Антанты» нужна была мощная многомиллионная армия нового типа, т.е. армия рабочих и крестьян, которая только и могла защитить советскую рабоче-крестьянскую власть. Отец рассказывал, что желающих вступить в Красную Армию было много, но на первых порах не хватало винтовок, не говоря об артиллерии, обмундирования, особенно ботинок и сапог. На всех окраинах страны и в Сибири, куда собиралось большинство офицеров бывшей царской армии, бушевали белогвардейские мятежи. Белогвардейские части в изобилии снабжались Антантой оружием, обмундированием, продовольствием, различной техникой, включая самолёты и танки. Напротив, Советская Россия оказалась отрезанной от уральских заводов, продовольственных житниц юга и Украины. Население республики голодало, почти в полной разрухе находились фабрики и заводы. Мощное наступление колчаковских войск потребовало создать Восточный фронт для отпора так называемому Верховному правителю России. Отец рассказывал, что первые бои с превосходящими силами колчаковских войск приходилось вести, когда была одна винтовка на двоих, большинство красноармейцев были обуты в лапти. Когда колчаковцев отбросили за Урал, были захвачены склады с оружием, боеприпасами, обмундированием и продовольствием, Красная Армия начала приобретать настоящую боевую силу. Рабоче-крестьянская армия сумела опрокинуть и разгромить отборные, в том числе и офицерские боевые части. Унтер-офицеры и прапорщики, возглавившие части и соединения Красной Армии, наголову разбили так называемых прославленных генералов, возглавивших белогвардейское движение. В своих воспоминаниях отец обращал особое внимание на зверства, которые чинили белогвардейские офицеры при захвате городов и сёл. Без суда и следствия расстреливали, или вешали на всех деревьях и столбах захваченных красноармейцев, руководителей избранных советов, особенно большевиков. Большинство населённых пунктов, где оказывалось сопротивление Белой Армии, предавалось огню. Иначе поступало командование Красной Армии. Всех пленных белогвардейцев направляли на сборные пункты в тыл, где в законном порядке должна была устанавливаться вина каждого. Об этих воспоминаниях отца я считаю необходимым сказать, так как сегодня некоторые горе историки преподносят большевиков как отъявленных террористов, а белогвардейских офицеров считают мучениками бунта черни, подлого, необразованного и дикого люда. На деле же эти массы рабочих и крестьян в нравственном отношении оказались намного выше бывшего великосветского общества России.

Будучи много лет красноармейцем и непосредственно участвуя в боях по разгрому всех врагов народной революции, отец всегда гордился тем, что он завоёвывал советскую власть. Это он подчёркивал всякий раз на протяжении всей жизни, когда речь заходила об Октябрьской революции, советской власти и её роли в решении всех социальных проблем. Нет сомнения, что все эти рассказы отца оставили глубокий след в моём формирующемся сознании. Уже в том детском возрасте я начинал осмысливать, что советская власть есть благо для людей, что её надо защищать от всех врагов, будь то японцы, белофинны или немецкие фашисты, о злодеяниях которых в то время много говорили взрослые. Уже в 3-м классе я знал о победах Красной Армии у озера Хасан и на Халхин-Голе. Взрослые постоянно говорили о тяжёлой войне с белофиннами, о преодолении линии Маннергейма и о заключённом мире с Финляндией. Нам было известно о борьбе испанского народа за свою свободу и независимость, немало говорилось об испанских детях, которых привезли на воспитание в СССР. Я хорошо помню разговоры старших о вероломном захвате фашистской Германией Франции, Австрии, Польши, Югославии. Шла речь и о возможном нападении фашистов на СССР. В то время я не знал ещё географии и мне все эти страны представлялись где-то далеко, на немыслимом расстоянии от Сургута. Поэтому мой дух пребывал тогда в состоянии мира и покоя. Ведь отец советскую власть завоевал, и она нас надёжно охраняет.