Как «безоружные» студенты танки поджигали

6. Как «безоружные» студенты танки поджигали

Важно не опускать руки, бороться дальше. К примеру, Россия потерпела серьезное поражение в 1917 году, скатилась буквально в самый низ мировой политики. И что же? Прошло 20 лет, и к концу 30-х годов СССР вновь один из главных мировых игроков. Нет в политической жизни места унынию, впрочем, как и самоуспокоению: кто в 1980-м мог предсказать, что через какие-то 11 лет Советский Союз распадется?

Это правило сбоев не дает. Дважды за прошлый век Россию возглавил политик, по тем или иным причинам не способный с пользой дела управлять государством. И Российская империя, и СССР рухнули в небытие вследствие внутреннего взрыва, самостоятельно, «сэкономив» для своих геополитических конкурентов массу средств и нервов. И что самое важное – передав им власть над миром.

Отсюда и вывод напрашивается очень простой: если удастся поставить во главе державы-конкурента политика, который благодаря своим морально-этическим, волевым качествам, своему интеллекту и эрудиции приведет свою страну к краху, то это будет первым шагом ее на пути в небытие. Процесс этот может быть очень долгим, занять целое столетие, но в любом случае организация внутреннего взрыва всегда более простой и дешевый способ сокрушения конкурентов. В наш ядерный век военный путь ликвидации крупных государств уже невозможен. А вот если большая страна вдруг сама собой распадется на кучу мелких – то ради этого стоит потрудиться. Ради этого никакие затраты не будут большими, никакое время не будет потраченным зря. Надо промывать мозги населению конкурирующего государства и искать среди его граждан будущего Горбачева, Керенского или Ельцина. Михаила Сергеевича еще избирали узким тесным кругом, теперь же, в результате его правления, в России установилась демократия. Значит, надо запутать, сбить с толку, заморочить головы всему населению, предложив им самим избрать президентом того, кто поведет государственный корабль на скалы. А того, кто твердо ведет государственную линию, – объявить тираном, коррупционером и душителем свободы.

Для очернения государственной власти в России годятся любые обвинения, от самых чудовищных (советская власть намеренно морила голодом миллионы людей) до менее тяжелых, но более понятных простому человеку (например, коррупция). Мол, все, кто восходят на властный Олимп в нашей стране, только тем и занимаются, что воруют. Печатаются рейтинги коррумпированности стран, где Россия находится в лидерах. Создается мнение: все, что будет делать российская власть, продиктовано отнюдь не интересами страны, а меркантильными интересами правящей верхушки.

Как это делается? Да так же незатейливо, как и в случае с биржевыми индексами. Путем наглой, но хорошо закамуфлированной манипуляции общественным мнением. Рейтинг коррумпированности стран мира ежегодно публикует международная неправительственная организация Transparency International. Результат их исследования по-русски называется «рейтинг», а по-английски – «индекс» (Corruption Perceptions Index).

Вы еще не забыли, КАК составляются важные «экономические» показатели в современной нам «рыночной» экономике? Правильно, высасываются из пальца, простите, выводятся и высчитываются путем опроса «менеджеров ведущих компаний». Так вот и рейтинг коррумпированности составляется точно так же: «на основании опросов предпринимателей, политиков, журналистов, аналитиков: лиц, в которых те выражают свое мнение относительно коррумпированности той или иной страны по десятибалльной шкале, где 0 соответствует самому высокому уровню коррупции»⁷², этот расчет «независимой» и «неправительственной» организации все почему-то считают за истину в последней инстанции. Газеты и Интернет-ресурсы так и пишут: «В рейтинге коррумпирванности стран Россия стоит вместе с Гондурасом и Зимбабве»;⁷³ ведь надо понимать, что на самом деле это не Россия ТАМ находится, а неведомые счетчики коррупции ТАК считают. Это, говорят в Одессе, – две большие разницы. Причем очень уж странно считает «независимая» и «неправительственная» организация (с обязательной штаб-квартирой в Лондоне).⁷⁴ В 2007 году уровень жизни в России явно выше, чем в 2002 году. Это скажет житель страны, кого бы ни спросили. В рейтинге коррупции логика очень простая: чем лучше жизнь в государстве, тем меньше коррупции. Поэтому на вершине списка Финляндия, Дания, Норвегия, Швеция и т. д. Логично предположить, что с улучшением жизни россиян коррупционная кривая идет вниз. А в результатах Transparency International все наоборот: 71-е место в 2002 году⁷⁵ 143-е – в 2007⁷⁶. Где же объективность? А ее никогда и не было. Надо создать отрицательный имидж страны, поэтому у нее и соответствующие рейтинги. Всегда, до тех пор, пока инструмент оценки находится в руках одной из сторон, оспаривающих гегемонию на земном шаре...

Коррупция в России велика? Спору нет, это так. Но существует держава, где государственные мужи коррумпированы «по полной программе». То есть все 100 % президентов, политиков рангом поменьше, членов парламента, министров, их помощников являются злостными коррупционерами. Нет в этой стране ни одного политического деятеля, кто бы был честным, некоррумпированным и неангажированным темными закулисными силами.

Что же это за страна? Зимбабве? Мозамбик или Ирак? Нет, это Соединенные Штаты Америки. Светоч свободы, оплот демократии, И 100 % коррупции! По сравнению с американской, наша коррупция является невинной шалостью. Потому что наша власть признает ее наличие и плохо ли, хорошо ли, но пытается с коррупцией бороться. А в США проблема коррупции так остро не стоит...

Мы только что говорили о том, как устроено глобальное финансовое жульничество под названием Федеральная резервная система. О том, что государство, называемое Соединенными Штатами, по сути, не имеет даже своих денег! Такая система существует уже почти 100 лет. И никто из американских политиков против нее не протестовал! Каждые четыре года новый состав американского Сената слушает отчеты главы ФРС и делает вид, что не понимает, как функционирует эта «печатная машина». Каждый новый президент приступает к обязанностям и не замечает странности в финансовом ведомстве подвластной ему державы. Свободные и независимые журналисты пишут и говорят обо всем, кроме чуда под названием Федеральная резервная система США.

Неужели все эти почтенные люди беспробудно глупы?

Или трагически слепы?

Или им абсолютно все равно, как функционирует финансовый механизм их родины?

Может быть они не патриоты?

Или не в состоянии проанализировать абсолютно открытые факты, как это сделали читатели этой книги вместе с ее автором?

Выберите любой устраивающий ответ. И он ничего вам не объяснит.

А настоящий ответ прост.

В Соединенных Штатах Америки построена не политическая система, а ее красивая имитация, позволяющая гарантировать постоянное попадание во все властные структуры людей, не задающих никаких ненужных вопросов и не замечающих никаких странностей, в обмен на высокие оклады, карьеру, любовь и известность.

При этом рейтинг коррупции в этой стране, по данным «независимой» Transparency International, очень низкий. Для себя Соединенные Штаты скромно зарезервировали 15-16-е место. Для нас – 143-е...

Никакой демократии в США, увы, нет. Если на протяжении ста лет во власть попадают сплошь коррупционеры, то с этой системой явно что-то не в порядке. Находит объяснение и двухпартийный характер американской избирательной системы. То есть партий много, но в парламенте всегда заседают только две: демократы и республиканцы. Почему только две? Потому что должен быть выбор ( а точнее, его иллюзия у избирателя) и потому что должен быть контроль. Две партии контролировать легче, чем пять, а десять вообще невозможно. Поэтому в главной цитадели демократии их всего две, и реальных претендентов двое. А чем менее важной и сильной является страна, тем больше партий, борющихся за власть. Их победа ведь ничего не решает. Важно только не потерять контроль над процессами у себя, в США, на родине «печатной машинки». И умные карьеристы знают: хочешь двигаться вперед, надо вступать именно в эти две партии, ничего не замечать, улыбаться и далее все будет ОК.

Чтобы обеспечить 100 %-ную избираемость лицемеров и пройдох, которые никогда не поставят под сомнение власть ФРС, сначала необходимо обеспечить себе 100 %-ный контроль над всеми СМИ, над основными денежными потоками и т. п. То есть сначала надо «приватизировать государство», только в таком виде вы сможете принять в американском парламенте закон, по которому он сам отдаст свое право чеканить монету частной лавочке!

А система, придуманная и опробованная в США, победно шагает по миру. Вернее говоря, такую систему изобрели в Англии. Здесь, как и за океаном, две основные партии вместе собирают до 90 % голосов.⁷⁷ В Германии, например, действует система «двух с половиной партий», при которой какая-либо третья партия обладает достаточной электоральной базой, чтобы внести коррективы, порой существенные, в привычную игру двух основных партий, собирающих голоса 75-80 % избирателей. Редко где для ассортимента реально борется четвертая или пятая партия.

Господа российские либералы, когда вы говорите о победе демократии во всем мире, что вы имеете в виду?

Победу 100 %-ной коррупции по американскому образцу? Или что у каждой страны будет стоять подобная американской «печатная машинка»? Тогда как же вы всерьез пророчите демократии всеобщую победу? Или просто отрабатываете свою зарплату, как и все без исключения американские политики?

Одно из двух: или вы просто ничего не понимаете, и тогда вам не место на телеэкране и на страницах газет просто потому, что дураки ничему путному никого научить не могут, или вы все прекрасно понимаете и сознательно лжете. В вашем случае подлость и глупость – это как два соединяющихся сосуда. Более глупый, следовательно, менее подлый, а круглый идиот и вовсе честный человек...

Нас сознательно вводят в заблуждение. Как кот и лиса водили за нос Буратино в известной сказке. Они пудрили ему мозги, чтобы завладеть его богатством и присвоить себе. Современные СМИ промывают нам мозги не для того, чтобы забрать пять золотых, а для присвоения месторождений газа и нефти, золота и платины. А поэтому давайте разбираться. Мы обязательно должны понимать суть того, что говорят наши политики, чтобы правильно оценивать их.

За примерами далеко ходить не надо: возьмем президентскую кампанию 2008 года. В ней участвовали 4 человека, но нас интересует лишь один. С таким наивно-детским пониманием мировых политических процессов место ему на коммунальной кухне, но никак не в Кремле. Каким же надо быть «дитятей», чтобы баллотироваться в президенты России, а до этого пытаться провести в Госдуму свою партию, имея программу, состоящую, по сути, из одного пункта-лозунга: «Будем интегрироваться в Европу!» Даже не хочется говорить, что слону весьма сложно «интегрироваться» в клетку, где живут гордые, свободные, но очень маленькие... хомячки. Достаточно посмотреть на карту и сравнить «объемы» Европы и России, чтобы справедливость такого сравнения стала очевидной. Не смотрел на карту, наш горе-претендент? Вряд ли, лицо умное, волосы завитые, образование высшее. Отчего же предлагает явные глупости? Оттого, что больше предложить нечего. Лозунг рассчитан на молодежь, на либеральных избирателей. Звучит красиво: давайте интегрируемся. Только ведь никто не говорит о том, что нас в крошечной Европе не ждут. Хотят ли они такой «интеграции»? Надо ли хомячкам, чтобы в их уютный «евродомик» забрался слон? Программа такого политика сродни желанию жениться на Дженифер Лопес. Я этого хочу, это моя программа, моя цель. А вот хочет ли сама Лопес, это еще вопрос...

Почему только в России находятся политики, предлагающие под видом программы полную ерунду? И дело-то не в том, что у того или иного политического деятеля есть популистские лозунги, такого добра можно накопать у любой партии. Корень зла в том, что только у нас есть политики, ничего, кроме ерунды, не предлагающие! Причем, подчеркиваю, предлагают они ее СОЗНАТЕЛЬНО!

Это станет понятно, если развить тему «слонов и хомячков» далее. В чем вредоносность идеи «интеграции»? В том, что на самом деле никто большого слона к себе пускать и не собирается. Невозможность этого очевидна для тех, кто умеет думать. Неважно, мытый слон или немытый, воспитанный хорошо или плохо. Даже если он умеет ходить на задних ногах, не годится он – потому что большой! И под него никто свою клетку-норку перестраивать не собирается и за свой счет расширять тоже не хочет. Цель совершенно другая, весьма прозаичная: у слона много мяса, а хомячки голодные. Кушать им хочется, сердешным. Но больно уж у слона бивни острые. Вот и начинается дискуссия. Идея простая: и рады бы тебя, дорогой слон, принять к себе в «евродомик», но бивни твои не влезут. Спили их, родимый, и заживем в любви и согласии. Потом. А пока пили...

В реальности для нашей «интеграции» в «цивилизованный мир» нас просили «пилить» не клыки и бивни, а подлодки и ракеты, подписывать ограничивающие договора, демонтировать политическую систему, а вместе с ней и нашу экономику. При этом, удивительное дело, сами европейцы и американцы ничего подобного не делали, договора не соблюдали и все ближе подтягивали свои войска к нашим границам (наверное, для удобства интеграции). Итог уступок России печален: ничего не получив взамен, мы многое потеряли. Самое обидное, что свою страну мы разломали сами.

Так вот, чтобы пудрить мозги жителям России, и нужны такие горе-политики, которые своими предложениями способны вновь заставить нас полностью разоружиться. Потому таких наивных болтунов и нет на политической карте Запада. Никто из тамошних политиков не выдвигает лозунги, невыгодные своим странам. Никто не зовет пилить свои ракеты и уничтожать собственные базы. Почему? Потому что вся «свободная» политическая жизнь Запада жестко контролируется, и подобных «наивных» деятелей, на самом деле чаще всего выполняющих зарубежный заказ, там удушают еще на стадии роста. В двух, максимум «двух с половиной» политических партиях...

Борьба бесконечна – этот постулат прекрасно усвоен западной политической элитой. Поэтому после гибели СССР Запад приступил к следующему этапу мировой политической интриги. Для нас этот этап интересен тем, что именно в нем мы сегодня живем и на жизнь каждого он оказывает огромное влияние, вне зависимости от наших представлений и знаний о нем. Но чтобы понять содержание сегодняшней геополитической борьбы, необходимо разобраться, кто же, после крушения СССР, оказался главным соперником «цивилизованного мира».

Террористы? Диктаторские режимы? Если первые способны взорвать здания или самолеты, то страну взорвать не может ни одна террористическая организация. Даже Люксембург им не уничтожить, не говоря уже о сверхдержавах. Диктаторские режимы типа Саддама Хусейна более опасны для своего собственного населения. А для сверхдержав они лишь очень удобные инструменты осуществления политики. Под предлогом борьбы с этими нехорошими правителями можно вторгнуться практически в любую страну. Но почему-то диктаторы «банановых» республик интересуют мировую общественность значительно меньше, чем авторитарные руководители нефтедобывающих стран...

Так кто же стал для Соединенных Штатов Америки главным противником, после того как Михаил Сергеевич Горбачев «с честью» довел вверенную ему державу до краха? Ответ очевиден – Китай. Именно эта страна по всем прогнозам в самом скором времени обгонит в своем развитии ведущие страны планеты и станет сверхдержавой. Собственно говоря, Китай уже стал таковой, просто ведут себя китайцы пока скромно и очень осторожно, поэтому простые обыватели этого не замечают. Но повторить печальную судьбу СССР у Китая были все шансы. Судя по тому, что происходило в обеих крупнейших социалистических странах, участь их ожидала одинаковая. Но в Китае свой «Горбачев» оказался менее талантливым в деле разрушения, а его коллеги по высшему партииному руководству проявили решительность, спасшую страну. Сегодня нам говорить о китайских событиях того времени значительно легче. После всевозможных оранжевых революций, произошедших на просторах бывшего Союза, доказывать причастность западных спецслужб к их организации нет необходимости. Это очевидный факт, с которым никто и не спорит. Нагляднее всего о корнях «оранжистов» говорит ярая проамериканская позиция, которую занимает всякое новое руководство, пришедшее к власти в той или иной стране в результате хорошо спланированного бескровного переворота.

Так вот первой неудавшейся попыткой оранжевого сценария стал именно Китай. «Революция» подобного рода проходила здесь с 15 апреля по 4 июня 1989 года. Началось все со смерти «либерального» коммунистического лидера, генсека КПК Ху Яобана, снятого со своего поста и умершего в опале. Именно это было выбрано в качестве причины для начала демонстраций. Первые требования манифестантов – отменить «несправедливое» постановление о снятии покойного с должности генсека КПК и провести достойные похороны. Поначалу митингующих, собравшихся на китайский «майдан», было немного – около 1000 человек. Очень быстро в самом центре Пекина вырос палаточный городок. Тогда это было в новинку – власти не успели опомниться, как демонстрация превратилась в постоянное пребывание все возрастающей толпы на огромной площади Тяньаньмэнь. Площадь Ворот небесного спокойствия (а именно так переводится ее название) находится в самом центре Пекина. Выбор места проведения антипровительственного митинга не только был обусловлен размерами площади Тяньаньмэнь, но имел и смысловую нагрузку. 1 октября 1949 года, после долгой и кровопролитной гражданской войны, с верхней площадки Ворот небесного спокойствия Мао Цзэдун провозгласил образование Китайской Народной Республики. Вот и закат коммунистического Китая должен был быть провозглашен здесь же.

Одновременно с увеличением толпы на площади начались массовые манифестации в других городах Китая, например в Шанхае. Требования выдвигались на первый взгляд самые «безобидные»: демократизация, борьба с коррупцией. Но это был лишь предлог. Любой «майдан» собирается под самыми благими лозунгами, на самом деле ставя перед собой лишь одну цель – захват власти.

Беспомощность китайской власти была весьма похожа на неуклюжие действия горбачевского руководства, которое не могло решить ни одной встававшей перед страной проблемы. Генсек КПК Чжао Цзыян не давал санкцию на силовое разрешение кризиса. В Пекин съезжались люди из других городов, общее число митингующих превысило 100 тысяч человек. Становилось ясно, что бесконечно долго такая огромная масса людей пассивной оставаться не может. Либо власти решаться на разгон, либо необходимо идти на уступки. Пикантность ситуации придавал визит в Китай Горбачева и присутствие в связи с этим множества журналистов. Сразу после отбытия «дорогого гостя», 20 мая 1989 года власти Китая ввели в стране военное положение. Это не помогло, ситуация явно выходила из-под контроля. 30 мая митингующие, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в их конечной цели, соорудили на площади 10-метровую копию Статуи Свободы из стеклопластика. В этот же день власти попытались в последний раз мирно вытеснить людей с площади. Но солдаты и бронетехника были просто-напросто остановлены массой собравшихся людей, а ехать по телам никто не решился.

Ситуация становилась критической: без жертв площадь было не очистить и беспорядки не прекратить. В этот момент и сказалась разница между советскими и китайскими руководителями. Генеральный секретарь ЦК КПК Чжао Цзыян, который не разрешил применить силу против студентов, был лишен всех партийных и государственных постов и отправлен под домашний арест. Последней каплей, переполнившей терпение его соратников, стал выход генсека в народ, когда глава Китая со слезами на глазах уговаривал людей разойтись, обещая выполнить их требования, и даже просил прощения за то, что не пришел к митингующим раньше. Такой демонстрации слабости власти допустить было нельзя. И главу партии решительно отстранили от власти. В течение следующих 16 лет Чжао Цзыян почти не покидал своего дома и был практически вычеркнут из истории.

Воинские колонны начали выдвижение к центру китайской столицы. Когда вы будете читать о тех кровавых событиях, чаще всего вы, несомненно, будете наталкиваться на сетования о жестоком подавлении китайскими властями выступления безоружных студентов. Такой информацией переполнены западные газеты и наши либеральные издания. В голове прочитавшего их человека рисуется страшная картина: танки давят беззащитных людей. Было ли такое? Вероятнее всего, было. Всегда, в любой провокации, к сожалению, гибнут невинные люди. Во время свержения режима Николая Чаушеску в Румынии и в январе 1905 года в Петербурге главной целью провокации (имеющей вид митинга или манифестации) как раз и было максимальное количество жертв. Ведь только после этого народный гнев вспыхнет по-настоящему. В Румынии после стрельбы в городе Тимишоара поменялся государственный строй, в России после Кровавого воскресенья началась первая революция.

Китайские власти решились на кровопролитие. Точно так же были настроены на него и подстрекатели, и организаторы огромной манифестации на пекинской площади. Тем уважаемым либералам, кто и сегодня верит в кровавый разгон безоружных студентов, порекомендую почитать книгу академика Сахарова «Горький, Москва, далее везде». В главе «Съезд» Андрей Дмитриевич прямо пишет о событиях тех дней: «Число жертв непосредственно на площади и в других городах неизвестно – несомненно, речь идет о многих тысячах погибших. Несколько дней в Пекине и в провинции шли бои».⁷⁸

О каких боях, идущих несколько дней, могла идти речь при столкновении армии с безоружной толпой? Значит, толпа эта была не такой уж безоружной и очень даже неплохо организованной. Есть свидетельства, говорящие о необыкновенной подготовленности митингующих, о присутствии в их рядах массы вооруженных людей. В руках манифестантов «вдруг» появились бутылки с зажигательной смесью, стрелковое оружие и даже гранатометы. На пути танковых колонн, прорывавшихся к площади Тяньаньмэнь, были быстро сооружены баррикады из автобусов и легковых автомобилей. О том, что разгон сопровождался борьбой, говорят даже официальные, наверняка заниженные цифры погибших: 300 демонстрантов, 25 военных. Произойди в Китае бойня безоружных людей, откуда взяться погибшим солдатам и офицерам? Случайностью их гибель не объяснишь. Невозможно случайно сжечь десяток единиц современной бронетехники, так не бывает. А ведь в Пекине действительно было сожжено множество бронетранспортеров и танков, что и привело к жертвам среди солдат. Однако получившие четкий приказ китайские военные, не останавливаясь и не церемонясь, раздавили танками, расстреляли из орудий баррикады (и сопротивлявшихся) и двинулись дальше. Между прочим, даже западные газеты, рассказывающие о событиях в Пекине, говорят о том, что практически все жертвы были не на самой площади, а на подступах к ней.

О сложности ситуации, о глубине подготовленного переворота говорит и тот факт, что чрезвычайное положение в Пекине продлилось 7 месяцев!

Как только весть о том, что власть показала зубы, достигла остальных городов, где кипели митинговые страсти, манифестанты посчитали за благо разойтись подобру-поздорову...

Откуда у «мирных» демонстрантов» оказались бутылки с зажигательной смесью и оружие? Давайте не будем забывать, что в современном мире существует два Китая. Второе китайское государство носит название Тайвань. На этот остров, ранее именовавшийся Формоза, скрылись проигравшие гражданскую войну коммунистам члены партии Гоминьдан во главе с Чан Кайши. Переворот в материковом Китае и воссоединение – заветная мечта «островитян». На площади и в толпе совершенно спокойно могут действовать агенты тайванских спецслужб. Внешне их от остальных демонстрантов не отличить. Но государственный переворот в Китае маленькому Тайваню не потянуть. Как не организовать подобные вещи в России, к примеру, чеченцам. Тут масштаб другой. Поэтому несложно предположить, что главная организующая роль в попытке обрушить китайское государство, безусловно, принадлежит западным спецслужбам.

Отсюда, кстати, напрашивается любопытный вывод. Борьба Китая за мировое господство – главная интрига наступающего «будущего». Этническая разница между европейцами и китайцами во многом сдерживает подрывную деятельность внутри страны, населенной желтой расой. Незаменимыми в этом случае являются китайцы с острова Тайвань. Они главные проводники и основная ударная сила «демократических перемен», с наступлением которых, Китай, как сверхдержава, разом перестанет существовать. Поэтому существование Тайваня являет собой постоянную угрозу Китайской Народной Республике, и Пекин просто обязан эту угрозу ликвидировать. Путь для этого только один – поглощение. Воссоединение, о котором мечтали гоминьдановцы, точно так же первейшая задача китайских коммунистов. Вопрос только в том, кто кого будет «воссоединять». Как говорил Никита Сергеевич Хрущев: «У нас только одно разногласие по земельному вопросу – кто кого в землю закопает». Судя по устойчивости и невиданному экономическому росту материкового Китая – рано или поздно Тайвань вслед за Гонконгом вольется в лоно большой Родины. Поглощение Тайваня будет осуществлено Пекином в обязательном порядке. Это будет первая же внешнеполитическая акция китайского правительства, когда оно почувствует себя достаточно уверенно, чтобы бросить вызов западному миру. Ни США, ни НАТО воевать «за свободный Тайвань» никогда не станут. Будет вой, крик и газетная истерия. Когда же эта муть осядет, Запад точно так же продолжит производить на своих китайских заводах массу потребляемой им же продукции.

История взаимоотношений треугольника Китай – США – Тайвань в принципе очень интересна. После победы коммунистов американцы признавали только правительство Чан Кайши, убежавшее на Формозу. Материковый Китай не имел с США никаких дипломатических отношений и потому для вашингтонских дипломатов столицей Китая был не Пекин, а столица Тайваня – Тайбей. Во время Корейской войны 1950-1951 годов основные боевые действия велись отнюдь не между северо- и южнокорейскими войсками, как может показаться из названия этого военного конфликта. Основную тяжесть боев несли на себе США и Китай, выступавшие за Юг и Север соответственно. В 1954 году американцы разместили на Тайване свои войска и заключили с гоминьдановцами военный договор, чтобы не дать коммунистам присоединить последнюю часть китайской территории.

Тогда Китай был слаб, чтобы открыто, военным путем противостоять сильнейшей державе мира, поэтому на политической карте мира происходили форменные чудеса. Китай и Тайвань в территориальном, экономическом, да и в любом измерении являлись несопоставимыми единицами, однако в Совете безопасности ООН заседал представитель Тайваня! И такая непримиримая позиция Соединенных Штатов продолжалась достаточно долго: с 1945 по 1971 год, то есть 26 лет.

А потом все в одночасье изменилось. В 1971 году США неожиданно объявили, что проводят политику «двух Китаев». Это был прямой намек на возможность дипломатического признания Пекина, ведь до сих пор для Вашингтона существовал лишь один, «тайваньский», Китай. Что же случилось? Почему позиция США вдруг диаметрально поменялась?

Чтобы правильно оценить мотивацию американцев, надо вспомнить историю дефолта их доллара, которую инициировал Шарль де Голль. Гибель золотого содержания доллара к середине 1971 года как раз вошла в свою самую острую фазу. США не имели золота, чтобы продолжить его обмен, и не решались официально его отменить. За их зеленую бумагу кто-то должен был согласиться работать. И такой желающий нашелся. Им стал материковый Китай. Для США желание китайцев работать «за бумагу» было спасением. Для самого Китая это был шанс разом преодолеть свою технологическую отсталость.

Сотрудничество обещало быть взаимовыгодным – об этом говорит невероятный темп развития страны. Такой прыти в отношениях Китая и США еще не было никогда. К примеру, с 1954 года, когда дипломаты двух стран впервые официально встретились за столом переговоров, по 1970 год состоялось 136 таких встреч, и при этом не было подписано ни одного соглашения. Более бесплодной дипломатии в истории человечества просто не найти. Но в 1971году ей на смену пришла другая, куда более успешная дипломатия, которая вошла в историю под названием «дипломатии пинг-понга». Китайский лидер Мао Дзедун, на протяжении десятилетий громивший в своих речах американских империалистов, вдруг разрешил американской команде по пинг-понгу посетить Пекин. Глава китайского правительства Чжоу Эньлай встретился со спортсменами, а буквально через несколько часов президент США Ричард Никсон публично высказался за налаживание культурных и экономических связей с Китаем. Далее последовал тайный визит в Пекин советника по национальной безопасности Генри Киссинджера, и стороны пришли к соглашению. Видимым следствием закулисных договоренностей стало неожиданное лишение представителя Тайваня места в Совете безопасности ООН, которое и по сегодняшний день занимает китайский коммунист.

События нарастали, как снежный ком: в следующем 1972 году Ричард Никсон стал первым президентом США, посетившим Китай. Вашингтон официально признал, что Тайвань является частью Китая. Тут же и более мелкие «империалистические хищники» пересмотрели свою политику в отношении Тайваня и Китая. Пекин ударными темпами входил в русло западной политики, ни капли не меняя своего политического устройства. Тотальное засилие коммунистической идеологии в Китае ничуть не смущало США и их партнеров. Главное, что был найден выход из экономического тупика который попал западный мир. Золотое содержание доллара можно было отменять со спокойной совестью: экономический «громоотвод» в виде десятков миллионов трудолюбивых китайцев, готовых работать за гроши, был найден.

В марте 1973 года мировые деньги окончательно становятся цветной бумагой, а в Китай начинается экспансия западного капитала последствия которой мы все еще ощущаем, заходя в магазин. Именно в этот период в Китае начался безудержный рост капиталовложений и инвестиций. Большинство западных корпораций начало строить там свои заводы. На сегодняшний день складывается впечатление, что чуть ли ни все, что мы видим в магазинах, производится именно там.

Далее все катилось по накатанной колее: в 1978 году США объявили о прекращении дипломатических отношений с Тайбеем и официально признали принцип «одного Китая». Вашингтон, правда, сохранил за собой право поддерживать культурные, торговые и другие неофициальные отношения «с народом Тайваня». Контроль над мятежным островом оставался за американцами, несмотря на видимую его полную «независимость». 1 января 1979 года Китай и США установили дипломатические отношения, а американцы вывели свои войска с Тайваня. Следом за этим китайский лидер Дэн Сяопин совершил первый в истории двусторонних отношений визит в Вашингтон. В 1980 году началось полномасштабное сотрудничество двух стран в военной сфере.

Однако было бы верхом наивности полагать, что столь заметное улучшение отношений было хоть на один процент продиктовано взаимными симпатиями. Ничего, кроме голого расчета, политиками двух стран не двигало. Помогая друг другу, каждая из договаривающихся сторон готовилась при первом же удобном случае взять партнера за горло. Не прошло и 10 лет со дня установления дипломатических отношений США и Китая, как последний чуть не был уничтожен путем «оранжевой революции». Логика американцев становилась все более понятной: решить свои долларовые проблемы, построить в Китае заводы, а потом путем «народной революции» присоединить Китай к Тайваню, являющемуся марионеткой. Таким образом, рост китайской экономики оказывался подконтрольным, а проблемы американской – решеными.

Но не получилось. Китайцы переиграли своих вашингтонских партнеров. Экономика Поднебесной рвалась ввысь, показывая невероятные темпы роста, внутренняя крамола была жестко ликвидирована. Почему Китай так сильно рванул вперед? Сыграли роль несколько факторов:

• сохранение жесткой системы руководства страной;

• политика привлечения инвестиций;

• огромное население страны с соответствующей проблемой трудоустройства и, как следствие, дешевая рабочая сила.

Но самое главное, уронив цену на нефть до баснословно низких величин, американцы дали возможность Китаю развить мощную индустриальную базу из-за наступившей дешевизны главного ресурса планеты. Когда то, из чего делают всё, стоит очень дешево, самое время производить. Ирония судьбы – операция по заваливанию СССР привела к росту Китая. Уничтожая одного соперника, американцы создали себе другого. Тактический выигрыш привел к большому стратегическому проигрышу. Вернее говоря, грозил стать таковым. Надо было срочно принимать меры. Начинался период противостояния между Китаем и США уже на новом уровне: сохранение таких темпов роста китайской экономики грозило лет через двадцать поставить под сомнение гегемонию американцев во всем мире. При этом вывести обратно из Китая все построенные там предприятия было невозможно. Наоборот, привлеченные дешевизной рабочей силы и твердостью власти, в Китай устремлялись все новые инвесторы. «Тормозить» развитие китайской державы надо было по-другому. Теперь, когда необходимость в низкой цене на нефть отпала, можно было начинать ее плавный подъем и именно высокой ценой на углеводороды «тормозить» набравшую темп китайскую экономику.⁷⁹ Если удастся ослабить, развалить ее, то полному и безраздельному владычеству США и его европейских партнеров в мире больше ничего не будет угрожать. Все – на нашем голубом шарике больше нет государств, которые могут соперничать с Западом. Тем более что в СССР все прошло с блеском: Советский Союз был демонтирован, раздроблен на мелкие части, а его нефтеносные поля, находящиеся в будущих «независимых» государствах, попали под контроль Запада. В результате приватизации в России все нефтяные скважины также оказались в частных руках. Для американцев в принципе, было все равно, в чьи руки они попали, важно было забрать нефтяную отрасль у государства. Фамилия «олигарха» никакой роли не играла. Все равно в итоге нефтяные активы у этих промежуточных хозяев были бы забраны Западом. Захват русской нефти надо было сделать красиво, постепенно, с соблюдением всех приличий, присущих «цивилизованному миру». Сначала нефтедобыча приватизируется, потом те, кто стал ее владельцем, продают свои активы западным корпорациям. И все честно и законно. А главное – необратимо.

Так политические весы качнулись в другую сторону. Начиналась большая игра «на повышение». Опустив цену на нефть ради своих политических целей, американцы начали ее повышать, опять-таки исходя из изменившейся политической конъюнктуры.

Тут у читателя должно возникнуть целых два вопроса:

Почему США считают выгодным для себя увеличение цены на нефть, разве дорогие углеводороды не начнут наносить вред американской экономике, а также китайской?

Каким образом Соединенные Штаты добились этого увеличения?

Продолжаем разговор.