Нил Стивенсон Криптономикон. Часть 2



бет3/54
Дата07.07.2016
өлшемі2.2 Mb.
#183934
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   54

САНТА МОНИКА

Армия Соединенных Штатов Америки (считает Уотерхауз) – это, во первых, несметное количество писарей и делопроизводителей, во вторых, мощнейший механизм по переброске большого тоннажа из одной части мира в другую, и в самую последнюю очередь – боевая организация. Предыдущие две недели его как раз перебрасывали. Сперва шикарным лайнером, таким быстроходным, что ему якобы не страшны немецкие подводные лодки. (Проверить нельзя: как известно Уотерхаузу и еще нескольким людям, Дениц объявил поражение в Битве за Атлантику и смахнул подводные лодки с карты до тех пор, пока не построит новые, на ракетном топливе. Им вообще не надо будет всплывать.) Так Уотерхауз оказался в Нью Йорке. Дальше поездами добрался до Среднего Запада; здесь повел неделю с родными и в десятитысячный раз заверил их, что в силу своих специфических знаний никогда не примет участия в настоящих боевых действиях.

Снова поезда до Лос Анджелеса и ожидание серии явно смертельных перелетов через полпланеты до Брисбена. Он один из примерно полумиллиона парней и девушек в форме, отпускников, слоняющихся по городу в поисках досуга.

Говорят, что Лос Анджелес – мировая столица развлечений и с досугом проблем не будет. И впрямь, пройдя квартал, натыкаешься на пяток проституток и минуешь такое же количество пивных, киношек и бильярдных. За четыре дня Уотерхауз успевает перепробовать все и с огорчением обнаруживает, что его ничто больше не занимает. Даже шлюхи!

Может быть, поэтому он бредет вдоль обрыва к северу от пристани Санта Моника. Внизу – пустынный пляж, единственное место в Лос Анджелесе, с которого никто не получает гонораров и комиссионных. Берег манит, но не зазывает. Растения, стоящие дозором над Тихим океаном, как будто с другой планеты. Нет, ни на какой мыслимой планете таких быть не может. Они слишком геометрически правильны. Это схематические диаграммы растений, составленные сверхсовременным дизайнером, который силен в геометрии, но никогда не был в лесу, не видел настоящих цветов и деревьев. Они и растут не из природного органического субстрата, а торчат из стерильной охристой пыли, которая здесь считается почвой. И это только начало – дальше будет еще диковиннее. От Бобби Шафто Уотерхауз слышал, что по ту сторону Тихого океана все невероятно чужое.

Солнце клонится к закату, порт слева сверкает огнями, как разноцветная галактика; яркие костюмы балаганных зазывал видны за милю, словно сигнальные ракеты. Однако Уотерхауз не спешит слиться с бездумной толпой матросов, солдат, морских пехотинцев, различимых только по цвету формы.

Последний раз, когда он был в Калифорнии, до Перл Харбора, он ничем не отличался от этих ребят – только чуток толковее, на «ты» с математикой и музыкой. Теперь он знает войну, как им никогда не узнать. Он носит ту же форму, но это маскировка. С его точки зрения война, как ее понимают эти ребята, – выдумка почище голливудской картины.

Говорят, что Макартур и Паттон – решительные военачальники; мир замирает в ожидании их очередного прорыва. Уотерхаузу известно, что Паттон и Макартур в первую очередь вдумчивые потребители «Ультра Меджик». Они узнают из расшифровок, где враг сосредоточил основные силы, потом обходят его с фланга и ударяют в слабое место. И ничего больше.

Все говорят, что Монтгомери хитер и упорен. Уотерхауз презирает Монти; Монти идиот, не читает сводок «Ультра», чем губит своих людей и отдаляет победу.

Говорят, что Ямамото погиб по счастливому стечению обстоятельств. Якобы какие то П 38 дуриком засекли и сбили безымянные японские самолеты. Уотерхауз знает, что смертный приговор Ямамото выполз из печатающего устройства производства «Электрикал Тилл корпорейшн» на гавайской криптоаналитической фабрике и адмирал пал жертвой запланированного политического убийства.

Даже его представления о географии изменились. Дома они с бабушкой и дедом крутили глобус, прослеживая его будущий маршрут по Тихому океану от одного забытого богом вулкана к другому затерянному атоллу. Уотерхауз знает, что до войны у всех этих островков было лишь одно экономическое назначение: обрабатывать информацию. Точки и тире, путешествуя по глубоководному кабелю, затихают через несколько тысяч миль, как рябь на воде. Европейские государства колонизировали островки примерно тогда же, когда начали прокладывать глубоководные кабели, и построили на них станции, чтобы эти точки и тире принимать, усиливать и отправлять к следующему архипелагу.

Часть кабелей уходит на глубину недалеко от этого самого места. Скоро Уотерхауз отправится маршрутом точек и тире за горизонт, на край света.

Он находит пологий спуск и, вручив себя силе тяготения, спускается к морю. Под мглистым небом вода тиха и бесцветна, горизонт едва различим.

Тонкий сухой песок зыбится под ногами, образуя круглые, доходящие до щиколоток волны. Приходится снять ботинки. Песок набился в носки; Уотерхауз снимает их тоже и засовывает в карман. Он идет к воде, неся в каждой руке по ботинку. Другие гуляющие связали ботинки шнурками и повесили на брючный ремень, чтобы не занимать руки. Однако Уотерхауза коробит такая асимметрия, поэтому он несет ботинки, словно намерен пойти на руках, головой в воде.

Низкое солнце косо озаряет рябь на песке, гребень каждой дюнки рассекает вдоль острый, как нож, терминатор. Гребни флиртуют и спариваются. Уотерхауз подозревает, что их узор несет в себе глубокий и тайный смысл, но усталый мозг бастует разгадывать загадки. Отдельные участки истоптаны чайками.

В приливной полосе песок гладко вылизан волнами. Вдоль воды вьются детские следы, расходясь, как цветы гардении от тонкого стебля. Песок кажется геометрической плоскостью, затем накатывает волна, и мелкие неровности проступают в завихрении струй, бегущих назад в море. Те, в свою очередь, меняют рисунок песка. Океан – машина Тьюринга, песок – лента; вода читает знаки на песке, иногда стирает их, иногда пишет новые завихрения, которые сами возникли как отклик на эти знаки. Бредя в прибойной полосе, Уотерхауз оставляет в мокром песке кратеры, и волны их читают. Со временем океан сотрет следы, но в процессе изменится его состояние, узор волн. Эти возмущения достигнут другой стороны Тихого океана; с помощью некоего сверхсекретного устройства из бамбука и лепестков хризантем японские наблюдатели узнают, что Уотерхауз здесь шел. В свою очередь, вода, плещущая у его ног, несет сведения о конструкции винтов и численном составе японского флота, просто ему не хватает ума прочесть. Хаос волн, наполненный зашифрованной информацией, глумится над разумом.

Война на суше для Уотерхауза окончена. Теперь он ушел, ушел в море. С самого приезда в Лос Анджелес это первый случай на него, на море то бишь, взглянуть. Какое то оно чересчур огромное. Прежде, в Перл Харборе, оно было ничем, пустотой; теперь представляется активным участником и вектором информации.

Вести на нем войну – это же можно рехнуться. Каково это, быть Генералом? Годами жить среди вулканов и диковинных растений, забыть дубы, пшеничные поля, снег и футбол? Сражаться в джунглях с кровожадными японцами, выжигать их из пещер, теснить с утесов в море? Быть восточным деспотом – властелином над миллионами квадратных миль, сотнями миллионов людей? Единственная твоя связь с реальными миром – тонкая медная жилка, протянутая по океанскому дну, слабое блеянье точек и тире в ночи? Что при этом происходит в твоей душе?





Достарыңызбен бөлісу:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   54




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет