Нил Стивенсон Криптономикон. Часть 2
жүктеу/скачать 2.2 Mb.
|
АВАНПОСТКогда австралиец из «томми» распылил их сержанта на молекулы, Гото Денго и его товарищи остались без карты, а без карты в джунглях Новой Гвинеи очень, очень плохо. В другом месте можно было идти вниз до самого океана и дальше вдоль берега, пока не наткнешься на своих. Однако здесь берегом идти еще труднее, чем джунглями, поскольку все побережье – цепочка малярийных болот, кишащих охотниками за головами. Они находят японский аванпост просто по звукам взрывов. В отличие от Гото Денго у пятой воздушной армии США с картами все в порядке. Непрестанный грохот бомбежки в каком то смысле даже успокаивает. После встречи с австралийцами у Гото Денго закрались опасения, которые он не решается высказать вслух: как бы, дойдя до места, не застать там врагов. Тот, кто смеет такое помыслить, недостоин быть воином императора. Так или иначе, рев бомбардировщиков, гул взрывов и вспышки на горизонте ясно показывают, где японцы. Один из товарищей Гото Денго – деревенский парнишка с Кюсю. Энтузиазм заменяет ему еду, воду, сон, лекарства. Всю дорогу через джунгли парнишка ободряет товарищей, вслух мечтая о том, как они услышат зенитки и увидят горящие американские самолеты. Этот день так и не наступает. Однако они приближаются к аванпосту. Его можно найти с закрытыми глазами по дизентерийному и трупному смраду. Как раз когда вонь становится невыносимой, парнишка с Кюсю вдруг странно хрюкает. Гото Денго оборачивается и видит у него во лбу аккуратную овальную дырочку. Парнишка в корчах падает на землю. – Мы – японцы! – кричит Гото Денго. Бомбы норовят все время падать и взрываться, поэтому требуется рыть бункеры и одиночные окопы. К несчастью, поверхность земли совпадает с зеркалом грунтовых вод. Следы заполняются ржавой жижей раньше, чем успеваешь вытащить ногу из хлюпающей грязи. Воронки от бомб – аккуратные круглые озерца. Нет ни транспорта, ни вьючной скотины, ни домашней живности, ни строений. Куски обгорелого алюминия, возможно, были когда то самолетами. Есть несколько тяжелых орудий, но дула покорежены взрывами, металл изъеден мелкими оспинами. Пальмы – пни, из которых торчат несколько щепок, направленных от последнего взрыва. Там и сям на красной глинистой равнине кормятся чайки. У Гото Денго есть подозрение, что именно они там клюют; догадка подтверждается, когда он разрезает ногу осколком человеческой челюсти. Здесь разорвалось столько зарядов, что каждая молекула воды, земли, воздуха пропахла тринитротолуолом. Запах напоминает Гото Денго о доме; этим же веществом хорошо убирать породу, которая преграждает тебе путь к рудной жиле. Капрал ведет Гото Денго и его единственного уцелевшего товарища от периметра к палатке, поставленной в грязи; растяжки привязаны не к колышкам, а к разбитым пням или обломкам артиллерийских орудий. Пол замощен крышками от деревянных ящиков. На пустом ящике от боеприпасов сидит по турецки полуголый мужчина лет, может быть, пятидесяти. Веки настолько распухли и отяжелели, что нельзя сказать, спит он или бодрствует. Дыхание вырывается спорадически, при вдохе кожа втягивается между ребрами, и кажется, что скелет хочет вырваться из обреченного тела. Человек давно не брился, но то, что выросло, бородой не назовешь. Он что то бубнит писарю, который сидит, поджав ноги, на крышке от ящика с надписью «МАНИЛА». Гото Денго вместе с товарищем стоит поодаль, перебарывая разочарование. Он то думал, что к этому времени будет лежать на госпитальной койке и пить соевый суп. Однако эти люди в еще более жалком состоянии, чем он сам, – как бы еще им не пришлось помогать. И все же хорошо быть под тентом в присутствии старшего, который за все отвечает. Входит другой писарь с расшифровками радиограмм – значит, где то рядом есть рация, связисты с кодовыми книгами. Они не полностью отрезаны. – Что ты умеешь? – спрашивает офицер, когда Гото Денго позволено наконец представиться. – Я – инженер, – говорит Гото Денго. – Умеешь строить мосты? Летные полосы? Офицер слегка размечтался: возвести мост или проложить летную полосу для них такая же фантастика, как построить межгалактический звездолет. Все зубы у него выпали, он шамкает и дважды за предложение замолкает, чтобы перевести дыхание. – Я построю их, если командиру будет угодно, хотя другие умеют это лучше меня. Моя специальность – подземные работы. – Бункеры? Оса жалит Гото Денго в загривок, он с шумом тянет сквозь зубы воздух. – Я построю бункер, если командир пожелает. Моя специальность – туннели в земле или в скальной породе, особенно в скальной породе. Офицер несколько мгновений пристально смотрит на Гото Денго, потом переводит взгляд на писаря. Тот отвешивает легкий поклон. – Твои умения здесь бесполезны, – говорит офицер таким тоном, будто это относится практически ко всем. – Господин! Я умею стрелять из «намбу»! – «Намбу» – плохой пулемет. Хуже, чем американские и австралийские пулеметы. Годится, впрочем, для обороны в джунглях. – Господин! Я готов защищать наш периметр до последнего вздоха… – К сожалению, нас не будут атаковать из джунглей. Нас бомбят. Из «намбу» самолет не сбить. Когда они придут, то придут с океана. «Намбу» бессилен против морского десанта. – Господин! Я шесть месяцев жил в джунглях! – Да? – Офицер впервые демонстрирует интерес. – Что ты ел? – Личинок и летучих мышей, господин! – Иди и налови их мне. – Слушаюсь, господин! Он распускает старые канаты на веревки, из веревок плетет сети, сети вешает на деревья. Дальше его жизнь проста: с утра он лазает по деревьям, вынимает летучих мышей из сеток. Потом полдня штыком выковыривает личинок из гнилых пней. Ночь стоит в одиночном окопе, полном вонючей жижи. Когда рядом рвется бомба, ударная волна приводит его в состояние шока, настолько глубокого, что мозг полностью отключается от тела; несколько следующих часов оно действует автономно, без всяких указаний сверху. Лишенный связи с физическим миром, мозг крутится вхолостую, как мотор, который лишился ведущего вала и шпарит на полную с открытым дросселем, не выполняя никакой полезной работы, а лишь напрасно себя изнашивая. Обычно он не выходит из этого состояния, пока к нему кто нибудь не обратится. Потом снова падают бомбы. Однажды ночью он замечает, что идет по песку. Странно. Воздух чист и свеж. Невероятно. С ним идет кто то еще. Рядом волочат ноги двое рядовых и капрал, согнутый под тяжестью «намбу». Капрал как то странно смотрит на Гото Денго. – Хиросиме, – говорит он. – Вы что то сказали? – Хиросима. – А до «Хиросима»? – В.
– В? – В Хиросиме. – А до того, как сказали «в Хиросиме»? – Тетка.
– Вы говорили про свою тетку в Хиросиме? – Да. Ей тоже. – Что «тоже»? – Те же слова. – Какие? – Слова, которые я попросил вас заучить. Ей тоже их передать. – А, – говорит Гото Денго. – Вы всех запомнили? – Всех родных, которым надо передать ваше послание? – Да. Повторите. Судя по выговору, капрал, как почти все здесь, из Ямагути. Лицо скорее деревенское, чем городское. – Вашим отцу и матери в деревне под Ямагути. – Да! – И вашему брату, который… служит на флоте? – Да! – И вашей сестре, которая… – Учительница в Хиросиме, отлично! – И вашей тетке, которая тоже в Хиросиме. – И не забудьте моего дядю в Курэ. – Ах да. Виноват. – Отлично. Теперь повторите еще раз все послание, слово в слово. – Хорошо. – Гото Денго набирает в грудь воздуха. Они спускаются к морю: он и еще человек шесть, безоружных, с вещами, в сопровождении капрала и рядовых. Внизу покачивается на волнах резиновая лодка. – Почти пришли. Повторите мое послание! – Дорогие мои родные, – начинает Гото Денго. – Пока хорошо, – говорит капрал. – Я все время о вас думаю, – предполагает Гото Денго. Капрал немного обескуражен. – Довольно близко. Продолжайте. Они уже у моря. Гото Денго на мгновение умолкает и смотрит, как другие забираются в лодку. Капрал толкает его в спину. Гото Денго заходит в воду. Никто на него не орет – напротив протягивают руки, тянут. Он переваливается через борт на дно лодки, встает на колени. Команда начинает грести. Гото Денго встречается глазами с капралом. – Это последняя весточка, которую вы от меня получите, поскольку я давно упокоился в священной земле Ясукуни.2 – Нет! Нет! Совсем не так! – орет капрал. – Знаю, вы будете навещать меня и вспоминать с любовью как я вспоминаю вас. Капрал забегает в воду, пытаясь догнать лодку, рядовые ловят его за руки и тащат назад. Капрал кричит: – Скоро мы нанесем американцам сокрушительное поражение и с победой вернемся в Хиросиму! – Он шпарит наизусть как школьник – урок. – Знайте, что я храбро пал в великом бою и ни на миг не поступился долгом! – кричит Гото Денго. – Пришлите мне крепкую нитку, чтоб починить ботинки! – вопит капрал. – Армия прекрасно о нас заботилась, мы провели последние месяцы в таком довольстве и чистоте, словно и не покидали Родину! – кричит Гото Денго, зная, что за шумом прибоя его уже почти не слышно. – Мы приняли смерть в расцвете юности, как цветы сакуры из императорского рескрипта, который носили у сердца! Не жаль отдать жизнь за мир и процветание, которые мы принесли народам Новой Гвинеи! – Нет, все неправильно! – ревет капрал, но товарищи уже тащат его от берега, в джунгли, где голос тонет в какофонии уханья, скрежета, щебета и пронзительных криков. Гото Денго оборачивается. Пахнет дизтопливом и стоячей водой. Что то длинное, черное, похожее на субмарину, заслоняет звезды. – Твое послание гораздо лучше, – говорит молодой парень с ящиком инструментов – авиамеханик, полгода не видевший ни одного японского самолета. – Да, – вставляет другой, судя по виду, тоже механик. – Оно очень поддержит его родных. – Спасибо, – говорит Гото Денго. – К сожалению, я понятия не имею, как зовут того мальца. – Тогда езжай в Ямагути, – советует первый механик, – и выбери первую попавшуюся немолодую пару.
жүктеу/скачать 2.2 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|