FIT THE FIFTH. THE BEAVER'S LESSON
ВОПЛЬ ПЯТЫЙ. УРОК БОБРА
|
ПРИСТУП ПЯТЫЙ. УРОК БОБРУ
|
ПРИСТУП ПЯТЫЙ. НАСТАВЛЕНИЯ БОБРУ
|
They sought it with thimbles, they sought it with care;
They pursued it with forks and hope;
They threatened its life with a railway-share;
They charmed it with smiles and soap.
|
И со свечкой искали они, и с умом,
С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций грозили притом
И пленяли улыбкой невинной.
|
Искали в наперстках - и здравых умах;
Гонялись с надеждой и вилкой;
Грозили пакетами ценных бумаг;
И мылом маня, и ухмылкой.
|
Коварного монстра ловили они
На случай, горох, наудачу,
Падением акций манили в силки,
Чаруя рекламой впридачу.
|
Then the Butcher contrived an ingenious plan
For making a separate sally;
And fixed on a spot unfrequented by man,
A dismal and desolate valley.
|
И решил браконьер в одиночку рискнуть,
И, влекомый высокою целью,
Он бесстрашно свернул на нехоженый путь
И пошел по глухому ущелью.
|
А Бойня нашел обособленный путь,
Ведущий к задуманной цели;
В пустынных горах наводящее жуть
Безлюдное вилось ущелье.
|
Прочесывать местность Мясник предложил -
Чащобу, овраги, трясину.
И первым обследовать твердо решил
Угрюмую с виду равнину.
|
But the very same plan to the Beaver occurred:
It had chosen the very same place:
Yet neither betrayed, by a sign or a word,
The disgust that appeared in his face.
|
Но рискнуть в одиночку решил и Бобер,
Повинуясь наитью момента
И при этом как будто не видя в упор
В двух шагах своего конкурента.
|
Бобер независимо выбрал его
И поступью двинулся твердой,
Ни словом, ни вздохом не выдав того,
Что явно показывал мордой.
|
Бобер промолчал, хоть несчастье и тут
Его потрепало за холку -
Давно он замыслил такой же маршрут
Один совершить втихомолку.
|
Each thought he was thinking of nothing but "Snark"
And the glorious work of the day;
And each tried to pretend that he did not remark
That the other was going that way.
|
Каждый думал, казалось, про будущий бой,
Жаждал подвига, словно награды! --
И не выдал ни словом ни тот, ни другой
На лице проступившей досады.
|
Каждый думал, что думою занят одной:
О том, кого нужно найти;
Ни один не хотел замечать, что другой
Идет по тому же пути.
|
Мечтали и тот и другой в эти дни
На поиски выступить срочно,
Стремясь не заметить, что в этом они
Друг друга копируют точно.
|
But the valley grew narrow and narrower still,
And the evening got darker and colder,
Till (merely from nervousness, not from goodwill)
They marched along shoulder to shoulder.
|
Но все уже тропа становилась, и мрак
Постепенно окутал округу,
Так что сами они не заметили, как
Их притерло вплотную друг к другу.
|
Ущелье все уже, и солнце спешит
Спуститься все ниже и ниже;
Гонимые страхом (не зовом души),
Друг с другом сходились все ближе.
|
И вот они долго в потемках кружат,
Крадутся и прячутся оба,
Невольно прижавшись плечами дрожат
От страха, а может, озноба.
|
Then a scream, shrill and high, rent the shuddering sky,
And they knew that some danger was near:
The Beaver turned pale to the tip of its tail,
And even the Butcher felt queer.
|
Вдруг пронзительный крик, непонятен и дик,
Над горой прокатился уныло;
И Бобер обомлел, побелев точно мел,
И в кишках Браконьера заныло.
|
Вдруг чудовищный скрежет под тучи взлетел,
Знак опасности близкой и верной;
Даже хвост у Бобра побледнел и вспотел,
Бойне сделалось попросту скверно.
|
Вдруг бешеный визг над долиной взлетел.
Возник, прозвучал и распался.
Бобер от усов до хвоста побледнел,
И даже Мясник растерялся.
|
He thought of his childhood, left far far behind -
That blissful and innocent state -
The sound so exactly recalled to his mind
A pencil that squeaks on a slate!
|
Ему вспомнилась милого детства пора,
Невозвратные светлые дали --
Так похож был тот крик на скрипенье пера,
Выводящего двойку в журнале.
|
Святое, ушедшее в зыбкую тьму,
Он детство представил в тоске;
Звук с неба так явно напомнил ему
Скрип мела по классной доске!
|
Ему он напомнил о детстве. Тогда
Как нынче от звуков мурашки
Ползли по спине при скрипеньи пера
Шуршаньи сухой промокашки.
|
"'Tis the voice of the Jubjub!" he suddenly cried.
(This man, that they used to call "Dunce.")
"As the Bellman would tell you," he added with pride,
"I have uttered that sentiment once.
|
*Это крик Хворобья' -- громко выдохнул он
И на сторону сплюнул от сглазу. --
Как сказал бы теперь старина Балабон,
Говорю вам по первому разу.
|
- Это голос Джубджуба! - он выкрикнул вдруг
(Тот, кого звали "тупицей"). -
Умоляю, считай! Но, пожалуйста, друг,
Постарайся со счета не сбиться!
|
"То голос Джабджаба! - Мясник прошептал
Впервые Бобру - по порядку
Считай, сколько раз я тебе указал
На страшную эту догадку.
|
"'Tis the note of the Jubjub! Keep count, I entreat;
You will find I have told it you twice.
'Tis the song of the Jubjub! The proof is complete,
If only I've stated it thrice."
|
Это клич Хворобья! Продолжайте считать,
Только в точности, а не примерно.
Это -- песнь Хворобья! -- повторяю опять.
Если трижды сказал, значит, верно'.
|
Это крики Джубджуба! На все времена
Нас ученьем вожак одарил.
Это песня Джубджуба! Догадка верна,
Если трижды ее повторил!
|
То голос нам подал ни гад и ни зверь,
То птица Джабджаб завывает!
Коль я повторю это трижды, поверь,
Что все оно так и бывает...
|
The Beaver had counted with scrupulous care,
Attending to every word:
But it fairly lost heart, and outgrabe in despair,
When the third repetition occurred.
|
Всполошенный бобер скрупулезно считал,
Всей душой погрузившись в работу,
Но когда этот крик в третий раз прозвучал,
Передрейфил и сбился со счету.
|
Бобер, напрягая свой мозг небольшой,
Считал с напряженьем во взоре,
Но горестно всхлипнул и дрогнул душой
При третьем, последнем, повторе.
|
То голос Джабджаба!", - Бобер задрожал,
Предчувствуя близкое горе,
И нервно от ужаса захрюкотал
При этом последнем повторе.
|
It felt that, in spite of all possible pains,
It had somehow contrived to lose count,
And the only thing now was to rack its poor brains
By reckoning up the amount.
|
Все смешалось в лохматой его голове,
Ум за разум зашел от натуги.
'Сколько было вначале -- одна или две?
Я не помню-шептал он в испуге.
|
Осознал он, что где-то допущен просчет;
Вычислений оборвана нить.
И единственный способ закончить расчет -
Это заново числа сложить!
|
Поскольку вдруг понял - три фразы в мозгах
Тасует без всякого смысла.
Бобра доконал перед будущим страх -
Забыл он как складывать числа.
|
"Two added to one - if that could but be done,"
It said, "with one's fingers and thumbs!"
Recollecting with tears how, in earlier years,
It had taken no pains with its sums.
|
'Этот палец загнем, а другой отогнем..
.Что-то плохо сгибается палец;
Вижу, выхода нет -- не сойдется ответ',-
И заплакал несчастный страдалец
|
- К Двум прибавить Один... Я таблицу забыл, -
И Бобер захлебнулся от плача,
Вспоминая, как с детства решать не любил
На уроках такие задачи.
|
"Один да один..." без конца повторял
Он пальцы на лапе сгибая.
"Но где же тут сумма? Я в детстве считал
До ста, осложнений не зная!"
|
"The thing can be done," said the Butcher, "I think.
The thing must be done, I am sure.
The thing shall be done! Bring me paper and ink,
The best there is time to procure."
|
'Это -- легкий пример, -- заявил Браконьер.
Принесите перо и чернила;
Я решу вам шутя этот жалкий пример,
Лишь бы только бумаги хватило'.
|
- Это можно, - в ответ человек проронил. -
Это нужно, меня не обманешь.
Это будет! Бумагу, перо и чернил -
Самых лучших, какие достанешь!
|
"Ты можешь, ты должен, ты будешь считать!
Запомни, что знание - сила!", -
Мясник поучал, "но придется достать
Бумагу, перо и чернила".
|
The Beaver brought paper,portfolio, pens,
And ink in unfailing supplies:
While strange creepy creatures came out of their dens,
And watched them with wondering eyes.
|
Тут Бобер притащил две бутылки чернил,
Кипу лучшей бумаги в портфеле...
Обитатели гор выползали из нор
И на них с любопытством смотрели.
|
Вынул перья Бобер, и чернильный прибор,
И пенал, и тетрадь из портфеля.
Ядовитые твари из сумрачных нор
Кровожадно на Бойню глядели.
|
Бобер вмиг достал канцелярский прибор,
Чернила в объемистой таре...
Следили за ним удивленно из нор
Ползучие скальные твари.
|
So engrossed was the Butcher, he heeded them not,
As he wrote with a pen in each hand,
And explained all the while in a popular style
Which the Beaver could well understand.
|
Между тем Браконьер, прикипая к перу,
Все строчил без оглядки и лени,
В популярном ключе объясняя Бобру
Ход научных своих вычислений.
|
Но, решая пример, тот не видел химер;
Вместо этого в каждой руке
Он сжимал по перу и свой вывод Бобру
Пояснял на простом языке.
|
Но грубый Мясник, повернувшись к Бобру,
Заметил их, право, едва ли -
Он в обе руки захватив по перу,
Шумел, объясняя в запале:
|
"Taking Three as the subject to reason about -
A convenient number to state -
We add Seven, and Ten, and then multiply out
By One Thousand diminished by Eight.
|
'За основу берем цифру, равную трем
(С трех удобней всего начинать),
Приплюсуем сперва восемьсот сорок два
И умножим на семьдесят пять.
|
- Вот искомое - Три, - говорил он. - Смотри:
Мы Три умножаем на Двадцать;
Перемножим опять, - преположим, на Пять,
И вычтем Сто Пять плюс Двенадцать.
|
"Возьмем за предмет рассмотрения три,
Прибавим семерку и десять,
Умножим на тысячу без девяти,
Чтоб все нам проверить и взвесить.
|
"The result we proceed to divide, as you see,
By Nine Hundred and Ninety Two:
Then subtract Seventeen, and the answer must be
Exactly and perfectly true.
|
Разделив результат на шестьсот пятьдесят
(Ничего в этом трудного нет),
Вычтем сто без пяти и получим почти
Безошибочно точный ответ.
|
Дальше просто совсем; доавбляем Сто Семь
И Десять; затем, разделив
Это в столбик на Сто, убеждаемся, что
Ответ абсолютно правдив.
|
И на девятьсот девяносто один
Разделим все вмиг без остатка,
Отбросим семнадцать, тревогу и сплин -
Вот всех вычислений разгадка!
|
"The method employed I would gladly explain,
While I have it so clear in my head,
If I had but the time and you had but the brain -
But much yet remains to be said.
|
Суть же метода, мной примененного тут,
Объяснить я подробней готов,
Если есть у вас пара свободных минут
И хотя бы крупица мозгов.
|
Мой метод так ясен, что я бы о нем
Рассказал, если было бы время
И мозги у тебя; но уж лучше пойдем
Мы вперед по затронутой теме!
|
Систему расчетов охотно готов
Тотчас объяснить я для друга,
Когда б ты имел хоть крупицу мозгов,
А я хоть минуту досуга.
|
"In one moment I've seen what has hitherto been
Enveloped in absolute mystery,
And without extra charge I will give you at large
A Lesson in Natural History."
|
Впрочем, вникнуть, как я, в тайники бытия,
Очевидно, способны не многие;
И поэтому вам я сейчас преподам
Популярный урок зоологии'.
|
Разобраться пора в том, что только вчера
Было пищей для злых языков;
И сегодня урок прочитаю я впрок
Про запретные тайны веков.
|
Я многие тайны поведать бы мог,
И, лишнюю мзду не взимая,
Хочу преподать я пространный урок
О фауне здешнего края".
|
In his genial way he proceeded to say
(Forgetting all laws of propriety,
And that giving instruction, without introduction,
Would have caused quite a thrill in Society),
|
И он с пафосом стал излагать матерьял
(При всеобщем тоскливом внимании)
Забывая, что вдруг брать людей на испуг
Неприлично в приличной компании.
|
Излагал свои взгляды он негромко, как надо
(Но забыв об известных законах,
Ибо каждое слово потрясало основы
Всех наук и воззрений ученых):
|
Мясник говорил, но большой лексикон
Пристойным речам не замена,
И дерзкий его назидательный тон
Шокировать мог джентльмена.
|
"As to temper the Jubjub's a desperate bird,
Since it lives in perpetual passion:
Its taste in costume is entirely absurd -
It is ages ahead of the fashion:
|
'Хворобой -- провозвестник великих идей,
Устремленный в грядущее смело;
Он душою свиреп, а одеждой нелеп,
Ибо мода за ним не поспела.
|
- По натуре Джубджуб - бесшабашная тварь,
Порождение буйной природы;
Если речь об одежде - он явный дикарь,
Обогнавший столетия моды.
|
"Джабджаб! Эта птица страстями живет,
К возвышенным чувствам стремленьем,
И даст сто очков всем франтихам вперед
Крикливым своим опереньем.
|
"But it knows any friend it has met once before:
It never will look at a bride:
And in charity-meetings it stands at the door,
And collects - though it does not subscribe.
|
Презирает он взятки, обожает загадки,
Хворобейчиков держит он в клетке
И в делах милосердия проявляет усердие,
Но не жертвует сам ни монетки.
|
Но он помнит друзей - тех, которые есть,
К подношеньям относится косо,
И на съезд филантропов мечтает пролезть,
Собирать добровольные взносы.
|
Всех знает в лицо. Неподкупна, честна.
Всегда собирает без лени
На сборищах взносы для бедных она,
Сама же не платит ни пенни.
|
" Its flavor when cooked is more exquisite far
Than mutton, or oysters, or eggs:
(Some think it keeps best in an ivory jar,
And some, in mahogany kegs:)
|
Он на вкус превосходней кальмаров с вином,
Трюфелей и гусиной печенки.
(Его лучше в горшочке хранить костяном
Или в крепком дубовом бочонке.)
|
Все согласны: вкусней он любых балыков,
Где же лучше хранится - загадка:
То ли в кубках из цельных слоновьих клыков,
То ли в красного дерева кадках.
|
На вкус она лучше бифштекса, мозгов,
Яичницы с луком, кальмаров,
Пикантнее устриц, икры, языков,
Плодов дуриана, омаров.
|
"You boil it in sawdust: you salt it in glue:
You condense it with locusts and tape:
Still keeping one principal object in view -
To preserve its symmetrical shape."
|
Вскипятите его, остудите во льду
И немножко припудрите мелом,
Но одно безусловно имейте в виду:
Не нарушить симметрию в целом!'
|
Кипятите в опилках; солите в клею;
Саранчой и тесьмой укрепите;
Но и главную цель не забудьте свою -
Симметричность ему сохраните!
|
Одни утверждают, что лучше хранить
Дичину в особом горшочке,
Другие советуют мясо солить
Под гнетом в сандаловой бочке.
|
The Butcher would gladly have talked till next day,
But he felt that the lesson must end,
And he wept with delight in attempting to say
He considered the Beaver his friend.
|
Браконьер мог бы так продолжать до утра,
Но -- увы! -- было с временем туго;
И он тихо заплакал, взглянув на Бобра,
Как на самого близкого друга.
|
Завершился урок; хоть с готовностью мог
Бойня наш говорить до утра,
Только начал рыдать, не сумев передать,
Как он ценит и любит Бобра.
|
Для этого надо сперва обвалять
В опилках всю тушку умело,
При этом, однако, стремясь не менять
Симметрию птичьего тела".
|
While the Beaver confessed, with affectionate looks
More eloquent even than tears,
It had learned in ten minutes far more than all books
Would have taught it in seventy years.
|
И Бобер ему взглядом признался в ответ,
Что он понял душою за миг Столько,
сколько бы он и за тысячу лет
Не усвоил из тысячи книг.
|
А на морде того было столько всего,
Что без слез стал понятен ответ:
То, что нынче постиг, он не мог бы из книг
Почерпнуть и за семьдесят лет.
|
Мясник разглагольствовать мог до утра,
Но было со временем туго,
И он прослезился, закончив: "Бобра
Всегда почитал я за друга!"
|
They returned hand-in-hand, and the Bellman, unmanned
(For a moment) with noble emotion,
Said "This amply repays all the wearisome days
We have spent on the billowy ocean!"
|
Они вместе в обнимку вернулись назад,
И воскликнул Банкир в умилении:
'Вот воистину лучшая нам из наград
За убытки, труды и терпение!'
|
Шли за ручку назад; Благозвон, гворят,
С потрясеньем в ликующем взоре
Закричал: "Как я рад! Это стоит утрат,
Понесенных в бушующем море!"
|
Бобер же признался: "Учение - свет!
Ты мне стал понятней и ближе.
Я столько узнал, что за семьдесят лет
Не вычтешь из тысячи книжек!"
|
Such friends, as the Beaver and Butcher became,
Have seldom if ever been known;
In winter or summer, 'twas always the same -
You could never meet either alone.
|
Так сдружились они, Браконьер и Бобер
(Свет не видел примера такого!),
Что никто и нигде никогда с этих пор
Одного не встречал без другого.
|
Так сдружиться, как с Бойней сдружился Бобер
Невозможно - никто так не дружит;
Друг без друга того и другого с тех пор
Не увидишь ни летом, ни в стужу.
|
Обнявшись, вернулись они на баркас,
И Кормчий промолвил: "Не спорю -
Союз этот славный окупит для нас
Мытарства по бурному морю!"
|
And when quarrels arose - as one frequently finds
Quarrels will, spite of every endeavor -
The song of the Jubjub recurred to their minds,
And cemented their friendship for ever!
|
Ну а если и ссорились все же друзья
(Впрочем, крайне беззубо и вяло),
Только вспомнить им стоило песнь Хворобья
И размолвки их как не бывало!
|
А при ссорах (которые, каждый поймет,
Неизбежны, пускай скоротечны)
Эхо песни Джубджуба в их душах встает,
Цементируя дружбу навечно!
|
С тех пор эта дружба тверда словно сталь
Клинка безупречной заточки.
В жару или стужу вы, право, едва ль
Их встретите поодиночке!
|
FIT THE SIXTH. THE BARRISTER'S DREAM
|
ВОПЛЬ ШЕСТОЙ. СОН БАРАБАНЩИКА
|
ПРИСТУП ШЕСТОЙ. СОН БАРРИСТЕРА
|
ПРИСТУП ШЕСТОЙ. СОН АДВОКАТА
|
They sought it with thimbles, they sought it with care;
They pursued it with forks and hope;
They threatened its life with a railway-share;
They charmed it with smiles and soap.
|
И со свечкой искали они, и с умом,
С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций грозили притом
И пленяли улыбкой невинной.
|
Искали в наперстках - и здравых умах;
Гонялись с надеждой и вилкой;
Грозили пакетами ценных бумаг;
И мылом маня, и ухмылкой.
|
Ловили его на горох и долги,
На случай, на грех, наудачу,
Падением акций манили в силки,
Опутав рекламой впридачу.
|
But the Barrister, weary of proving in vain
That the Beaver's lace-making was wrong,
Fell asleep, and in dreams saw the creature quite plain
That his fancy had dwelt on so long.
|
И тогда Барабанщик (и Бывший судья)
Вздумал сном освежить свои силы,
И возник перед ним из глубин забытья
Давний образ, душе его милый.
|
И отважный Барристер, уснув со стыда,
Что бобра не сумел устыдить,
Увидал полутемную залу суда
С тем, кого так мечтал победить.
|
Но тут Адвокат повторять подустав,
Что Бобр со сплетеньем чудесил,
Прилег, задремал, в сновиденьи узнав,
Того, о ком бредил и грезил.
|
He dreamed that he stood in a shadowy Court,
Where the Snark, with a glass in its eye,
Dressed in gown, bands, and wig, was defending a pig
On the charge of deserting its sty.
|
Ему снился таинственный сумрачный Суд
И внушительный Снарк в парике
И с моноклем в глазу, защищавший козу.
Осквернившую воду в реке.
|
В парике и при мантии, в туфли обут,
Сквозь монокль на присяжных взирая,
Снарк свинью защищает: рассматривал суд
Дезертирство свиньи из сарая.
|
С моноклем, парик белоснежный надев,
В Суде Снарк выслушивал пренья.
Свинья самовольно покинула хлев -
Таков был состав преступленья.
|
The Witnesses proved, without error or flaw,
That the sty was deserted when found:
And the Judge kept explaining the state of the law
In a soft under-current of sound.
|
Первым вышел Свидетель, и он подтвердил,
Что артерия осквернена.
И по просьбе Судьи зачитали статьи,
По которым вменялась вина.
|
Подтвержадют Свидетели: найденный хлев
Пребывает и впрямь в запустенье.
И законы толкует Судья нараспев
В оскверненном Свиньей Уложенье.
|
Свидетели дружно клялись, что был пуст
Тот хлев при осмотре загона,
И мерно лилось бормотанье из уст
Судьи при трактовке Закона.
|
The indictment had never been clearly expressed,
And it seemed that the Snark had begun,
And had spoken three hours, before any one guessed
What the pig was supposed to have done.
|
Снарк (защитник) в конце выступления взмок --
Говорил он четыре часа;
Но никто из собравшихся так и не смог
Догадаться, при чем тут коза.
|
Но не сказана вслух обвинения суть;
Три часа заседание длилось,
А Присяжным никто не успел намекнуть,
Чем конкретно Свинья провинилась.
|
Виновность Свиньи оставалась темна,
И Снарк разглагольствовал втуне
Три битых часа повторив что она
Свершила в хлеву накануне.
|
The Jury had each formed a different view
(Long before the indictment was read),
And they all spoke at once, so that none of them knew
One word that the others had said.
|
Впрочем, мненья присяжных сложились давно,
Всяк отстаивал собственный взгляд,
И решительно было ему все равно,
Что коллеги его говорят.
|
Утвердился особый у каждого взгляд,
На искомый состав преступленья;
И поэтому все возмущенно галдят,
Заглушая противные мненья.
|
Присяжные хором затем изрекли
Заведомо разные мненья,
И можно понять было лишь, что они
Составлены до преступленья.
|
"You must know - - " said the Judge: but the Snark
exclaimed "Fudge!"
That statute is obsolete quite!
Let me tell you, my friends, the whole question depends
On an ancient manorial right.
|
-- Чтозагалиматья! -- -возмутился Судья.
Снарк прервал его: -- Суть не в названьях,
Тут важнее, друзья, сто восьмая статья
Уложения о наказаньях.
|
"Я..." - Судья говорит; Снарк ответствует: "Стыд!
Вы кругом абсолютно не правы!
Я счмтаю, друзья, обойтись тут нельзя
Нам без манориального права.
|
"Закон предписует...", - Судья начал речь,
Но Снарк перебил его: "Бредни!
Нам к этому случаю надо привлечь
Свод прав феодальной деревни!
|
"In the matter of Treason the pig would appear
To have aided, but scarcely abetted:
While the charge of Insolvency fails, it is clear,
If you grant the plea 'never indebted.'
|
Обвиненье в измене легко доказать,
Подстрекательство к бунту -- труднее,
Но уж в злостном банкротстве козу обвинять,
Извините, совсем ахинея.
|
Исключается сговор. Хоть умысел есть -
на Измену не вытянет дело.
Что ж касается долга... Свинья, Ваша Честь,
Видит бог, таковых не имела!
|
Участие в этой измене? О, да!
Но нашу Свинью подстрекали!
А что же до Дерзости, тут, господа
De jure мы правы едва ли...
|
"The fact of Desertion I will not dispute;
But its guilt, as I trust, is removed
(So far as related to the costs of this suit)
By the Alibi which has been proved.
|
Я согласен, что за оскверненье реки
Кто-то должен быть призван к ответу,
Но ведь надо учесть то, что алиби есть,
А улик убедительных нету.
|
Остается одна, небольшая вина -
Дезертирство из отчего дома.
Груз тяжелых Улик, безусловно, велик,
Но и Алиби тоже весомо!
|
Свинью упрекать в Дезертирстве должны,
На Алиби вовсе не жажду -
Зависит, известно ведь, степень вины
От суммы расходов на тяжбу.
|
"My poor client's fate now depends on you votes."
Here the speaker sat down in his place,
And directed the Judge to refer to his notes
And briefly to sum up the case.
|
Господа! -- тут он взглядом присяжных обвел. --
Честь моей подзащитной всецело
В вашей власти. Прошу обобщить протокол
И на этом суммировать дело.
|
Жизнь моей подзащитной зависит от вас!" -
Он вернулся на место в тревоге,
И Судью попросил. чтобы прямо сейчас
Тот подвел поскорее итоги.
|
Свою подопечную вам отдаю
На суд компетентного мненья
И я подвести попросил бы Судью
Немедля итог обсужденья.
|
But the Judge said he never had summed up before;
So the Snark undertook it instead,
And summed it so well that it came to far more
Than the Witnesses ever had said!
|
Но Судья никогда не суммировал дел --
Снарк был должен прийти на подмогу;
Он так ловко суммировать дело сумел,
Что и сам ужаснулся итогу.
|
Но Судья с арифметикой был не в ладу;
Так, что Снарк, напрягая все силы,
Подытожил все сам и представил суду
Много больше, чем сказано было!
|
Судья перепутал и это, и то,
Все лишь головами качали.
Тут Снарк все подвел вдруг, да так, как никто
Не мог и подумать вначале!
|
When the verdict was called for, the Jury declined,
As the word was so puzzling to spell;
But they ventured to hope that the Snark wouldn't mind
Undertaking that duty as well.
|
Нужно было вердикт огласить, но опять
Оказалось Жюри в затрудненье:
Слово было такое, что трудно понять,
Где поставить на нем ударенье.
|
И с вердиктом не менее сложный вопрос -
У Присяжных с грамматикой туго;
И поэтому Снарку немедля пришлось
Оказать им и эту услугу.
|
О том, чтоб Присяжным вердикт огласить
И быть не могло разговора -
Хотели со Снарком они разделить
Всю тяжесть сего приговора.
|
So the Snark found the verdict, although, as it owned,
It was spent with the toils of the day:
When it said the word "GUILTY!" the Jury all groaned,
And some of them fainted away.
|
Снарк был вынужден взять на себя этот труд,
Но когда произнес он: ВИНОВЕН! --
Стон пронесся по залу, и многие тут
Повалились бесчувственней бревен.
|
Вынес он и вердикт, хоть и сильно устал
От забот неотложных и важных;
Он воскликнул "ВИНОВНА!" - народ застонал,
И упал кое-кто из Присяжных.
|
Снарк крикнул: "Виновна!" И в зал каждый слог
Расплавленным оловом капал.
Подобное вынести кто-то не смог
И сполз без сознания на пол.
|
Then the Snark pronounced sentence, the Judge being quite
Too nervous to utter a word:
When it rose to its feet, there was silence like night,
And the fall of a pin might be heard.
|
Приговор зачитал тоже Снарк -- у Судьи
Не хватило для этого духу.
Зал почти не дышал, не скрипели скамьи,
Слышно было летящую муху.
|
С приговором он тоже согласен помочь,
Чтоб пресечь всевозможные толки.
Тишина - хоть убей, как в глубокую ночь,
В коей слышно паденье иголки.
|
Судья вдруг вскочил. Ничего не сказал.
И сел. Только скрипнула лавка.
В глухой тишине, переполнившей зал,
Со стуком упала булавка.
|
"Transportation for lift" was the sentence it gave,
"And *then* to be fined forty pound."
The Jury all cheered, though the Judge said he feared
That the phrase was not legally sound.
|
Приговор был: 'Пожизненный каторжный срок,
По отбытьи же оного -- штраф'. --
Гип-ура! -- раза три прокричало Жюри,
И Судья отозвался: Пиф-паф!
|
Приговор лаконичен; пожизненный срок,
Ну и штраф по отбытии срока.
Загремело "ура", хоть Судья и изрек,
Что немного не понял намека.
|
"До гроба Свинью в каземат заточить,
А после взять денежный штраф!"
По логике Снарк, судья мог заключить,
Тут кажется в чем-то не прав!
|
But their wild exultation was suddenly checked
When the jailer informed them, with tears,
Such a sentence would have not the slightest effect,
As the pig had been dead for some years.
|
Но тюремщик, роняя слезу на паркет,
Поуменьшил восторженность их,
Сообщив, что козы уже несколько лет,
К сожалению, нету в живых.
|
Но смотритель тюрьмы охладил их умы,
Зарыдав, он поведал суду,
Что во время спанья околела свинья
То ли в том, то ли в этом году.
|
Тюремщик слезливо взмолился: "Друзья!
Вы верно, случайно забыли,
Что выполнить все это просто нельзя -
Свинья уж семь лет как в могиле!"
|
The Judge left the Court, looking deeply disgusted:
But the Snark, though a little aghast,
As the lawyer to whom the defense was entrusted,
Went bellowing on to the last.
|
Оскорбленный Судья, посмотрев на часы,
Заседанье поспешно закрыл.
Только Снарк, верный долгу защиты козы,
Бушевал, и звенел, и грозил.
|
От конфуза Судья убежал в коридор,
И тогда, чтобы честь уберечь,
Снарк устало поднялся, и руку простер,
И промолвил защитную речь.
|
Судья загрустил среди папок и дел.
Не ждал он такого финала.
А Снарк (как защитник) с досады взревел
И в ярости вышел из зала.
|
Thus the Barrister dreamed, while the bellowing seemed
To grow every moment more clear:
Till he woke to the knell of a furious bell,
Which the Bellman rang close at his ear.
|
Все сильней, все неистовей делался звон --
Барабанщик очнулся в тоске:
Над его головой бушевал Балабон
Со звонком капитанским в руке.
|
Это видел Барристер, и чувствовал он:
Голос Снарка все звонче, и вот -
Он проснулся; а рядом стоит Благозвон
И в свой колокол яростно бьет.
|
Во сне Адвоката тот рев нарастал,
Будил для работы и дела.
То Кормчий трезвонил, чтоб спящий восстал,
То рында безумно гремела!
|
|
|
