Образ России в русской художественной литературе
жүктеу/скачать 255 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- В.В. Ерофеева
Заключение Как отметил А.М. Мелихов, хулы в отношении России в русской литературе всегда было достаточно, но никогда она не была хулой ради хулы. Практически весь XIX век, прошедший под знаком критического реализма и оставивший живой истории блестящие образцы гражданской литературы, посвящен был конструктивной критике существовавших в жизни государства изъянов. Это была критика во прославление, хула во имя спасения, боль за отечество, сопряженная с искренним патриотическим чувством и глубокой верой в свою родину. Даже в максималистских спорах славянофилов и западников не оставалось места для сомнения – любят ли участники дискуссии Россию. В современной же литературе (шире – культуре) в силу боязни обвинений в пафосности и конформизме, высокое патриотическое чувство литераторами всячески нивелируется, дискредитируется. А ругань – осталась, и порой – низкая. Новейшая литература – особенно в 1990-е годы – была перенасыщена стебом, ставшим одним из сильнейших инструментов постмодернистской эстетики. Отсутствие всяких табу выплеснула на книжные страницы мат. Писатели отказывались от звания писателя. Искусство чаще понималось как игра. Конечно, высказываемые в то же время слухи о скоропостижной смерти русской литературы были, как говорится, несколько преувеличены. Естественное развитие литературы требовало некого эмоционального выплеска, определенной хулиганской безответственности… Требовалось вкусить запретного плода, чтобы он перестал быть привлекательным. Однако формирование образа страны – это все-таки созидательный процесс, это даже своего рода прагматика. Ведь Россия такова, какою россияне представляют ее миру. В этом смысле писатель, как медиум, с одной стороны, наделен немалой силой, а с другой – обременен серьезной ответственностью. В этой связи хотелось бы процитировать несколько слов о России и русской литературе известного писателя, корифея русской словесности В.В. Ерофеева из книги «Русский апокалипсис: Опыт художественной эсхатологии»:
Не знаю.
Литературная жизнь в России сошла с колеи» (гл. «Писатели без литературы»). «Однако есть вопрос, от которого приходит в смущение любой русский патриот […]. Ты живешь себе, любишь родину, и родина охотно позволяет тебе ее любить, но – любит ли она тебя? Любит ли нас Россия? Большинство из нас, наши родственники, наши друзья, знакомые и незнакомые нам люди живут в чудовищных условиях, из которых нельзя выбраться никакими силами. Жалкие квартиры, полуразрушенные дома – вот куда заселила нас наша родина. Бюрократия издевается над населением. Милиция социально опасна. Зарплаты – смехотворные. Живи как хочешь. […] Россия, в лучшем случае, кормит нас обещаниями» (гл. «Любит ли нас наша родина?»).
На одном из научных мероприятий, посвященных русскому языку, язык был назван оружием государственной безопасности – и это совершенно справедливо. Культурные столицы слишком легко становятся столицами криминальными, а достойный имидж страны стоит слишком многих усилий, чтобы пренебрегать простым соображением: Россия такова, какою она сама себя транслирует миру. Какою быть России – культурным заповедником, энергетическим донором, тоталитарным или демократическим государством и проч., и проч., – это зависит в том числе от того, как отвечают на этот вопрос литераторы. И на вопрос, имеет ли писатель какие-либо обязательства перед читателем даже в условиях свободного творчества (для которого сейчас есть все предпосылки), скорее всего необходимо ответить утвердительно. Заканчивая разговор о формировании образа России в русской литературе, необходимо сказать, что в рамках этой темы существует еще несколько не менее значимых составляющих, рассмотреть которые нет возможности в пределах настоящего исследования. Например, особое значение имеет тема «Петербург в русской литературе». В 1712–1728 и 1732–1918 годы Санкт-Петербург был столицей Российской империи, в связи с чем образ России во многом обязан сложившемуся в литературе образу Петербурга. Литература о Петербурге имеет свою традицию, и в науке ей посвящено множество исследований, среди которых классической работой считается книга В.Н. Топорова «Петербургский текст русской литературы». Большая подборка очерков о Петербурге представлена в книге «Петербург в русском очерке XIX века» [22]. В книге собраны очерки и тематические отрывки ряда авторов, в том числе известных именно теми произведениями, которые составили так называемый «петербургский миф», «петербургский текст»: К.Н. Батюшков, Н.А. Бестужев, А.С. Грибоедов, О.И. Сенковский, В.Ф. Одоевский, Н.В. Гоголь, Ф.В. Булгарин, В.Р. Зотов, Н.А. Некрасов, Д.В. Григорович, А.И. Герцен, Ф.М., Г.И. Успенский, В.В. Крестовский, Н.А. Благовещенский, В.М. Гаршин, А.Н. Бенуа. Также нельзя не упомянуть издание «Метафизика Петербурга», предпринятое петербургским Философско-культурологическим исследовательским центром «ЭЙДОС» (СПб), где можно найти множество разнообразных изысканий и интересных размышлений о Петербурге. Кроме того, серьезной смежной темой является проблема исторического противостояния России и Запада [23], а также отражение образа России в литературе разных стран мира. Однако все это – предмет особых исследований. Примечания
1 Человек существо не разумное, а фантазирующее. Его отличает от животных умение жить выдумками, относиться к плодам своей фантазии гораздо серьезнее, чем к реальным предметам. А если говорить о народах, о социумах, то это еще в тысячу раз сильнее. Народ порождается какой-то системой коллективных иллюзий и – при полной сохранности территории и экономики – исчезает, когда такая система рушится. После завоевания варварами могучей Римской империи народа «римляне в изгнании» не возникло. «Евреи в изгнании» прожили 2000 лет, а римляне исчезли вместе с государством. Советских людей в изгнании тоже не существует. Есть отдельные индивидуумы, но уже детям их этот статус не передается (интервью журналу «Эксперт Северо-Запад»: «Российская литература: жизнь без грёз»). жүктеу/скачать 255 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|