Оглавление 5 Стальной Региос 6

– Есть взять.

Тонкий голосок Мифи и более низкий голос Наруки донеслись до ушей усталого Лейфона. Затем…

– Эй, что…

Не успел он опомниться, как оказался опутан верёвкой. Как это произошло? Он упал.

– Захват произведён. Жду дальнейших указаний.

– Будем водить его по городу.

– Есть.

– Мм. Работа с торинавой, отец научил, – объяснила Наруки. – Здорово, правда?

– Здорово. Даже слишком. Но с чего вдруг? Я даже не понял, в чём дело.

– Мм. Просто так, сама не знаю.

– Просто так? А верёвка откуда? Всегда с собой носишь?

– Если хочешь работать в полиции, обязательно всегда иметь при себе верёвку.

– Ты уверена? – засомневался Лейфон.

Но Наруки была непоколебима.

– Так для чего это всё? – спросил он, глядя на Наруки и Мифи.

– Ну, мы решили чаю попить, вот и ждали тебя.

– Понятно… А верёвка зачем?

– Просто так, – лаконично объяснила Наруки.

– Хо-хо. Я знала, что ты сегодня не работаешь. Не думай, что у Мифи-тян нет своих источников.

– Да я не об этом. Я же не отказывался, да и вообще сказать ничего не успел, а уже такое.

– Всё, всё, хватит отговорок. У нас сегодня особая гостья.

Его не слушали. Мифи вывела кого-то из-за спины Наруки. Он думал, что это Мэйшэн.

Но ошибался.

– Фелли-сэмпай?

– Меня поймали, – лишённым эмоций голосом сообщила она.

Её тоже опутывала верёвка.

Некоторое время все молчали…

– Э!!! Вы чего творите?! – заорал Лейфон и посмотрел по сторонам. К счастью, они были одни. Он попытался представить, сколько времени две девушки просидели в засаде.

– Ну… я её увидела и захотела поговорить.

– Да нет же. Зачем так делать, говорю? Это как-то слишком.

– Мм, со стороны выглядит как похищение, – заметила Наруки.

– Она же младшая сестра президента школьного совета.

– То есть… за неё большой выкуп можно получить? – серьёзно спросила Мифи.

Некоторое время Лейфон и Мифи смотрели друг на друга.

– Полиция. Здесь похитительница.

– Хорошо, сейчас схватим.

Через секунду Наруки связала и Мифи.

– Я просто хотела, чтобы мы вместе поужинали.

Когда Мифи сдалась, Наруки всех развязала. Вчетвером они направились в более оживлённый район города.

– Мэйтти сегодня работает, и пока мы её дожидаемся, можно задействовать план под названием «посмотрим на рабочий вид Мэйтти».

– План? – переспросил Лейфон.

Мифи рассмеялась.

– Ну вот ты можешь представить, как она выглядит на работе?

– С трудом.

Представить Мэйшэн за работой было непросто. Она была очень застенчивой.

– Понял теперь? Я впервые увижу, как она работает, жду не дождусь.

Мифи подпрыгивала на дорожке из красного кирпича.

– Она молодец, что взяла инициативу в свои руки, но без неё как-то одиноко, – заметила Наруки, пожимая плечами.

– Вы все давно друг друга знаете?

– Да, по соседству жили.

– Родители тоже давно знакомы, с самого нашего рождения.

– Здорово, – искренне восхитился Лейфон. В приюте у него тоже было несколько давних друзей, но в Целни никто не приехал. – Вы, наверное, очень близки, раз вместе сюда приехали.

– Ага, судьба просто – да?

– Точно.

Лейфон, не имея возможности участвовать в разговоре, шёл на расстоянии. Рядом шла Фелли. Она молча смотрела девушкам в спины.

– Прости, что тебя с собой потащили.

– Ничего, – ответила она, не сводя взгляда со спин девушек. – С верёвкой забавно вышло.

– Забавно?

– Да, – ответила она, не моргнув глазом.

Лейфон её не понимал. Но, по крайней мере, она не сердилась. Он вздохнул.

Фелли шагала легко, заложив руки за спину. Внешне она была как ребёнок, и Лейфон не мог поверить, что она старше его. Она была старше лишь на год, и эта разница особой роли не играла. Но она выглядела младше даже по сравнению с Мифи и Наруки.

– Э… сэмпай, а ты тоже работаешь?

– Нет.

Он не мог найти темы для разговора, и даже его вопрос был быстро отбит. Он ничего о ней не знал, а Фелли, в отличие от Мифи с подругами, была не из любителей поболтать под настроение.

– Продолжай в том же духе, – сказала Фелли, прервав его размышления.

– А?

– Зачем?

– Пожалуй, – с грустью кивнул он.

– Глупо заниматься тем, чем заниматься не хочешь

Выходит, Фелли тоже не использует свои истинные способности на тренировках. Как и он сам.

Он понял, почему так устаёт. Он не мог сбежать оттуда, где не желал находиться. Это чувство высасывало из него силы. Ему не хватало сосредоточенности, он делал лишние движения, и это опять-таки стоило сил.

– И как получается, что я не вижу другого выхода?

Он не хотел. Его вынудили. У него оставался единственный способ выказать протест – действовать вполсилы на тренировках. Из-за этого он уставал.

– Я лишь так могу сопротивляться. Пока я в школьном городе – я в руках брата. Пока он меня не отпустит, ничего другого не остаётся.

– Ты не любишь брата?

Возможно, вопрос был бессмысленный. Она уже говорила, что ненавидит его. Но «ненавидеть» и «не любить» могло означать разное.

– Не люблю. Ему вообще нет до меня дела.

Лейфону нечего было сказать. Он шёл рядом, и хотелось найти тему для разговора, но её совершенно не смущало внезапно воцарившееся молчание.

Шедшие впереди девушки уже стояли у кафе и махали им руками.

– Какие вы… нехорошие.

– Брось. Ты очень мило выглядела.

Мифи спокойно выдержала укоряющий взгляд Мэйшэн.

Они переместились из кафе, где работала Мэйшэн, в другое заведение неподалёку. Студентам старших курсов здесь разрешалось употреблять спиртное. А перед Лейфоном с девушками на столе лежали жареное мясо на палочках и овощи.

– Мм. Очень мило, – серьёзно кивнула Наруки, кладя бамбуковую палочку в специальный ящичек. – Скажи-ка, Мэйтти, уж не посмеиваешься ли ты втихаря, что мне такое в жизни не надеть?

– Вовсе нет…

– Мм, знаю, – весело ответила Наруки, и Мэйшэн надулась.

Когда они вошли в её кафе, Мэйшэн побледнела и застыла на месте. К счастью или несчастью, других официанток до конца рабочего времени не оставалось. Лейфону было её жаль. Делая заказ, она тряслась, как маленький зверёк, но Мифи радостно её дразнила.

– Но Мэйтти ведь правда выглядела очень мило, да, Лейтон?

– А?

Он стал вспоминать. Сама по себе скромная тёмно-синяя форма ничего особого не представляла – милой была Мэйшэн, спрятавшая лицо за подносом.

– О, Лейтон. Да у тебя просто талант охмурять девушек.

– В смысле?

– Мм, сделал комплимент и не забыл форму упомянуть – высший пилотаж.

– Мифи-тян, Накки. Я сейчас рассержусь…

Девушки, как всегда, заспорили. Лейфон вздохнул и повернулся к Фелли. Она молча ела жареную курицу с палочки. Разговаривать она, видимо, не хотела. Молча положила палочку в ящичек и, осматривая тарелку, стала с видом решающего сложную задачу математика обдумывать, что съесть дальше. Ещё один маленький зверёк. На самом деле её серьёзное выражение лица во время еды тоже было милым.

Лейфон жевал кончик какого-то стебелька и прислушивался к разговору трёх подруг.

– Ладно, не будем больше дразнить Мэйтти. А торт там очень вкусный.

– Правда?

– Угу, и не слишком сладкий. Могу понять, чем тебе понравилось то кафе. Ну и как у тебя дела? Тебя будут учить всякому?

– Пока не знаю… Наверное, будут позже. На самом деле я только на кухне хотела работать.

– Они увидели твоё очаровательное личико и, конечно же, отправили обслуживать посетителей.

– Мифи-тян…

– Всё, всё. Но моё исследование показало, что любое заведение предпочитает пускать на кухню студентов с реальным кулинарным опытом.

– Они так подстраховываются. Хотят гарантий, что у студентов уже есть какие-то навыки.

– Но чтобы набрать баллы, надо как минимум полгода.

– Оой, полгода…

– Сможешь выдержать полгода в роли официантки?

– Ну и пусть, я рецепт украду…

– Ого, смелое заявление.

– Ну хватит обо мне… У вас как дела?

– У меня? Я уже определилась.

– Журнал?

– Да, хотя в основном на побегушках. Накки?

– Пойду в городскую полицию. Военных кандидатов много, так что расслабляться нельзя.

– О, если поступишь в полицию, быстрее получишь разрешение на оружие?

– Ну да. Правда, только на дубинку.

– Хо-хо. Довольна, наверное? Завидуешь Лейтону, у него ведь меч?

– Вовсе нет. Просто хочу дубинку как предмет гордости полицейского.

– Ну конечно.

Лейфон слушал их разговор. Он сидел рядом, но казалось, что далеко. И ничего с этим нельзя было поделать.

Потому что он стоял по другую сторону стекла. Всё слышал, но не мог войти. Он щурился, не в силах вступить в этот мир света.

Ему не довелось вступить в разговор. Приближалось время закрытия общежитий, и встреча закончилась.

Общежития для студентов были разбросаны по всему городу. Лейфон расстался с Наруки и её подругами, общежитие которых располагалось в другой стороне, но обнаружил, что идёт туда же, куда и Фелли.

– Сэмпай, тебе тоже в эту сторону?

– Да. Какое совпадение.

Удивлённый, Лейфон кивнул.

– Ты совсем не разговаривала. Прости, некрасиво получилось.

Впрочем, он и сам ничего не сказал. Просто не мог – беседа протекала в особом ключе, как бывает только между давними знакомыми.

– Ничего, – покачала головой Фелли. – Мне всё понравилось.

– Правда? Это хорошо.

Было трудно понять, понравилось ли ей на самом деле – её лицо вообще ничего не выражало.

Они были единственными прохожими на освещённой уличными фонарями дорожке. Лейфон чувствовал себя неловко. В ушах раздавался звук шагов, на который обычно не обращаешь внимания.

– Я молчу не потому, что чем-то недовольна, – сказала вдруг Фелли.

– Э, правда?

– Я не знала, что говорить, потому что у меня раньше не было друзей, – сказала она, когда они проходили под фонарём.

Лейфон бросил на неё взгляд, но не разглядел выражения лица.

Внезапно с её серебристых волос полетели испускающие тусклый свет искры. Глаза Лейфона округлились.

– Сэмпай…

– Ой, прости. Утратила контроль на секунду.

Она пригладила длинные волосы. Они светились слабым зелёным светом, но ничего не отражали и тепла не испускали. Лейфон лишь ощущал левой рукой мельчайшее колебание воздуха.

Психокинез. Внешняя и внутренняя кэй, и в то же время ни то и ни другое. Врождённая способность, особый поток кэй в организме, добиться которого не помогут никакие тренировки.

Он внимательно смотрел. Свечение исходило даже от её бровей и ресниц. Для психокинеза волосы – лучший проводник кэй. Некоторые пропускали кэй через сделанные из волос кнуты. Утратила контроль? Её слова потрясли Лейфона. К тому же, психокинетический свет испускал каждый волос, до самого кончика. Это означало просто невероятную способность к психокинезу.

– Сэмпай…

– Из-за этого брат и перевёл меня на военный факультет, – объяснила она. – Моя способность к психокинезу гораздо выше среднего.

– Вижу.

– Из-за этого меня с раннего детства обучали психокинезу. Вся семья была твёрдо уверена, что я стану психокинетиком. Даже я сама ни разу не сомневалась. Но… – она замолчала.

Лейфон почувствовал, как в ней бурлят чувства. Он не ошибся. Её губы слегка дрожали, чего не наблюдалось в обычных разговорах с ней.

– Я думала, что будущее каждого предопределено. Думала, каждый знает, кем хочет стать в будущем. Но я ошибалась. Преступник ведь не знает, что его удел – стать преступником.

Она не засмеялась. Просто говорила лишённым эмоций голосом. Возможно, хотела пошутить. Лейфон не был уверен и решил не смеяться.

– И когда я это поняла, попыталась представить, чем могла бы заниматься, не будь я психокинетиком. Никто не знает своего будущего – а моё с детства предопределено. Я не смогла этого стерпеть и, в конце концов, уехала из родного города сюда.

Родители сделали ей большое одолжение и позволили учиться в Целни, школьном городе брата.

– Родители решили, что можно позволить шестилетний перерыв в обучении психокинезу. А я решила, что найду другую себя – ту, что не станет психокинетиком.

Но не смогла. Из-за бедственного положения Целни и того, кто это положение пытался преодолеть, – её брата.

– Я ненавижу брата, – прошептала она. – Ненавижу брата, заставившего меня вернуться к психокинезу.

Лейфон молча слушал. В её тихом голосе невозможно было различить эмоций, но он чувствовал тяжесть, словно рядом кто-то плакал навзрыд.

– И ненавижу себя, способную быть только психокинетиком.

Из-за своей редкой способности она оказалась в плену своей судьбы.

– Эти девушки светятся слишком ярко, – прошептала она.

Лейфон кивнул, так как не мог не согласиться. Он чувствовал то же, что и она.

4. 
   Бой взводов
   

***

Ему не было дела до славы, сопутствующей Небесному Клинку. Учитель высоко ценил его мастерство владения катаной, и он решил, что катана обеспечит самый быстрый заработок.

Копьеносный город Грендан. Ему выпало счастье родиться в городе, процветающем благодаря Военному Искусству. Родителей своих он не знал, но был им благодарен за свой талант к катане.

Он считал, что силу надо использовать для зарабатывания денег. Пятнадцать лет он жил этой целью. Он получил Небесный Клинок, когда ему не было и четырнадцати – и это была его самая большая удача.

Но с деньгами по-прежнему были проблемы.

Охватившая раздевалку атмосфера суеты распространилась и на узкий коридор.

По коридору бесшумно шёл Лейфон.

Он тихонько вздохнул и попытался сбросить давящий на него воображаемый груз. Не вышло. Казалось, что он уже избавился от тяжести, но тут гнетущее чувство снова заполняло грудь. Давление не ослабевало, и он положил руку на живот.

– Ох…

– Ты как? – спросила идущая рядом Нина.

– Глупости, я совершенно спокойна, – ответила она, но было ясно, что не так уж она и спокойна. Взгляд был бегающим, поступь – нетвёрдой. – В общем, так, шестнадцатый взвод хорошо держит строй, но если строй пошатнуть, они будут уязвимы.

– Ты уже третий раз говоришь.

Нина бросила на него сердитый взгляд. Он не испугался – лёгкий румянец на щеках означал, что она просто скрывает смущение. Но взгляд Лейфон всё жё отвёл.

– Слушай. На поддержку Шарнида особо рассчитывать, к сожалению, не получится. Мне сейчас надо, чтобы он работал отдельно. А поисковые способности Фелли по-прежнему слабоваты, – добавила она с кислым видом.

Несмотря на все тренировки, Шарнид не мог координировать стрельбу с действиями команды, а Фелли – повысить результативность поиска врагов.

Неудивительно. Лейфон не знал, что не так с Шарнидом, но с Фелли всё было ясно. Она была настроена не выкладываться на полную, чтобы брат оставил её в покое. Как, впрочем, и сам Лейфон.

– В этот раз мы в наступлении. Если меня не вышибут, не проиграем. Будем действовать по обстоятельствам и выиграем бой. Хорошо хоть наше с тобой взаимодействие улучшилось.

Она постучала кулаком ему по груди. Стукнула несильно, но Лейфон закашлялся.

После каждой тренировки в составе взвода он тренировался наедине с Ниной. Так он научился распознавать схемы атаки Нины, а она, кажется, стала понимать, какой от него ждать реакции.

Нина что-то бормотала, разглядывая карту в руке. Должно быть, прорабатывала стратегию. Тщательно обдумывала, как выиграть имеющимися в команде силами. Тёмные мешки под красными глазами явно свидетельствовали, что бой она намеревается выиграть.

Да, сегодня у них бой взводов. Бой. От этого слова у него заболел живот.

– Извини, я в туалет.

– Давай. Я пока пойду, – ответила Нина, не отрываясь от карты.

В мужском туалете Лейфон ополоснул лицо водой из-под крана. Холод прочистил голову.

– Ох, не помогает.

Живот не прошёл, да и грудь что-то сдавливало.

– Проклятье.

– Что такое? Плохо выглядишь, – услышал он, собираясь снова ополоснуть лицо.

Лейфон, не поворачиваясь, посмотрел на собеседника в зеркало. Фелли бы не поверила, что Кариан может так ласково улыбаться.

– Вы что-то хотели?

– Не стоит так напрягаться. Просто пришёл подбодрить новый взвод. Увидел тебя по дороге. Плохо выглядишь.

– Бой близится. Нервничаю.

Со стороны Кариана не ощущалось давления – того давления, которое испытал Лейфон при первой встрече. Но вместе с болью в животе он испытывал какое-то недовольство. Его отражение в зеркале тоже было хмурым.

– С чего бы? По твоим меркам это просто детский сад, Вольфштайн.

– Можете сколько угодно повторять этот титул. Он больше не мой. Меня изгнали из Грендана, и у меня нет Небесного Клинка.

Причиной неприязни к Кариану… возможно, были слова Фелли. Лейфону не нравилось, что Кариан даже родную сестру готов использовать для достижения цели.

– В чём дело? Тебе мало бесплатного обучения? Кстати, ты по-прежнему моешь отделение центрального механизма. Нужны ещё деньги? В таком случае…

– Дело не в этом.

– А в чём же? Лейфон Альсейф. Обладателю Небесного Клинка, Вольфштайну, которого я знаю, деньги важнее репутации.

Кариан не повышал голоса, но слова задели Лейфона за живое. Он услышал громкий хруст и вдруг понял, что это он сам топнул ногой по плиткам пола. Кариан в зеркале продолжал улыбаться.

– Не знаю, откуда у вас сведения… но они неполны.

– Хм, как же всё обстоит на самом деле? Не желаешь ли рассказать, что за человек Вольфштайн?

– Не желаю. Вам этого знать не нужно.

– Не желаешь – не рассказывай. Я лишь хочу, чтобы ты хорошо сражался, – оборвал разговор Кариан и пошёл к выходу.

Лейфон смотрел ему в спину, не собираясь догонять.

– Ах да… – внезапно остановился Кариан. – Надеюсь, ты избавишься от наивной идеи, будто валяние дурака в бою позволит тебе вернуться к общим наукам. Я ведь уже говорил. Ради выживания города я пойду на всё. Буду использовать всё, что можно использовать.

– Даже сестру?

– Даже сестру. Ну, мне пора.

Кариан исчез. Должно быть, пошёл к раздевалке семнадцатого взвода. Лейфон продолжал неподвижно стоять. Снова сталкиваться с Карианом в раздевалке не хотелось. Он сел на краешек раковины, запрокинул голову и обхватил мокрое лицо ладонью, глядя в потолок.

– Вот… чёрт!

Он дал волю чувствам, но живот болеть не перестал.

***

Мэйшэн обиженно смотрела на лежащую на коленях корзинку.

Они сидели среди зрителей.

– Но ведь…

Мэйшэн огорчённо рассматривала корзинку с едой. Она специально встала пораньше, чтобы всё приготовить.

– Лей…тон… живёт один, вдруг он не завтракал…

– Может быть, но мы не договорились с ним, чтобы он к нам вышел, так что забудь, – сказала Мифи, сделав вид, что не заметила паузы между «Лей» и «тон».

Лейфон-сан? Лейфон-кун? Которое? Зная характер Мэйшэн, скорее всего первое. Ведь не собиралась же она назвать его просто «Лей», подумала Мифи. Она знала, что Мэйшэн восхищается Лейфоном – поэтому они с ним и подружились, но никогда бы не подумала, что Мэйшэн своими руками будет для него готовить.

Есть ли надежда? Лейфон, кажется, в таких делах разбирается слабо. Мифи посмотрела на Мэйшэн. Нежная и маленькая. Ростом примерно с Фелли. Лицо? Фелли побеждает с большим отрывом. Две девушки были совершенно разными, но та, из семнадцатого взвода, похожа на изящную куклу. Вся её фигура обладала какой-то нереальной, опасной притягательностью. Мэйшэн же, хоть и была хорошенькой, всегда выглядела так, будто сейчас заплачет. Телосложение? Тут у Мэйшэн преимущество. Она – самая физически развитая среди трёх подруг. Рост маловат, но формы такие, что завидовала даже Мифи. Окружающие их парни и сейчас нагло пялились на грудь Мэйшэн.

По размеру груди порядок был следующий: Мэйшэн, Мифи и, наконец, Наруки. По росту – наоборот. И всюду Мифи на втором месте. Она почувствовала себя неудачницей.

С Мэйшэн ни один парень не сблизился из-за её застенчивости, но в то же время многие готовы были её в случае чего защитить. Смелость и дерзость Наруки тоже создавали проблемы для близости, но все единогласно считали её красавицей. Лишь меня никто не любит, подумала Мифи. И записок любовных не посылает.

– Ну что? Всё грустите?

Наруки вернулась, раздобыв напитки.

Ветер развевал её короткие волосы. Она хмурилась. Руки были заняты едой и тремя стаканчиками сока, так что пригладить волосы она не могла. Что её лишь украшало.

– Много народу оказалось. Я в очереди долго стояла… Ты чего?

– Ничего.

Мифи выхватила свои сок и еду и перевела взгляд на площадку.

Неровное, утыканное деревьями поле боя было обнесено ограждением. Вверху парила управляемая психокинетиком камера алхимического факультета. Шла проверка работы камеры, и на больших обращённых к зрителям экранах поочерёдно появлялись различные участки площадки.

– Ещё не пора? Когда бой Лейтона? – поинтересовалась Наруки.

Ей было понятно огорчение Мэйшэн, но отчего злится Мифи?

– Сегодня четыре боя, Лейтон в третьем. Что противопоставит семнадцатый взвод скорости шестнадцатого? Всем интересно, но ставки не в пользу семнадцатого. Команда Лейтона в этом плане сильно отстаёт.

– Здесь играют на деньги?

Глаза Наруки сверкнули. Закон запрещал ставки на боях взводов. На портупее Наруки висел дайт с эмблемой городской полиции.

– Я ставок не делала.

– Ещё бы.

– Да и нет смысла тебе вмешиваться. Официального разрешения нет, но все в курсе. Пока всё идёт гладко, полиция ничего не предпримет, – сказала Мифи, и Наруки застонала.

Мифи посмотрела на пылающую праведным гневом подругу и вздохнула.