Цели психологической помощи семье в рамках структурной модели

1. Создание эффективной иерархической структуры в семье, в которой родители являются авторитетом для детей.

2. Создание эффективной родительской коалиции, в кото­рой родители поддерживают друг друга при предъявлении тре­бований детям.

3. Расширение субсистемы детей в субсистему сверстников, побуждение к общению вне семьи.

4. Создание отвечающих возрасту детей условий, для экспе­риментирования с автономией и независимостью.

5. Обособление субсистемы пары от субсистемы родите­лей.

6. Коммуникация в семье должна строиться по определен­ным правилам.

7. Отец должен играть главенствующую роль в семье.

8. Доминирующий аффект, связанный с проверкой прочно­сти линий власти в семье, агрессией, соперничеством должен смениться на чувства, связанные с заботой друг о друге.

Далее мы подробнее рассмотрим сущность этих целей.

2. Изучение структуры семьи, особенностей коммуникации в семье, аффективной системы.

179

3. Трансформация структуры семьи через: а) демонстра­цию иного стиля общения; б) интерпретацию семье ее структу­ры; в) рекомендацию изменить действие и сразу же это повто­рить и т. д.

1. География дома и его обстановка (композиция) препят­ствуют развитию у ребенка чувства, что «я имею свое место в мире» (например, часто меняется место, где ребенок спит).

2. Еда не имеет определенного времени, порядка и мес­та, нет четко установленного режима дня, один день не похож на другой.

3. Межличностные контакты имеют неустойчивые и не­постоянные качества:

• 
  Члены семьи не умеют слушать друг друга. Говоря что-ли­бо, члены семьи не ожидают быть услышанными. Они не ожидают, что их коммуникативное поведение (например, монолог о трудностях в школе) будет иметь какой-либо эф­фект на остальных членов семьи, побудит их к ответу. Другие члены семьи не проявляют признаков вовлеченно­сти, желания дать ответ («это ее трудности»).
  
• 
  Если кто-либо в семье отвечает, то это не обязательно в русле предшествующей коммуникации. Любой не имеющий отношения к запросу ответ может быть грядущим и приемлемым. Существуют ответы, регулирующие ие­рархические отношения между членом, который гово­рил, и тем, который слушал. Пример: «Ты всегда болтаешь».
  
• 
  Тема обсуждения редко бывает приведена к какому-либо заключению - небольшое количество взаимодействий во­круг одной темы обычно прерывается интервенцией дру­гой темы, не имеющей отношения к обсуждаемой. Так, в процессе одного разговора может смениться несколько тем и не быть принято ни одного решения.
  
• 
  Два (или более) члена семьи могут участвовать в парал­лельном разговоре, по спирали возвышая интенсивность звука в попытках перекричать один другого.
  
• 
  Много различных типов кинестетической активности мо­жет сопровождать коммуникацию. Все это приводит к на­растанию шума в семье, часто никто не ждет, пока другой кончит говорить. Шум повышает беспорядочность и неэффективность взаимодействия. Это приводит к тому, что часть членов семьи выбывает из коммуникации (надвига­ет шляпу на глаза, закрывается демонстративно курткой, отвечает односложно, агрессивно реагирует на попытки вовлечь его в коммуникацию, засыпает на время, пока вновь не будет пробужден к активности).
  

181

182

Вследствие того что родители часто выбывают из семьи, их роль может брать на себя какой-нибудь старший ребенок (« роди­тельский ребенок»). Такой ребенок вследствие своей «родитель­ской» позиции недополучает опыта общения со сверстниками «на равных». У него может возникнуть склонность к чрезмерно­му морализированию, также узкий круг интересов, связанный с успешным функционированием семьи.

У детей формируется внешний локус контроля (чувство, что мир стимулирует, а я только пассивный восприниматель сти­мулов), крайне узкий спектр словесного ответа, опыт агрессии без способности настроиться на нюансы своего эмоционального опыта, неспособность сфокусироваться на событии, в котором выходом может быть отложение реакции, возвращение к чему-либо или восстановление опыта.

Воспитание очень часто строится по принципу «чего не надо делать», а не по принципу «что делать надо». Родители делают акцент на контроле и торможении в ущерб руководству. Грани­цы поведения устанавливаются в опоре на родительское на­строение.

183

2. Психолог берет на себя роль переводчика в этих разго­ворах, становится «расшифровывающим центром» для комму­никации, при этом он центрирован на коммуникации, а не на личностном содержании послания (просто помогает понять од­ному человеку то, что говорил другой, не критикует, не ком­ментирует, не внушает).

3. Психолог следит, чтобы содержательные послания и послания, касающиеся отношений, были более отличимы друг от друга, акцентуирует внимание на содержании. Примером того, как акцент на отношениях может уводить в сторону от со­держания послания, может служить следующая фраза, прозву­чавшая на одной из сессий работы с семьей: « Я не могу слышать тебя, потому что ты всегда кричишь на меня, и в результате я перестаю слушать».

4. Психолог останавливает прерывания, которые разре­зают коммуникацию между членами семьи. Указывает на не­обходимость ждать, пока другой член семьи закончит свои мысли и получит на них ответ.

5. Он фокусируется на диалоге вокруг одной темы и по­могает довести ее до некоторого уровня законченности.

6. Психолог побуждает к вербальной коммуникации тех, кто привык выражать свою коммуникацию через разруши­тельную активность.

7. Из содержания послания психолог выделяет то, что по­лезно для говорящего и слушающего, и делает акцент на этом. Например, из монолога матери, касающегося плохой учебы ре­бенка, психолог для ребенка делает акцент на заботе матери о нем, а для матери подчеркивает ее интерес к учебным делам сына. Это позволяет участникам ситуации расширить понима­ние реальности и искать более эффективные приспособления для овладения трудными ситуациями.

185

9. Психолог помогает делать узкие наборы категорий бо­лее дифференцированными. Например, термин «восстающие на родителей дети» можно конкретизировать как «не умею­щие себя контролировать дети». Ярлык «контролирующая мама» можно сменить на «сверхобремененная и беспомощная мама». Это может направить мысль членов семьи на то, что мама по сути не хочет контролировать своих детей, она хочет получить от них помощь в принятии ими контроля над своим поведением.

III. Модификация традиционных для семьи путей взаимо­действия:

1. Психолог может обратиться к молчащему члену семьи и тем самым возвысить его во внутрисемейной иерархии.

2. Психолог может активно прервать способ взаимодейст­вия, говоря, например, супруге, чтобы она перестала главенст­вовать. Этим он бросает вызов традиционным для данной семьи путям взаимодействия.

3. Психолог может вызвать к жизни диалог между отцом и сыном для того, чтобы обойти регулирующую деятельность ма­тери. Это относится к ситуации, когда мать чувствует, что если

186

отец и сын разовьют язык кооперативной коммуникации, то она окажется изолированной и покинутой. В ситуации же разделен-ности отца и сына, конфликтных отношений между ними она ощущает себя нужной, полезной, желанной и для одного, и для другого. Диалог между отцом и сыном в данной ситуации:

1) «осаживает» материнское функционирование и возрож­дает генетическую систему поддержания семейной струк­туры;

2) способствует возрождению эффективной коммуникации между отцом и сыном;

3) способствует возрождению коммуникации жены с мужем именно как с мужем, а не как с опекаемым.

4. Психолог делает более тесными позиции двоих, между которыми ранее была вражда вследствие «треугольных» от­ношений.

5. Психолог делает слабого (семейного «козла отпущения») еще слабее и просит другого оказать ему помощь.

Работа с доминирующими аффектами в неблагополучных семьях
I. Встраивание в доминирующий аффект семьи и преуве­личение его. Например, психолог копирует доминантное, аг­рессивное поведение матери и расширяет эту модель поведения настолько, что женщина начинает сама критиковать подобного рода поведение.

II. Психолог бросает вызов аффекту. Психолог говорит чле­нам семьи о недопустимости подобного рода поведения и побу­ждает их к другому. При этом он показывает отрицательную роль данного аффекта для семьи.

1. Членам семьи, вовлеченным в постоянные соревнова­тельные взаимодействия, ставится задача провести 5 мин, видя только позитивное друг в друге, и затем указать трудности,

которые они переживали, выполняя это простое упражнение. Это должно служить цели осознания ими узости их традицион­ного аффективного взаимодействия и повысить их потребность изменить его.

2. Психолог удаляет некоторых членов семьи из группы, в которой ведется работа, так как роли, которые они выполня­ют, мешают появлению новых настроений или аффективных взаимодействий.

3. Психолог может ввести в подгруппу, с которой он ра­ботает, новых членов семьи или внесемейные фигуры, чьи роли могут быть решающими для развития в семье других на­строений.

4. Переформулирование туманно выраженного аффек­та в ином ключе. Например, фразу « Я желаю тебе научиться да­вать сдачи, так как я не всегда боюсь избить тебя до такой сте­пени, что это будет иметь серьезные последствия» психолог мо­жет обозначить как заботу. Он может сделать ее центральным моментом для дальнейшего анализа - направить сиблингов на поиск других случаев, когда девушка, произнесшая эту фразу, проявляла заботу о своей сестре. То, что в прошлом казалось просто хорошо знакомыми инцидентами силовых взаимодей­ствий, благодаря постановке во главу угла аффективного кла­стера опыта «заботы» создает новые, отличные от прошлого способы оценки и восприятия событий. Таким образом, психо­лог расширяет аффективный ряд.

5. Психолог становится моделью, демонстрирующей же­лаемый аффект. Например:

1) замедляет темп своей речи;

2) делает тон своего голоса более мягким;

3) демонстрирует мимикой, жестами, например, подавлен­ность, что помогает удерживать членов семьи от проник­новения других стереотипных последовательностей каса­тельно силовых операций.

IV. Психолог вмешивается и перестраивает структуру аф­фективной насыщенности тех или иных событий (организу­ет аффективные приоритеты). Например, родители, легко обходясь со случаем детского хронического воровства, спо-

188

собны прийти в величайшее расстройство из-за того, что ре­бенок не подвинулся, когда его попросили. Это ситуация, когда аффективные приоритеты родителей не соответствуют происходящему. Бывают ситуации, когда аффективные приоритеты в семье вообще отсутствуют. Например, сломан водопроводный кран или рука ребенка - у родителей одна реакция.

Мы не раз наблюдали парадоксальную ситуацию рассужде­ний матери подобного типа о том, что ребенок порочен по своей природе, на генетическом уровне, что он (девушка или юноша) весь пошел в своего порочного отца. Такие матери чуть ли не с младенчества склонны отмечать у своих детей хитрость, под­лость, коварство, повышенный интерес ко всему, что связано с алкоголем или интимными отношениями. По сути эти качест­ва чаще всего лишь приписываются детям, им же ничего

другого не остается, как развивать модель поведения, предпи­санную воспитывающей матерью, оправдывать ее ожидания. Несмотря на свою уверенность в биологической природе пороч­ности ребенка, в его неисправимости, подобного рода родители упорно считают своим долгом бороться с этой порочностью своими воспитательными воздействиями: «Я сделаю все, чтобы его (или ее) спасти, хотя я уверена, что это невозможно - гены изменить нельзя».

Если супруги в данном случае не развелись, они предпочита­ют как можно меньше времени проводить вместе, внешне же отношения могут выглядеть как вполне благополучные. На­пример, может использоваться следующая формула: «У моего супруга очень ответственная работа, которой он вынужден уделять много времени. Я стараюсь облегчить ему жизнь и не утруждать его заботами относительно домашнего хозяйст­ва и воспитания ребенка. Отношения у нас хорошие - у нас фактически не бывает конфликтов». На практике же отсутст­вие конфликтов может означать отсутствие общения как тако­вого. Это важно, так как в контексте психологии семья - это прежде всего общение. Супруг, не найдя в первые годы брака близости в отношениях с женой, может действительно компен­сировать это «уходом с головой в работу». Он может также на стороне найти себе женщину для духовного общения (что не всегда сопровождается половой близостью). Супруга, как уже было сказано, переключается на «воспитание» ребенка. Как правило, это люди, боящиеся разногласий, не знающие, что в таких случаях следует предпринимать, имеющие привычку уходить от обсуждения спорных вопросов, делать вид, что их вообще не существует.

На первых этапах работы с подобного рода семьями К. Джон­сон ставил перед собой цель, чтобы активно воспитывающий родитель (чаще всего супруга) полностью прекратил занимать­ся воспитательной деятельностью и переключился на какую-либЪ другую деятельность. Все воспитательные функции пере­давались периферийному родителю - чаще всего отцу. В этих условиях родительско-юношеский конфликт и девиантное по­ведение ребенка чаще всего сходили на нет. Но одновременно возникали другие серьезные проблемы, связанные с тем, что всплывали латентные, «затопленные» разногласия между суп­ругами.

190

Очень редко по поводу этих новых проблем супруги были склонны обращаться к психологу за помощью. Чаще всего след­ствием было обострение отношений и развод. Порой неожидан­но накануне разрыва у сына или дочери наблюдалась экстраор­динарная вспышка девиантного поведения, и это спасало семью. Мать вновь переключалась на «воспитание», отец вновь оттес­нялся на периферию семейной жизни.

Методика состоит из трех этапов: