Парни не плачут. (“Boys don’t cry”)

- Ну? Полезная штука, я же говорил.

Она сжала губами стеклянный край. Брэндон отвернулся, думая, что если даст заметит ей краску, обжёгшую щёки, то тут ему и придёт конец. На тумбочке, где стояла простая лампа с жёлтым абажуром, источающая мягкий свет, оказалось большое собрание плюшевого коровьего стада. Он прищурился.

- Коров люблю, знаешь ли...

- Священное животное? Тогда тебе нужно ехать в Техас. А там уже и дело найдётся – можно хоть стадо пасти, хоть пластинками торговать, хоть замуж выйти… Кстати, в Египте для коров сочиняют весёлые псалмы.

В родном Линкольне, где не привечали ребят, проводящих время за книгами, ему сказали бы: не ёрничай. Ты не паяц на ярмарке, чтобы кроить из себя идиота... Грубоватые приятели, Том и Джон, скорее всего ничего бы не поняли и зазвали бы парня на кружечку горячительного. Только эта хрупкая девочка с печальными глазами, сейчас отравленными бессонной ночью пополам с хмелём, была ему благодарна за ненавязчивые шутки... Которыми её знакомые отличиться не могли. Он затаил дыхание. Хотелось вскочить и отбивать чечётку от восторга, попробовать её обнять... Но надо было взять себя в руки. Не время, браток, не время...

- Шутишь? Пение не может быть весёлым.

- Ну-у... почему? А ребятам в баре понравилось!

- Я бы не смогла нормально спеть, даже если бы от этого зависела моя жизнь... - слабо пробормотала Лана, утыкаясь лицом в подушку.

- Перестань, пожалуйста. Ты замечательно поёшь.

- Не люблю я это дело.

- Солнышко моё, так не всегда приходится делать, что хочется. Учись искать в этом приятное! Вот ты поёшь, а это людям в радость... - смешно наморщив нос, местный философ продолжал. – Здорово, когда тебя все любят. Будь я жителем прославленного Фоллз-сити, обязательно нанял бы себе гарем обожательниц и укатил бы с ними далеко... деньги зарабатывать.

Лана приподняла голову, недовольно окидывая его взглядом. Начавшие было стираться впечатления умело обновлялись этим худеньким юношей, всё никак не желавшим сесть на её кровать... Невероятно: он не похож ни на кого, с кем она раньше общалась... Когда её в последний раз называли «солнышком»?!

- Ну всё равно, у меня и так не выйдет...

Она лгала. Петь девушка умела и любила. Однако с третьего класса средней школы к ней летели надоедливые, как мухи, приглашения на церковные праздники, день города, дискотеки, открытие кинотеатра... Всё ради голоса. Не для неё самой, а для пары слов, которые она могла связать под музыку...

- O’K. Разве я спорил с тобой?..

Лана повернулась на бок, вздыхая и подсознательно отгораживаясь от его понятных, но чем-то волнующих слов. Ей бешено хотелось спать, и, будь это кто другой, а не... Брэндон! Она бы давно посоветовала ему прогуляться... неважно, какие слухи о её грубости будут после этого ходить... с чего это надо отдавать всем почести, если её не хотят разглядеть? Спать... спать... и фея принесёт лишнюю звёздочку на подоконник...

Брэндон повертел в руках тряпичную коровку. Я хочу помочь тебе выбраться отсюда, защитить... я не хочу, чтобы тебя ломали так, как меня в своё время. Я выбрал дорогу, вдоль которой бежит разметка, а на обочинах проходит мимо жизнь... У меня тоже кружится голова - но от счастья. Нужно быть смелым, чтобы взять тебя за руку и мимо обомлевших зрителей вывести из этого мира колдобин и неоконченных писем... Ты красивая, девочка моя, ты сама не видишь этого. Я помогу тебе. Не думай, я не такой слабый... То, через что я прошёл, изменит мою жизнь навсегда. Я попробую зависнуть в «дыре», спеша к тебе навстречу. Но я не буду делать это в одиночку... Кольцо охотно скользнуло в его раскрытую ладонь. Рассеянно наблюдая за своими движениями, Брэндон одел его на рог и поставил игрушку на место. Улыбка блуждала по его лицу, как одинокий странник, бредущий вслед за огоньком. Нежно, едва слышно нагнувшись, мальчик погасил лампу и, тихо ступая, пошёл к двери. Было самое время для того, чтобы исчезнуть... а потом вернуться.

- Ты знаешь какие-нибудь песни про коров? - сонный голос прервал его мысли. Держась за дверную ручку, он лукаво склонил голову на плечо.

- Конечно знаю. - да, малыш... Луну и туристов в придачу. Ура!..

- Врёшь!

- Нет, папа научил.

... «Девять часов утра! Ребятки, продирайте глаза и давайте вместе приниматься за работу! Вы не похожи на ленивцев, которые висят по деревьям? Это правильно! Закусите и вдохновитесь бодростью! В нашей сегодняшней программе прозвучат...» Кэндис отвлеклась от прибауток, которые сыпались из маленького чёрного приёмника. Рог изобилия! Ди-джей был в ударе... Лопаточкой перевернув блин, она опрокинула его в шипящее масло и выпрямилась. Пузырёк детского «Калпола» нарушал гармонию на чистом кухонном столе; молодая хозяйка, смахнув крошки с клеёнки, убрала его в аптечку. Сзади послышались шаги. Кэндис обернулась, поправляя рукавицу-прихватку.

- Брэндон!..

Герой-любовник был слегка бледен, с растрёпанными волосами... она еле сдержала желание снова посмотреть на него этой ночью, такой он был славный и тёплый, когда спал!.. в мятой белой футболке, которая невинно свисала над джинсами... рубашка и приветливый взгляд.

- Привет. У вас всегда так здорово по утрам? - он имел в виду редкие лучи солнца сквозь пелену облаков, и почти полное отсутствие ветра, что действительно было редкостью.

- А, я не обращаю внимания. - Кэндис отвернулась к плите. Брэндон сел на пододвинутую к столу табуретку и внимательно, чуть нахмурившись, осмотрел два прибора.

- Потому, что ты здесь живёшь. Правильно?.. Как там Коди?

- Неплохо... кашляет чуть больше, чем надо бы, - она заговорила с ним, как с матерью, которой можно было рассказать все секреты, и внезапно спохватилась - на что они ему... Тарелка, исходящая паром, была торжественно водружена на клеёнку, прямо перед носом гостя. - Я приготовила тебе завтрак...

Блинчики с мёдом и кленовым сиропом!.. Пятипалый лист на гербе Канады и этикетке. Домашние запахи, и желание ему угодить. Он смутился, почёсывая затылок.

- Ух ты... - молоко из высокой бутылки хлынуло в кружку. Интересно, кто его здесь доставляет? - Спасибо большое.

Кэндис села напротив него, подперев щёку кулачком. Господи, и что я за кретин? Выбрать себе угол, где приютят всегда, осесть там, жениться на домохозяйке. Да как бы не выросла клуша!.. опять я о том же. Какая разница? Любит, заботится, и никаких межзвёздных королев, зовущих в путешествие. Вечно меня к райским птицам прибивает. Надеюсь, у всех пацанов в этом городе такое же потрясное утро - я не жадный.

... Маленькая девчушка лет пяти начала слезать со стула, уцепившись за продавленное сиденье. Её проводил равнодушный взгляд и автоматическое.

- Не шуми. - Линда, мать Ланы, взяла заколку и соорудила на голове слабое подобие «хвоста». Несколько прядей остались на свободе, обрамляя худое, измождённое лицо. Пребывая в достаточно благостном настроении, женщина была занята одной мыслью - как выкроить хотя бы сорок долларов из той мизерной суммы, что посылал её бывший муж в качестве алиментов, на покупку зимнего пальто.

- Да ладно, она не шумит. Она хорошо ведёт себя. - сказал Джон, опираясь локтями на стол и следя за белокурой девчушкой, чьи короткие ножки уже задорно топали по полу. - Эй, надо слушать старших!

- Энни и Иджи ещё спя-а-ат... - тянула она на манер песенки, не обращая внимания ни на грозный окрик, ни на убогую обстановку, ни на потрёпанность собственной кофточки. - Они маленькие. А тётя Лана - она большая, и почему тоже спит?

- Тётя Лана - умница, но жуткая лентяйка. - Линда перемешала пепел в старой чашке концом окурка. Джон осмотрелся в поисках чистой тарелки. - Ну, мистер, как дела на работе?

- Я пару дней не работаю. - кратко произнёс он, отворачиваясь. Похмелье накатывало этапами, и вожак уже предвкушал вечер в окружении батареи пива и идиотской передачи, которую крутят по понедельникам на NBC... Его собеседница не обиделась; она давно привыкла к пренебрежению и шуточкам в свой адрес. Но простые людские радости и бывшая «первая красавица города» упускать не собиралась; услышав модную мелодию, Линда радостно захлопала в ладоши и вскочила с той поспешностью движений, которая наблюдается у нервных и много пьющих людей.

- О! Моя любимая... обожаю эту песню.

Добежав до радио на стене, она покрутила ручку; хрипы доноситься перестали, ощутимо прибавилась громкость. Джон закрыл уши руками, и, прищурившись, смотрел на плывущую к нему с глуповатой улыбкой миссис Гуттиэрез. М-да... доживи он до такого возраста, будет питаться собачьими консервами и рыбой торговать...

«Кто эта леди? Кому она принадлежит?..»

Том зевнул, поглядывая в окно. Общие собрания в доме у Тисдейлов ему наскучили. Кружась по комнате и мурлыча под нос слова, Линда подняла его соседа.

- Попался! Ну потанцуй со мной, давай же, тебе не жалко? - она вцепилась в широкие плечи и выкинула финт почище Риты Хэйуорт.

Стуча дверьми, портящими планировку дома и отделяющими гостиную от двух спален и кухни, в комнату ворвалась Лана. Дышала она тяжело, как полк кавалеристов, и щадить никого не собиралась.

- На кой дьявол вы так врубили?! Дайте поспать-то!..

Мать невозмутимо воззрилась на девушку, которая, видимо, так и легла вчера - в майке и потёртых джинсах. Красные пятна на её щеках Линду не обеспокоили; она отвернулась и закурила.

- Господи, кретинизм! Не дом, а отдел гестапо!.. - Лана бросилась к приёмнику и, не попадая на нужную кнопку спросонок, начала искать регулятор громкости. Том кашлянул, протестуя.

- Пусть о культуре думает тот, кто по утрам пьёт кефир...

- Идиоты!!!

- Я придурок... я самый большой придурок в этом городе.

... Проблемы - пустой звук в месте, где дворняги носятся за дикими котами и автомобилями. Пособие по безработице - главный предмет обсуждения при походе в супермаркет. Ящик для мусора - и тот жутко приветлив... Косильщик лужаек выключил бормочущую машинку и полез проверять, не затупились ли ножи. Брэндон шмыгнул носом и подумал, что сидящий на скамеечке парень вполне мог бы её завести... пока здоровяк не перестал копаться в разных металлических блестящих кишочках. Идиллия!.. Кэндис вылезла на тротуар, сделав ему знак следовать за ней.

- Ой-ой.

- Что такое?

- Джонни повздорил со своей зазнобой!

- Что случилось?

- Я живу в собачьей конуре. Меня прогнали. - улыбнулся Джон, шире расставляя ноги. - Врубаешься, друг?

- Как не понять.

- Я пошла, - проинформировала Кэндис, указывая на двухэтажный дом, сложенный, кажется, из листов фанеры.

- Помирить нас хочешь? - он потёр синюю от щетины щёку.

- Была бы охота мучиться...

Сегодня сила, бурлившая в нём, улеглась под корку мозга, как послушное животное. Грубость и жестокость... пусть с этим разбираются столичные психоаналитики. Джон пнул ногой пустую консервную банку. Не дать Тому окончательно вылакать запас виски, отложенный до Нового Года, и не загреметь в тюрьму - вот были главные его задачи на следующую неделю. Линда, чёрт её возьми, речи завела о работе... Какая работа? Придётся проехаться по штату, стереть шины на колёсах, пока удастся найти мало-мальски подходящее место... где не будет покрикивающего босса с сигарой, торчащей из кармана. Коровьи пастбища засевать? Пожалуйста... он был сильным парнем и не боялся физической нагрузки. Поехать за семенами кукурузы - это пусть департамент сельского хозяйства денежки отсчитывает. Он не бесплатник какой-нибудь, не оборванный дурачок, которого вокруг пальца обводят. Ведь все в округе знают, что Лоттеров трогать опасно - обжечься можно. Поэтому и шарахаются, наверное... Дурь полная. А ещё эти бабы! Начнёшь думать, как прокормить мать и сестёр, заявится фифа ненаглядная и начнёт гудеть, что ей причитается доля из жалких трёхсот баксов. Обидно.

Новичок, весело улыбаясь, подошёл к нему и едва не доложился по всей форме. Джон стёр с губ снисходительную ухмылку. Не обидеть бы ещё... Он дорожил настоящими парнями, немногих он видел... и оценивал по меркам своей компании. Подавляя малыша своей харизмой и добротной силой - слишком уж был хрупок этот стриженый под машинку, невысокий пришелец - он понимал, что так просто его не возьмёшь. Отличающийся от них всех, он не затрагивал чувствительной стороны мужских качеств здешних ребят - не трахал их девчонок, вёл себя осторожно и не против был покуролесить... Закурить ему дать, что ли? Пусть подышит дымком здешних полей... Перловым супом отзавтракать не хотите, сэр?

- Вот в такой хибаре всю жизнь прожил.

Брэндон кивнул.

- Я сам из таких районов. Ничего плохого… все друг друга знают. У Кэндис, например, просто уютно… чёрт, не хочется разрывать ей сердце, но тусовать всё время за городом я не могу.

- Ну да, а она плевала на твою галантность - сбросила на полдороге к работе…

Из внутреннего дворика выбежала девочка. Брэндон готов был душу прозакладывать за то, что это была точная копия двух встреченных им блондинок: Ланы Тисдейл и её матери. Сердце нехорошо стукнуло. Джон специально поймал её за ручку, как маленького зверька, и развернул, чтобы похвастаться перед другом.

- Как тебя зовут, котёнок?..

- Эйприл...

- А кто тебе дал такое красивое имя?

- Папа... - отцом она гордилась, это точно. Ибо это был не забулдыга, а смеющийся углом рта, похожий на всех голливудских актёров второго эшелона, грозный в своём стиле Джон Лоттер. Он следил за девчушкой, как сытый кот за мышью. Нежность мелькнула в чёрных, как уголь, глазах.

- Да, это я дал ей такое красивое имя. Ты куда это?

- Домой. Мама конфету дать обещала. И в туалет хочу…

- Она пол-дома тебе пообещает, а потом ходи к адвокату до совершеннолетия, - буркнул Джон ей вдогонку. Брэндон уселся поудобнее.

- Может, и правда следует ей кулёк конфет подарить? Рождество ведь скоро... если ты не против, конечно.

- Тьфу, чёрт, баба! - расхохотался вожак. - Я б и сам ей купил, если б зарплату выдали... а так - пакет сахару послать - и то проблема... - голос его стал хриплым, и собеседник в удивлении вскинул голову. Система ценностей была упрощённой, что верно, то верно. Брэндон знал, как надо укрощать таких парней - бутылкой текилы, и не переходить им дорогу слишком явно. Ему было важно завоевать доверие Джона... он близок к цели? Открывая в приятеле всё новые и новые стороны, не переставал изумляться тому, что их роднило. Джон не был склонен к перемене мест - если ему что-то мешало, Джон скорее был готов разнести всё вокруг... от него исходила угроза, как от мины замедленного действия. И, в то же время... он был не чужд любви, ласки ему хотелось ничуть не меньше, чем другим...

- Сигарета есть?

- На, - мятая пачка "Мальборо" оказалась у его носа. Джон заслонил спиной глубоко вырезанное на стуле похабное слово.

- Спасибо, - он поискал зажигалку, слегка ёжась. - Послушай. А ребёнок этот... Ланы?

- Ланы? Иисусе, нет. - Джон посмотрел на него быстрее, чем мальчишка успел заметить. Он напоминал благородного хищника - своими повадками и стремлением прятать свои тропы подальше от других. - Это... от другой девушки, Мэлори. Тут все друг другу родственники в пятом колене... Не веришь, брат? Зря... - отметая протест, он пожал плечами. - И у меня есть настоящая семья, настоящий дом. Не здесь... Ребёнок Ланы? Да меня бы посадили за совращение малолетних. Я её знаю с тех пор, как она пешком под стол ходила... Не обошлось дело и без амуров. Мы же хваты, так?

Заметив неопределённое выражение на лице Брэндона, Джон выпустил струю дыма в сторону и разъяснил.

- Что тут говорить? Запутанная это история с Ланой. Сядешь на пару месяцев, наворачиваешь овощи с томатным соусом в камере - и никому дела нет. Мать родная не подходила, как к прокажённому. И вдруг - бац! - письмо...

- Лана писала? - будь Джон чуточку проницательнее, схватил бы его за шиворот и вытолкал... Дал от ворот поворот. Пульс стучит, как у птенца...

- Было. - он достал портмоне и помахал оранжевой бумажкой для пущей достоверности. Пацан и не думает, что над ним потешаются... Молоко на губах не обсохло, а кивает, как профессор... вызнать всё хочет. - У меня ещё девятнадцать штук в тайнике лежит... - и Джон, лениво потянувшись, шлёпнул Брэндона по затылку так, что тот едва не покинул место на скамье.

- Эй! Блин... - он смущённо фыркнул, жалея, что не может укрыться от пронзительного взгляда. Здесь это не принято, по законам тех, кто отвечает на вопросы... Вот уж действительно блин... парней кадрить запрещается, не стоящее это дело... а вот лапу пожать ему - можно... Не переходи границ!

... Чайник закипел, выпуская белесую струю пара. Так... коробка приправ... несколько кубиков сахара... леденец с отломленной палочкой, вощёная бумага - всё, чем можно располагать для отличного пикника в середине дня. Обалдеть... Брэндон повернулся к общему столу, неся чашки с кофе. Он успел вымыть гору грязной посуды, и ничуть этого не стеснялся; наоборот, хозяйка была весьма благодарна за помощь...

- Свежего быстрорастворимого заказывали?

- Вроде того, - Том прихлебнул горячую жидкость, обжёгся и нахмурился. - Долго же ты копался...

- Обижаешь, я совершал подвиг.

- Не разносчиком работал?

- Чего только не было, - отпарировал Брэндон. - Рисовал комиксы, торговал пылесосами, в магазине упаковщиком стоял... посуду мыл. Думаю устроиться автомехаником, может, повезёт...

- Брэндон... а откуда, ты говоришь, твои родители? - Линда завязала ещё один узел на поясе халата. Энтузиазм вдохновлял на великие дела... Каких только историй не сочинишь, чтобы быть любимым.

- Вообще-то из Линкольна.

- Мы тебя там и нашли, - Джон разогнулся со стоном. - Из самых низов, так сказать, вытащили...

- Н-ну... - он замялся. - Папа у меня сейчас в Мемфисе, э... работает на студии грамзаписи, где часто бывал Элвис Пресли. А мама - в Сан-Франциско.

Лихой присвист провинциалов, завидующих яркой жизни «суперзвезды», пусть даже он пишет рецепты для кулинарного шоу, дал ход его безумной затее.

- Сестра у меня - модель в Голливуде, и маме пришлось перебраться к ней поближе. Пятнадцать минут до студии на трамвае. Было трудно устроиться там - она же раньше была библиотекаршей, мы в детстве едва концы с концами сводили... и вдруг... подобное на голову свалилось. - Брэндон достал бумажник, вынимая фотографии. Чем не рискуешь ради достоверности?.. Вот я - в костюме гангстера на выпускной вечеринке, вот - Лайза и Мишель... наша неразлучная компания в Линкольне. Оп... я в неглиже на чьей-то кровати... Моя школьная подружка Сара. Какой-то праздник, первый раз я - в бабочке... А вот Николь. Я сделал ей предложение, и она светится счастьем... Везде - я теперешний, я настоящий. - Это моя сестра, Никки.

- Очень даже ничего. - Том исподлобья воззрился на приятеля. - Высоко взлетел... смотри не навернись. Господин хороший, достопочтенный рыцарь... не будете ли вы так любезны пепельницу выкинуть? А то я её запачкал по неведению, ваша милость...

Одобрительный смех тоже был общей реакцией. На секунду Брэндон понял, что играет в дрессировщика - а сейчас находится в клетке со львами. Он до сих пор был вне границы. Так ли уж это правильно, выдавать себя за героя? Чёрт... осторожность на поворотах не повредит. Он толкнул Тома в плечо.

- Пошёл ты!

- Уже бегу. Спокойно, петушок...

Линда почла за лучшее разнять молодых людей. Вдыхая запах кофе, она опять позвала.

- Брэндон! - мальчику почудился её вчерашний образ, и он зажмурился на секунду. Всё O’K, так ведь? Не тебе их судить, но тебе существовать с ними... - Иди-ка сюда. Я хочу на тебя посмотреть.

Том насвистывал, разглядывая пораненый палец. Джон отдал ему зажжённую сигарету и кивнул гостю.

Продуманным движением опытной соблазнительницы Линда взяла наклонившегося к ней юношу за подбородок и повернула к себе лицом. Кожа была нежной, гладкой - не то, что у сидящих рядом посетителей... её было приятно касаться, и она легонько погладила его по щеке. Пикантности ситуации женщина предпочла не замечать; конечно, лет десять назад Линда закрутила бы неплохой роман с этим малышом... она чутко улавливала его магнетическую красоту, никогда ещё так щедро не исходившую от мужчины... но есть же вероятность, что он тогда пешком под стул ходил. Глаза цвета тёмного мёда!.. Мальчик флиртовать с нею не собирается. Брэндон опасался взрослых женщин; их труднее было одурачить... хотя Линда и находится под впечатлением от его вежливости, обходительности - чем чёрт не шутит... Она сама дочку воспитала, а он не всегда был уверен за свои повадки...