Арт-терапия в Алексианеровской

Юткейт Л. и др. Творчество душевнобольных и арт-терапия 279 
тельно можно было бы назвать совершенным. Но, «веря в то, что 
он делает это изображение еще более совершенным, Френхо-
фер продолжал работу над своей картиной, стремясь запечат­
леть ту женщину, которую был способен увидеть лишь он один». 
Эти строки взяты из рассказа Бальзака «Неизвестный шедевр». 
А теперь я попытаюсь рассказать об арт-терапии в Алексиане-
ровской психиатрической больнице, методы которой применя­
ются в больнице уже десять лет. Арт-терапия существует в этой 
больнице чуть меньше, чем музыкальная терапия, внедренная 
в свое время Тони Д'Амико. Об общей направленности арт-
терапевтической работы лучше всего могут сказать произведе­
ния самих больных, страдающих хроническими психическими , 
расстройствами. Начиная с 1976 г. некоторые из них стали 
рисовать, но в ту пору их творчество рассматривалось в каче­
стве одной из форм терапии занятостью. К 1983 г. их занятия 
изобразительным искусством приобрели арт-терапевтическую 
направленность, что стало возможным благодаря инициативам 
госпожи Бернзен и господина Шрамма. Они наблюдали за са­
мостоятельной изобразительной работой больных, отмечая их 
успехи в поисках стиля самовыражения и придавая этому чрез­
вычайно большое значение. Знакомясь с самыми разными па­
циентами, они обращали особое внимание на тех из них, кто 
с особым интересом пользовался предоставленной возможно­
стью заниматься рисованием. До этого некоторые из них в те­
чение многих лет и даже десятилетий хранили почти полное 
молчание и, получая карандаши, бумагу и краски, начинали 
«говорить» языком изобразительного искусства. 
В чем же заключалась разница между занятиями изобрази­
тельным искусством как формой терапии занятостью и фор­
мой арт-терапии? Думаю, в том, что арт-терапия сочетает в себе 
как артистические, так и педагогические элементы, к чему, 
собственно, с самого начала стремились Бернзен и Шрамм. 
Артистическая, художественная сторона работы способствова­
ла пробуждению и развитию творческого начала в пациентах. 
«Педагогическая» же сторона работы была связана с эволюци­
ей изобразительного языка каждого больного, что позволяло 
им в конце концов выработать свой неповторимый, индиви­
дуальный художественный стиль. Я использую здесь понятие 

280 Раздел IV. Вопросы психопатологической экспрессии... 
«педагогический» в том смысле, который вкладывал в него 
Руссо, стремящийся сделать педагогику инструментом рас­
крытия и утверждения внутренней природы того или иного 
человека и ее защиты от подчас негативного, искажающего 
влияния со стороны общества. В этом смысле понятие «педаго­
гический» также близко представлениям Песталоцци и Жана 
Поля о том, что воспитание и образование человека неотдели­
мы от истории его жизни и тех отношений, в которые он всту­
пает с другими и в которых один является «наставником» дру­
гого, побуждая его развитие. Песталоцци, как известно, считал, 
что образование должно «помогать людям становиться помощ­
никами самим себе» Именно этими соображениями мы руко­
водствуемся, помогая пациентам выработать (порой в течение 
многих лет) свой стиль художественной экспрессии. Неудиви­
тельно, что арт-терапевты «сопровождают» некоторых боль­
ных вплоть до конца их жизни. 
Штат арт-терапевтов больницы с 1986-1987 гг. постепен­
но расширялся. Те, кто приходил сюда работать, относились 
с глубоким уважением к накопленному в клинике опыту и пы­
тались обогатить его новыми идеями. Последующие этапы пути 
были столь же интересными, как и его начало. Это можно на­
блюдать в художественных работах. В то же время они скрыва­
ют и определенные трудности, которые связаны с еще недоста­
точным признанием арт-терапии в качестве самостоятельного 
психотерапевтического направления. За годы существования 
арт-терапии в нашей клинике она доказала свою эффектив­
ность и при острых психических расстройствах. 
Поиск художественного стиля и процесс творческого само­
выражения возможны лишь при условии контакта с психоте­
рапевтом, который так же, как и пациент, должен питать глу­
бокий интерес к его работам. Если такой контакт установлен, 
в изобразительной продукции пациента с поразительной си­
лой начинает проявляться его внутренний мир. Своими про­
изведениями пациент стремится заявить о себе окружающим, 
словно говоря им: «Смотрите, это я». Это тот аспект творче­
ства, который в психиатрии обычно связывают с преморбид-
ной личностью. Нигде она не выступает столь живо и наглядно 
как в изобразительном творчестве. Ф. Мауз, например, посто-

Юткейт Л. и др. Творчество душевнобольных и арт-терапия 281 
янно подчеркивал это обстоятельство и приводил в качестве 
примера свое творчество, будучи уверенным в том, что оно не 
только позволяет увидеть то, что было присуще ему когда-то 
в прошлом, до момента начала заболевания и присутствует 
в воспоминаниях, но и то, что происходит с ним в настоящем — 
то, что связано со структурой мироощущения человека. Все 
это становится доступным при изучении творчества душевно­
больного человека, определяя возможность психотерапевти­
ческой работы с ним. 
Иногда это скрыто за хаотическими проявлениями и внеш­
ней опустошенностью, затрудняющими контакт с личностью 
больного, но нужное слово, произнесенное в нужный момент, 
способно приоткрыть висящую над ней завесу. Нравственные 
ценности, пребывающие в личной памяти и подкрепляемые 
личным опытом человека, живут дольше всего. Мауз, например, 
стремился поддержать пациентов в их творчестве, побуждая их 
вспомнить то, что они говорили или рисовали в детстве. Эти 
слова и рисунки стимулировали их и взывали к ним, и именно 
они приводили к «решительным творческим актам». Арт-тера-
певты хорошо знакомы с этим феноменом, ибо он тесно свя­
зан с природой изобразительного искусства. Нечто подобное 
происходит при чтении сказок, когда после их прослушивания 
пациент может создать свою собственную сказку. Он, возмож­
но, хорошо помнит сказки, которые рассказывала ему его ба­
бушка, но вкладывает в нее те чувства, которые связаны с его 
внутренним миром. 
Арт-терапия в какой-то мере имеет дело с «историзмом» — 
проникновением в разные временные пласты. Она порой на­
поминает проведение археологических раскопок, нацеленных 
на исследование «культурного слоя» личности — того слоя, ко­
торый был погребен под слоем психической болезни, но кото­
рый может быть открыт для новой жизни. Ностальгические 
темы, связанные с преморбидными личностными проявлени­
ями, нередко «звучат» в продуктах изобразительного творче­
ства пациентов. Но эти же проявления во многом определяют 
перспективы их существования. Занятия изобразительным 
творчеством приводят личность человека в движение, и это 
видно, даже если речь идет о хронически больном человеке, 

282 

жүктеу/скачать 2.27 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: