Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) ||
slavaaa@yandex.ru
184
субъективности должна быть показана определяющая ее субстанциальность.
Любое конечное настоящее имеет свои границы. Понятие ситуации определяется как раз тем, что
она представляет собой точку зрения, ограничивающую возможности этого зрения. Это
значит,
что в понятие ситуации существенным образом входит понятие
горизонта.
Горизонт — поле
зрения, охватывающее и обнимающее все то, что может быть увидено из какого-либо пункта. В
применении к мыслящему сознанию мы говорим, далее, об
узости горизонта, о возможном
расширении горизонта, об открытии новых горизонтов и т. д. В особенности со времен Ницше и
Гуссерля [см. с. 294 и сл.] философское словоупотребление пользуется этим словом, дабы
охарактеризовать связанность мышления его конечной определенностью и закон постепенного
расширения поля зрения. Лишенный горизонта видит недостаточно
далеко и потому
переоценивает близлежащее. Наоборот, обладать широтой горизонта означает: не ограничиваться
ближайшим, но выходить за его пределы. Обладающий широтой горизонта способен правильно
оценить значение всех вещей, лежащих внутри этого горизонта, с
точки зрения удаленности и
близости, большого и малого. Разработка герменевтической ситуации означает соответственно
обретение правильного горизонта вопрошания для тех вопросов, которые ставит перед ними
историческое предание.
Правда, в сфере исторического понимания мы тоже нередко говорим о горизонтах, в особенности
когда речь идет о притязаниях исторического сознания на то, чтобы видеть прошедшее в его
собственном бытии: не через призму наших современных масштабов и предрассудков, но в его
собственных исторических горизонтах. Задача исторического понимания
всякий раз включает в
себя требование найти такой исторический горизонт, дабы то, что мы хотим понять, предстало
перед нами в своих истинных пропорциях. Тот, кто пренебрегает
историческим горизонтом
предания, не может понять в его действительном значении содержание этого последнего. Поэтому
требование поставить себя на место другого, чтобы понять его, кажется вполне оправданным
герменевтическим требованием. Спрашивается, однако, не забывает ли этот лозунг как раз о том
понима-
Достарыңызбен бөлісу: