Введение
Предлагаемые исследования посвящены герменевтической проблеме. Феномен понимания и
правильного истолкования понятого является не только специальной методологической
проблемой наук о духе. С давних пор существовала также и теологическая и юридическая гер-
меневтика, которая не столько носила научно-теоретический характер, сколько соответствовала и
способствовала практическим действиям научно-образованных судьи или священника. Таким
образом, уже по самому своему историческому происхождению проблема герменевтики выходит
за рамки, полагаемые понятием о методе, как оно сложилось в современной науке. Понимание и
истолкование текстов является не только научной задачей, по очевидным образом относится ко
всей совокупности человеческого опыта в целом. Изначально герменевтический феномен вообще
не является проблемой метода. Речь здесь идет не о каком-то методе понимания, который сделал
бы тексты предметом научного познания, наподобие всех прочих предметов опыта. Речь здесь
вообще идет в первую очередь не о построении какой-либо системы прочно обоснованного
познания, отвечающего методологическому идеалу науки,— и все-таки здесь тоже идет речь о
познании и об истине. При понимании того, что передано нам исторической традицией, не просто
понимаются те или иные тексты, но вырабатываются определенные представления и постигаются
определенные истины. Что же это за познание и что это за истина? Если принять во внимание то
господствующее положение, которое занимает наука Нового времени в рамках философского
освещения и обоснования понятий познания и истины, вопрос этот представляется неоправдан-
ным. Однако даже в рамках самой науки без него ни-
38
как нельзя обойтись. Феномен понимания не только пронизывает все связи человека с миром.
Также и в науке он имеет самостоятельное значение и противодействует всем попыткам
превратить его в какой-либо научный метод. Предлагаемые исследования опираются на это
противодействие, утверждающее себя в рамках самой современной науки вопреки универсальным
претензиям научной методики. Их задача состоит в том, чтобы раскрыть опыт постижения
истины, превышающий область, контролируемую научной методикой, везде, где мы с ним
сталкиваемся, и поставить вопрос о его собственном обосновании. Таким образом, науки о духе
сближаются с такими способами постижения, которые лежат за пределами науки: с опытом
философии, с опытом искусства, с опытом самой истории. Все это такие способы постижения, в
которых возвещает о себе истина, не подлежащая верификации методологическими средствами
науки.
Философия наших дней ясно сознает указанное положение дел. Однако вопрос о том, до какой
степени может быть философски легитимирована претензия на истину подобных, стоящих вне
науки способов познания,— это уже совершенно другой вопрос. Актуальность герменевтического
феномена основывается, с моей точки зрения, на том, что лишь углубление в феномен понимания
может привести к подобной легитимации. Это мое убеждение подкрепляется не в последнюю
очередь тем, какое значение получила в современной философской работе история философии.
Понимание исторической философской традиции предстает перед нами как некий возвышенный
опыт, который с легкостью развеивает видимость исторического метода, лежащую на историко-
философских изысканиях. К элементарному опыту философствования относится то, что классики
философской мысли, когда мы пытаемся понять их, выдвигают такое притязание на истину,
которое современное сознание не в силах ни отклонить, ни превзойти. Наивное самочувствование
современности может возразить на это, что философское сознание тем самым заранее признает,
что его собственное философское познание стоит на низшей, по сравнению с познанием Платона и
Аристотеля, Лейбница, Канта или Гегеля, ступени. Многие склонны видеть определенную
слабость современного философствования в том, что оно приступает к истолкованию и разработке
классического наследия со столь откровенным признанием собственной несостоятельности.
Совершенно ясно, однако, что гораздо большей слабостью философской мысли является
Достарыңызбен бөлісу: |