Древние культы и традиционная культура казахского народа

непостижимое при столь широком распространении этого “на­
рода”, как на одно из наиболее существенных свойств “кочу­
ющих народов”, впадает в другую крайность. “Номады, - пи­
шет он, - отстраняют от себя все чуждое, благодаря замкнуто­
сти своей организации и своим нравам”1. Отповедь таким суж­
дениям дал Ч. Валиханов: “В Европе до сих пор господствует 
ложное понятие, представляющее кочевые племена в виде сви­
репых орд и беспорядочных дикарей; понятие о кочевом ... кир­
гизе (казахе. — С. А.) тесно связано с идеей грубого и скотопо­
добного варвара. Между тем, большая часть этих варваров име­
ет свою литературу и сказания - письменные или устные”2. Вы­
сказывания ряда ученых в прошлом о жизни казахов также не 
имели под собой объективной основы, а больше были связаны 
с захлестнувшей науку концепцией европоцентризма. И в со­
временной исторической науке все еще имеет хождение мнение, 
согласно которому лишь оседлый народ, занятый земледелием, 
ремеслами, строительством, способен создавать высокую куль­
туру3. Такие однобокие суждения ограничены как недостаточ­
ным развитием самой исторической науки, так и кризисом коче­
вых хозяйств, вызванным колонизацией огромных степных про­
странств в XVI—XX вв. и, следовательно, сужением геоклимати- 
ческих широт, которые по сезонно эксплуатировались в качестве 
пастбищ, что привело к упадку кочевой культуры вообще.
А между тем, кочевничество считалось социальным преиму­
ществом. Постоянное передвижение для номада было не толь­
ко лишь хозяйственным мероприятием, а - жизнью. При пере- 
кочевках люди рождались, достигали совершенства, мужали, 
вступали в брак, праздновали, отдыхали, познавали мир, уми­
рали... Не передвигаться вовремя считалось результатом ущерб­
ности хозяйства, признаком бедности рода. Отстать от переко­
чевки (“аштан олш, коштен калу”) рассматривалось как боль­
1 Ратцелъ Ф. Земля и жизнь. Сравнительное землеведение. СПб., 1896. 
Т. 2. С. 17.
2 Валиханов Ч. Ч. Поли. собр. соч. В 5 томах. Т. 1. С. 390.
3 Плетнева С. А. От кочевий к городам. М., 1967. С. 190.
42

шое социальное зло, сравнимое с голодом и разрухой. Пото­
му кеш1 (кочь) снаряжался как можно богаче. Специально эки­
пированные караваны придавали этому важному мероприятию 
кочи торжественный и праздничный вид. Люди надевали луч­
шее платье, совершали взаимные визиты, на привалах устраива­
ли межродовые празднества с песнями, игрищами, состязанием 
акынов, предметом поэтических вожделений которых было вос­
хваление или уничижение кочевнических традиций и обычаев 
того или иного рода. Сам акт перекочевки носил характер пре­
стижности для всего родового коллектива. В эпосе “1^ыз-Ж1бек” 
красочно воспевается один из богатых кош отца главного героя.
Акцентирование внимания на разрушениях только евразий­
скими кочевниками являлось “болезнью” исторической науки. 
История показывает, что императоры Эллады, богдыханы Ки­
тая, шахи Персии и цари России не меньше нападали и разру­
шали. Здесь стоит вспомнить сожжение Ксерксом Афинского 
акрополя, городов и храмов Аттики в 480 г. до н. э.2 и физиче­
ское истребление китайским Цань Лунем джунгарских племен 
в середине XVIII в. Так, последний, следуя принципу “из кро­
вопролития рождается спокойствие”3, учинил поголовное ис­
требление калмыков мужского пола. “Китайское войско обы­
скало все места, куда только беззащитные старики, женщины 
и дети могли укрыться в сию несчастную для них годину, и до 
единого человека предавало острию меча”4. Можно ли считать 
все это следствием психического склада народов? Является ли 
хищническая политика колонизаторов, приведшая к истребле­
нию и вымиранию народов Азии, Америки, Африки, Австра­
1 Кеш - переход, переезд от одного пастбища к другому. От него произошло 
русское - кочевать, кочевники, кочевье, как от слова “скиф” - передвигаться, 
скитаться, переходить.
2 УилъерМ. Пламя над Персополем. М., 1972. С. 19.
3 Из надписи на китайском памятнике на горе Гедынь-Шань, поставленном 
на месте сражения китайцев с джунгарами в 1755 г.
4 Шахматов В. Очерки по истории уйгуро-дунганского национально­
освободительного движения в XIX в. // Труды Казахского института 
национальной культуры. Алма-Ата; М., 1935. Т. 1. С. 57-58.
43

лии и Океании, проявлением психического склада китайцев, 
русских, англичан, французов, испанцев или португальцев. Где 
200 ООО аборигенов острова, открытого голландцем А. Тасма­
ном? Их истребили английские колонисты. Вытекают ли пре­
ступления сионистов в Ливане, вырезавших, несмотря на про­
тесты мировой общественности женщин, стариков и детей из 
палестинских лагерей Шатила и Сабра, из их навечно заданных 
прирожденных этнических качеств? Несмотря на неравенство 
сил, насильственное запрещение жить традиционным укладом, 
пользоваться собственной территорией и богатствами ее недр, 
эти народы боролись и продолжают бороться за свою свобо­
ду и независимость. И эта борьба освободительная, не борьба 
“качеств” и этноэтических субстанций. Жажда захватничества 
и разрушения не присуща природе ни номада, ни земледельца- 
евразийца или африканца, или представителя других народов.
Отрицание созидательной роли кочевников приводит к при­
знанию теории культуртрегеров. Она была широко распростра­
нена в научных кругах, что в известной мере компрометирует 
процесс углубленного изучения и осмысления истории кочевых 
народов. Как ни парадоксально, эти ученые, стоящие на передо­
вых рубежах современной науки, по сути дела, повторяют ста­
рую идейку из Авесты, противопоставляющую народы Ирана и 
Турана.
Культура исторического населения Казахстана, особенно ее 
древние этапы, несет в себе типологический облик древнево­
сточной, в том числе иранской цивилизации. В большей части 
это следствие тождества социально-экономической базы, а не 
результат деятельности “культурных пришельцев из иранско­
го нагорья”, якобы создавших фундамент древнеказахстанской 
цивилизации. Отрицание роли кочевых народов в историко­
культурном прогрессе человечества всегда приводит к односто­
ронним выводам.
44

жүктеу/скачать 5.74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: