Древние культы и традиционная культура казахского народа

предопределили историческую судьбу этого учения. Оно усту­
пило место гибким каноническим религиям более развитых об­
ществ: буддизму христианству и исламу. Существует тради­
ция, восходящая к священной канонической книге зороастриз­
ма Авеста, где кочевники (туранцы) непосредственно противо­
поставляются земледельцам (арийцы, иранцы), что является не­
сомненным отражением существующего политического антаго­
низма между этими двумя районами Средней Азии.
Но, несмотря на известное негативное отношение Авесты 
к кочевому миру, зороастризм вовлекал в процесс своего фор­
мирования культово-погребальные обряды и обычаи, вырос­
шие из условий кочевой жизни. Освещение этой малоизвестной 
стороны взаимосвязи зороастрийских канонов и религиозно­
культовой практики мира тем более важно в свете еще не затих­
шей дискуссии о “родине” возникновения зороастризма.
Место возникновения и формирования зороастризма стало 
предметом научных споров уже давно1. Но, тем не менее, ис­
следования наиболее авторитетных востоковедов показыва­
ют, что им является сопредельная с классическими кочевника­
ми область - Средняя Азия, область, где “зороастрийская рели­
гия проявила наибольшую стойкость перед победоносным на­
ступлением ислама, область зороастрийской ортодоксии, ни­
чуть не пострадавшей от мощных влияний буддизма, манихей­
ства и христианства, наконец, несмотря на старые и новые по­
пытки ревизировать это положение, наиболее вероятный центр 
оформления зороастризма в законченную систему”2. На это ука­
зывают и некоторые особенности религиозно-культовой жизни 
насельников степей Центральной Азии, богатой архетипами зо­
роастрийских канонов. На “примеры древнейших кочевых вли­
яний на персидский ритуал, влияний, которые заслуживали бы 
столь же внимательного сравнительного изучения, как и обрат­
ное влияние маздаизма на религии народов Средней Азии”, об­
1 Гафуров В. Г. История таджикского народа. М., 1949. Т. 1. С. 33; 
ТреверК. В. История народов Узбекистана. Ташкент, 1950. Т. 1.
2 Толстое С. 77. Древний Хорезм. С. 286.
279

ращал свое внимание еще К. Иностранцев1. Выявление, сопо­
ставление и сравнительное изучение этих взаимовлияний тре­
бует специального подхода. Тем не менее, накопленный нами 
материал требует частичной постановки вопроса, для решения 
которого необходимы дальнейшие поиски в этом направлении.
Мы затрагиваем лишь круг явлений, касающийся почитания 
останков умершего казахами преимущественно дореволюци­
онного времени. Как известно, культ предков, с которым тесно 
связан культ родовых кладбищ, был развит у казахов.
Культ родовых кладбищ широко бытовал среди скотоводов- 
кочевников2. Родовое кладбище, согласно представлению ко­
чевников, спаянных узами родоплеменного коллектива, есть 
та же родоплеменная стихия - идеальная проекция кочевой 
скотоводческо-производственной общины. Индивид, не пред­
ставляющий себя при жизни вне этого коллектива, вне рода, без­
условно, не мог представить свою “потустороннюю жизнь” без 
тех своих родственников, которые “пришли” до него и которые 
“придут” после него. Социальная детерминированность этого 
культа очевидна. Поэтому умершего вдали от родового панте­
она пр мере сил старались доставить к нему. Мобильность об­
раза жизни не всегда гарантировала близость кладбища своего 
рода. Тогда и возникла необходимость временного погребения, 
в некоторых моментах близко повторяющего аналогичный об­
ряд похоронного культа согласно канонам Видевдата. Времен­
ные способы погребений в несколько сильно затушеванных и 
реминисцентных видах существовали в этнографической жиз­
ни казахов прошлого.
Место временного погребения у казахов называлось “соре” 
(буквально: полка, крыша, высокое место). Соре - место вре­
менного хранения трупов людей, умерших вдали от родовых
1 

жүктеу/скачать 5.74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: