Патрик Сансон

Затем мы обучаем детей, как нужно закрепить дощечку на верстаке, и они пробуют сделать это сами. Наблюдая как взрослые пользуются разными инструментами, ребята узнают, какие движения нужно сделать. Но очень часто их жест неточен. Поэтому мы их учим принимать правильное положение, иначе они распилят дощечку не по проведенной черте. Иногда, чтобы им помочь, мы ставим специальные направляющие около черты, чтобы ребята не сделали кривой распил. Постепенно это движение становится все более точным.

Но когда ты умеешь распиливать дощечку, ты еще ничего особенно не можешь сделать. Нужно знать, что делать с распиленной дощечкой. Часто мы работаем по заказам воспитателей. Например, воспитатели, которые ведут занятия в мозаичной мастерской, говорят, что им нужны дощечки определенного размера. В этом случае работать намного интереснее, потому что появляется цель, то есть ты пилишь дощечки не просто для того, чтобы их распилить. Речь идет не о том, чтобы просто научить детей пилить, а в очередной раз о том, чтобы делать работу, имеющую смысл. Если дощечка не получилась, надо все начать сначала. А если она получилась, нужно ее обработать шкуркой. В этом случае ребенок сможет сам оценить качество своей работы. Воспитатель говорит ему: «Проведи рукой по дощечке, она гладкая или нет?» или «Ты провел шкуркой только в одном месте или по всей дощечке?»

Все это кажется очень простым, но детям это очень трудно сделать. Некоторые ребята будут работать только в том случае, если воспитатель смотрит на них. Есть такие дети, которые ждут, чтобы им помогли. А есть ребята, которые спешат сделать свою работу до того, как им дали задание, – в этом случае их изделие обычно не соответствует заказу.

В столярной мастерской используются разные виды инструментов. Мы решили использовать в работе – будь то малыши или подростки – настоящие столярные инструменты, поэтому здесь очень важны, как и при работе в мозаичной мастерской, правила техники безопасности. Если мы хотим добиться точного движения, то мы в течение долгого времени будем работать с ручной пилой, а когда ребенок научится, мы доверим ему электропилу. Точно так же сначала мы будем проделывать дырки в деревянной дощечке ручной дрелью, а затем электродрелью. Естественно, мы постоянно стараемся снижать риск и опасность, поэтому дети и подростки работают по очереди. В принципе, ничего страшного, если они немного оцарапаются маленькой пилой, но, работая электропилой, можно просто лишиться пальца.

Мне кажется, что опыт работы с разными инструментами очень важен. При работе с электрическими инструментами ребенку нужно научиться переносить шум работающего инструмента. Проще всего начинать работу на электрическом шлифовальном станке, потому что это относительно безопасный и нешумный инструмент. Правда, он очень вибрирует, что вызывает сильные физические ощущения, но именно поэтому с него и следует начинать обучение работе с электрическими инструментами. Но, естественно, каждый раз для нас – это риск. Нужно, чтобы воспитатель был уверен в том, что ребенок может это сделать, и даже если реакция ребенка не всегда предсказуема, воспитатель должен быть рядом с ним и быть готовым в любой момент отключить инструмент. Но мне кажется, что именно для детей с непредсказуемой реакцией этот вид работы имеет большое значение, потому что он позволяет быстро увидеть результат. Если бы ребята работали ручными инструментами, выполнение данной работы потребовало бы больше времени и результата нужно было бы долго ждать. Эта работа полезна еще и потому, что довольно просто делать то же самое с родителями дома, где всегда есть, что починить и где родители всегда могут попросить ребенка помочь им.

Есть и другой вид работы с деревом – резьба по дереву. В течение многих лет я возглавлял мастерскую резьбы по дереву. В этой работе тоже используются опасные инструменты, потому что резец – очень острый, а деревянные заготовки такие же тяжелые, как молоток. Работу в этой мастерской я начинал с объяснения, как пользоваться долотом для дерева. Например, никогда нельзя держать его концом к себе, всегда – концом от себя. Расстояние между детьми должно быть относительно большим, чтобы обеспечить им безопасность во время работы.

На первом занятии я давал детям деревянные дощечки и предлагал им попробовать с ними что-нибудь сделать. Первым их рефлексом было воткнуть резец в дощечку. Мы начинали обсуждать: «Для чего это нужно?», «Что мы хотим попытаться сделать из этого куска древесины?» Мы ходили в музеи, смотрели на деревянные скульптуры, мнем удалось принести настоящие скульптуры из дерева в мастерскую.

Сначала я предлагал для работы маленькие (около 20 см в длину), достаточно широкие дощечки из мягкого дерева, например из сосны, потому что детям проще работать с этим видом дерева. Это была мастерская, организованная только для неговорящих детей из группы «конкретных». У таких детей очень трудно узнать, что они хотят сделать. И было очень интересно наблюдать, как они думают об этом. После первой попытки работы с деревом, они выбирали себе резец. Некоторые выбирали такой резец, с помощью которого можно каждый раз снимать очень крупную стружку, другие выбирали резец, который позволяет очень глубоко врезаться в дерево, а третьи брали резец, который снимал мелкую стружку. И в этот момент в них начинал просыпаться художник, потому что они больше не совершали стереотипные движения, но могли остановиться и посмотреть, что у них получилось. Один из подростков просто поразил меня: сначала мне казалось, что он хочет срезать всё, чтобы вообще ничего не осталось. Он начинал работать с большим прямоугольным куском дерева, и в конце концов он сделал из него что-то похожее на наконечник. Эта работа заняла у него один или два месяца. Когда он закончил, он обработал этот наконечник шкуркой, снял его с планшета, взял в руки и приставил к голове, как рог у носорога. У него в уме действительно был образ того, что он хотел сделать. Это очень интересно, потому что я, честно говоря, даже не представлял, чем все это закончится.

Мастерская по плетению и ткачеству

Другие ремесла, где можно использовать природные материалы – это плетение и ткачество. Соответствующие мастерские организовать очень просто. Единственная трудность состоит в том, что детям нужно помочь сохранять рабочий ритм. Когда работаешь с природными материалами, например с засушенными листьями или травой, проблем нет, потому что здесь не требуется большой точности. Но когда занимаешься плетением из нитей, работа должна быть ритмичной и точной. Работа в такой мастерской открывает массу возможностей: например можно сделать различные красители для шерсти. Может быть, вы тоже это делали? Если шерстяные нити поместить в отвар из луковой шелухи, то они окрашиваются в желтый цвет. Можно использовать всевозможные натуральные красители. Нужно, конечно, знать технологию, но обучиться ей несложно.

Ткачество развивает точность движений, но мы использовали его для более глобальных целей. Например, мы с ребятами сходили к одному крестьянину и попросили его, чтобы он оставил нам шерсти после стрижки овец. Ощупывая эту жирную, с сильным запахом шерсть, мы отрабатывали тактильные ощущения; затем мы ее стирали, мыли, расчесывали и потом сами скручивали нити. Далее окрашивали их в нужный цвет, и только потом уже ткали из них шерсть на станках или на рамках. Таким образом дети узнали, что такое шерсть вообще, шерстяная нить, как она получается. И в очередной раз мы им помогли связать начало работы с используемым материалом и с конечным результатом.

В работе с растительными материалами мы тоже преследуем несколько целей. Например, собирая листья и траву, мы отрабатываем точность и последовательность определенных действий, потому что кому-то нравится срывать листья и траву, но донести до Центра он это все не может. Невозможно же постоянно ходить туда и обратно и приходить ни с чем, поэтому ребенку объясняют, для чего он собирает эти природные материалы. Речь не идет о правилах техники безопасности, но это тоже правила работы, которые соблюдать несложно, но необходимо.

Мастерская по изготовлению аппликаций

В художественных мастерских можно широко использовать коллажи и аппликации, применяя не очень токсичные виды клея. Вы говорили, что делаете аппликации с помощью бобов или хлебных зерен – в принципе, приклеивать можно что угодно и к чему угодно. Детям это делать легче, и видимый результат получается быстро. Для тех детей, у которых состояние нестабильное, такая деятельность очень полезна, потому что они быстро видят готовый результат. Что касается всех остальных мастерских, о которых шла речь, то сложность заключается в том, что результат работы виден только через длительное время. Вероятно, начинать занятия лучше в тех мастерских, где результат достигается быстро, и затем переходить к мастерским, где результат будет виден позже.

Кулинарная мастерская

Вы говорите, что эту мастерскую трудно организовать, потому что ножи – опасная штука и т. д. Действительно опасная.

Если хочешь легко резать продукты, нужен острый, хорошо наточенный нож. Мы работаем, наверное, так же, как и вы, сидя вокруг стола, чтобы избежать лишних движений. «Лишние движения» – это когда ребенок встает, бежит, куда ему захочется и т. д.

Как и в любой другой мастерской, у нас 1 воспитатель на 5 детей или 2 воспитателя на 7-8 детей. На занятиях в кулинарной мастерской мы также стараемся последовательно выполнять все действия (пройти весь необходимый цикл) от начала до конца. Сначала ребята находят либо в кулинарной книге, либо в журнале рецепт того блюда, которое хотят приготовить. Потом они идут в магазин за продуктами. Когда они возвращаются из магазина, каждый начинает заниматься своим делом. Естественно, сначала ножи дают более ловким или менее возбудимым детям. Остальным мы даем задание, например мешать в кастрюле готовящуюся еду, подготовить определенное количество масла, сахара и т. д. Каждому дается задание с учетом его способностей. Но тот факт, что дети работают все вместе, позволяет тому, кому было бы опасно работать с ножом, видеть, как это делает другой. Тем детям, которые умеют пользоваться ножом, все равно зачастую нужна помощь, чтобы сделать более точное движение и правильно держать нож в руке.

Во время обеда мы используем тарелки и стаканы, которые могут разбиться. Надо сказать, что в Центре для подростков мы используем более красивую посуду, потому что мы считаем, что дети очень восприимчивы к красоте самых обычных предметов. Во время обеда у каждого ребенка около тарелки лежат вилка и нож, даже у тех. Мы учим детей разрезать, например, кусок мяса. Воспитатели не чистят детям яблоки или апельсины. Но поскольку воспитатели сидят за одним столом с детьми и едят вместе с ними, они помогают детям держать в руке фрукты, разрезать и чистить их, т. е. каждый день, постепенно, мы учим детей правильно пользоваться ножом. Так что перед приходом на занятия в кулинарную мастерскую дети уже владеют некоторыми навыками. Неловкому ребенку мы, естественно, дадим не острый нож, а более безопасный инструмент. Есть специальные ножи для чистки овощей, которыми можно чистить морковку или картошку – они менее опасны, чем обычный нож.

В кулинарной мастерской есть разные виды работ: кто-то предпочтет мыть овощи в тазу, а другой будет их резать. Третьему будет поручено зажечь спичку. И это очень интересно, потому что обычно это делает воспитатель. Попросить ребенка зажечь спичку – рискованное дело, но оно того стоит. Затем спички убираются, и это нужно сделать незаметно для детей, чтобы они не знали, куда их положили. Это те же правила, которые нужно соблюдать и дома, потому что там тоже есть газовые плиты и спички. Нужно им сказать: «Когда ты не один, когда кто-то поможет тебе зажечь спичку, ты можешь это сделать. Но, когда ты один, ты не имеешь права это делать». Эти правила распространяются на всех детей, а не только на аутичных.

С большим удовольствием ребята готовят сладости, потому что во время занятий их можно пробовать. Если говорить о ребятах, у которых мало способностей, сам факт, что они в процессе готовки могут пробовать то, что они делают, помогает им довести работу до конца. Как и любой другой ребенок, они получают огромное удовольствие, облизывая тарелку после приготовления шоколадного мусса.

Единственная сложность, с которой можно столкнуться в такой мастерской – участие в занятиях детей с серьезными нарушениями пищеварения. Но сложность не отменяет участия. Здесь можно выделить несколько вариантов поведения. Я знаю детей, которые практически ничего не едят, кроме сладостей и некоторых других продуктов избирательно. Но у них очень хорошо получается чистить и резать овощи. Они получают большое удовольствие от процесса приготовления салата: они мыли его, готовили соус, складывали салат в салатник, но не всегда могли его есть. Мне кажется, им важно знать, что они умеют это делать. Мы просто ждем, когда, может быть, они согласятся попробовать приготовленный салат. Я вспоминаю одного ребенка, который раньше, сидя за столом, накладывал салат всем, кроме себя. Но теперь он уже берет и кладет себе на тарелку один листочек салата в тот момент, когда салатник убирают со стола. Потом он даже не дотрагивается до этого листочка, но все-таки полпути он уже прошел.

Есть ребята, которым очень трудно грызть твердые продукты, и они режут их на мелкие кусочки в своей тарелке, иначе они не смогут их проглотить. Как правило, эти дети будут проявлять агрессию, например, при разрезании морковки. Здесь явно прослеживается связь между трудностями, которые им доставляет разжевывание твердой пищи, и тем чувством, которое они испытывают при нарезании морковки. Когда мы видим, сколько ярости они вкладывают в это простое действие, можно себе представить, что им приходится испытывать при необходимости разгрызть что-то твердое. Некоторые воздерживаются от еды просто потому, что боятся грызть что-то, боятся проявлять агрессию во время еды. Другие не едят, потому что воспринимают процесс жевания как акт агрессии, и просто не могут это делать. И только когда видишь, как они режут эту морковку, понимаешь, что с ними происходит. Например, некоторые проглатывают отрезанный кусок морковки целиком, только чтобы не грызть и не жевать ее.

Занятия в кулинарной мастерской, и именно обучение спокойно резать продукты, могут со временем им помочь, и их поведение за столом изменится. Занятия в кулинарной мастерской заключается не только в приготовлении блюда; эти занятия помогают нам вести глобальную работу с ребенком, открывая перед ним новые области применения своих возможностей.

Хочу поделиться нашим опытом (участница из Киргизии).

Наш Центр посещают не только аутисты, но и дети с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Занятия в кулинарной мастерской проводятся по пятницам. Вместе с воспитателем занимаются два ребенка: ребенок с опорно-двигательными нарушениями и аутист. Они помогают готовить еду и накрывать на стол для всего коллектива. После еды они убирают со стола, но обычно все ребята им тоже помогают. Затем они вместе с педагогом моют посуду. В этом заключается их ежедневное дежурство. В пятницу же у нас праздничный день, конец рабочей недели, и каждую пятницу готовится какое-нибудь новое вкусное блюдо. Когда этот праздничный обед проходит, ребята вместе с педагогом, ведущим кулинарную мастерскую, всем объясняют и показывают, из каких ингредиентов было приготовлено это блюдо. Мы кормим ребят 2 раза в день, обычно мы делаем салат, а каждую пятницу добавляем еще какой-нибудь необычный салат или шоколадный мусс. Эти дети неделю отдежурили, потом на дежурство заступает другая пара детей. Ни для кого не секрет, что если накрыть на стол, то кто-то начнет сразу есть, хватать горячее и т. д. Но у нас существует церемониал, социальное правило: перед тем, как начать трапезу, мы все беремся за руки (никто не приступает к еде, пока все не взялись за руки) и произносим слова «Приятного аппетита», которые мы заимствовали из Вальдорфской педагогики, а в конце мы говорим «Спасибо» на русском и киргизском языках. Это очень удобно, и куда бы мы ни выезжали – а мы это делаем очень часто, – ни у кого не создается впечатления, что наши дети – голодные или невоспитанные.

Действительно, это очень важно. У нас нет таких ритуалов, четко обозначенных определенными фразами или действиями. Здесь речь идет скорее о процессе еды, чем о кулинарной мастерской. Мы всегда едим все вместе, но детям очень трудно быть вместе. И я с вами согласен: социальная норма такова, что нужно ждать: когда мы едим вместе, мы ждем, чтобы всем подали еду. На самом деле, здесь нет четкого порядка: иногда воспитатель подает каждому тарелку с едой, в другой раз мы просим детей самим себе положить еду, а иногда просим кого-то из ребят обслужить всех остальных. Мы используем различные средства для того, чтобы прийти к понятию «коллектива» и научиться ждать, пока все будут готовы. Иногда мы просто говорим перед началом еды: «Приятного аппетита». Это не всегда легко. Иногда ребенку нужно сказать: «Положи вилку, ты должен подождать, посмотри, еще никто не начал есть». Точно так же, когда ребенок съел все, что у него было в тарелке, он не встанет из-за стола и не будет убирать со стола, потому что он не один. Конечно, есть ребята, которые едят очень быстро, а есть дети, которые едят очень-очень медленно из-за проблем с приемом пищи.

Вы сажаете за отдельные столы тех, кто ест быстро, и тех, кто ест медленно?

Если ребенок выплевывает пищу или его тошнит, может ли это вызвать негативную реакцию других детей?

Я бы сказал, что если ребенок выплевывает пищу, это не вызывает никакой негативной реакции со стороны детей, усвоивших социальные нормы. Если же его тошнит, то все остальные отреагируют на это, как на проявление болезни. И вообще, как можно реагировать на такие вещи? Когда ребенка тошнит в первый раз, нас это застает врасплох, потому что нам не удалось опередить события. Первое, что нужно сделать, – быстро все убрать, чтобы восстановить приятную обстановку во время еды, как для всех ребят, так и для того ребенка, который плохо себя почувствовал. Это не значит, что мы делаем вид, что ничего не произошло, но в данный момент главное – все убрать. После этого можно начинать проводить с ним целенаправленную работу. Мы просим его пойти умыться, почистить свою одежду, а если нужно, мы ему в этом помогаем. Затем мы помогаем ему взять чистую тарелку, чистые приборы и вернуться на место. Очень часто ребенок использует подобное событие как повод избежать ситуации, которую он не выносит. Иногда он может подумать, даже если в его голове это не очень четко выстроено, что раз он плохо себя почувствовал, то ему разрешат уйти. Наша цель – вернуть его к ребятам до конца обеда. Ему можно либо еще раз предложить немного той еды, которая ему не понравилась, либо следующее блюдо – и это решать вам в зависимости от того, насколько хорошо вы знаете этого ребенка. Что касается детей, которые выплевывают остатки пережеванной пищи, нужно с пониманием относиться к этой проблеме в течение какого-то времени. Можно также ввести новое социальное правило и объяснить им, что всем остальным ребятам неприятно видеть то, что остается у него в тарелке. Для некоторых из таких детей мы установили плевательницу в углу столовой. Мы говорим ребенку: «Послушай, если ты действительно больше не можешь, и тебе очень хочется выплюнуть, то делай это в плевательницу, а не в свою тарелку». Это позволяет управлять ситуацией и не делать вид, что ничего не произошло. Затем ребенок может вернуться к столу и закончить обед в приятной для всех обстановке.