Первая 5 серая лавина кайзера 5 часть вторая 130 трагедия под сольдау 130 часть третья 306 отхлынувшая волна 306

26 АВГУСТА

На русском фронте истекший день прошел без особых событий. На южном секторе армия Самсонова все больше наседала на XX немецкий корпус, а с севера на юг, в спешном порядке, немцами перебрасывались части, боровшиеся раньше с Ренненкампфом.

Зато день 26 августа был неприятен как для Гинденбурга, так и для Людендорфа.

Прибыл и выгрузился первый армейский корпус, которым командовал генерал фон Франсуа.

— Вы будете наступать на правом фланге XX корпуса, — приказало ему командование в лице Гинденбурга.

— Нет.

— Нет.

Но назначенная на 26 число операция запаздывает и, как показали события, генерал Франсуа был прав. Высоте Уздау взять не удалось.

Больше того: генерал фон Шольц, командир XX корпуса, оказался в еще большем затруднении, чем раньше.

Единственным успехом Гинденбурга в этот день была победа XVII корпуса Макензена над оторвавшимся от главных русских сил шестым корпусом Самсонова. В руки немцев попало большое число пленных и несколько батарей.

Но каков бы не был достигнутый в районе VI корпуса успех, положение VIII германской армии, как и в предыдущие дни, оставалось тяжелым. Разведчики донесли о появлении у Млавы новых сильных русских частей. У Сольдау в ожесточенный бой с немцами вступила усиленная пополнениями русская бригада. На левом фланге северного сектора армия Ренненкампфа шла походом на Гердауен, а второй русский корпус заканчивал марш от Ангербурга на Дренгфурт.

Позже Гинденбург писал в своих воспоминаниях, что 26 августа наступил кризис, и в этот день возник вопрос: продлится ли этот кризис несколько дней, или разрешится сразу в пользу той или иной стороны. Насколько тяжело было положение немцев свидетельствуют его слова:

«Разве есть в этом что-нибудь странное, если серьезные мысли наполняют все существо, когда колебания начинают угрожать там, где раньше замечалась твердая воля, когда сомнения возникают там, где раньше властвовала ясная мысль?.. Мы, однако, преодолели возникший в наших душах кризис, остались верными раз принятому решению и по-прежнему искали выхода в наступлении...»

Тяготу положения подтверждает и автор «Fürstenhôfe und Hauptquartiere».

«Как рядовой читатель, так и ретроспективный военный обозреватель вряд ли сумеет прочувствовать, под каким гнетом находился главнокомандующий на востоке и каким героическим искусством руководства он должен был обладать для того, чтобы поддержать в окружающих веру в победу».

БОИ ПОД ЛЕ КАТО

Второй английский корпус, расположившийся на отдых между Ле Като и Камбрэ, узнал о поражении и отступлении первого корпуса слишком поздно для того, чтобы иметь возможность отступить к югу без боя. Утром 26 августа, едва только прозвучали рожки горнистов, призывавших солдат в ружье, как на корпус обрушились с левого фланга и с фронта поммернские полки и части IV германского резервного корпуса.

Англичане оказались лицом к лицу с труднейшей задачей: начать отступление в то время, как атака немцев находилась в полном разгаре.

Как быть?

Полевая артиллерия вынеслась на открытые позиции. Орудия развили огонь, быстрота которого соперничала с ружейным. Сбросившие мундиры артиллеристы работали, обливаясь потом. Около срывающихся с сошников лафетов вырастали груды дымящихся гильз...

Картечь! Картечь! Еще раз картечь!

Давно уже перебито батарейное прикрытие, давно уже артиллеристам приходится хвататься за карабины и револьверы, чтобы отбивать бешеные атаки номмернцев, бегущих во весь рост на гремящие орудия. Офицеры стоят на местах бомбардиров, фейерверкеры подносят снаряды — все перепуталось, перемешалось на английских батареях, трупы лежат вперемежку с опустошенными зарядными ящиками, но артиллерия стреляет, стреляет...

И вот, когда добрая половина батарей уже обезлюдела, когда отдельные орудия заряжаются, наводятся и стреляют волей одного единственного уцелевшего человека, когда кажется, что немцы вот-вот прорвут смертельную стену картечи, преграждающую путь к английским арьергардам, из-за спины артиллеристов внезапно слышится нарастающий гул конских копыт, раздается рев сотен охрипших глоток. С палашами в вытянутых руках, на германские цепи устремляются английские и французские конные полки.

Лобовая атака...

Всадники еле держатся в седлах от усталости. Лица их, несмотря на напряжение, серовато-желтые, кони несутся спотыкающимся галопом, часто через головы их перелетают беспомощные фигуры, но...

— Еn avani!

— Go ahead!

И волны конницы несутся навстречу дрогнувшим германцам.

Увы...

— Хурра! Готт мит унс!

От опушки леса отделяются развернутые там эскадроны фон дер Марвица и Рихтгофена. С пиками наперевес, с высоко поднятыми кривыми саблями устремляются германские кавалеристы на французских и английских. Две мощные волны разбиваются друг о друга, перемешиваются. Крик, стоны, скрежет стали, ржанье лошадей и вопли давимых копытами покрывают шум боя. Всадники рубятся как в средние века, колют пиками, вертят древки над головами, разбивают лица, черепа, рассекают плечи тяжелыми клинками.

Немцы свежее. Их кони выносливее. Не долго длится ожесточенный бой, и по полю уже несутся кони, потерявшие седоков, скачут вон из схватки редкие спасшиеся французы и англичане. Поле битвы остается за фон дер Марвицем, вернее за его сбереженными во время переходов силами...

Но дело сделано. Время выиграно. Англичанам удается оторваться от наседающих солдат IV-го корпуса. Беглым шагом на место боя прибывает свежая английская дивизия. Только с большими трудами удается немцам отбить ее отчаянную контратаку и оттеснить к Сен-Кантену, где их ждет неприятный сюрприз.

Генерал д’Амад привел туда форсированным маршем две французских дивизии. Он, как коршун, спустился на немцев, направившись из Арраса к месту финальной фазы боя. Таким образом, он прикрыл левое крыло англичан и спас остатки армии Френча от полного истребления, от участи быть сброшенными в море...

Английский штаб облегченно вздохнул. Потрясенным корпусам были указаны новые позиции между Верманом, Сен-Кантеном и Рибемоном. Там уцелевшие от боев офицеры начали в четвертый раз приводить в порядок истерзанные полки, готовиться к новому сопротивлению. Только такая великолепно вымуштрованная боевая единица, как английская профессиональная армия, могла сохранить веру в свои силы, в своего главнокомандующего. Потери англичан в людях, артиллерии, обозах и амуниции были настолько велики, что английская армия в сущности, перестала существовать, и требовался довольно продолжительный срок, чтобы восстановить ее боеспособность. К счастью пополнения уже начали устремляться мощными потоками через Фолькстон — Гавр во Францию.

Два дня спустя 3-я, 4-ая и 5-ая английские дивизии достигли Ама и Нойона. Первый корпус Хэга занял было позиции на левом фланге Ланрезака, который перестраивал свою армию вблизи Сен-Кантена, но вскоре был выведен из линии фронта, потому что его корпус нуждался в длительном отдыхе и переформировании.