Покоритель и устроитель Туркестанского края, генерал-адъютант К. П. Фон-Кауфман i-й

{62} Ibidem.

{63} Худояр-хан в конце 1877 г. тайно бежал из Оренбурга с несколькими киргизами иргизского рода в хивинские владения, где нашел приют у туркмен-чоудоров. Затем чрез земли туркмен-теке Худояр-хан пробрался в Герат и Бадахшан, а оттуда инкогнито проехал чрез Персию в Мекку. Воинские команды, посылавшиеся из Оренбурга и Уральска для поимки беглеца, не могли его настичь; пойманы были лишь некоторые наши киргизы, пособники Худояр-хана в его бегстве. Роздав имевшиеся у него капиталы различным своим единоверцам, кому взаймы, кому на хранение, Худояр-хан за границей очень нуждался, так как почти все его деньги не были ему возвращены (См. дело канцелярии турк. ген.-губ. № 86 1878 года, отдел 4-го «О побеге из Оренбурга бывшего кокандского хана Худояр-хана и о розыскании его и киргиз Азберген Мунайтпасова и др. и о поимке арестанта Сарые Битакова»).

Из Мекки Худояр-хан направился в англо-индийские владения и на границе с Афганистаном умер, прах его был привезен в Герат и там похоронен. Многочисленные члены его семьи (дети и жены) все получают пенсию из земских средств Туркестана.

{64} См. письмо Мир-Худояр дадхи к парвоначи (вероятно, Абдуррахману) от 28 Реджеба 1293 г. (18 августа 1875 г.), и обязательства кипчакской партии в августе 1875 г. (1292 г.) в оригиналах (по-персидски) и в переводах в деле канц. турк. ген.-губ. № 47, 1875 г. дипломатической части («Переписка с Наср-Эддин-ханом и другими лицами на пути действующего отряда к г. Коканду и во время стоянки на позиции при Коканде. Кокандский поход»).

{65} См. это письмо за № 216, в том же деле канцелярии туркест. генер.-губ. № 47/1875 г.

{66} См. письма Наср-Эддин-хана к генералу Кауфману в том же деле № 47, от 10 и 11 Шабана 1291 г. (30 и 31 августа 1875 г.).

{67} См. «Копию с договора, заключенного между туркестанским генерал-губернатором, генерал-адъютантом фон-Кауфманом 1-м, и Сейид-Мухаммед-Наср-Эддин-ханом кокандским 22 сентября 1875 г. (4 Рамазана 1292) в лагере при Маргелане» в деле канц. турк. генер.-губ. № 45/1875 г. части дипломатической («Переписка с Наср-Эддин-ханом кокандским и другими лицами во время движения действующего отряда к Маргелану и стоянки при этом городе. Кокандский поход»)

{68} См. это письмо от 26 сентября 1875 г. (8 Рамазана 1292 г.) в том же деле.

{69} См. воззвание генерала Кауфмана «улемам, муллам, старшим людям и всем благомыслящим жителям г. Коканда» от 24 октября 1875 г. в деле канц. турк. генер.-губер. № 47/1875 г. («Переписка с Наср-Эддин-ханом и другими лицами во время стоянки действующего отряда у г. Намангана. Кокандский поход»).

{70} См. Историю завоев. Ср. Азии, Терентьева, т. II, стр. 405–408.

{71} См. депешу Скобелева от 9 февраля 1876 г. на имя генерала Колпаковского в деле полевого штаба действующих войск туркест. военного округа № 5, 1876 г. («О провождении Абдурахмана-афтобачи и прочих политических преступников бывшего Кокандского ханства в пределы России; тут же и о предании некоторых туземцев полевому суду и смертной казни»); это дело полевого штаба вшито в дело канцелярии туркестанского генерал-губернатора № 25, 1876 г. отделения 4-го. («Об отправлении в г. Оренбург предводителя кокандского восстания, Абдурахмана-афтобачи, и друг. лиц; тут же о 13 кокандцах»).

{72} Ibidem. Воля Кауфмана, как известно, исполняется до сего времени: ни шейх-уль-ислама, ни кази-калена ныне нет в Коканде.

{73} См. в том же деле № 5/1876 года депешу Кауфмана из Петербурга в Ходжент генералу Колпаковскому от 23 февраля 1876 г.

Любопытно было воззвание от 23 февраля 1876 г. первого начальника Ферганской области, свиты его величества генерал-майора Скобелева, приглашающее смотреть казнь Пулад-хана. «Жителям г. Маргелана и окрестных кишлаков. После завтра, т.е. в понедельник, будет повешен в г. Маргелане, на площади у урды, Пулад-хан, обвиненный в присвоении себе самовольно власти правительства и за вероломные поступки и зверское (sic!) обращение как со своими, так и русскими, взятыми в плен; почему приглашаются жители г. Маргелана и окрестных кишлаков присутствовать при исполнении казни над Пулад-ханом». (См. подлинник этого воззвания, подписанный Скобелевым, в этом же деле, лист 60).

{74} Абдурахман-афтобачи сначала проживал в Оренбурге, потом Кауфман выразил министру внутренних дел желание, чтобы для жительства афтобачи была назначена одна из южных губерний империи. Тогда афтобачи поселили в Екатеринославе, назначив ему 3.000 рублей в год пенсии из доходов с Ферганской области. Кокандские: шейх-уль-ислам и кази-кален и с ними 9 сановников бывшего Кокандского ханства были высланы в Вологодскую губернию, а один — Батырь-тюря, бывший главнокомандующий войсками ханства, — в Архангельскую губернию; всем им было назначено министром внутренних дел содержание «в размере, определенном для лиц привиллегированного сословия т.е. по 72 руб. в год каждому». (См. отзыв министра внутренних дел на имя туркестанского генерал-губернатора от 29 апреля 1876 года № 1.313 в вышеназванном деле канцелярии ген.-губ. № 23/1876 г.).

{75} Скончалась в преклонных летах в 1907 году. (См. ее некролог в «Туркестанских Ведомостях» за тот же год, № 26 от 26 февраля, «Царица Алая»).

{76} См. книгу А. Н. Куропаткина «Кашгария. Историко-географический очерк страны, ее военные силы, промышленность и торговля.» Спб. 1879 г. стр. 1–14.

{77} По поводу смерти Якуб-бека есть две версии. Именно, не уверенный в преданности турфанских войск, бадаулет, во время пребывания в Курля, сказал находившемуся при нем доверенному секретарю, мирзе Камалю, что он пошлет его в Аксу с 50 человеками и вслед за ним будет отпускать для свидания с своими семействами некоторых солдат, человек по пятидесяти за раз. Увольняемые в отпуск обязаны представляться ему там (в Аксу), тем же, которые придут в Аксу к своим семьям тайно, мирза Камаль уполномочен отрубить головы. Мирза Камаль сообщил солдатами волю Якуб-бека; солдаты, выслушав это, попросили мирзу Камаля испросить у бадаулета список тех солдат, коим он разрешает повидаться с семьями. Мирза Камаль утром, на другой день отправился к Якуб-беку, последний принял его у себя в кабинете. Мирза Камаль, докладывая, что он выезжает в тот же день в Аксу для исполнения поручений бадаулета, просил дать ему письменные сведения, кто именно из солдат будет к нему отправляем. Якуб-бек, рассердившись на этот, очевидно, нелепый вопрос, обнажил шашку и нанес ею удар мирзе Камалю, отрубив ухо и ранив в плечо. Мирза Камаль «чтобы не напрасно умереть», собрав силы, нанес своею шашкою удар Якуб-беку, последний упал. Повалился без чувств и мирза Камаль. Оба они пролежали в таком положении пять часов. Когда, наконец, вошел слуга бадаулета, семнадцатилетний юноша, и, увидев Якуб-бека и мирзу Камаля облитых кровью, побежал доложить старшим начальникам. Последние, войдя в комнату, нашли тяжело раненого мирзу Камаля и мертвого Якуб-бека. (См. рапорт военного губернатора Семиреченской области туркестанскому генерал-губернатору от 23 августа 1877 года № 1.509 в деле канцелярии туркестанского генерал-губернатора, части дипломатической, № 50/1877 г. «О смерти владетеля Кашгара Якуб-бека и вступлении на престол старшего сына его Бек-Кули-бека и событиях в Кашгаре после смерти бадаулета»).

По другой версии Якуб-бек, находясь в г. Курля, утром, в день своей смерти, после приема представлявшихся, по обыкновению, отправился выпить кислое молоко на половину своей жены-китаянки. Выйдя оттуда в приемную, где сидели его советники, он бросился с палкою в руке на казначея и стал наносить ему удары, потом бросился бить одного из махрамов и затем мирзу Камаля. После нескольких ударов, нанесенных последнему, Якуб-бек упал и в этот момент у него из носа пошла кровь. Его внесли в одну из комнат мужской половины, где он в тот же день вечером скончался, при чем все тело его после смерти сделалось черным.

Перед смертью Якуб-бек послал за сыном своим Хак-Кули-беком, но последний, приехав, не застал уже отца в живых и приказал немедленно убить китаянку, жену Якуб-бека, и ее мать. (См. показания джигита полковника Джура-бека, Мухаммед-Сафара, ездившего в Кашгар; показания эти отбирал и записал 5 октября 1877 года коллежский советник Ибрагимов. [В том же вышеназванном деле канцелярии генерал-губернатора № 50, 1877 года]. Эти сведения о смерти бадаулета Мухаммед-Сафару, будто бы, передавал сам мирза Камаль).

{78} См. упомянутый рапорт семиреченского военного губернатора № 1.509 и перевод письма кашгарского посланника Тураб-Ходжи к статскому советнику Вейнбергу от 4 Реджеба 1294 г. (2 июля 1877 г.) в том же деле канцелярии генерал-губернатора № 50, 1877 г.

{79} Ibidem. {80} См. письма Бек-Кули-бека к генерал-адъютанту фон-Кауфману (в оригинале, на персидском языке, и переводе) в том же деле канцелярии туркестанского генерал-губернатора № 50, 1877 года.

{81} Со времен Кауфмана до ныне Бек-Кули-бек живет в сел. Пскент, Ташкентского уезда, Сыр-Дарьинской области, получая от русского правительства пенсию.

{82} См. дела дипломатической части канцелярии туркестанского генерал-губернатора: «Сношения с Шир-Али-ханом, эмиром кабульским» № 2, 1870 г., «О прибытии в Ташкент гонца от эмира кабульского, Шир-Али-хана, с письмом на имя туркестанского генерал-губернатора», № 2, 1874 г., «О назначении сына эмира кабульского, Абдулла-хана, наследником афганского престола», № 13, 1874 г. и «Переписка с Шир-Али-ханом, эмиром кабульским», № 13, 1878 г.

{83} См.: «Путешествие русского посольства по Афганистану и Бухарскому ханству в 1878–1879 гг. Из дневника члена посольства д-ра И. Л. Яворского, 2 т., Спб. 1882–83, дела канцелярии туркестанского генерал-губернатора дипломатической части: № 63, 1878 г. «Посольство Столетова в Афганистан и смерть Шир-Али-хана» (под этим заглавием значится: «Дело это сформировано из: 1) дела дипломатической части 78 г. № 63; 2) дела полевого штаба; 3) дела канцелярии генерал-губернатора и 4) бумаг, найденных в кабинете К. П. фон-Кауфмана после его смерти и найденных в архиве») и № 98, 1878 г. «О командировании доктора Яворского» и 2-й т. «Истории завоевания Средней Азии», сост. ген.-лейт. Терентьев. Спб. 1906 г.» Последним источником, впрочем, следует пользоваться осторожно: ход событий хотя в общем и верно изложен, но Кауфман, которым автор имел личные причины быть недовольным, выставлен совсем в другом свете, чем он рисуется по документам; так например, генерал-лейтенант Терентьев пишет (стр. 458 и 473), будто Кауфман виноват был в том, что члены столетовского посольства оставались в Кабуле столь продолжительное время, терпя всевозможные лишения. Это не верно: распоряжения об оставлении нашего посольства в Афганистане передано Кауфману Милютиным во исполнение высочайшего указания (депеша графа Милютина из Ливадии, № 163, от 6 сентября 1878 г., затем подтвержденная депешами за №№ 697 и 355, от 30 сентября и 1 октября того же года), и лишь в конце 1878 года (3 декабря) была получена Кауфманом телеграмма от князя-канцлера, что государю благоугодно повелеть; возвратиться Разгонову с находящимися при нем лицами в Россию (все это — в упомянутом деле канцелярии туркестанского генерал-губернатора № 63 1878 г.) От Столетова же, после его выезда из Ташкента, Кауфман получил всего лишь одно известие (в депеше из Ливадии от 3 октября): «надеюсь на поправление здоровья, тем более, что, кажется, погода будет благоприятствовать. Через неделю телеграфирую». Кауфман на это протелеграфировал: «жалею, что выздоровление откладывается. Какие именно признаки погоды благоприятствуют выздоровлению. Последнее известие 8 сентября: там готовятся» (в том же деле № 63, 1878 г.). Очевидно, Кауфман думал, что депеша Столетова в иносказательной форме намекает на настроение придворных сфер по афганскому вопросу и потому так и ответил, но что в действительности хотел выразить Столетов своею депешею — трудно сказать. Во всяком случае Кауфман от него больше не получал ни писем, ни телеграмм, несмотря на свою настойчивую просьбу.

{84} Закулисная сторона нашего поведения по отношению к Афганистану и его эмиру вызвала у первого туркестанского генерал-губернатора не мало горьких жалоб и справедливых упреков на виновников столь унизительной роли России; эти сетования с массою интереснейших, относящихся к этому факту подробностей, К. П. Кауфман щедро разбросал в своих многочисленных письмах от того времени к З. Е. М-ой. Огромная переписка его с нею, которую читал писавший это, представляет большой исторический интерес и будет крайне жаль, если эти письма исчезнут бесследно.

{85} Подробности см. в труде Л. Н. Соболева «Англо-Афганская распря (Очерк войны 1879–1880 гг.). Спб. 1882–85 гг.»

{86} Предшествовала этому «бегству» депеша начальника главного штаба, графа Гейдена от 18 марта 1879 г. на имя Кауфмана, в которой, между прочим, было сказано «при настоящих обстоятельствах в Афганистане не признаете ли полезным, чтобы Абдур-Рахман с своими братьями отправился туда». В ответ на это Кауфман протелеграфировал Гейдену (22 марта 1879 г.): «мне непонятно, какие обстоятельства в Афганистане могут побуждать желать, чтобы Абдур-Рахман с братьями отправился туда. Мне пока известно, что Якуб-хан желает продолжать борьбу и что народ ему сочувствует. Казалось бы, Абдур-Рахмана надо не пускать туда и холить до могущей быть в нем надобности».

Чрез три дня после отсылки этой депеши Кауфман получил шифрованную депешу от правителя своей канцелярии, камергера Каблукова, из Петербурга такого содержания «предложение отправить Абдур-Рахмана в Афганистан, кажется, внушено «другом Англии». Англичане не приостановились движением на Кабул, вследствие нападения на их тыл, хотя отбитого с уроном». «Я так и думал», написал на этой депеше Кауфман. (все это в вышеназванном деле канц. ген.-губ. № 63, 1878 г.)

{87} О подробностях «бегства» афганского сердаря Абдур-Рахмана в Афганистан см. напечатанную в этой же книге статью «Бегство» Абдур-Рахмана-хана из Ташкента в Афганистан», стр. 100–117.

{88} См. депеши генерала Колпаковского названным министрам от 3 июня 1881 г., за № 469 и 470, в деле канцел. турк. ген.-губ. № 3, 1881 г. «О назначении генерал-майора Фриде начальником войск и населения Кульджинского района».

{89} См. депешу Колпаковского Щербинскому от 3 июня 1881 г., № 477 (в том же деле канц. ген.-губ).

Затем право переселения желающих в русские пределы Колпаковский продлил на год со дня передачи Кульджи китайцам, о чем и донес министрам: военному и иностранных дел (ibidem).

{90} См. депеши Щербинского из Кульджи от 23 июня и от 13 июля 1881 г. в том же деле.

{91} См. письмо генерал-майора Фриде от 1 ноября 1881 года, № 264 Колпаковскому в том же деле № 3/1881.

{92} Подробности погребения К. П. Кауфмана смотри в книге «Константин Петрович фон-Кауфман, устроитель Туркестанского края. Личные воспоминания Н. Остроумова (1877–1881 гг.). Ташкент, 1809», стр. 191–198.

{93} См. «Проект всеподданнейшего отчета генерал-адъютанта К. П. фон-Кауфмана (по гражданскому управлению и устройству в областях туркестанского генерал-губернаторства). Спб., 1885», стр. 42–45.

{94} Временное положение 1867 г. было введено в виде опыта на три года, но представленный в 1871 г. Кауфманом проект управления Туркестанским краем вследствие различных замечаний подлежащих ведомств и возникшей затем переписки не был проведен в законодательном порядке, поэтому положение 1867 г., распространенное на Зарафшанский округ и Ферганскую область, с добавлением соответственных штатов и с введением некоторых дополнений и изменений, продолжало существовать в крае до 1886 г.

{95} Вышеназванный всеподданнейший отчет генерала Кауфмана определяет число таких эмигрантов с 1867 г. по 1882 г. в 500 тыс. человек лишь в Сыр-Дарьинскую область и Зарафшанский округ (стр. 155–136).

{96} Его капитальный «Туркестан. Геологическое и орографическое описание по данным, собранным во время путешествий с 1874 по 1880 г. Спб. 1886».

{97} Его важнейшие труды по зоогеографии и орогеографии Туркестана: «Вертикальное и горизонтальное распространение туркестанских животных, Спб. 1871 г.». «Путешествия по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня, Спб. 1873» и «Орографический очерк Памирской горной системы, Спб, 1886 г.»

{98} Его капитальные «Очерки Ферганской долины» изданные сначала по-немецки и потом в переводе по-русски (В. И. Ковалевского, в Спб. 1882 г.) (Разбор этого сочинения был помещен в № 178 «Прав. Вестника» за 1882 год.)

{99} См. «Путешествие в Туркестан А. П. Федченко», помещенное в томах XI, XIX, XXI, XXVI, XXXIV, XCIV и CIII. «Изв Имп. О-ва Люб. Естеств., Антроп. и Этногр.». В этом обширном труде вып. 20-й XXXIV тома («Альбом туркестанских видов») и т. CIII («Список туркестанских растений») принадлежат карандашу и перу супруги покойного А. П. Федченко — О. А.

{100} Ряд статей в различных научных повременных изданиях: «Садоводство в Туркест. Крае» («Вест. Рос. О-ва Садов.» 1881, № 4), «Путеш. в Шугнан» («Изв. И. Русск. Геогр. О-ва» 1884, т. 20) и проч. Также отчеты о его путешествиях по Средней Азии в «Mittheillungen» Петермана.

{101} Посвятивший себя изучению фауны полужестокрылых Туркестана; ряд статей, писанных во время Кауфмана, разбросан в «Зап. Турк. Отд. И. О-ва Люб. Ест. Антр. и Этногр.», в «Тр. Русск. Энтом. О-ва в С.-Петерб.» и проч.

{102} Главнейшие: «Expedition Scientifigue Francaise en Russie, en Siberie et dans Le Turkestan. Paris. 1878–82 (5 томов с рисунками и картами, из них два заключают атлас. Собственно Средней Азии посвящены том первый и второй); Les Aryens au nord et au sud de L'Hindoukouch 1896; «Resultats anthropologigues d'un voyagen Asie Centrale» ets.

Труд супруги Уйфальфи (m-me Ujfalfi Bourdon), разделявшей путешествие с мужем в Среднюю Азию, называется «De Paris a Samarcand, Le Ferghanah, le Koulja et la Siberie occidentale. Paris. 1880». О способах научных исследований покойного Уйфальфи в Туркестане знавшие его туркестанцы рассказывали курьезные вещи; как бы подтверждением сего может служить указание академика К. Г. Залемана в его статье «Шугнанский словарь Д. Л. Иванова» («Восточные заметки», Спб. 1895 г., стр. 272).

В архиве канц. г.-губ... между прочим, имеется дело «По поводу взыскания с французского подданного Уйфальфи 1000 р. в пользу наследников генерал-адъютанта фон-Кауфмана 1-го» (№ 3, 1881 г.).

{103} Ряд его разнообразных и интересных статей до сего времени сохраняющих известное значение в этнографической литературе по Средней Азии, был собран и издан по распоряжению Кауфмана отдельной книгой (под редакцией Маева) «Сборник статей, касающихся до Туркестанского края Спб. 1876».

{104} Наиболее крупные труды: «Очерки Бухарского ханства», «Очерки Гисарского края», «Очерки горных бекств Бухарского ханства» (в V вып. «Материалов для статистики Турк. края. Спб. 1879 г.», стр. 77–332), «Азиатский Ташкент» (в IV вып. «Матер. для статистики Тур. края. Спб. 1876 г.», стр. 260–313) и проч. Маев был так же первым редактором «Турк. Ведом.» и названных «Материалов», издававшихся «Туркест. Стат. Комитетом».

{105} Первый труд, посвященный графическому изображению предметов искусства средне-азиатских народностей: «Искусство Средней Азии. Сборник орнаментов и узоров, снятых с натуры на памятниках архитектурных, и предметов гончарных, ткацких, ювелирных и проч. членом Самарской ученой экспедиции Н. Симаковым в 1879 году. Изд. «Императорского О-ва Поощрения Художеств. Спб. 1832–1883». Заключает 9 ненум. стр. текста и 50 раскрашенных листов, изображающих орнаменты тканей, предметы утвари, оружие и проч. (Хвалебная рецензия Стасова на это издание помещена в «Худож. Новостях» от 15 февр. 1883 г. № 4. стр. 126–139 и затем была перепечатана в «Собр. сочин. В. В. Стасова 1847–1886, т. II. Спб. 1894», стр. 695–702).

{106} Помимо знаменитых его туркестанских картин, этюдов и рисунков, находящихся ныне в Третьяковской галлерее в Москве, известны его: «Туркестан. Этюды с натуры В. В. Верещагина, изданные по поручению Туркестанского генерал-губернатора на высочайше дарованные средства. 26 листов с 106 рисунками. Спб. 1874». (Превосходно исполненные фотографии в Мюнхене у Обернеттера с подписями на трех языках), и «Альбом фотографических снимков с картин В. В. Верещагина, исполненных Ганфштенгелем и Обернеттером в Мюнхене», всего 29 картонов большого размера (22 1/2 X 16 1/2 вершк.), великолепно сделанных коллодийным способом. Были в свое время в продаже и отдельные листы этого издания. — О пребывании в Туркестане Верещагина и о его работах здесь в архиве канцелярии генерал-губернатора имеется небезынтересное дело «О командировании прапорщика Верещагина в некоторые части Туркестанского края для исследования в научном отношении и заграницу», № 230/1868–1873 гг.

{107} Из средне-азиатских картин Каразина известны его большия батальные полотна, находящиеся в № 8 камер-юнгферского корридора Зимнего Дворца: «Штурм Ташкента», «Взятие Самарканда», «Зерабулакский бой», «Взятие Махрама», «Переправа чрез Аму-Дарью», «Взятие Геок-Тепе» и «Поход в Песках». Картина «Бой под Чандырем» (из этой же серии) находится в доме начальника Закаспийской области (в Асхабаде). Ряд же разнообразных акварелей Каразина из средне-азиатской жизни находится почти во всех картинных галереях России, а репродукции с них и с его талантливых «туркестанских» иллюстраций были разбросаны почти во всех русских иллюстрированных журналах.

Хивинскому походу Каразиным был посвящен специальный альбом хромо-литографий, исполненных Винкельманом и Штейнбоком в Берлине по акварелям покойного художника (17 картонов с 12 хромолитографиями).

Из беллетристических произведений Каразина, посвященных Туркестану, следует отметить его известные: «В камышах», «Двуногий волк», «Наль» и друг.

{108} См. теплые строки по адресу инициатора экспедиции, «незабвенного К. П. Кауфмана», в предисловии к 24 выпуску (т. III) «Путешествия в Туркестан А. П. Федченко, совершенного от Императорского Общества Любителей Естествознания по поручению туркестанского генерал-губернатора К. П. фон-Кауфмана. Список растений, собранных в Туркестане в 1869, 1870 и 1871 годах О. А. Федченко. Москва, 1902 г.».

{109} Часть первая заключает фотографические снимки археологических памятников Туркестана, вторая — военно-исторические виды, портреты и сооружения, третья — этнографический альбом и четвертая — снимки, относящиеся до туркестанской промышленности. (См. о нем В. В. Стасова «Фотографич. и фототипич. коллекции Импер. Публ. Библиот.» Прилож. к «Отч. И. Публ. Библиот. за 1885 г.»; стр. 1–176. Затем эта статья была перепеч. в «Собр. соч. В. В. Стасова», т. II. Спб. 1899; стр. 862–914).

{110} Этот альбом в исполнении В. Козловского был составлен по поручению Кауфмана комитетом по участию Туркестанского края на третьем международном съезде ориенталистов в Петербурге.
{111} В. Ф. Ошанин, говоривший у могилы К. П. от лица ташкентского отдела Императорского Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии (см. вышеупомянутую книгу Н. Остроумова «Константин Петрович фон-Кауфман, устроитель Туркестанского края», стр. 195).

{112} См. ту же книгу Н. Остроумова «Константин Петрович фон-Кауфман, устроитель Туркестанского края», стр 194.