главе 3 «Теоретические аспекты современной социолексикографии английского и русского языков»

В разделе «Теоретические аспекты формирования социолексикографического направления в зарубежной лингвистике и англистике» в отдельных параграфах основного текста диссертации анализируются реферируемые ниже концепции Э. Партриджа и Р.А. Спиерса (анализ идей Х. Касареса, Л. Згусты, С.Б. Флекснера вынесен в Приложение).

В своем труде «Slang to-day and yesterday» Э. Партридж подробно рассмотрел следующие вопросы, которые можно соотнести с проблематикой «социолексикологии социолексикографии»: 1) этимологию термина «slang», 2) определение понятия «сленг», 3) диапазон подводимых под данный термин и включаемых в данное понятие языковых явлений, 4) происхождение сленга как своеобразной языковой сущности и историю его существования как формы английского языка, 5) социальный статус сленга, 6) отношение к сленгу его носителей, 7) причины употребления сленга в речи, 8) тенденции его развития в современном языковом пространстве, 9) виды сленга и 10) «доминионы» сленга. Очевидно, что наиболее значимыми для англоязычной социолексикографии следует признать, в первую очередь, проблематику, связанную с термином и понятием «slang», а также его функционирование как экзистенциальной формы языка.

В разделе «Теоретические аспекты формирования социолексикографического направления в отечественном языкознании и русистике» в отдельных параграфах анализируются реферируемые ниже концепции М.А. Грачева, В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитиной, В.В. Химика, В.П. Коровушкина (анализ подходов Х.Е. Маркесса, В.Д. Бондалетова, В.Б. Быкова, В.С. Елистратова и В.Д. Девкина, вынесен в Приложение).

Термин «арго», по свидетельству М.А. Грачева, неоднозначно трактуется в современной русистике: а) он используется в качестве синонима термина «жаргон»; б) им подменяется термин «условный язык»; в) он обозначает жаргоны, просторечную городскую лексику и лексику деклассированных элементов. В связи с этим исследователь уточняет используемые им термины: «арго», «жаргон», «условный язык», «социальный диалект» и обозначаемые ими понятия: 1) автор обозначает термином «арго» только лексику деклассированных элементов; 2) термины «блат», «блатная музыка», «блатной жаргон», «жаргон преступников», «жаргон уголовников», «блатной язык» являются синонимами термина «арго»; 3) термины «условный и «условно-профессиональный язык» используются для обозначения лексиконов офеней, прасолов и прочих ремесленников и торговцев; 4) термины «интержаргон» и «интержаргонная лексика» понимаются ученым как «перекрещивающиеся части общебытового словаря разных жаргонов»; источником пополнения интержаргона является не только общебытовая лексика, но и некоторые профессиональные лексемы социальных диалектов, которые переходят в диффузную зону интержаргона, где интержаргонная лексика осознается как социодиалектная, поскольку она еще не ассимилирована просторечием; 5) различаются: а) общемолодежный жаргон, б) жаргон учащейся молодежи (учащихся), в) солдат и матросов, г) неформальных молодежных группировок и объединений (хиппи, панков, «металлистов»); 6) термин «разговорная лексика», используется автором для обозначения элементов, стилистически нейтральных в обиходно-бытовом общении и употребляемых в непринужденной беседе без нарушения литературных норм; 7) термины «социальный диалект» и «социолект» трактуются ученым в качестве общих терминов по отношению к арго, жаргонам, условным и условно-профессиональным языкам. Автор выделяет три вида арго: 1) общеуголовное арго, являющееся интегрирующим компонентом всего арго, используемым большинством деклассированных элементов – ворами различных «мастей», грабителями, разбойниками, мошенниками, бродягами, босяками, беспризорниками, городскими нищими, проститутками и прочими; 2) тюремное арго; 3) специализированные арго, используемое различными «мастями» деклассированных элементов.

М.А. Грачев рассматривает социальные диалекты как открытые лексические системы, не обладающие четкими границами между ними, и классифицирует их, с учетом функций каждого социолекта, на следующие типы: 1) жаргоны: а) классово-прослоечные (дворян, мещан, крестьян, духовенства); б) производственные (заводских рабочих, строителей, ученых); в) по увлечениям и интересам (филателистов, картежников, игроков в домино, рыболовов); г) молодежные (учащейся и служащей молодежи, неформальных молодежных группировок); 2) условные языки ремесленников-отходников и бродячих торговцев; 3) арго деклассированных элементов. Ученый предлагает относить слова к арго на основе следующих параметров: 1) наличия в семантике слова указания на очевидную арготическую сферу его употребления; 2) признание слова носителями арго как своей лексемы; 3) неизвестность слова другим социальным группам населения; 4) употребление его как арготизма в словарях арго; 5) указание в общенародных словарях на использование этого слова в среде деклассированных элементов; 6) признание этого слова арготизмом в научных лингвистических работах; 7) особенности арготического словообразования; 8) ненормативность и яркая экспрессивная окраска.

В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитина отмечают следующие факторы, которые оказали влияние на развитие русской жаргонной лексикографии: 1) активизация «неологики», куда входят и новообразования в литературном языке, и инновации в его некодифицированных сферах – в просторечии, диалектах, арго, жаргонах, сленге; 2) «жаргонный взрыв» в СМИ и рекламе, в устной и письменной публицистической речи, в художественной литературе; 3) «обесцензуривание» речи; 4) смена функционально-стилистических регистров русского жаргона; 5) жаргонизация русского языка. В изучении русской нелитературной лексики – сленга, жаргона, арго, мата авторы выделяют два исторических периода применительно к языковому материалу: 1) субстандартный материал конца XIX – первых двух десятилетий XX вв., который описан достаточно подробно и всесторонне в социолингвистических трудах; 2) «борьба за марксистское языкознание», когда субстандартный материал с конца 1960-х гг. исследовался, первоначально, за рубежом, а позднее и в отечественной русистике. В современных исследованиях русистов выявлены общие закономерности, периодизация, стратификация и тенденции функционирования нелитературной лексики, произведены тематические и идеографические классификации жаргонизмов, их сбор, паспортизация, лексикологическое и лексикографическое описание, выявлены межславянские и трансъевропейские связи русской жаргонной системы, проводятся социолингвистические описания жаргонов.

Значительное число субстандартных словарей, регистрирующих поток жаргонизмов, отличаются, по мнению ученых, разными степенями теоретической разработанности своей понятийно-терминологической базы и принципов лексикографирования. В связи с этим, одна из самых важных проблем, которую пришлось решать им как составителям «Большого словаря русского жаргона» (2000 г.), заключается в определении принципов отбора материала в данный словарь, что, в свою очередь, требует определение понятия «жаргонизм» и отграничение его от смежных понятий – арго, сленга, субстандарта, нонстандарта и др. Для русской и советской традиции изучения сниженной лексики характерна субъективность, терминологическая неопределенность и синонимичность в определении русскоязычных понятий и соответствующих лексических пластов: «жаргон – арго – сленг», что отражает и зыбкость границ между современным жаргоном, просторечием и разговорной речью. Важными проблемами русской жаргонографии являются значительная размытость параметров лексикографирования жаргонизмов в структурах большинства словарей русского жаргона, стилистическое маркирование и указание сферы функционирования жаргонизмов, толкование описываемых жаргонизмов, поскольку их семантика весьма синкретична и диффузна по причине жаргонной экспрессивности.

В отечественном языкознании авторы отмечают заметное отставание от зарубежной лингвистики в сфере филологической обработки, описания и лексикографической регистрации русской бранной лексики и фразеологии. В зарубежной русистике обсцеонология уже длительное время занимается: 1) лексикографическим описанием нецензурной лексики и б) более широким филологическим изучением русского мата. Последний продолжает оставаться «белым пятном» на филологической карте русистики. Активизация функционирования обсценной лексики в живой разговорной речи, а также расширение и размывание ее семантического объема актуализируют две основные задачи ее лингвистического описания: 1) задачу словарной регистрации и лексикографического описания современного русского мата; 2) задачу его лингвистической «расшифровки». При классификации обсценной лексики и фразеологии целесообразно учитывать организацию матизмов и их эвфемизмов в функционально-тематические группировки.

В.П. Коровушкин предложил систему основополагающих для социолексикографии категорий: 1) социально-коммуникативная система, 2) социолингвистическая норма, 3) экзистенциальная форма языка, 4) подъязык и социолект, 5) языковой и лексический субстандарт, или просторечие. Эти концептуальные категории позволили В.П. Коровушкину уточнить производные от них понятия национального языка, государственного языка, литературного языка, геолекта, смешанных экзистенциальных форм языка, подъязыка (субъязыка) и социолекта, которые также входят в категориально-понятийную систему социолексикографии. В авторской концепции термины «нестандартный», «субстандартный», «просторечный» считаются синонимичными, обозначающими одно понятие, охватываемое терминосочетаниями: «языковой субстандарт» и «языковое просторечие». При этом термин «субстандарт» и производные от него закрепляется за иноязычными, в частности, англоязычными сущностями, а термин «просторечие» и производные от него – за русскоязычными явлениями, фактами, формами и единицами. Языковой субстандарт, или языковое просторечие, представляет собой базовое и наиболее комплексное понятие не только социолектологии и социолексикологии, но также и социолексикографии. Здесь исследователь расширяет объем понятия «субстандарт / просторечие», рассматривая его в качестве родового, охватывающего следующие четыре видовых понятия: 1) внелитературный субстандарт / просторечие, 2) территориальный субстандарт / просторечие, 3) этнический субстандарт / просторечие и интересующий нас 4) лексический субстандарт / лексическое просторечие. Основным объектом (но с разным содержанием предмета исследования) как социолексикологии и социолектологии, так и социолексикографии является лексический субстандарт (для английского языка), лексическое просторечие (для русского языка). В лексическом субстандарте выделяются две комплексные подсистемы, охватывающие специфические пласты нестандартной лексики и фразеологии в английском и русском языках: 1) общенародный лексический субстандарт – низкие коллоквиализмы, общий сленг и вульгаризмы и 2) специальный лексический субстандарт – социально-профессиональные и социально-корпоративные жаргоны и социально-эзотерическими арго и лексиконы маргинальных субкультур. На основе этих понятий ученый предлагает социально-коммуникативную классификацию лексической системы национального языка и стратификацию нестандартной лексики по качеству ее «простоpeчности», или «субстандартности», которое позволяет отграничить лексический субстандарт от стандарта и разграничить между собой основные лексические пласты, входящие в субстандарт.

Концепция языкового субстандарта экстраполируется автором на объектно-предметную область просторечной, или субстандартной лексикографии, называемой им также социальной лексикографией, или социолексикографией. Для более объемного наименования, адекватного объекту и предмету своего исследования, субстандартная, или просторечная, лексикография получает у В.П. Коровушкина терминологическое обозначение «социальная лексикография», или «социолексикография», которое охватывает более частные ее ответвления – субстандартную лексикографию для англоязычного и, шире, иноязычного контекста и просторечную лексикографию – для русскоязычного контекста, аналогично дифференциации нестандартной лексики и фразеологии на иноязычный и, в том числе, англоязычный субстандарт и русское просторечие.

В главе 4 «Прикладные аспекты современной социолексикографии английского и русского языков» рассматриваются две большие группы вопросов: 1) особенности описания нестандартной лексики и фразеологии в основных современных монолингвальных толковых словарях английского лексического субстандарта и русского лексического просторечия; 2) особенности мега-, макро- и микроструктурной организации двух основных фундаментальных словарей нестандартной лексики сопоставляемых языков.

Анализ социолексикографических особенностей основных современных монолингвальных толковых словарей англоязычного лексического субстандарта включает следующие справочники: I) на историческом этапе второй мировой войны (1939-1945+ гг.): 1) The Soldier’s War Slang Dictionary (1939); 2) Marples M. Public School slang (1940); 3) Beadnell C.M. An Encyclopedic Dictionary of Science and War (1943); 4) Hunt J., Pringle A. Service Slang (1943); 5) Irving J. Royal Navalese. A Glossary of Forecastle and Quarterdeck Words and Phrases (1946); 6) A Dictionary of Forces’ Slang. 1939-1945. / Ed. by Eric Partridge. Naval Slang. Wilfred Granville. Army Slang. Frank Roberts. Air Force Slang. Eric Partridge (1948); 7) Zandvoort R.W. and Assistants. Wartime English. Materials for Linguistic History of World War II. Groningen Studies in English (1957); II) на послевоенном историческом этапе (с 1950-х гг. по настоящее время): 1) Freeman W. A concise dictionary of English slang (1955); 2) Ansted A. A dictionary of sea terms (1956); 3) Granville W. A Dictionary of Sailors’ Slang (1962); 4) Franklyn J. A dictionary of nicknames (1963); 5) Partridge E. A Dictionary of the Underworld British and American. Being the Vocabularies of Crooks, Criminals, Racketeers, Beggars and Tramps, Convicts, the Commercial Underworld, the Drug Traffic, the White Slave Traffic, Spivs (1968); 6) Franklyn J. A Dictionary of Rhyming Slang (1969); 7) Anderson D. The book of slang (1975); 8) Franklyn J. A Dictionary of Rhyming Slang (1975; 1981; 1992; 9) Lind L. Sea jargon: A dictionary of the unwritten language of the sea (1982); 10) Hudson K. A dictionary of the teenage revolution and its aftermath (1983); 11) Green J. The dictionary of contemporary slang (1984); 12) Partridge E. A dictionary of slang and unconventional English / Edited by Paul Beale (1984); 13) McDonald J. A dictionary of obscenity, taboo and euphemism (1988); 14) Partridge E. A Concise Dictionary of Slang and Unconventional English. From A Dictionary of Slang and Unconventional English by Eric Partridge. Ed. by Paul Beale (1989); 15) Ayto J. The Oxford dictionary of modern slang (1992); 16) Ayto J., Simpson J. The Oxford dictionary of modern slang (1992); 17) Thorne T. Dictionary of contemporary slang (1994); 18) Cullen S. Soldier talk (1995); 19) Ayto J. The Oxford Dictionary of Slang (1998); 20) Green J. The Cassell Dictionary of Slang (1998); 21) Partridge E. A dictionary of slang and unconventional English: Colloquialisms and catch phrases, fossilised jokes and puns, general nicknames, vulgarisms and such Americanisms as have been naturalised / Eric Partridge. – 8th ed., Repr. / Ed. by Paul Beale (2002); 22) Ayto J. The Oxford dictionary of rhyming slang (2003).

Социолексикографические особенности основных современных монолингвальных толковых словарей англоязычного лексического субстандарта на историческом этапе второй мировой войны представлены следующими позициями: 1) все словари данного этапа регистрируют военный сленг вооруженных сил Великобритании, США и других англоязычных стран: сленг сухопутных войск, военно-морских и военно-воздушных сил; 2) словарные статьи в большинстве словарей достаточно разработаны и содержат следующие обязательные компоненты: 1) вокабулу, 2) дефиницию, 3) социолингвистические пометы: а) ареальные, б) темпоральные, в) профессионально-корпоративные, г) (реже) локальные. Часто даются этимолого-дериватологическая справка и иллюстративные примеры.

Социолексикографические особенности основных современных монолингвальных толковых словарей англоязычного лексического субстандарта на послевоенном этапе представлены следующими позициями: 1) все словари данного этапа англоязычной социолексикографии регистрируют весь комплекс пластов лексического субстандарта полинационального английского языка; 2) словарные статьи всех словарей фундаментально разработаны и содержат все необходимые компоненты, пометы и другие инструменты для полного, детального и комплексного описания субстандартных лексических единиц по всем их социальным, коммуникативным и номинативным характеристикам.

Основные просторечные словари советского этапа регистрируют только воровское арго и тюремно-лагерный жаргон для целей служебного использования в правоохранительных органах. Словники в этих словарях слабо разработаны; словарные статьи ограничены лишь двумя обязательными компонентами: вокабулой и ее дефиницией. Словарные пометы практически отсутствуют. Часто эти словари являются простыми компиляциями более ранних глоссариев и справочников без указания на источники материала.

Просторечные словари постсоветского этапа характеризуются переходом от простого собрания жаргонизмов к их детальной и всесторонней социолексикографической разработке. Это проявляется в более четкой организации мега-, макро- и микроструктуры словарей по всем компонентам и типам инструментария, включая дефиниции и системы помет.

Наиболее значительными словарями современного этапа русской просторечной лексикографии можно признать следующие специфические для соответствующих профессионально-корпоративных и маргинально-субкультурных лексиконов справочники: 1) «Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона» Д.С. Балдаева, В.К. Белко, И.М. Исупова (1992); 2) «Сленг хиппи» Ф.И. Рожанского (1992); 3) «Русская феня» В. Быкова (1994); 4) «Словарь новых слов русского языка» под ред. Н.З. Котеловой (1995); 5) «Словарь русской брани» У. Мак-Киенго (1997); 6) «Словарь молодежного сленга» Т.Г. Никитиной (1998); 7) «Толковый словарь русского языка конца XX в.» под ред. Г.Н. Скляревской (1998); 8) «Толковый словарь языка Совдепии» В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитиной (1998); 9) «Толковый словарь русского общего жаргона» О.П. Ермаковой, Е.А. Земской, Р.И. Розиной (1999); 10) «Словарь русского арго» В.С. Елистратова (2000); 11) «Словарь русского военного жаргона» В.П. Коровушкина (2000); 12) «Словарь современного русского жаргона уголовного мира» О.П. Дубягиной, Г.Ф. Смирнова (2001); 13) «Словарь уфимского сленга» С.В. Вахитова (2001); 14) «Словарь молодежного жаргона Магнитогорска» Б.Б. Максимова (2002); 15) «Словарь морского жаргона» Н.А. Каланова (2002); 16) Толковый словарь ненормативной лексики русского языка Д.И. Квеселевича (2003); 17) Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи В.В. Химика (2004).

Значительное внимание в работе уделено описанию опыта компаративно-социолексикографического анализа двух фундаментальных толковых словарей нестандартной лексики английского и русского языков – 1) словаря Э. Партриджа «A Dictionary of Slang and Unconventional English» (Partridge, 1984) – для британского варианта английского языка национального периода и 2) «Большого словаря русского жаргона» В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитиной (Мокиенко, Никитина, 2000) – для русского языка национального периода.

Результаты исследования показали, что –

1. Мега-, макро- и микроструктура словаря Э. Партриджа наиболее адекватна для лексикографирования различных пластов английского лексического субстандарта по всем социолексикографическим параметрам: А) семантизации вокабул присуща комплексность и взаимодополняемость всего лексикографического инструментария, используемого для филиации значений вокабул, их определения и дополнительной семантизации, что обеспечило глубину, многомерность и детальность описания как всей семантической структуры каждой зарегистрированной лексической единицы, так и каждого отдельного смысла и оттенка основного значения; Б) Э. Партриджем разработана и регулярно использована стереотипная система взаимодополняющих словарных помет, позволившая лексикографу привести в логическую систему всю лингвистическую и социолингвистическую информацию о зарегистрированных нестандартных лексических единицах.

2. Мега-, макро- и микроструктурная организация «Большого словаря русского жаргона» В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитиной достаточно разъяснена составителями: А) однако лишь фрагментарно намечены три компонента структурной организации данного словаря: а) типы дефиниций, б) типы словарных помет и в) типы историко-этимологических справок; Б) в словаре не привязана к типу вокабул: а) дефиниция – литературный синоним; далее по уменьшению степени зависимости от типа вокабул идут: б) дефиниция – развернутое толкование, в) комбинированная дефиниция и г) филолого-энциклопедическое определение; д) составители совсем не использовали дефиницию – жаргонный синоним; В) историко-этимологические справки раскрывают: префиксацию, суффиксацию, конфиксацию, основосложение, аффиксальное основосложение, депрефиксацию, десуффиксацию, эллипсис, деконфиксацию, аббревиацию, протезу, метатезу, структурное искажение, деаббревиацию, метафору, метонимию, эвфемизацию, дисфемизацию, аллюзии, генерализацию, заимствования из диалектов и говоров, лексические заимствования из 30 языков, синтаксические заимствования, кальки, гибридизацию различных структурных и генетических типов, языковую игру посредством каламбура, транслитерации, макаронизмов, травестирования.

3. В сопоставляемых словарях из общего перечня 55 грамматических помет 27 составляют инструментарий для лексикографирования британского субстандарта и 31 помета ― инструментарий для лексикографирования русского просторечия; типология грамматических помет – количество типовых межъязыковых помет (всего 5) значительно уступает их специфике в каждом из инструментариев; при этом количество русских специфических грамматических помет в три раза больше числа специфических англоязычных помет, используемых для лексикографирования нестандартной лексики. Все это объясняется, по-видимому, в большей степени, спецификой грамматики русского языка – языка синтетического типа, в отличие от английского – языка аналитического типа, и, в меньшей степени, лексикографическими концепциями составителей этих словарей.

4. Особенности стилистического аспекта социолексикографирования и применяемого для этого инструментария в сопоставляемых словарях: 1) ведущими типологическими чертами в этом плане выступают: А) регулярная маркированность большинства лексем каждой (многолексемной) вокабулы-слова в каждом из словарей определенными стилистическими пометами и Б) использование: а) функционально-стилистических и б) этико-стилистических помет; 2) частной типологической чертой является достаточно регулярная маркировка многих лексем функционально-стилистическими пометами двух подтипов: а) стратификационными и б) историко-стилистическими пометами; 3) специфической чертой стилистического аспекта лексикографирования англоязычного материала можно считать следующий инструментарий: указатели сленгизмов без специальных помет (через название словаря), жаргонизмов, арготизмов, архаизмов, фамильярной, насмешливой и уничижительной экспрессии (оценки, инвективы); 4) специфической чертой стилистического аспекта социолексикографирования русского просторечия можно считать следующий инструментарий: указатели жаргонизированной разговорной речи, уменьшительно-ласкательной, шутливо-одобрительной, уважительной, одобрительной, шутливо-ироничной, презрительной, грубой, бранно-шутливой, неодобрительной и нецензурной экспрессии (инвективы); 5) специфика русского стилистического инструментария реализуется почти в двукратном преобладании типов и подтипов словарных помет, используемых для описания русского лексического просторечия, над англоязычным набором соответствующих маркеров, применяемых для характеристики британского лексического субстандарта; однако по инвентарю и набору конкретных словарных помет в соответствующих их типах и подтипах русскоязычный инструментарий значительно уступает англоязычному.

6. Специфическими для социолексикографирования британского лексического субстандарта можно признать следующие 35 стилистических помет и символов из 69: 1) функционально-стилистические пометы: А) стратификационные социально-стилистические пометы: (1) «coll. [colloquial] > S.E. [Standard English]», (2) «coll. verging on S.E. [Standard English]», (3) «coll. [colloquial]», (4) «low», (5) «low coll. [colloquial]», (6) «(low) coll. verging on s. [slang]», (7) «s. [slang]», (8) «low s. [slang]», (9) «verging on j. [jargon]», (10) «j. [jargon]», (11) «(low coll./s./low s.) verging on c. [cant]», (12) «c. [cant]», (13) «vulgarism»; Б) историко-стилистические пометы: (14) «very slightly ob. [obsolescent]», (15) «slightly ob. [obsolescent]», (16) «rather ob. [obsolescent]», (17) «ob. [obsolescent]», (18) «very ob. [obsolescent]», (20) «extremely ob. [obsolescent]», (21) «† [obsolete]», (22) «virtually † [obsolete], (23) historical, (25) archaism; 2) этико-стилистические пометы: (26) joc. [jocular], (27) jocularly, (28) jocularity, (29) semi-joc., (30) ironic, (31) familiar, (32) familiarity, (33) derisively, (34) derog. [derogatory], (35) abusive.

7. Специфическими для социолексикографирования русского лексического просторечия являются следующие 11 стилистических помет из 69: 1) функционально-стилистические пометы: стратификационные: (1) жрр. [жаргонизированная разговорная речь]; 2) этико-стилистические пометы: (2) ум.-ласк. [уменьшительно-ласкательное], (3) уваж. [уважительное], (4) одобр. [одобрительное], (5) шутл.-одобр. [шутливо-одобрительное], (6) шутл.-ирон. [шутливо-ироническое], (7) неодобр. [неодобрительное], (8) бран.-шутл. [бранно-шутливое], (9) презр. [презрительное], (10) груб. [грубое], (11) неценз. [нецензурное]. Таким образом, русский инструментарий стилистических помет в три раза менее разнообразен, чем британский набор помет.

8. Рейтинг 69 словарных помет, используемых в качестве инструментария для социолексикографирования стилистических характеристик нестандартных лексических единиц в контрастируемых словарях, позволяет установить по нарастающему вектору следующие перечни типовых межъязыковых помет, представленных в адекватных английских и русских терминах: 1) 9 помет с рейтингом – 2, т.е. они отмечены только в обоих словарях: английские – (1) указатели сленгизмов без спец. помет посредством отсылки к названию словаря, (2) указатели арготизмов – argot и underworld, (3) указатели нестандартных единиц-архаизмов – archaic, (4) указатели шутливой экспрессии / оценки / инвективы – jocular, (5) указатели иронической экспрессии / оценки / инвективы – ironically, (6) указатели насмешливой экспрессии / оценки / инвективы – derisive, (7) указатели пренебрежительной экспрессии / оценки / инвективы – derogatory, (8) указатели эвфемизмов – euphemism и euphemistic, (9) указатели уничижительной экспрессии (оценки / инвективы) – pejorative; из них лишь 4 пометы имеют адекватные англо-русские понятийно-терминологические параллели в сопоставляемых словарях: jocular – шутливое, ironically – ироническое, derogatory – пренебрежительное, euphemism – эвфемизм.

9. Из общего перечня 69 стилистических помет 52 (75,4%, за вычетом повторяющихся) составляют инструментарий для лексикографирования британского субстандарта и лишь 18 помет (26%) ― инструментарий для лексикографирования русского просторечия в сопоставляемых словарях; типология стилистических помет – количество типовых межъязыковых помет (всего 4) значительно уступает их специфике в каждом из инструментариев: 1) в британском – в 11 раз (44 против 4), 2) в русском (18 против 4) – в 4,5 раза. Все это объясняется, по-видимому, большей степенью разработанности инвентаря стилистических словарных помет в английском языке, чем в русском, что, в свою очередь, обусловлено особенностями истории субстандартной / просторечной лексикографии в Великобритании и России.

В