Направления романтической историографии – с. 159-165

Направления романтической историографии – с. 159-165

В первые десятилетия XIX в. достаточно сильным влиянием в обществе обладали сторонники консервативных позиций. Это направление мысли восходило к трудам авторов конца XVIII в., крайне негативно оценивавших Французскую революцию.

В Англии предвестником консервативных романтических идей был публицист и политический деятель ЭДМУНД БЁРК (1729-1797). Его сочинение «Размышления о революции во Франции» (1790) многократно переиздавалось в Европе.

В книге Бёрка ставились важные для его современников вопросы. В чем заключались причины бедствий, порожденных Французской революцией? Почему дело, задуманное ради общего блага, привело к свержению монархии, казням, еще большей нищете и страданиям народа? По мысли автора, порочной была сама идея революционных преобразований. Любое государство с его правовым, социальным порядком должно было развиваться естественным образом, наследуя «мудрости предков» и постепенно вырабатывая лучшие формы управления. За этим рассуждением стояла идея органической природы общества, представление о народе, государстве как индивидах, проходящих стадии становления и взросления для того, чтобы обрести свободу и гармонию.

По мнению Бёрка, к кризису привели идеи Просвещения. Механистический взгляд на общество, утверждение безграничных возможностей рационального переустройства мира – эти теории «века разума» трактовались им как трагически-ошибочные.

Во Франции на рубеже XVIII-XIX вв. были опубликованы труды Ж. де Местра, Л. Бональда, Ф. Р. Шатобриана. В них консервативный романтический взгляд на революцию обосновывался религиозным, провиденциальным видением истории. Согласно взглядам графа ЖОЗЕФА ДЕ МЕСТРА (1753-1821), лучшим государственным порядком была монархия, подчинявшаяся церкви, римскому папе. Власть и порядок в государстве поддерживались не рукотворной конституцией, а народным духом, устоями, нравами и обычаями, господствовавшими над людьми. В сочинении де Местра «Соображения о Франции» (1796) обосновывалась мысль о том, что революция была результатом общей греховности народа, карой Провидения за гордыню. Писатель-романтик, публицист ФРАНСУА РЕНЕ ДЕ ШАТОБРИАН (1768-1848) в трактате «Гений христианства» (1802) писал, что человечество знало только одно революционное событие, изменившее судьбу людей, – пришествие Христа. Прочие попытки преобразовать мир были вызваны человеческим стремлением повелевать силами, которые скрыты от него и подвластны только Провидению. Автор, используя приемы романтического письма, пытался воссоздать колорит средневековья, когда, по его мнению, христианство вдохновляло искусства, облагораживало нравы.

Таким образом, общественный идеал консервативных романтиков лежал в прошлом. Современникам следовало отказаться от соблазнительных идей о насильственных переменах, гражданских свободах и правах, и обратить взгляды на «время рыцарей и святых», эпоху общественной гармонии, чистоты веры.

В Германии, где были сформулированы ранние теории романтизма, консервативные романтические идеи в историографии были представлены наиболее полно. В первую очередь это относилось к Пруссии и северогерманским государствам. Противопоставляя себя современной буржуазной культуре, немецкие романтики обращались к средневековому прошлому как к ушедшему миру чувств, мистики. В своих работах они отстаивали мысль о том, что для достижения гармонии в обществе требуется поддерживать формы патриархальных отношений, которые сохранялись со средневековья, культивировать традиции, пытаться познать дух народа как мистическую, изначальную сущность.

Романтическое письмо нашло выражение в трудах исторической школы права – исследованиях ФРИДРИХА КАРЛА ФОН САВИНЬИ (1779-1861) и КАРЛА ФРИДРИХА ЭЙХГОРНА (1781-1854). В их работах выдвинут тезис о длительном естественном развитии законов, их соответствии национальной культуре и духу народа. В своем сочинении «О призвании нашего времени к законодательству и науке о праве» (1814) Савиньи полемизировал с теми, кто полагал, что право в любой стране являлось продуктом сознательной работы разума. Право, по мнению историка, следовало бы рассматривать как порождение национального гения, наряду с языком, традициями. Поэтому невозможно произвольно конструировать новые правовые установления. Реформы и революции понимались как противоречащие природе. Помимо этих идей, исследователи школы права сосредоточили внимание на доскональном изучении исторических источников, рассматриваемых как ценные свидетельства, в которых зафиксированы следы традиции.

Романтическое направление в историографии было представлено и в трудах сторонников либеральных преобразований общества. Во Франции в 20-х гг. XIX в. (после поражения Наполеона и реставрации монархии Бурбонов в 1815 г.) обострилась общественно-политическая борьба, которая в 1830 г. привела к установлению буржуазной Июльской монархии, затем к революции и образованию республики 1848-1851 гг., и впоследствии – к установлению новой монархии. В этих условиях сложилась либеральная историческая школа, связанная с деятельностью О. Тьерри, Ф. Гизо, Ф. Минье, А. Тьера. В работах этих исследователей, уделявших большое внимание политической истории средневековья и нового времени, соединились плодотворные идеи просветителей и романтиков. Из наследия Просвещения представителями либеральной историографии были восприняты критика дворянской аристократической системы управления, утверждений о возможности рационального познания и прогрессивном движении человеческих обществ. Эти взгляды были дополнены рассуждениями о новых принципах демократии – свободе слова, совести, печати, участии народа в управлении через систему выборов. Вслед за романтиками историки-либералы писали об органическом развитии общества, о героическом духе личности, ее свободе, достигнутой вместе со свободой нации. Во имя прогресса допускались не только реформы, но и революционные действия, хотя самыми позитивными считались умеренные преобразования. Представители либерального романтического направления историографии живо интересовались средневековьем; однако они трактовали это время как эпоху зарождения наций, третьего сословия, в остальном не слишком идеализируя ее.

В центре их исследований была, говоря словами ОГЮСТЕНА ТЬЕРРИ (1795-1856), «история граждан, история подданных, история народа». Французские историки, как правило, не были склонны наделять понятие народного духа мистическими чертами. Народы трактовались как своеобразные индивиды, С их особой культурой и духовным складом. Часто под народом понималось третье сословие – буржуа и люди незнатного происхождения. Такая трактовка имела особый политический смысл. В своих сочинениях «История завоевания Англии норманнами» (1825) и «Письма об истории Франции» (1827) Тьерри, говоря об истории современных наций, акцентировал внимание на моменте завоеваний в английском и французском прошлом. По мнению автора, со времен германского завоевания Галлии во Франции существовали две нации – господ-германцев и подданных-франков. Подобные рассуждения восходили к спорам германистов и романистов XVIII в. А. де Буленвильо и Ж.-Б. Дюбо, по историк делал из этого собственный вывод. Эти нации (враждебные «расы») вели борьбу за сохранение власти или за свободу. Французская революция XVIII в. и потрясения XIX в. были, по мнению Тьерри, выражением этой борьбы, которая завершится торжеством третьего сословия. Эта теория в известной степени предвосхищала идею непримиримой борьбы классов, сформулированную позднее в XIX в. Сама идея борьбы как принципа, заложенного в основании западного мира, романтическая. В работах ФРАНСУА ГИЗО (1787-1874). «Опыты по истории Франции» (1823), «История цивилизации в Европе» (1828) тоже проводилась мысль о том, что в результате германского завоевания французская история представляла собой постоянную битву побежденных с победителями. Но ее главной составляющей, по мнению Гизо, было противоречие между социальными группами, «борьба между сословиями».

В 30-40-х гг. XIX в. во французской историографии стало заметным демократическое романтическое течение. Историк ЖЮЛЬ МИШЛЕ (1798-1874) в своих произведениях «История Франции» (в 17 томах, 1833-1867), «Истории Французской революции» (в 7 томах, 1847-1857) сделал главным героем простой народ. Движимый «могучим инстинктом», народ воплощал лучшие качества нации. Мишле стремился описать историю революции «снизу», путем сопереживания и вчувствования в коллективные ожидания, страхи и надежды людей. Мишле первым среди историков Французской революции обратился к работе с архивными документами.

В сочинениях французских историков ставилась задача реконструкции неповторимого колорита прошлого. На смену античной риторике просветителей пришло детальное описание, историческое повествование, нередко облеченное в художественную форму. Сочинение Мишле, посвященное революции, по стилю напоминало эпическую поэму. В трудах французских историков-романтиков обозначилась такая черта, как соединение тщательной работы с источниками и установки на научность и яркую художественность 'текста. Происходило сближение принципов эрудитского знания, литературной политической истории и идеи научности, важное для ранней профессиональной историографии.

В России романтическая историография была представлена трудами НИКОЛАЯ МИХАЙЛОВИЧА КАРАМЗИНА (1766-1826), историка и писателя, автора двенадцатитомной «Истории государства Российского» (1816-1829). Он впервые сделал российскую историю достоянием широкого читателя. Сочинение было написано прекрасным литературным слогом и задумывалось как «занимательное чтение». В основе труда лежала концепция, которая доказывала преимущества абсолютной монархии, гарантировавшей государству процветание и национальное могущество. При этом Россия и Запад не противопоставлялись друг другу. В соответствии с романтическими идеями, автор полагал, что различные народы были частями единой исторической картины, где каждый воплощал определенный этап становления человечества.

В 30-40-е гг. XIX в. российские историки так или иначе были вовлечены в идеологические споры; им приходилось отвечать на вопросы о путях развития России, ее отношениях с государствами Европы. Актуальность этой проблемы была усилена государственной идеологией официальной народности, в частности тезисом о коренном различии исторических путей России и стран Запада. Попытку обоснования идеи особого пути Российского государства предпринял историк и публицист МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ ПОГОДИН (1800-1875). В лекциях, прочитанных в 1832 г. в Московском университете, он ссылался на Тьерри и Гизо, которые обосновывали необходимость социально-политической борьбы во Франции германским завоеванием. По мысли Погодина, историю Российского государства отличало то, что она началась не с завоевания, а с мирного призвания правителей-варягов. Оно открыло дорогу «единению царя с народом», патриархальным гармоничным отношениям между помещиками и крестьянами.

Близких воззрений придерживались историки, литераторы, философы, относившие себя к славянофилам, – А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, П. В. Киреевский, К. С. Аксаков, И. С. Аксаков. Отвечая на вопросы о место России в историческом пространстве славянофилы развивали идеи самобытности РОССИИ, пагубности примера Европы для «русского духа», русской общины как носителя высшего начала, которому предстоит, по словам К. С. Аксакова, только преуспевать, очищаться и возвышаться. Сторонники этого течения стремились изучать быт, характер народа, его нравы и обычаи.

Противоположные взгляды отстаивали западники-либералы – литераторы и публицисты Н. В. Станкевич, И. С. Тургенев, А. И. Герцен, историки Т. П. Грановский, П. Н. Кудрявцев, С. М. Соловьев, Б. II. Чичерин. Но мысли западников, для преодоления вековой отсталости России необходимо обратиться к западным образцам государственного управления, устройства социальной и экономической жизни. Профессор Московского университета ТИМОФЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ГРАНОВСКИЙ (1813-1855), сочетая романтические и просветительские идеи, в своих публичных лекциях по средневековой европейской истории акцентировал внимание на общих человеческих ценностях, на всеобщей истории. Вслед за немецкими философами-романтиками он полагал, что смысл человеческой истории заключался «в развитии духа рода человеческого». Российскому государству, по мнению историка, предстояло движение к большему либерализму, в соответствии с логикой развития европейских стран.

Постепенно пути истории и литературы расходились. Труд историка, как и труд литератора, становился профессиональным. Потребность в большей точности исследования источников вызвала к жизни направление в историографии, связанное с разработкой историко-критического метода. Это направление, в первую очередь было связано с именем ЛЕОПОЛЬДА ФОН РАНКЕ (1795-1886), профессора Берлинского университета, автора более шестидесяти произведений по истории стран Средиземноморья, Пруссии, Франции, Англии, истории папства, международных отношений. Ранке принадлежит тезис, часто цитируемый в XIX-XX вв., о том, что историк должен писать историю так, как это происходило на самом деле. Это высказывание подразумевало максимальную аккуратность и тщательность в работе с документами прошлого, предпочтение точности абстрактным теориям просветителей и художественным образам романтиков.

Труды Ранке соотносятся с произведениями романтической историографии. Принципы точности, исторической правды имеют в них этический и эстетический смысл. Ранке считал, что весь ход истории определялся Божественным провидением, и каждая деталь прошлого носила отблеск Божественного замысла, была неповторима. Ценность соответствия исторической реконструкции тому, «как это происходило на самом деле», заключалась в стремлении воссоздать эти уникальные воплощения Божественной идеи.

Историку, согласно Ранке, надлежало работать с источниками и фактами. Критерием отбора свидетельств для немецкого автора было их значение для последующего развития событий. В своих трудах он исследовал в первую очередь международные отношения и политическую историю стран, используя, по его мнению, более достоверные, официальные источники. Установка на объективность исследования предполагала, что основное внимание следовало уделить эмпирическим изысканиям. Сам Ранке ввел в Берлинском университете новую форму работы со студентами – семинар, где критически анализировались источники по средневековой истории Германии. Школа Ранке оказала огромное влияние на историческое знание XIX и XX вв. В понимании его последователей история была познаваема. Прошлое уже состоялось, и ого следовало воссоздать единственно истинным способом –опираясь на установленные процедуры научного познания. Таким образом, истории придавался статус научного знания.

Методика критики исторических источников детально разработана исследователем античности БАРТОЛЬДОМ ГЕОРГОМ НИБУРОМ (1776-1831). Согласно ему, историк должен был установить подлинность текста, последовательно ответить на вопросы о его происхождении, о влиянии на содержание документа представлений эпохи, сравнить все известные свидетельства для определения подлинных очертаний события и для критической оценки достоверности источника.

Интерпретация исторического процесса в философских системах первой половины XIX в.

В интеллектуальной культуре XIX в. был сформулирован ряд новых философских и научных теорий, претендовавших на целостное объяснение миропорядка, природы общества, исторического процесса. Большое влияние приобрели философско-исторические системы Г.-В.-Ф. Гегеля, А. Шопенгауэра, К. Маркса, критические идеи Ф. Ницше; концепции основоположников социологии О. Конта, Д. Милля; постепенное линейное движение, направленное к высшей цели – единению человечества с Богом. История подчинялась объективно существующим законам и проходила определенные стадии, в соответствии с уровнем развития человеческого и Божественного самосознания. Движение истории зависело не только от материальных причин – природных, политических, экономических, – но было обусловлено развитием идей. Внутренней движущей силой, основным принципом любого развития Гегель считал диалектику. Диалектические противоречия существовали, согласно Гегелю, прежде всего в сфере сознания, в области идей, культурных и нравственных ценностей.

Критики философско-исторической системы Гегеля указывали на то, что в ней существовала всеобщая предопределенность, которая ограничивала индивидуальные возможности человека и не принимала во внимание элементы иррациональности, случайности. Другие обращали внимание на то, что в гегелевской системе все существующее в мире трактовалось как необходимое; таким образом, и справедливость, и зло получали одинаковое оправдание.

Мистические христианские идеи философа не находили единодушной поддержки у исследователей в областях естественных и точных наук – сфере, во многом диктовавшей интеллектуальные правила в Европе второй половины XIX в.

Теория Гегеля интерпретировалась по-разному. Немецкий философ КАРЛ МАРКС (1818-1883), основоположник крупной философско-исторической системы, во многом отталкивался от рассуждений Гегеля. Теория Маркса приобрела большое общественное влияние в XIX в. На протяжении всего XX в. к ней возвращались историки, философы, ученые, общественные деятели. Несмотря на связь положений концепции Маркса с гегелевской системой, в ней давалось иное истолкование исторического процесса. Основной тезис Гегеля был «перевернут». Для ответа на вопрос, что определяло всеобщий порядок вещей в мире, Маркс обращался в первую очередь не к сфере духа, но к области материальной жизни, отношениям производства и собственности. Теорию Маркса принято характеризовать, в противоположность идеалистической системе Гегеля, как материалистическую.

К началу 50-х гг. XIX в. в европейской культуре сложился новый интеллектуальный климат. К этому времени в государствах Европы завершился период буржуазных революций и в общих чертах оформился парламентско-конституционный строй. Середина и вторая половина XIX в. проходили под знаком стремительного роста городов, промышленного производства, изменений в сфере технологий, повседневной культуре. Эти процессы вызвали к жизни ряд сложных социальных проблем, которые активно обсуждались в обществе.

С 1840-х гг. в науках развивается новое направление – позитивизм. В целом общий дух времени отмечен возрождением просветительского оптимизма и верой в общественный прогресс. В историческом знании утверждался примат научных методов познания, среди которых большим авторитетом пользовались методы естественных наук. Среди исследователей исторического процесса культивировался интерес к естественным законам, которым подчинялись природа и человек (как биологическое и социальное существо). Основное внимание направлялось па изучение не индивидуального, но всеобщего, постоянно действующего. Предметом исследования становилась история без имен людей и даже без имен народов.

В одной из ранних работ – «Критике гегелевской философии права» (1844) – Маркс подверг критике основные положения теории Гегеля. По мысли автора, общественные институты, политические процессы, юридические нормы не могли быть объяснены развитием духа. Все они представляли собой следствие материальных условий жизни людей того или иного времени. В своих сочинениях Маркс последовательно развивал эту идею. Изучение материальных условий труда показывало, что различным эпохам соответствовал разный уровень развития техники, производства, т. е. производительных сил. В процессе производства, согласно взглядам Маркса, люди вступают в отношения, не зависящие от их воли. Эти отношения собственности и власти, складывающиеся вокруг производства, – производственные отношения – образуют экономическую структуру общества и определяют сознание людей.

Таким образом, в противоположность Гегелю, Маркс полагал, что именно общественное бытие создавало те или иные формы сознания. Над экономическим базисом надстраивались политические, юридические, идеологические структуры. Способ производства, по Марксу, изменяясь во времени, вызывал перемены в сфере идей. Воззрения, которые доминировали в какую-либо эпоху, были идеями господствующего класса.

Для Маркса главным предметом исторического изучения было общество – его устройство, отношения, существовавшие между социальными группами, классами в разные эпохи. Стремление философа выявить типологию обществ, понять законы, которые управляли его жизнью, роднило эти исследования с разработками естественных и точных наук.

По мысли Маркса, в свое время именно труд отделил человека от животного. На определенном этапе труд стал принудительным, и процесс производства оказался связан с такими понятиями, как частная собственность и отчуждение. Все прошедшие эпохи, согласно Марксу, характеризовались присущими им социальными противоречиями. Государство и общество исками воссоздавали отношения несвободы. Знаменитый тезис Маркса гласил: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»*. Однако жизнь невозможно было изменить одними лишь требованиями справедливости. Следовало упразднить частную собственность революционным путем. Так, философская теория, в соответствии с рассуждениями Маркса, должна была иметь прямые практические выходы. В этой связи Марксом и его сподвижником ФРИДРИХОМ ЭНГЕЛЬСОМ (1820-1895) был разработан текст «Манифеста Коммунистической партии» (1848).

Согласно концепции Маркса и Энгельса, в основе исторического процесса заложена идея линейного движения, постоянного развития, которое происходило независимо от воли людей. Это видение было близко христианскому представлению об истории (хотя философы противопоставляли свои взгляды религиозной картине мира). История человечества устремлялась из прошлого в будущее, от рабства к освобождению, справедливому бесклассовому обществу. Процессом развития управляли объективные законы. Все в мире, в соответствии с идеей Гегеля, подчинялось универсальному принципу диалектики, благодаря которому можно было постигать внутренние механизмы исторического процесса и общественного устройства. История общества трактовалась Марксом с точки зрения истории классов и борьбы между ними.

В трудах Маркса и Энгельса формулировался следующий закон: в любом обществе производственные отношения должны соответствовать уровню развития производительных сил. Когда это соответствие нарушалось, в общество наступал конфликт, завершавшийся революцией и переходом к более высокому уровню и производительных сил, и отношений производства. По мере совершенствования орудий труда, техники изменялись социально-экономические отношения, которые, в свою очередь, трансформировали идеологию и общественные институты. Каждая стадия этого процесса была ознаменована сменой общественно-экономической формации. История, таким образом, рассматривалась как процесс смены социально-экономических формаций. Всего в прошлом, настоящем и будущем, согласно Марксу и Энгельсу, можно было выделить пять формаций: первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую, коммунистическую.

__________________________

*Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. M., 1955. Т. 3. С. 4.

В системе Маркса и Энгельса был предложен взгляд на мир и историю через призму экономических отношений. Теория оказала огромное влияние на интеллектуальную культуру Запада и России. К концу XIX в. многие историографические течения так или иначе соотносили себя с марксизмом – отрицая либо принимая эту историческую концепцию, иногда адаптируя ее отдельные элементы. В национальных исторических школах ряд исследователей – П. Лафарг во Франции, А, Лабриола в Италии, Г. В. Плеханов в России – стремились разработать проблематику, связанную с историей конкретных стран и периодов, в соответствии с теорией К. Маркса.