То сильней, то тише
По деревьям, траве, кустам.
Только снова
Снаряд над крышей,
Как замедленный свист
Хлыста,
Я не слышал
Того снаряда
И в себя
Не пришел потом:
Не увидел
Носилок рядом
И не помню
Сестры с бинтом.
Даже хлеб,
Что я нес на ужин, -
Потемневший от крови хлеб –
Мне теперь
Навсегда не нужен:
Я оглох,
Онемел,
Ослеп.
« Сначала – тонкий свист над головою…»
Сначала –
Тонкий свист над головою.
Потом удар.
Потом тебя качнет.
Потом земля
Под домом и тобою
Встревожено ворочаться начнет.
Потом все это
Снова повторится,
И крыша
Из-под ног пойдет скользя.
И что не страшно –
Можно притвориться,
А вот привыкнуть –
Все-таки нельзя…
КАМНИ
Нам пишут:
«Будьте стойки, как гранит!…»
Но память
Этих строк не сохранит.
Не потому,
Что стертые слова.
Не потому,
Что стоптано сравненье.
Бывает,
И осенняя трава
В глаза ударит
Свежестью весенней.
Не потому,
Что к слову здесь мертвы, -
Нужней, чем тут,
Оно нигде не будет!
Но без людей
И каменные львы
И мрамор зданий,
И гранит Невы
Не поднимали б к солнцу головы…
… О, камни!
Будьте стойкими, как люди!
ЛЕНИНГРАДСКИЕ ДЕРЕВЬЯ
Им долго жить –
Зеленым великанам,
Когда пройдет
Блокадная пора.
На их стволах –
Осколочные раны,
Но не найти рубцов от топора.
И тут не скажешь:
Сохранились чудом.
Здесь чудо или случай
Ни при чем…
Деревья!
Поклонитесь низко людям
И сохраните память
О былом.
Они зимой
Сжигали все, что было:
Шкафы и двери,
Стулья и столы.
Но их рука
Деревьев не рубила.
Сады не знали
Голоса пилы.
Они зимой,
Чтоб как-нибудь согреться –
Хоть на мгновенье,
Книги, письма жгли
Но нет
Садов и парков по соседству,
Которых бы они не сберегли.
Не счесть
Погибших в зимнее сраженье.
Никто не знает будущих утрат.
Деревья
Остаются подтвержденьем,
Что, как Россия,
Вечен Ленинград!
Им над Невой
Шуметь и красоваться,
Шагая к людям будущих годов.
… Деревья!
Поклонитесь ленинградцам,
Закованным
В гробах и без гробов. «В БЛОКАДНЫХ ДНЯХ»
В блокадных днях
Мы так и не узнали:
Меж юностью и детством
Где черта?..
Нам в сорок третьем
Выдали медали
И только в сорок пятом –
Паспорта.
И в этом нет беды.
Но взрослым людям,
Уже прожившим многие года,
Вдруг страшно оттого,
Что мы не будем
Ни старше, ни взрослее,
Чем тогда.
МЛАДШЕМУ БРАТУ Из-под рухнувшись перекрытий – Исковерканный шкаф, Как гроб…
Кто-то крикнул:
- Врача зовите!..-
Кто-то крестит с надеждой.
Лоб.
А ему уже,
Плачь – не плачь,
Не поможет
Ни бог ни врач.
День ли, ночь сейчас –
Он не знает,
И с лица
Не смахнет вне слез.
Он глядит –
Уже не мигая –
На вечеринке гроздья
Звезд.
… Эту бомбу метнули с неба
Из-за туч
Среди бела дня…
Я спешил из булочной
С хлебом.
Не успел.
Ты прости меня.
СОТЫЙ ДЕНЬ
Вместо супа –
Бурда из столярного клея,
Вместо чая –
Заварка сосновой хвои.
Это б все ничего,
Только руки немеют,
Только ноги вдруг не твои.
Только сердце
Внезапно сожмется, как ежик,
И глухие удары
Пойдут невпопад…
Сердце!
Надо стучать, если даже не можешь.
Не смолкай!
Ведь на наших сердцах –
Ленинград.
Бейся, сердце!
Стучи, несмотря на усталость,
Слышишь:
Город клянется, что враг не пройдет!
… Сотый день догорал.
Как потом оказалось,
Впереди
Оставалось еще восемьсот.
КРЫЛЬЯ Если б крылья иметь!
Два могучих крыла, как у птицы.
Можно было б взлететь
И на землю Большую пробиться,
Где не взвизгнет снаряд,
Где разрывы домов не качали,
Где забыв Ленинград,
Можно спать безмятежно ночами.
Если б крылья иметь!
Можно было б сквозь ветры и вьюгу
От зимы улететь
В дали дальние, к жаркому югу.
Где опасности нет
От вечернего лунного неба,
Где встречают рассвет
Караваями теплого хлеба.
Если б крылья иметь!..
Только если бы мы их имели,
То сказали б: «Не сметь!»
Мы сказали бы так – и не смели.
Птицам плыть в облаках.
Мы же – вырвали б крылья
И сами
Их сожгли на кострах,
Так чтоб враг увидал это пламя.
Если б крылья иметь!..
«ЗАСНЕШЬ…»
Заснешь –
И могут смолкнуть пушки,
Растает холод, будто не был,
И вместо ледяной подушки –
Горячая буханка хлеба.
Проснешься –
А в тебя опять
Их дальнобойные колотят.
У нас в палате
Минус пять, -
Уже четвертый день
Не топят.
Мы бредим
Хлебом и теплом.
И все ж, весна,
Ты будешь нашей!»..
Смотрите,
Хлопья за окном
Летят, как лепестки ромашки!
ПАМЯТЬ
Неверно,
Что сейчас от той зимы
Остались
Лишь могильные холмы.
Она жива,
Пока живые мы.
И тридцать лет,
И сорок лет пройдет,
А нам
От той зимы не отогреться.
Нас от нее ничто не отогреет.
Мы с ней всегда –
И памятью, и сердцем.
Чуть что –
Она вздымается опять
Во всей своей жестокости нетленной.
«Будь проклята!» – мне хочется кричать.
Но я шепчу ей:
«Будь благословенна».
Она щемит и давит.
Только мы
Без той зимы –
Могильные холмы.
И эту память,
Как бы нас не жгло,
Не троньте
Даже добрыми руками.
Когда на сердце камень –
Тяжело.
Но разве легче,
Если сердце – камень!..
Достарыңызбен бөлісу: |