С артуром конан-дойлем

Часть Четвёртая

1. В биографии преподобного Дуайта Л.Моуди (страстного евангелического проповедника, жившего в прошлом веке в Соединённых Штатах), написанной его сыном, можно найти такое описание его последних мгновений: «И вдруг он прошептал: «Земля отдаляется, небо открывается передо мной... Я вышел за пределы... Не зовите меня назад... Всё это так прекрасно... Можно подумать, что это сказочное видение... Если это и есть смерть, то как она сладка!» Лицо его оживилось, и с выражением восторга он воскликнул: «Дуайт! Ирен! Я вижу детей!» (Он имел в виду двух внуков, умерших ранее). Затем, обернувшись к жене, он сказал ей: «Ты всегда была мне доброй подругой». Сказав это, он потерял сознание».

Вот два других факта. В них есть определённые аналогии с вышесказанным, но, помимо того, они обогащены подробностями, показывающими нам, как, собственно, осуществляется при кончине отделение флюидического тела от тела материального.

«Среди моих самых близких подруг есть одна молодая дама, принадлежащая к высшим классам аристократии и наделённая совершенно чудесными медиумическими способностями. Несколько лет назад она имела несчастье лишиться старшей сестры, которой в ту пору исполнилось двадцать лет. Эдит ни на секунду не отходила от постели больной, и там, войдя в состояние ясновидения, она смогла присутствовать при процессе отделения души от тела. Вначале она заметила своего рода лёгкую, похожую на дым туманность, постепенно сгущавшуюся над головой умирающей. В конце концов это облако начало принимать пропорции, формы и черты её сестры таким образом, что сделалось похожим на неё в малейших подробностях. Форма эта парила в воздухе в нескольких футах над умирающей.

Постепенно к вечеру волнение больной улеглось − верный признак надвигающейся агонии. Эдит внимательно смотрела на сестру: лицо всё более бледнело, взгляд потухал, но вверху флюидическая форма всё более озарялась, казалось, она всё более оживляется по мере того, как жизнь покидает физическое тело. Ещё мгновение − и умирающая лежит недвижно на подушках, сознание покинуло её, а флюидическая форма вдруг стала живым духом. Однако нити света, подобные электрическому свечению, всё ещё связывают его с сердцем, мозгом и другими жизненными органами. Настал верховный миг, дух несколько раз качнулся из стороны в сторону, чтобы поместиться рядом с безжизненным телом. Он был очень слаб на вид, у него едва хватало сил на то, чтобы держаться.

И вот на глазах у Эдит, наблюдавшей эту сцену, появляются две светозарные формы, в которых она признала своего отца и бабушку (оба умерли когда-то в этом же самом доме). Они приблизились к новорождённому духу, нежно поддержали его и обняли. Затем они перерезали световые нити, ещё соединявшие дух с телом, и, попрежнему сжимая его в руках, направились с ним к окну, поднялись и исчезли».

«Недавно первый раз в жизни мне предоставилась возможность изучить способы перехода духа из нашего мира в мир духовный. Этот опыт столькому меня научил, что я льщу себя надеждой оказаться полезным другим, рассказав о том, что видел... Это касалось одного моего родственника, достигшего почти восьмидесятилетнего возраста... Поняв по определённым признакам, что конец его уже близок, я примчался, чтобы исполнить свой последний и печальный долг...

Благодаря своим медианимическим чувствам* я мог различить, что вокруг его тела и над ним постепенно сгущалась туманная аура, из которой дух должен был составить себе духовное тело. Я заметил, что объём и плотность её постепенно увеличиваются. Процесс этот замедлялся или ускорялся в зависимости от колебаний, происходящих в жизненности умирающего. Так я мог заметить, что лёгкий приём пищи или магнетическое влияние, обусловленное приближением к больному другого человека, иногда имели результатом кратковременное оживление тела. Эта аура, таким образом, представлялась находящейся в состоянии постоянного прилива и отлива.
* Имеется в виду способность ясновидения, или астрального зрения. (Й.Р.)

Я был свидетелем этому событию в течение двенадцати дней и двенадцати ночей, и хотя уже на седьмой день тело давало признаки неизбежного прекращения жизнедеятельности, колебание духовной жизненности путём экстериоризации сохранялось. При этом существенно изменилась окраска ауры. Эта последняя принимала формы всё более определённые по мере того, как для духа приближался час освобождения. Лишь за двадцать четыре часа до смерти, когда тело лежало совершенно бездвижно, процесс высвобождения ускорился. В самый кульминационный миг я увидел появление форм «духов-хранителей», которые приблизились к умирающему и без всякого усилия отделили дух от изнурённого тела.

Когда наконец порвались магнетические нити, черты покойного, на которых до этого лежала печать перенесённых страданий, совершенно прояснились и на них легло выражение неизбывного мира и покоя».
7. Д-р Гаас, председатель Общества психических исследований города Нанси, в «Бюллетене» этого общества за 1906 год писал на стр.56: «Следует отметить тот факт, коему я был свидетелем, что зачастую за несколько мгновений перед смертью душевнобольные обретали полную ясность сознания». Д-р Тест в «Практическом учебнике животного магнетизма» также заявляет, что встречался со случаями, когда сумасшедшие переставали быть таковыми в агонии, т.е. когда сознание переходит в флюидическое тело.

* * *

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ЖИЗНИ
(краткое изложение исследований, проведённых представителями

реаниматологической школы − Элизабет Кюблер-Росс,

Рэймондом Моуди и др.)

«Всего убедительнее, всего важнее, по-моему, было бы для нас свидетельство человека умершего и затем воскресшего, если бы он сообщил нам, что в смерти нет страдания», − говорит Сенека в «Письмах к Люцилию». Свидетельства именно таких людей и собраны в трудах вышеназванных авторов. Бегло рассмотрим их.

Систематический опрос «вернувшихся» (реанимированных) об опыте пережитого ими в терминальном состоянии − на границе жизни − позволяет констатировать, что рассказы их во многом совпадают. Все они говорили о раздвоении, о встрече с близкими, давно умершими, о присутствии некоего света и т. п. Достоверность этого открытия общепризнана. Однако так наз. научный мир ещё не дал однозначной оценки этого явления.

Обсуждение важно начать с работы г-жи Элизабет Кюблер-Росс, психиатра из С.Ш.А., присутствовавшей при последних минутах умирающих, утешая и поддерживая их. Начав с детей, она вскоре распространила свою деятельность и на взрослых, так как заметила, что их близкие часто оставляли их, напуганные приближением смерти. Её примеру последовали многие другие люди, так как под её влиянием стало складываться другое, новое отношение к смерти.

Работа д-ра Кюблер-Росс в 70-е годы снискала всеобщее признание и восхищение. Однако, несмотря на это, научный мир всё же был изумлён её заявлением: «Это не вера или надежда − я знаю совершенно точно, что существует жизнь после смерти!»

Тем не менее это высказывание д-ра Кюблер-Росс, которая в то же время признаёт, что у неё нет никаких религиозных убеждений, удивило далеко не всех. Впечатляющие факты, породившие такую уверенность д-ра Кюблер-Росс, уже были известны и ряду других учёных, которые независимо от неё изучали теми же методами те же самые явления.

Рэймонд Моуди, доктор философии, начал изучать психиатрию, чтобы лучше понять удивительные рассказы, которые он собрал и из которых составил книгу «Жизнь после жизни». Медицинские факультеты Айовы, Вирджинии, Стенфордский университет провели аналогичные исследования. Учёные признают, что в момент смерти (или как раз перед смертью) происходят странные явления, которые следует честно исследовать, а не отбрасывать, как галлюцинации.

Д-р Моуди интервьюировал для своей книги людей, которых можно было бы отнести к трём категориям: лица, вернувшиеся к жизни после того, как врачи признали их умершими; лица, едва не умершие во время несчастного случая или тяжёлой болезни; лица, сохранившие воспоминания о высказываниях своих близких в момент смерти.

Случайно услышав два рассказа о пережитом на грани жизни и смерти (причём, хотя оба случая произошли в разные годы, в них имелось удивительно много общего), он весьма заинтересовался этим и стал систематически собирать рассказы «воскресших» и умирающих, что оказалось не так уж сложно, причём его удивление возрастало по мере накопления материала, поскольку он констатировал постоянное возвращение к некоторой определённой схеме.

* * *
Вот схема, которая появляется во всех свидетельствах в более или менее полной форме.

Некий человек умирает. Он слышит, как доктор признаёт его умершим. Затем он начинает слышать неприятный звук, нечто вроде сильного гула, и одновременно ощущение прохождения через длинный чёрный «туннель». После этого человек обнаруживает себя вне своего материального тела, слегка над ним, и наблюдает, как зритель, попытки реанимации.

Находясь несколько времени в недоумении, вполне оправданном необычностью ситуации, человек осознаёт, что его новая «форма» представляет собой некий вид нематериального тела, которое видит и слышит, но не может быть ни видимо, ни слышимо.

Затем появляются другие нематериальные существа − друзья или родственники, умершие недавно, − «встречают» вновь пришедшего. Одновременно с этим тёплый и ласковый «свет» показывает перед ним как бы фильм о его жизни.

Наступает момент преодоления барьера, отделяющего жизнь от смерти. Хотя он хочет остаться возле этого источника света, мысли о незавершённом деле, о детях, которых нужно воспитывать, не позволяют ему перейти этот барьер. Он возвращается к жизни.

Позже он старается, хотя человеческие слова с трудом позволяют это, рассказать о своём опыте. После нескольких попыток, вызывающих насмешки и недоверие, он перестаёт рассказывать о своих переживаниях. Тем не менее вся его жизнь изменяется. В частности, он больше не боится смерти.

Порядок, в котором происходят все эти события, может варьироваться: некоторые люди видят перед тем, как выйти из собственного тела, близких, умерших недавно, другие встречают вначале некий свет и т.д. Люди, в отношении которых была зарегистрирована клиническая смерть, обычно описывают более полную картину, включающую большее число событий.

Те, кто побывали на грани смерти, не переживают полностью упомянутые события. Большее число воскресших людей не помнят ничего. Д-р Кюблер-Росс в интервью для журнала «Мак Коллз» отмечает, что все медсёстры свидетельствуют о том, что старики на смертном одре нередко обращаются к умершим друзьям.

Естественно, что это всегда расценивали как галлюцинации, спровоцированные морфием, или как предсмертный психоз. В тех случаях, которые д-р Кюблер-Росс наблюдала сама, больные, по её мнению, в момент разговора с мёртвыми были в здравом рассудке. Это явление привлекло её внимание в самые первые дни работы в больницах, и она стала со всё большей серьёзностью вслушиваться в рассказы умирающих.

Первое детальное описание явления д-р Кюблер-Росс составила в университетском госпитале в г. Чикаго во время семинара. Будучи уже довольно известной, благодаря той помощи, которую она оказывала умирающим хотя бы тем, что выслушивала их, она демонстрировала свой метод студентам, участникам семинара, сидя у постели больной с тяжёлой формой рака. Студенты были спрятаны за ширмой.

Демонстрируя, как следует выслушивать умирающего, д-р Кюблер-Росс не прерывала рассказа больной:

«На следующий год моя болезнь впервые приняла роковой характер. Как-то днём сестра увидела, что я умираю, и выбежала за помощью. Вдруг я почувствовала себя парящей над своим телом. Я очень отчётливо ощущала это и видела, что моё лицо очень бледно. Тем не менее я чувствовала себя очень хорошо и была спокойна. Я видела, как врачи пробуют реанимировать моё тело. Я ясно слышала то, что они говорили, и хорошо помню, как один из них пошутил, чтобы несколько разрядить атмосферу. Мне хотелось даже сказать им, чтобы они не волновались, потому что мне хорошо. Но моё тело не подавало никаких признаков жизни: не было дыхания, кровяное давление находилось на нуле, кривая энцефалограммы превратилась в прямую линию. Я была признана мёртвой. Я вошла в своё тело только три часа спустя. Никаких нарушений в мозге не было обнаружено».

Врачи, стоящие за ширмой, в один голос заявили, что у женщины галлюцинаторный бред и что тут может помочь специфическое психиатрическое лечение. Д-р Элизабет Кюблер-Росс на это возразила, что лучший способ отказаться от поисков − это считать рассказ больной галлюцинацией. Не лучше ли рассудочно подходить к толкованию пережитого больным?

После первой встречи с непонятными явлениями, которые сопровождают смерть, д-р Кюблер-Росс стала придавать особое внимание всему тому, что могло показаться странным в рассказах умирающих. У неё собралось более ста подобных свидетельств.

* * *

Люди, опрошенные д-ром Моуди, как и те, с которыми говорила Кюблер-Росс, нередко имели встречи с дорогими им людьми во время пребывания «между двумя мирами». Они видели живительный свет, и те из них, которые были верующими, полагали, что он исходит от Бога. Они возвращались в своё тело, для того чтобы продолжить как следует свои дела или заниматься воспитанием детей.

Удивительный случай: слепой химик, о котором было сказано, что он умер, наблюдал извне все приёмы реанимации и впоследствии смог описать детали, которые в нормальном состоянии он бы не смог увидеть.

Вот несколько свидетельств, собранных д-ром Моуди:

«Я был девятилетним мальчиком. В связи с тяжёлой болезнью меня увезли в больницу. Во время наркоза моё сердце остановилось. И тогда я испытал необыкновенные вещи. Я услышал ритмическую вибрацию, а затем стал проникать в тёмное и длинное пространство, вроде трубы. Точно я не могу это описать. Я продвигался, и этот звенящий звук меня сопровождал».

«У меня произошла задержка дыхания. Затем я пролетел с феноменальной скоростью длинную чёрную пустоту. Вероятно, её можно сравнить с туннелем».

«Это было что-то вроде безвоздушного цилиндра, в котором я помещался, нигде при этом не находясь. Уже не здесь, но ещё и не там. Я продвигался по аллее, очень глубокой и тёмной. Сестра сделала мне укол, чтобы облегчить смерть. Палата и вся больница стали расплывчатыми, и я проник головой вперёд в очень узкий и тёмный коридор. Мне едва хватало места, и я начал скользить, скользить».

Бóльшая часть пациентов д-ра Моуди, которых он цитирует в своей книге, побывали по ту сторону туннеля. Но именно по выходе из туннеля их настигала главная неожиданность, в то время как наша материалистическая цивилизация приучила их отождествлять себя самих со своим телом и отрицать существование духа или обособленной души, им вдруг приходилось увидеть своё тело со стороны.

«Мне было семнадцать лет; я пересекал озеро вплавь. И хотя этот заплыв был для меня привычным, я вдруг понял, что тону... Тело моё то погружалось, то всплывало вновь, но я наблюдал эту картину сверху, будто я плыл в пространстве немного позади своего тела. Я чувствовал себя лёгким, как перышко».

«Я тихонько приподнялась, паря на уровне лампы, все детали которой я могла хорошо разглядеть, и остановилась под самым потолком. Я видела врача и медсестёр, которые пытались привести меня в чувство. Одна из сестёр воскликнула: «Боже, ведь она мёртвая!» Другая наклонилась над моим телом и дула мне в рот. Я видела её затылок и долго вспоминала её коротко остриженные волосы. Затем они вкатили машину для электрошока; моё тело дёргалось во всех направлениях, и это показалось мне ужасным. И зачем они так мучаются, думала я. Ведь мне очень хорошо...»

«Доктор и сёстры пытались меня оживлять, а мне хотелось им помешать, хотелось сказать, чтобы они оставили меня в покое. Они ничего не слышали и не замечали моей попытки схватить кого-нибудь за руку».

Пациенты д-ра Моуди, рассказывая о своём состоянии, нередко подчёркивали неспособность действовать. Паря в какой-то нематериальной форме над собственным телом, они не могли заставить себя услышать, оставались невидимыми для врачей и сестёр, проникали через препятствия и не могли удержаться за них руками. И однако им казалось, что эта нематериальная форма напоминала чем-то их тело:

«Это было другое тело... не совсем человеческое тело. Оно имело форму, но не имело цвета. Я чувствовал, что у меня есть то, что обычно называют руками. Это очень трудно определить».

В других случаях при описании нематериального тела рассказывают о ногах, голове. Но иногда такие ощущения не возникали: «Это было тело, но не тело физическое. Его лучше назвать энергетическое поле».

«Это не тело. Я чувствовал себя как бы в прозрачной оболочке или в сгустке энергии. У меня не было физических ощущений, температурных или каких-либо других».

Вот описание, сделанное молодым человеком, «умершим» во время автомобильной катастрофы:

«Моё существо, дух или душа, называйте это как вам угодно, вышло из тела через голову. Оно имело плотность, не в физическом смысле слова, а, скажем, как волна... Оно было небольших размеров, более или менее округлое, но без чёткой поверхности. Его можно сравнить с облаком. Мне казалось, что оно вышло из тела своей наиболее широкой частью и что его конечность, самая узкая, оставалась вблизи головы, как бы в нерешительности − отдалиться ли в самом деле или вернуться...»

Молодой человек был крайне удивлён тем, что выходило из его тела, и любопытство побудило его рассмотреть это «существо» в деталях. «Мне никогда не приходило в голову, что я могу так выглядеть! До сих пор мне приходилось видеть себя на фотографиях или в зеркале, то есть в плоскости. А тут вдруг я увидел себя полностью на расстоянии двух метров, в трёх измерениях. Мне понадобилось какое-то время, чтобы узнать себя».

«Я ничего не мог понять, я видел собственное тело на кровати. Первое, что я почувствовал, это грусть от вида моего столь потрёпанного тела».

«Моё тело уже превратилось в серый труп. Я испытывал чувство отталкивания: мне нисколько не хотелось оставаться в одной комнате с трупом, пусть даже со своим собственным!»

Одна женщина рассказывает, что отчётливо видела своих прародителей, которых потеряла в детстве, и разглядела мельчайшие подробности их одежды. В книге д-ра Моуди умершие появлялись в менее отчётливой форме:

«Я увидел друга, умершего недавно, не как физическое тело. Тем не менее я его узнал, тело его было в сохранности, руки, ноги, но оно было видимо... как бы умственно, а не реально».

«Я чувствовал присутствие нескольких лиц, но я их не видел. Время от времени у меня с одним из них устанавливалась какая-то форма общения, но без слов, в мыслях. Они меня успокаивали, давали понять, что всё будет хорошо, что они здесь, чтобы мне помогать». Умершие как бы старались облегчить вновь прибывшему переход от материального состояния к нематериальному: «У них был счастливый вид, я чувствовал, что они пришли сопровождать меня и защищать и что это было им приятно. Словно я вернулся домой, и они меня приветствовали».

«Я спросил его: что происходит? Я жив или умер? Он ничего не отвечал, но приходил часто, пока я болел. Но однажды врачи, говоря обо мне, объявили: «Он будет жить». И больше я его не видел. У меня было ощущение, что мой друг ждал, пока я окончательно не переступлю границу, чтобы вступить в контакт со мной».