ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ

проблемное поле, отражающее совокупность жизненно важных проблем человечества и содержащее обобщенную характеристику важнейших направлений развития общества и его будущего. К числу Г.П.С. относятся следующие их группы: политические, социальные, экономические, экологические, демографические и научно-технические. Выделяют также такие Г.П.С, как интерсоциальные, проблемы отношений общества и человека, проблемы отношений человека, общества и природы.

В суммарном виде могут быть выделены три основные группы Г.П.С. В первую очередь, это проблемы предотвращения мировой термоядерной войны, обеспечения безопасности людей, устранения экономической отсталости отдельных стран, ликвидации голода, нищеты и неграмотности. Вторую группу Г.П.С. составляют проблемы, возникшие в результате взаимодействия общества и природы. Необходимы беспрецедентные усилия по предотвращению загрязнения окружающей среды и сохранению ее качества; рациональное использование наличных природных ископаемых и поиски новых энергетических ресурсов; обеспечение человечества сырьем и продовольствием; освоение океана и космического пространства и др. К третьей группе Г.П.С. относятся проблемы, обусловленные отношением человека и общества: возникли задачи ограничения стремительного роста населения; предвидения и предотвращения отрицательных последствий научно-технического прогресса, ведущих к биологической деградации человека; борьбы с распространением алкоголизма и наркомании; совершенствования здравоохранения и образования и др. Г.П.С, будучи порождены ходом предшествующего общественного развития, достигли необычайной остроты к началу 21 в. в силу крайне усилившейся неравномерности социально-экономического, политического, научно-технического, демо-

227

графического, экологического и культурного развития различных государств. Их решение требует объединения усилий всех стран для преодоления опасности экологической катастрофы. Глобальность данных проблем определяется тем, что они так или иначе касаются всего человечества и не могут решаться изолированно одна от другой. Последовательное разрешение Г.П.С. предполагает ликвидацию социальных антагонизмов, установление гармоничных отношений между обществом и природой, переход всего общества на коэволюционный путь развития. В силу этого активизация международной деятельности, направленной на выработку общих подходов к охране окружающей среды, на создание и быстрейшее внедрение в практику тестов ее качества, на разработку юридических норм природопользования - сопровождается пересмотром некоторых традиционных экологических теоретических положений и представлений.

В ранних работах, анализируя природу и характер войн, Г. противопоставлял войну как схему активного сопротивления, как революцию - ее ипостаси абсолютного уничтожения. При этом доминирование вектора насилия в современном обществе Г. связывает с коммунистическим проектом, полагая, что именно идеология в ее марксовом издании выступила предпосылкой всех тоталитарных режимов. По мысли Г., отношение "господство - подчинение" лежит в самом основании рационально организованного общества (ср. со структуралистской концепцией "власть - знание"). Достижение свободы в подобных рамках невозможно, поскольку: а) отдельные члены социума не в состоянии освободиться, ибо неизбывно присутствует "отсутствующий Господин", создавший как это общество, так и его законы; б) общество не свободно как целое, так как, даже выступая в качестве "общества равных", оно утверждает для себя самого "всеобщий рациональный принцип порабощения" - дисциплину; в) общество, как правило, не в состоянии "импортировать" свободу извне в силу того, что экономическое процветание настоятельно требует от любого социума экспансии несвободы. Революции и их пророки - И. Фихте, Г. Гегель, К. Маркс (см.) и Ф. Ницше. - по Г., в той же мере виновны в ужасах тоталитаризма, в коей связаны с происхождением идеалов равенства (безразлично, для всех индивидов или их избранной части). Тексты "великих авторитетов", по мнению Г., необходимо конституируют "дискурс Властителя", подчиняющий себе историю. Изобретенная формула "делай то, что захочешь", согласно Г.: 1) радикальна, ибо "направлена на настоящее ("делай") и управляет будущим ("то, что захочешь"). Прошлое стерто, поскольку повторять эту формулу означает сно-

ва начать все с нуля... Сама конструкция и заданная организация помещает послушников в своего рода антимонастырь, подчиняя их антиправилам, которые разработаны не менее детально; 2) революционна, так как акцентирует момент, когда "все возможно"; момент "когда все возможно" выдается за акт рождения каждого индивидуума, входящего в эту общность; 3) базируется на коллективизме: мы свободны все вместе. Значит, свободен лишь коллектив: "благодаря этой свободе они предпримут усилия, чтобы осуществить то, что на их взгляд, должно нравиться индивидууму... Общество, таким образом, обречено бесконечно повторять акт своего рождения: оно существует через повеление, и первого начальника сменит следующий... Важно лишь настоящее: будущее, вслед за прошлым, должно быть разрушено, ибо несет в себе угрозу непредусмотренных изменений; 4) диктаторская. "Делай то - что хочешь" аналогично более туманному "делай то - что следует из марксизма". Приказ без каких-либо оговорок и возражений сам по себе возводит непреодолимую диссимметрию - между тем, кто провозглашает это как закон, и тем, кто это воспринимает как правило жизни; 5) теологич-на. Ее основа религиозна как у Св. Августина: "Люби Бога, служи (Ему) и делай что хочешь". Мысль XX века гласит: "Все разрешено" - разрыв связи с волей Божьей устраняет религиозную окраску, но следы разрыва остаются: в подтексте следует "Если Бог умер, то все позволено". Исчезает религиозная связь, но ее место занимают универсализирующие рассуждения, которые ведутся с тем же авторитетом, что был присущ рациональной теологии.

По убеждению Г., "задача задач бюрократических систем - предстать именно как Система, речь идет не столько о том, чтобы применить закон, сколько о том, что существует такая вещь, как Закон". По версии Г., вся европейская эпоха после Просвещения демонстрирует тенденцию возрастания роли разума в общественной жизни и его поступательное отождествление с властью: в 1789 был инициирован процесс внедрения в массы "воли к господству". Именно Фихте, провозгласивший долженствование философии быть логически обоснованной системой, "основополагающей наукой", "наукоучени-ем", продуцировал, по Г., установку на ее превращение в (словами Фихте) "источник человеческого могущества". Таковая наука у Фихте "должна обладать принципом, который не может быть доказан ни из нее самой, ни из какой-нибудь другой науки, ибо она есть наивысшая наука". По Фихте, "действовать! - вот для чего мы существуем". Г. усматривает в этой интеллектуальной линии проект политизации философии с целью достижения абсолютного господства субъекта. Субъектом - деятельным и активным - в данном контексте становится само знание, а развертывание "Я" оказывается тождественным экспансии принципа господства. Знание, разум начинают доминировать над действительностью: происходит сплавление науки (абсолютного знания) и революции (ориентация "абсолютной деятельности" разума на перманентное и всеобъемлющее отрицание) в цельную метафизику господства - подчинения. Суть фихтеанского учения о свободе, по мысли Г., такова: "Мы должны социализировать людей, исходя из их свободы". В дальнейшем, в продолжение

ГОЛЕНКОВА

Научные интересы Г. связаны с изучением истории социологии в Югославии, России и других восточно-европейских странах, а также с исследованием трансформационных процессов в сфере социальной структуры и стратификации общества, с проблемами формирования гражданского общества в современной России. На основе многомерного иерархического подхода с использованием таких признаков, как доход, власть, престиж и др., ею предпринята попытка анализа социальной структуры российского общества и сделан вывод о том, что трансформация социальной структуры осуществляется в направлении классово-стратификационной модели, которая детерминирована, в первую очередь, социальной поляризацией по имущественному признаку. Подчеркивается "заблокированность" многих элементов гражданского общества, обусловленная исторической традицией России и современным кризисным состоянием социума. Под руководством Г. по этим проблемам издан ряд монографий и сборников статей, получивших высокую оценку научной общественности.

Г. осуществляет большую организационную деятельность. На протяжении ряда лет (1974-1989) она была ученым секретарем советской части Проблемной комиссии по социологии многостороннего сотрудничества ученых восточноевропейских стран и ответственным редактором от СССР Международного информационного бюллетеня. В 1990 была избрана исполнительным вице-президентом Советской социологической ассоциации, с 1978 принимала активное участие в подготовке и работе всемирных социологических конгрессов.

229

голод

Основные работы: "Актуальные проблемы социально-классовой структуры современного югославского общества" (1976); "Очерк истории социологической мысли в Югославии" (1984); "Социология в России" (1998, соавтор); "Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества" (1996. 2000, отв. редактор и соавтор); "Социальная структура и стратификация в условиях формирования гражданского общества в России. Кн. 1-2" (1995); "Трансформирующиеся общества: цели и пути" (1996, отв. редактор и соавтор); "Социальные конфликты в трансформирующихся обществах" (1997, соавтор); "Словарь социологических терминов" (1997, соавтор); "Социальное расслоение и социальная мобильность" (1999, отв. редактор и соавтор); "Гражданское общество в России: теория, история и современность" (1999, отв. редактор и соавтор) и др.

В 1963-1965 - младший научный сотрудник кафедры философии АН СССР; в 1969-1975 - младший научный сотрудник Ленинградского филиала Института философии АН СССР, в 1975-1989 - научный сотрудник ИСЭП, с 1989 - ведущий, главный научный сотрудник Ленинградского филиала Института социологии РАН. С 1996 - директор Санкт-Петербургского института социологии РАН.

В работах Г. исследуются основные направления эволюции семьи, этапы обновления ее современных моделей, обосновывается типология форм семьи. На основе результатов эмпирических исследований раскрываются имманентные тенденции развития семьи, выделяются наиболее уязвимые модели, описывается роль таких нравственных и социально-психологических ценностей семьи, как интимность и автономность, а также представления о "принятом" и "непринятом" в сексуальном поведении в различных этнокультурах.

Основные работы: "Профессиональная работа женщин и семья" (1971, соавтор); "Стабильность семьи: социологический и демографический аспекты" (1984); "Будущая семья: какова она (социально-нравственный аспект)" (1990); "Личная жизнь: любовь, отношения полов" (1990); "Семья и брак: историко-социологический анализ" (1998); "Социологические исследования проституции в России: (История и современное состояние вопроса)" (1998, соавтор) и др.

С 1994 - главный научный сотрудник Санкт-Петербургского филиала Института социологии РАН.

В своих работах Г. показывает, что русская дореволюционная социология представлена тремя теоретико-методологическими тенденциями: позитивизмом различных разновидностей, антипозитивизмом (в лице неокантианства и марксизма) и неопозитивизмом, анализирует их сложные и противоречивые отношения. Г. выделяет свойственные им онтологические учения о способах и возможностях познать реальность и праксеологические учения о путях изменения ее в реформах и революциях.

Основные сочинения: "Социологическая мысль в России" (1978, соавтор); "Социология Питирима Сорокина" (1978); "Реализм и номинализм в истории буржуазной социологии" (1979); "Универсальное и национальное в немарксистской социологии" (1981); "Питирим Сорокин: Судьба и труды" (1991); "Социология Питирима Сорокина (русский период деятельности)" (1992); "История русской социологии XIX-XX вв." (1995, в соавторстве); "Историко-социологические взгляды Н. Кареева" (1996) и др.

Г. ставил перед собой задачу социологического синтеза на основе диалектической (марксистской) коррекции структурализма с целью создания методологии, позволяющей одновременно анализировать и структуру, и генезис социальных явлений. Отсюда название его концепции - генетический структурализм, который он считал глобальной и комплексной социальной теорией. Фактически же он создал и универсальную теорию культуры. Одним из первых Г. обнаружил исчерпанность структуралистских подходов к исследованию со-

230

ГОЛЬДМАН

Г. выделял при этом три этапа формирования генетического структурализма: 1) этап Г. Гегеля - К. Маркса (см.); 2) этап 3. Фрейда (см.); 3) этап собственного творчества. Заслугу Фрейда видел в том, что он вернул принцип рассмотрения явления в контексте более широкой ("глобальной") структуры, утраченный в методологии после Маркса. Критике же подвергалась фрейдовская абсолютизация динамики индивидуальной психики, отсутствие у него "коллективного субъекта" культуры. Г. считал, что поставленная задача принципиально неразрешима средствами психологии и психоанализа, естественнонаучными методами исследования. Отрицая наличие коллективного подсознательного, рассматривал культуру как адаптационный механизм, дающий "значимую согласованность" сознаний через включение в процессы творчества, что недостижимо в повседневной жизни и на уровне индивидуальной адаптации. Сознание трансиндивидуально, подсознание индивидуально, но привносится людьми в любую "согласованную глобальную структуру", задавая ей "либидозную сверхдетерминацию" (либо деформируя ее). В психоанализе нет будущего, он обращен в прошлое (детство), что возможно преодолеть только с позиций диалектического марксизма. За сходные недостатки Г. подвергнуты критике идеи Франкфуртской школы (см.) и экзистенциализма, которые рассматривались им как иноверсии марксизма (отсюда интерес к сопоставлению взглядов Хайдеггера и Д. Лукача - см.). Подлинную же философию диалектического марксизма (см.) создал, согласно Г., Лукач (у Маркса она не была эксплицитно выражена).

Собственно же генетический структурализм, по Г., есть рефлексивная диалектическая социология гуманитарного факта ("фактов слова" как философских, литературных и т.д. произведений, взятых в социокультурных контекстах). Гуманитарные факты одновременно понимаются и объясняются. В связи с этим Г. предложил свою концепцию понимания и его соотношения с объяснительными процедурами. Понимание-строго интеллектуальный процесс (оно рационально-логично). Его суть - в описании сущностных связей, конституирующих структуру, и выявлении внутренней согласованности текстов. Объяснение же, согласно Г., есть поиск индивидуального или коллективного субъекта, по отношении к которому ментальная структура, управляющая произведением, имеет функциональный и, следовательно, значимый характер. Объяснение - суть понимание структур более широких, чем исследуемая частная структура. Объяснить - значит

включить понимающее описание факта в охватывающую его значимую динамическую структуру. Понимание структуры, в свою очередь, есть объяснение составляющих ее более мелких структур. Следовательно, по мысли Г., понимание и объяснение - сопровождающие друг друга процессы. Схватывание этого и делает структурализм диалектическим. Ментальные же структуры вырабатываются группой, коллективным "мы", т.е. трансиндивидуальным субъектом. Они лишь реи-фицируются во множество индивидов и по-разному проявляются в "реальном" и в "возможном" сознаниях. Категория "возможное сознание", считает Г., была введена Паскалем и в имплицитном виде есть в "Святом семействе" Маркса и Энгельса, в котором пролетарское сознание понимается не как то, что реально думают пролетарии. Возможное сознание задает предельные границы промысливания социальной реальности, которые социальная группа не может преодолеть без трансформации социума. Приближение сознания к этим границам - задача генетического структурализма. В культуре к ним максимально приближаются творцы великих произведений.

В зависимости от выраженности в их деятельности творческого начала Г. разбивает все социальные группы на три типа: 1) группы, имеющие целью улучшение собственного положения в данной значимой структуре ("социальной тотальности" в целом) и вырабатывающие "идеологическое" коллективное сознание; 2) "привилегированные" творческие группы, ориентированные на реорганизацию разных уровней "тотальности" и вырабатывающие "видение мира" (на основе определенных идеалов); 3) "новые творческие группы" (элиты), имеющие целью выработку новых "глобальных человеческих видений" мира. "Видение мира" (категория введена немецкими романтиками, использовалась в неокантианстве) заключается в придании значимой (осмысленной) и согласованной (гармоничной), т.е. "когерентной" структуры поведению, чувствам и мыслям действующих субъектов, обеспечивающей максимально-достижимое в данных условиях приближение к возможному сознанию. Наиболее полно эта задача реализуема в искусстве и литературе.

Г. в связи с социологическим анализом последних выдвинул гипотезу гомологии структур экономики и произведений духовной культуры, а также гипотезу "конвергетного действия" четырех факторов гомологии (наиболее уязвимые для критики положения генетического структурализма). С другой стороны, она может быть реализована только "значимыми сообществами", ориентированными на гуманистические ценности свободы личности. Г. различает "свободу от" (индивидуальная свобода) ограничений и "свободу для" (коллективная свобода) - создание предпосылок для обеспечения "свободы от". Прогресс обеспечивается прежде всего развитием коллективной свободы, так как индивидуальная свобода связана с определенными культурно-историческими условиями европейской цивилизации. Г. считает, что индустриальное общество подавляет индивидуальную свободу. Он разделяет тезис Д. Рисмена (см.) о совершаемом переходе от общества, регулируемого изнутри, к обществу, регулируемому извне. В этой связи Г. предлагает утопию "усовершенствованного"

231