ДРУГИЕ ИЕРАРХИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ (С. БАРТ, Д. ВЕКСЛЕР, Ф. ВЕРНОМ, Л. ХАМФРЕЙС)

ДРУГИЕ ИЕРАРХИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ (С. БАРТ, Д. ВЕКСЛЕР, Ф. ВЕРНОМ, Л. ХАМФРЕЙС)

Факторы в иерархических моделях помещаются на разных «этажах» иерар­хии, определяемых степенью обобщенности фактора.

Типичной и наиболее популярной в литературе является модель Ф. Вернона [14].

V : ED — вербально-образовательный фактор, отражает проявления знаний и навыков, приобретенных в основном в школе.

К : М — практико-технический фактор.

На вершине иерархии располагается генеральный фактор по Спирмену. На следующем уровне находятся два основных «групповых» фактора: вербально-образовательные и практико-технические способности. На третьем уровне на­ходятся специальные способности: техническое мышление, арифметическая спо­собность и т. д., и, наконец, внизу иерархического дерева помещаются более частные субфакторы

Несмотря на свою привлекательность, эта модель не выдерживает экспери­ментальной проверки: различия в вербальном интеллекте в большей мере оп-
34 Глава 2

ределяются наследственностью, чем средой. При повторном тестировании ус­пешность решения невербальных тестов в среднем повышается более значимо, чем успешность решения вербальных.

ФАКТОРЫ ОБЩЕГО ИНТЕЛЛЕКТА

ОСНОВНЫЕ ГРУППОВЫЕ ФАКТОРЫ

СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ

При факторизации тестов, созданных на основе иерархической модели, выде­ляется спирменовский G-фактор и его же 3 групповых: вербальный, простран­ственный и числовой. Можно привести еще ряд замечаний, но иерархическая мо­дель получила широкое распространение благодаря тестам, в первую очередь, — тестам Д. Векслера, которые были созданы на ее основе [15].

В отличие от модели Вернона, модель Векслера включает в себя лишь три уровня: 1) уровень общего интеллекта; 2) уровень «групповых» факторов, а именно: невербального интеллекта и вербального интеллекта и 3) уровень спе­цифических факторов, соответствующих отдельным субтестам.

Д. Векслер определил интеллект как способность индивида к целесообразно­му поведению, рациональному мышлению и эффективному взаимодействию с окружающим миром. Он показал, что успешность решения интеллектуальных тестов зависит как от интеллектуальных параметров, так и от приобщенности к культуре, любознательности, двигательной активности и т. д.

Векслер считал, что вербальный интеллект отражает приобретенные индиви­дом способности, а невербальный — его природные психофизиологические воз­можности.

Результаты психогенетических исследований свидетельствуют об обратном: преимущественно обусловлены наследственностью оценки по вербальной части шкалы Векслера (субтесты «Осведомленность», «Словарный», «Шифровка»), а социальными факторами обусловлена успешность выполнения невербальных

тестов («Недостающие детали», «Последовательные картинки», «Кубики Косса»), а также субтеста «Понятливость» [16].

В заключение остановимся на наиболее старой иерархической модели интел­лекта, предложенной Сирилом Бартом [17].

Его функциональная модель структуры интеллекта включает в себя 5 уров­ней. Критерием выделения уровня является сложность когнитивного процесса:

1) уровень общего интеллекта, 2) уровень концептуальных отношений, 3) уро­вень ассоциаций, 4) уровень восприятия, 5) уровень ощущений.

S, m, Рис. 9. Иерархическая модель интеллекта С. Барта

На мой взгляд, в настоящее время эта модель — «достояние истории». Иерархическая модель, по мнению многих авторов, является не столько теорией, сколько способом борьбы с изобилием специфических факторов, то и дело рождающихся при факторно-аналитических исследованиях.

Следует иметь в виду одну важную закономерность: чем шире диапазон используемых тестов и чем более выборка испытуемых приближается по своим характеристикам к генеральной совокупности, тем более явно при факторно-аналитической обработке результатов выделяется G-фактор.

МОНОМЕТРИЧЕСКИЙ ПОДХОД

Наиболее ярким и последовательным представителем одномерного подхода к интеллекту был выдающийся психолог Г. Ю. Айзенк [9]. С точки зрения Айзенка, можно говорить о различных типах концепции интеллекта: биологической, психометрической и социальной, соответствующих разным структурным уров­ням интеллекта.

В содержание понятия «биологический интеллект» включаются особенности функционирования структур головного мозга, отвечающие за познавательную активность. Они определяют индивидуальные отличия интеллекта и связывают

36 Глава 2

их с наследственностью. Основными показателями биологического интеллекта являются характеристики усредненных вызванных потенциалов (УВП), электро­энцефалограммы (ЭЭГ), время реакции (ВР), кожно-гальваническая реакция (КГР). Но откуда исследователь знает, что тот или иной показатель ЭЭГ связан с при­родой интеллекта?

Ключевым, а с моей точки зрения, и единственно психологическим является понятие «психометрического интеллекта», который измеряется тестами IQ. По мнению Айзенка, психометрический интеллект определяется на 70 % влиянием генотипа, а на 30 % — средовыми факторами (культура, воспитание в семье, образование, социоэкономический статус).

Различия в уровне социального интеллекта определяются не только IQ, но и другими параметрами индивидуальной психики. Согласно Айзенку, социальный интеллект определяется как способность индивида использовать психометриче­ский интеллект в целях адаптации к требованиям общества.

Главная ошибка американских психологов, по его мнению, состоит в том, что они (в частности, Стернберг) попытались свести интеллект к множеству его проявлений: рассуждению, обработке информации, выработке стратегий и т. д. Айзенк сравнивает такое представление об интеллекте с обывательской характе­ристикой гравитации через ряд ее проявлений: падение яблока на голову Ньюто­на, движение планет, приливы, траектории комет и т. д. Между тем для физика эти процессы лишь следствия закона тяготения Ньютона. Интеллект также должен рассматриваться как некоторое фундаментальное свойство, а разнообразие его поведенческих проявлений — как следствия его природы. Айзенк полагает, что фундаментальным для психологии является генетически детерминированный биологический интеллект. «Проскакивая» психологический уровень, он сразу обращается к физиологическим параметрам.

Удивительно, что ученый не пытается построить модель физиологической системы, свойством которой являлся бы интеллект. Айзенк рассматривает те или иные физиологические показатели, сопоставляя их с данными тестирования IQ, и тем самым придает им статус интеллектуальных показателей. Получается логический круг. Та же ситуация возникает и при попытке определить интеллект операционально: «Интеллект — это то, что измеряется тестами интеллекта» (Э. Боринг). Но Айзенк отмечает, что задания, содержащиеся в тестах интеллек­та, на первый взгляд чрезвычайно разнообразные, всегда тестируют некий общий фактор. Об этом свидетельствуют результаты корреляционного и факторного анализов. Всегда фактор G выявляется или как фактор первого порядка или второго порядка, т. е. как результат корреляции первичных факторов. Как прави­ло, фактор G отождествляется или теснейшим образом связывается с Gf — теку­чим интеллектом по Кэттеллу, который получил в своих исследованиях трех­уровневую систему факторов:

1) общий интеллект («кристаллизованный» и «текучий»);

2) фактор «визуализации»;

3) факторы третьего порядка («операции»).

Общие интеллектуальные способности 37

Г Ю Айзенк

Основная проблема, которую решает Айзенк, — отношение скорости перера­ботки информации и когнитивной дифференцированности. Эта проблема постав­лена еще в работах Гальтона. Напомним, что «тесты скорости» содержат «про­стые задачи», а «тесты уровня» — сложные задания, которые не может решить средний испытуемый за ограниченное время. Айзенк сводит факторы сложности и скорости воедино на основании того, что корреляция результатов простых тестов при ограничении времени и решения и таких же тестов без ограничения времени близка к единице.

Опираясь на результаты своих исследований, Айзенк высказывает мнение о существовании трех основных параметров, характеризующих IQ, среди кото­рых скорость, настойчивость (число попыток решить трудную задачу) и число ошибок. В качестве единицы измерения интеллекта он предлагает использовать логарифм от времени, затрачиваемого испытуемым на выполнение заданий уров­ня трудности, при котором решаются все задачи теста.

Основным параметром, который Айзенк предлагает рассматривать как индикатор уровня интеллекта, становится индивидуальная скорость переработки ин­формации.

Какие аргументы использует Айзенк для подтверждения своей точки зрения:

Во-первых, это результаты экспериментов Е Рот, в которых выявлена зави­симость времени реакции от количества информации для испытуемых с разным

38_Глава 2

IQ: угол наклона прямых меньше для испытуемых с низким IQ. Во-вторых, это результаты исследований Эрлангенской школы, в первую очередь работы А. Йенсена. Коэффициенты корреляции времени реакции выбора и IQ (тест Векслера или Равена) варьируют в пределах от -0,30 до -0,90. Для простой сенсомоторной реакции корреляция была невелика (-0,20). Чем больше единиц информа­ции перерабатывал испытуемый, тем выше была положительная корреляция IQ и времени реакции. Время реакции складывается из «времени решения» и «вре­мени движения». При этом корреляция времени движения с IQ имеет обратный характер.

Наконец, факторные исследования Р. Л. Торндайка показали, что время реак­ции выбора имеет наибольшую нагрузку фактора G (0,58), уступая в этом отно­шении пространственному интеллекту (0,60).

Любое усложнение задания приводит к росту зависимости результатов его выполнения от IQ.

Итак, Айзенк считает наиболее приемлемым показателем измерения интел­лекта время реакции выбора из множества альтернатив. Как видно, ему не удает­ся выйти из измерений «скорость—трудность». И уровень интеллекта характе­ризуется не просто скоростью мыслительных процессов, а и способностью рабо­тать с множеством альтернатив.

Но какова связь между этими двумя элементарными параметрами интеллек­та? Аргументы Айзенка в большей мере свидетельствуют о том, что фактор, обеспечивающий переработку сложной информации, детерминирует индивиду­альную продуктивность. Этот параметр я предпочитаю называть «индивидуаль­ный когнитивный ресурс».

Попытку разрешить дилемму «сложности» и «скорости» предпринял в 1984 году Л. Т. Ямпольский [8]. Он предположил, что скорость решения заданий теста, а также число решенных заданий зависят от их сложности.

Л. Т. Ямпольский разработал тест для анализа логико-комбинаторного мыш­ления на определение степени семейного родства. Тест состоял из двух субтес­тов, задания которых отличались.

В начале тестирования проводилась разминка на обобщение родственных отношений («мать—сын», «дядя—племянник»), после которой шла основная се­рия. Причем при проведении первого субтеста (5 мин) через каждые 30 мин фиксировалось число решенных задач, а при проведении второго — время реше­ния каждого умозаключения.

Л. Т. Ямпольский провел факторизацию 15 линейно-независимых парамет­ров, характеризующие тр1Эдул';-г1'1'/юу^гд"5пзгкжууяосгь нрпыт-уямого при выполнении.

В результате факторизации ему удалось выявить следующие факторы: 1) фак­тор времени решения, 2) фактор правильности решения простых задач, 3) фактор правильности решения сложных задач.

Корреляция факторов показала, что факторы не являются линейно-незави­симыми, а связаны друг с другом.

Общие интеллектуальные способности 39



Рис. 10. Модель интеллекта по Л. Т. Ямпольскому (в кружках — номера факторов, отрезки — корреляционные связи)

Ямпольский предложил модель интеллекта вида:

I = F x F„

i i г

где i — уровень сложности;

I — успешность решения задачи г-го уровня трудности;

F — правильность решения задач г-й трудности;

F, — идеомоторная скорость.

Главный результат этого исследования состоит в том, что выявился не один фактор «сложности», а два — по числу уровней сложности тестовых задач.

Подведем предварительный итог результатам исследований представителей монометрического подхода. Выявлено наличие по крайней мере двух факторов, определяющих успешность выполнения теста независимо от содержания теста:

фактор «скоростного интеллекта» и фактор «когнитивной сложности» (или пре­дельных когнитивных возможностей). Причем последний, возможно, делится на ряд подфакторов, соответствующих определенным, объективно существующим уровням сложности задач.

Когнитивные модели интеллекта имеют косвенное отношение к психологии способностей, так как их авторы подразумевают под термином «интеллект» не свойство психики, а некую систему познавательных процессов, обеспечивающих решение задач. Очень редко исследователи когнитивной ориентации выходят на проблемы индивидуальных различий и прибегают к данным измерительной пси­хологии.

Индивидуальные различия в успешности выполнения задач психологи выво­дят из особенностей индивидуальной структуры, обеспечивающей процесс перера­ботки информации. Факторно-аналитические данные, как правило, используются для верификации когнитивных моделей. Тем самым они служат как бы промежу­точным звеном, связывающим факторно-аналитические концепции с общепсихо­логическими.

40 Глава 2

Наибольшую известность в конце 80-х—начале 90-х годов получила кон­цепция интеллекта Роберта Стернберга. Р. Стернберг чрезвычайно плодовитый и деятельный автор, на его счету более 600 публикаций. В 1972 году он закончил с отличием Йельский университет, а затем — аспирантуру в Стэнфордском университете. Сейчас он работает профессором психологии в Йеле.

Так называемая «иерархическая модель интеллекта» должна была объяснить отношения между: интеллектом и ментальными процессами, регулирующими поведение; интеллектом и личным опытом индивида; интеллектом и адаптив­ным поведением. Интеллект обеспечивает переработку информации. Модель Стернберга относится к числу скорее общепсихологических, нежели дифферен­циально-психологических концепций. Ученый объясняет различия в интеллек­туальной продуктивности различиями когнитивных структур индивидов.

Стернберг выделяет три типа компонентов интеллекта, отвечающих за пере­работку информации:

I. Метакомпоненты — процессы управления, которые регулируют конкрет­ные процессы переработки информации. К их числу относятся: 1) призна­ние существования проблемы; 2) осознание проблемы и отбор процессов, пригодных для ее решения; 3) выбор стратегии; 4) выбор ментальной репрезентации; 5) распределение «умственных ресурсов»; 6) контроль за ходом решения проблем; 7) оценка эффективности решения.

II. Исполнительные компоненты — процессы более низкого уровня иерар­хии. В частности, в так называемый процесс «индуктивного мышления» (успешность его определяется фактором G) входят, по мнению Стернбер­га, кодирование, выявление отношений, приведение в соответствие, приме­нение сравнения, обоснование, ответ.

У. Найсер, критикуя позицию Стернберга, утверждает, что количество ис­полнительских компонент может быть бесконечным, а их особенности определяются особенностями задач. По крайней мере, эта часть концепции Стернберга наименее детализирована и обоснована.

III. Компоненты приобретения знаний необходимы для того, чтобы субъект научился делать то, что делают метакомпоненты и исполнительные компо­ненты. Стернберг относит к их числу: 1) избирательное кодирование;

2) избирательное комбинирование; 3) избирательное сравнение.

Главное для человека в ходе познания — отделить релевантную информа­цию от нерелевантной, сформировать из отобранной информации непротиворе­чивое целое.

В ходе решения задачи компоненты работают согласованно: метакомпо­ненты регулируют функционирование исполнительных компонент и «познава-, тельных», а те в свою очередь обеспечивают обратную связь для метакомпо-нент.

Общие интеллектуальные способности 41
Р Стернберг

Наиболее детально и обоснованно в концепции Р. Стернберга описан уро­вень метакомпонент. Он полагает, что основная трудность при решении задач состоит не в самом решении, а в правильном понимании сути задачи. Так, дети-олигофрены отличаются от нормальных детей тем, что нуждаются в полном и ясном объяснении условия задачи и путей ее решения. Таким образом, интел­лект есть способность учиться и решать задачи в условиях неполного объяс­нения.

Стернберг приводит аргументы и относительно важности выбора стратегий, но в целом они сводятся к объяснению предпочтений при решении разных задач меньшей нагрузки на кратковременную память. Причем в его аргументации фи­гурируют всего три типа стратегий: аналитическая, пространственно-синтетиче­ская и вербальная [20], что тождественно групповым факторам интеллекта.

Но главным в исследовании Р. Стернберга является изучение роли менталь­ных репрезентаций информации при решении задач. Стернберг выявил, например, что в задачах на аналогии с использованием названий животных разные испы­туемые используют либо кластерные, либо пространственные репрезентации. При решении линейных силлогизмов испытуемые также могут использовать вербальную или пространственную репрезентацию.

Очевидно, что вид предпочитаемой репрезентации знаний зависит не от со­держания задачи, а от индивидуальной структуры основных факторов интеллек­та, но, как я уже отмечал, Стернберга не очень интересуют индивидуальные раз-

42 Глава 2

личия. Весьма интересным, на мой взгляд, фактом, установленным Р. Стернбергом в результате экспериментов, является следующий: испытуемые, решающие задачи наиболее успешно, тратят относительно больше времени на планирование, выбор стратегии и кодирование условий задачи и очень мало — на ее исполнение (операции с информацией). Неясно, однако, тратят ли они больше времени на планирование и репрезентацию по сравнению со «средним испытуемым» либо по сравнению с собственным исполнительским этапом. Главным фактором, который всплывает в аргументации Стернберга, является фактор внимания. Он постоянно подчеркивает важность распределения ресурсов внимания относи­тельно важных и неважных этапов задачи, а также значения контроля над про­цессом решения. Например, дети ошибаются при счете предметов чаще всего потому, что считают некоторые предметы дважды, что Стернберг объясняет по­терей контроля над решением задачи.

Разумеется, внимание выступает как бы опосредующим звеном между бло­ком регуляции и планирования поведения (по А. Р. Лурия) и блоком когнитив­ным. Поясним это отношение простой схемой:

МОТИВАЦИЯ и РЕГУЛЯЦИЯ



Рис. 11. Отношения между мотивацией, вниманием и интеллектом

Поскольку Стернберг сосредоточивает свой исследовательский интерес на факторах «внешних» по отношению к интеллекту, то на первый план у него неизбежно выходят избирательность, ресурс внимания, контроль и т. д. А соб­ственно интеллект теряется в «исполнительных компонентах» и «стратегиях».

Интеллект, по Стернбергу, лучше измерять в тех областях, где задачи явля­ются для индивида относительно новыми, а когнитивные навыки находятся в стадии автоматизации. Совершенно новые задачи будут непоняты, а хорошо известные решаются на уровне автоматизмов и не требуют интеллектуальных усилий.

Стернберг, исследуя обычных и интеллектуально одаренных детей, выявил, что способность к индивидуальному инсайту присуща именно одаренным, вме­сте с тем подсказки улучшают процесс решения задач обычными детьми, но мало влияют на продуктивность работы одаренных детей. Из этого следует, по Стернбергу, что одаренные дети более способны проявляться с новыми зада­чами и, добавим, делать это совершенно самостоятельно С успешностью реше­ния новых задач коррелирует и способность к автоматизации интеллектуаль­ных навыков.

Стернберг считает, что его данные хорошо согласуются с концепцией Кэттелла и данными факторно-аналитических исследований.

Общие интеллектуальные способности 43

К сфере взаимодействия интеллекта с окружающим миром относятся такие проявления, как практический и социальный интеллект. По мнению Стернберга, интеллект служит целям обеспечения отношений индивида с внешней средой. Он выделяет три типа таких отношений: адаптацию, внутренний выбор и конст­руирование. В адаптивной функции интеллекта Стернберг видит причину крите­риальных различий в его структуре. В частности, высокая ценность времени, признанная западной культурой, объясняет, с его точки зрения, почему тесты интеллекта включают лимит времени и выявляют временные параметры. Мед­ленные и осторожные испытуемые остаются в проигрыше. Но не все культуры характеризуются таким бережным отношением ко времени. Например, в лати­ноамериканской культуре давление времени воспринимается, по мнению Стерн­берга, с меньшей серьезностью.

Такие типы отношений индивида со средой, как внутренний выбор и констру­ирование (формирование), скорее декларируются, чем объясняются в концепции Стернберга. На консервативного исследователя концепция Стернберга произво­дит впечатление незаконченной стройки в центре старого города: общий план реконструкции есть, но уж слишком он плохо привязан к местности; фундамен­ты новых сооружений (факты и закономерности) стоят, но стен еще нет; в строительстве используются части зданий, построенных другими архитекторами (без указания авторства) и т. д.

Концепции Айзенка и Стернберга противоположны по направленности. Айзенк — последовательный «монист», сторонник простых моделей. Стернберг — сторонник многообразия и сложности. Айзенк сторонник «скоростного» факто­ра. Все эксперименты Стернберга и его аргументация направлены на отрицание роли скорости переработки информации для продуктивности интеллектуального процесса. Айзенк последовательно проводит линию «психофизиологической ре­дукции». Стернберг обращается к обыденному объяснению, -экологическим и культурным обоснованиям.

Можно оценить теорию Стернберга как проявление «постмодернизма» в ис­следованиях психометрического интеллекта.

Следует остановиться и на других исследованиях Стернберга, посвященных проблемам интеллекта. В 1981 году он предложил 150 экспертам-психологам и 500 неспециалистам перечислить свойства человека, а также виды человеческой деятельности, в которых проявляются «интеллект», «отсутствие интеллекта», «шкальный интеллект», «интеллект в повседневной жизни». Затем испытуемые оценивали по 7-балльной шкале, насколько эти особенности присущи «идеально умному человеку». Данные были обработаны с помощью корреляционного и факторного анализов.

В группе неспециалистов выделились три фактора: 1) способность к реше­нию проблем практического характера; 2) «вербальные способности»; 3) «соци­альная компетентность». В корреляционной матрице, полученной на основе дан­ных экспертов, можно выделить три фактора: 1) «вербальные способности»;

2) способность к решению задач; 3) практический интеллект.

44 Глава 2

Одно из наиболее известных исследований Стернберга посвящено взаимоотно­шениям интеллекта, мудрости и креативности (общей творческой способности). С точки зрения Стернберга, эти понятия являются «прототипическими», основны­ми для характеристики ума человека. Была проведена следующая исследователь­ская процедура: 200 профессорам разных дисциплин (истории искусства, фило­софии, физики, экономики) были посланы анкеты с просьбой описать эти поня­тия. Полученный список из 100 характеристик был вновь разослан 200 про­фессорам и студентам курса, который вел сам Стернберг. Все эксперты долж­ны были по 9-балльной шкале оценить соответствие этих характеристик обра­зам «мудрого», «умного», «креативного» человека. Если на просьбы описать в первый раз ответили 17 % профессоров, то в этом случае на просьбу Стернбер­га откликнулись 35 %. Данные были обработаны методами неметрического мно­гомерного понятия шкалирования и факторного анализа.

Выявились три биполярных параметра, описывающих интеллект:

1. Способность к решению практических задач (практичность, разумность, гибкость в применении знаний) — вербальная способность (ясность и беглость речи).

2. Интеллектуальная интеграция (способность видеть различия и согласовы­вать разные точки зрения) — целенаправленность (селективный поиск информации, настойчивость).

3. Контекстуальный интеллект (знание о мире, умение пользоваться личным опытом) — текучее мышление (сообразительность, быстрота мышления, умение мыслить абстрактно).

Для креативности Стернберг выявил четыре биполярных параметра и для мудрости — три. Креативность коррелировала с интеллектом. Стернбергу не удалось обнаружить различия во взглядах экспертов и дилетантов на значение понятий, характеризующих ум.

Эти исследования послужили началом изучения «обыденных концепций ин­теллекта» в различных странах. О них мы расскажем в соответствующей главе.

Очередной ступенью развития концепции Стернберга стала теория «менталь­ного управления» или «государственного управления в структуре интеллекта». Система управления может быть переведена на язык описания интеллектуального поведения отдельного индивида. Приведем эту схему в качестве курьеза:

Функции: Уровни:

1) законодательная; 1) глобальный;

2) исполнительная; 2) локальный.

3) судебная (оценочная).

Формы: Сферы:

1) монархическая; 1) внутренняя;

2) иерархическая; 2) внешняя;

Общие интеллектуальные способности ____ 45

3) олигархическая;

4) анархическая.

Ориентация:

1) консервативная;

2) прогрессивная.

Стернберг выступает главным оппонентом концепций «hard way» (жесткий путь), как их обозначил Вернон. Стернберг критикует Айзенка за попытку свести интеллект к нейрофизиологическим показателям. С его точки зрения, корреля­ционный подход, основанный на соотнесении параметров когнитивных задач с оценками школьных достижений и данными тестирования интеллекта, также не оправдывает себя.

Одним из часто упоминаемых вариантов «обыденного подхода» к интеллек­ту является модель X. Гарднера, давнего оппонента Р. Стернберга.

Как и последний, Гарднер критикует «hard way» и трактует интеллект очень широко. Он считает, что можно говорить о множестве видов человеческого интеллекта. Главным методом изучения человеческого интеллекта, на его взгляд, является не эксперимент, не измерение и даже не опрос на предмет выявления «обыденных моделей», а наблюдение за естественным поведением индивидов в ходе лонгитюдного исследования. А тесты, интервью и прочие инструментальные методы пригодны лишь для измерения когнитивных навыков, мотивации и общей активности личности.

Гарднер выделяет в качестве основных компонентов интеллекта, помимо традиционных (по Терстоуну): музыкальные способности, мотивацию, инициати­ву, сенсомоторные способности и т.д. В одной из последних своих работ он рассматривает 7 видов интеллекта:

1. Лингвистический интеллект. Характеризуется способностью использо­вать естественный язык для передачи информации, а также стимулирова­ния и возбуждения (поэт, писатель, редактор, журналист).

2. Музыкальный интеллект. Определяет способность исполнять, сочинять музыку и/или получать от нее удовольствие (исполнитель, композитор, музыкальный критик).

3. Логико-математический интеллект. Определяет способность исследовать, классифицировать категории и предметы, выявлять отношения между сим­волами и понятиями путем манипулирования ими (математик, ученый).

4. Пространственный интеллект — способность видеть, воспринимать и ма­нипулировать объектами в уме, воспринимать и создавать зрительно-про­странственные композиции (архитектор, инженер, хирург).

5. Телесно-кинестетический интеллект — это способность использовать двигательные навыки в спорте, исполнительском искусстве, ручном труде (танцовщик, спортсмен, механик).

6. Межличностный интеллект. Обеспечивает способность понимать других людей и налаживать с ними отношения (учитель, психолог, продавец).

7. Внутриличностный интеллект. Представляет способность понимать себя, свои чувства, стремления (психолог, поэт).

Попыткой синтеза факторного и когнитивного подходов стала работа А. Де-метриу, А. Эфклидиса и М. Плачидова [20]. Авторы являются сторонниками мно­гофакторной теории личности Терстоуна. Их выводы основываются на многолет­нем лонгитюдном исследовании способностей большой группы испытуемых. В ходе психодиагностического исследования были применены тесты структуры интеллекта, а также задачи Ж. Пиаже.

За основу классификации способностей были взяты три основных аспекта реальности, отражаемых психикой человека: физический, пространственный и символический. В результате была разработана шестифакторная модель способ­ностей:

1-й фактор. Способность оперировать количественными отношениями. Индивид, обладающий высоким уровнем развития этой способности, успешно решает задачи с неисчислимыми множествами объектов, с подсчетом числа эле­ментов, входящих в состав объекта, использует метрические системы и опреде­ляет параметры и отношения между группами чисел. Формирование этой спо­собности происходит от 3 до 22 лет. Авторы выделяют 9 степеней ее развития: от непараметрического мышления — к многомерному параметрическому. Мак­симальную нагрузку по этому фактору имеют класссические задачи Ж. Пиаже на сохранение, понятие числа и пропорциональности.

2-й фактор. Способность к. качественному анализу и формированию ка­тегорий и классификаций. Развитие происходит от 3 до 18 лет, имеет 7 ступе­ней: от доаналитической до многокритериальной. На первых стадиях индивид способен пользоваться одним критерием, затем несколькими разновременно и наконец — несколькими независимыми критериями одновременно.

3-й фактор. Пространственная способность, ответственная за простран­ственную репрезентацию внешней среды. Пространственная способность раз­вивается с 3 до 13 лет и проходит в своем развитии шесть ступеней: от стати­ческих репрезентаций к динамическим, то есть поддающимся многократным пре­образованиям.

4-й фактор. Способность к оценке причинно-следственных связей и от­ношений. Она проявляется в успешном формировании гипотез, планировании экс­периментов, установлении причинных зависимостей. Считается, что с 3 до 18 лет эта способность проходит шесть ступеней развития: от допричинного уровня к уров­ню проверки гипотез.

Общие интеллектуальные способности 47

5-й фактор. Вербальный. Он характеризует способность к установлению семантических связей. С 3 до 18 лет способность развивается от уровня простых суждений к логическому выводу на основе формальных и содержательных пра­вил, проходя шесть ступеней.

6-й фактор. Вслед за Стернбергом авторы назвали его метакогнитивным. В него входят чувства, идеи, знания, опыт, а также способность реалистически оценивать себя, способность регулировать свое поведение, то, что называется «жи­тейской мудростью». Эта способность развивается на протяжении всей жизни.

Факторы неортогональны, хотя, по мнению авторов, развиваются на протяже­нии времени параллельно и относительно независимо друг от друга.

Крупные исследования, которые воспроизводили бы результаты, полученные Деметриу, или опровергали бы эту модель, мне неизвестны.

КОНЦЕПЦИЯ МЕНТАЛЬНОГО ОПЫТА М. А. ХОЛОДНОЙ

В российской психологии не слишком много оригинальных концепций ин­теллекта как общей способности. Одной из таких концепций является теория М. А. Холодной, разработанная в рамках когнитивного подхода (рис. 12).

Т

ментальное пространство

t

ментальные структуры

Рис. 12. Соотношение основных понятий, описывающих интеллект в терминах теории «ментального опыта»

Суть когнитивного подхода заключается в редукции интеллекта к свойствам отдельных познавательных процессов. Менее известно другое направление, кото­рое сводит интеллект к особенностям индивидуального опыта (рис. 13).

Отсюда следует, что психометрический интеллект является неким эпифено­меном ментального опыта, в котором отражаются свойства структуры индиви-

48 Глава 2

ll

§>§

Г

"•з

§6 S ^

М А Холодная

дуальных и приобретенных знаний и когнитивных операций (или же «продук­ций» — единиц «знание — операция»). За пределами объяснения остаются сле­дующие проблемы: 1) какова роль генотипа и среды в детерминации структуры индивидуального опыта; 2) каковы критерии сравнения интеллекта разных лю­дей; 3) чем объяснить индивидуальные различия в интеллектуальных достиже­ниях и как эти достижения прогнозировать.

Определение М. А. Холодной таково: интеллект по своему онтологическому статусу — это особая форма организации индивидуального ментального (ум­ственного) опыта в виде наличных ментальных структур, прогнозируемого ими ментального пространства и строящихся в рамках этого пространства менталь­ных репрезентаций происходящего [23, с. 165].

Содержание понятия «ментальный опыт» в основном соответствует содер­жанию понятия «кристаллизованный интеллект» по Кэттеллу и понятия «опера­циональные механизмы способностей» по В. Д.Шадрикову.

В структуру интеллекта М. А. Холодная включает подструктуры когнитив­ного опыта, метакогнитивного опыта и группу интеллектуальных способностей.

На мой взгляд, метакогнитивный опыт имеет явное отношение к регуляторной системе психики, а интенциональный — к мотивационной системе.

Собственно интеллектуальными следует считать блок способностей и блок когнитивного опыта.

Как это ни парадоксально, но практически все сторонники когнитивного подхода к интеллекту расширяют теорию интеллекта за счет привлечения внеин-

50 Глава 2

теллектуальных составляющих (регуляция, внимание, мотивация, «метакогниции» и т. д.). По этому пути идут Стернберг и Гарднер. Аналогично рассуждает и М. А. Холодная: нельзя один аспект психики рассматривать в отрыве от дру­гих, без указания на характер связи. В структуру когнитивного опыта включают­ся способы кодирования информации, понятийные психические структуры, «архетипичные» и семантические структуры.

Что касается структуры интеллектуальных способностей, то она включает в себя: 1) конвергентную способность — интеллект в узком значении термина (уровневые свойства, комбинаторные и процессуальные свойства); 2) креатив­ность (беглость, оригинальность, восприимчивость, метафоричность); 3) обучае­мость (имплицитная, эксплицитная) и дополнительно 4) познавательные стили (когнитивные, интеллектуальные, эпистемологические).

Наиболее спорным является вопрос о включении когнитивных стилей в структуру интеллектуальных способностей.

Понятие «когнитивный стиль» характеризует индивидуальные различия в способе получения, переработки и применения информации. X. А. Виткин, осно­воположник концепции когнитивных стилей, специально пытался сформировать критерии, отделяющие когнитивный стиль и способности. В частности: 1) когни­тивный стиль — это процессуальная характеристика, а не результативная;

2) когнитивный стиль — биполярное свойство, а способности — униполярное;

3) когнитивный стиль — устойчивая во времени характеристика, проявляющаяся на всех уровнях (от сенсорики до мышления); 4) к стилю неприменимы оценоч­ные суждения, представители каждого стиля имеют преимущество в отдельных ситуациях [24].

Список выделенных различными исследователями когнитивных стилей чрез­вычайно велик. Холодная приводит десять: 1) полезависимость — поленезависимость; 2) импульсивность — рефлексивность; 3) ригидность — гибкость когни­тивного контроля; 4) узость — широта диапазона эквивалентности; 5) ширина категорий; 6) толерантность к нереалистическому опыту; 7) когнитивная про­стота — когнитивная сложность; 8) узость — широта сканирования; 9) конкрет­ная — абстрактная концептуализация; 10) сглаживание — заострение различий.

Не вдаваясь в характеристику каждого когнитивного стиля, замечу, что поленезависимость, рефлексивность, широта диапазона эквивалентности, когнитив­ная сложность, широта сканирования и абстрактность концептуализации значи­мо и положительно коррелируют с уровнем интеллекта (по тестам Д. Равена и Р. Кэттелла), а поленезависимость и толерантность к нереалистическому опыту связаны с креативностью.

Рассмотрим здесь лишь наиболее распространенную характеристику «полезависимость—поленезависимость». Полезависимость впервые была выявлена в экспериментах Виткина в 1954 году. Он исследовал влияние зрительных и про-приоцептивных стимулов на ориентировку человека в пространстве (сохране­ние испытуемым своего вертикального положения). Испытуемый сидел в за­темненной комнате в кресле. Ему предъявлялся на стене комнаты светящийся

стержень внутри светящейся рамки. Стержень отклонялся от вертикали. Рамка изменяла свое положение независимо от стержня, отклоняясь от вертикали, вме­сте с комнатой, внутри которой сидел испытуемый. Испытуемый должен был привести стержень в вертикальное положение с помощью рукоятки, используя при ориентации либо зрительные, либо проприоцептивные ощущения о степени своего отклонения от вертикали. Более точно определяли положение стержня испытуемые, опиравшиеся на проприоцептивные ощущения. Эта когнитивная особенность и была названа поленезависимостью.

Затем Виткин обнаружил, что поленезависимость определяет успешность вычленения фигуры из целостного образа. Поленезависимость коррелирует с уровнем невербального интеллекта по Д. Векслеру.

Позже Виткин пришел к выводу, что характеристика «полезависимость— поленезависимость» является проявлением в восприятии более общего свой­ства, а именно «психологической дифференциации». Психологическая дифферен­циация характеризует степень ясности, расчлененности, отчетливости отражения реальности субъектом и проявляется в четырех основных сферах: 1) способно­сти к структурированию видимого поля; 2) дифференцированности образа свое­го физического «Я»; 3) автономии при межличностном общении; 4) наличии специализированных механизмов личностной защиты и контроля моторной и аффективной активности.

Для диагностики «полезависимости—поленезависимости» Виткин предло­жил использовать тест «Встроенных фигур» Готтшальда (1926), переделав чер­но-белые картинки в цветные. Всего тест включает 24 пробы с двумя карточка­ми в каждой. На одной карточке сложная фигура, на другой — простая. На каждое предъявление отводится 5 мин. Испытуемый должен как можно быстрее обнаружить простые фигуры в структуре сложных. Показателем является сред­нее время обнаружения фигур и число правильных ответов.

Нетрудно заметить, что «биполярность» конструкта «полезависимость—поле-независимость» не более чем миф: тест является типичным тестом достижений и сходен с субтестами перцептивного интеллекта (фактор Р по Терстоуну).

Неслучайны высокие положительные корреляции поленезависимости с дру­гими свойствами интеллекта: 1) показателями невербального интеллекта;

2) гибкостью мышления; 3) более высокой обучаемостью; 4) успешностью ре­шения задач на сообразительность (фактор «адаптивная гибкость» по Дж. Гилфорду); 5) успешностью использования предмета неожиданным образом (зада­чи Дункера); 6) легкостью смены установок при решении задач Лачинса (плас­тичность); 7) успешностью переструктурирования и переорганизации текста.

Поленезависимые хорошо учатся при внутренней мотивации учения. Для их успешного обучения важна информация об ошибках.

Полезависимые более общительны.

Существует еще множество предпосылок для того, чтобы рассматривать «полезависимость—поленезависимость» как одно из проявлений общего интел­лекта в перцептивно-образной сфере.

52_____________________________________________________Глава 2

Когнитивный подход, вопреки своему наименованию, приводит к расшири­тельной трактовке понятия «интеллект». В систему интеллектуальных (когни­тивных по своей природе) способностей разные исследователи включают много­численные дополнительные внешние факторы.

Парадокс состоит в том, что стратегия адептов когнитивного подхода при­водит к выявлению функциональных и корреляционных связей с другими (вне-когнитивными) свойствами психики индивида и в конечном счете служит умно­жению исходного предметного содержания понятия «интеллект» как общей ког­нитивной способности.

1. Пономарев Я. А. Психология творчества. М.: Наука, 1976.

2. Полани Л. Личностные знания. М.: Наука, 1986.

3. Голубева Э. А. Способности и индивидуальность. М.: Прометей, 1993.

4. Способности и склонности. М.: Просвещение, 1989.

5. Tompson J. Intelligence //P. McQuffin, M. F. Shanks, R. Q. Holdson (eds). The scientific principles of psychology. N.Y. Gune & Stratton.1984.

6. Sternberg P. Y. Inside intelligence // American scientist. 1986. Vol. 74, № 2. P. 137-143.

7. Холодная М. А. Существует ли интеллект как психическая реальность? / / Вопросы психологии. 1990. № 5. С. 125.

8. Харман Д. Факторный анализ. М.: Финансы и статистика, 1973.

9. Eysenck Н. J.. Eysenck M. W. Personality and individual differences. A natural science approach. N.Y.—London: Plenum Pr., 1985.

10. Thurstone L. L., Thurstone T. G. Factorial studies of intelligence//Psychometric Mono­graphs. 1941. № 2.

11. Kelly Т. L. Crossroads in the Mind of Man: A Study of Differentiable Mental Abilites. Stanford, 1928.

12. Guilford J. P., Hoepfner R. The analysis of intelligence. N.Y., 1971.

13. Cattell R. B. Abilities: their structure, growth and action. Boston: Houghton Mifflin com­pany, 1971.

14. Vernon P. E. The structure of human abilities. N.Y.: Wiley, 1950.

15. Wechsler D. The measurement and appraisal of adult intelligence. Baltimore: Williams and Wilkins, 1958.

16. Особенности развития близнецов. Под ред. Г. К. Ушакова. М.: Медицина, 1977.

17. Bert С. The structure of mind: a review of the results of factor analysis // British Journal of Educational Psychology. 1949. № 19. P. 49-70.

18. Стернберз Р. Д. Триархическая теория интеллекта / / Иностранная психология. 1996. №6. С. 54-61.

Общие интеллектуальные способности 53

20. Sternberg R. J. Successful Intelligence. A Plume Book N. Y., 1997.

21. Gardner H. Frames of mind. The theory of multiple intelligencies. N.Y..Basic Sucks. 1983.

22. Demetriou A., Efklides A., Platsidou M. Tne architecture and dynamics of developing mind. Monographs of the Society for Research in Child Development. 1987. Vol. 58, 5-6, serial № 234.

23. Холодная M. А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. Москва—Томск, 1996.

24. Холодная M. А. Когнитивные стили как проявление своеобразия индивидуального интеллекта. Киев,1990.