Сказка о Барселоне

Кстати, по мере приближения к Рамбле, которую нам надо было пересечь, чтобы попасть на Соборную площадь, улицы заметно оживились – барселонцы начинали свой вечерний променад. Все они были одеты по сезону – все-таки конец марта, почти зима – в теплое пальто, местами даже шубы, или куртки, но хотя бы с шарфами. Мы же приехали на юг, поэтому были: кто просто в свитере, а мои замечательные белые штаны, пережившие красное вино, на самом деле были летними бриджами, с нарисованными на них пальмами. Но мой легкомысленный низ компенсировал теплый верх - свитер и ветровка, а вот одевать шубу в 10 градусов тепла, по-моему, перебор!

На Рамбле мне снова довелось посидеть на этих привинченных креслицах – чтобы ослабить повязку, потому что на радостях я так перетянула ногу, что перестала вообще ее чувствовать, а так недолго и еще раз оступиться. Вечером на скамейках каталонцы-пенсионеры сменились темными, в прямом и переносном смысле слова, личностями, по виду – торговцами наркотиками. Поэтому долго не засиживались, продолжили путь. И тут мы потеряли Антона – его увлек парень в майке с надписью «Free Hug» (бесплатные объятия), со словами: «Хочешь со мной обняться?». Антон ответил: «Обняться не против, но не с тобой». Парень воспринял только начало фразы и обнял Антона. Не знаю, в чем прелесть этой процедуры, я бы заподозрила free hug в намерении очистить содержимое моих карманов.

Наконец, вырвавшись из объятий Рамблы, мы углубились в узкие улочки Готического квартала, где билось настоящее сердце города с тех пор, как римляне основали на небольшом холме над гаванью свое поселение.

Собор находится на реконструкции, и даже в этот, Пасхальный вечер, мы не нашли в него вход, хотя бы для верующих, хотя и обошли все вокруг. Поэтому сделали заключение, что Собор закрыт. А ведь первое, что советуют сделать некоторые путеводители по приезде в Барселону – посетить Собор! Собор считается одним из красивейших в Европе. Внимание туристов должен притягивать роскошный готический фасад, закрытый от наших взоров строительными лесами. Фасад, как и шпиль Собора пристроили в конце 19-го- начале 20-го века по проекту, предназначеноому для Руанского собора. Сам же Собор был построен с 1298 по 1448 год – по средневековым меркам довольно быстро. Главная святыня Собора – чудотворное распятие «Христос из Лепанто». Этот крест украшал флагманскую галеру, с мостика которой дон Хуан Австрийский разгромил турецкий флот при Лепанто в 1571 году. В той самой битве потерял руку Сервантес. А распятие увернулось от турецкого ядра и застыло, изогнувшись латинской буквой S. В Соборе также хранятся мощи святой мученицы Евлалии, покровительницы Барселоны.

Улочка за Собором ведет к площади Сан-Жауме, где возвышаются друг напротив друга Мэрия Барселоны и дворец Женералитат, где располагается правительство Каталонии. Над улочкой возвышается стрельчатая галерея, которая соединяет резиденцию президента Каталонии и Женералитат – ее правительства, и на каталонских открытках называется мостом Вздохов.

Побродив еще немного вокруг Собора, мы решили возвращаться в гостинницу, чтобы не засиживаться снова до 2 часов ночи, и с утра с новыми силами пораньше ринуться на осмотр Саграда Фамилии и парка Гуэль, а еще попробовать настоящей каталонской паэльи.

Из магазина мы вышли доверху груженные испанской риохой, местным пивом, колбасами и прочими мелкими радостями жизни для “hot”-посиделок в отеле, приятно удивленные испанскими ценами. А вот за день парковки нам пришлось заплатить немногим меньше, чем в магазине – 25 евро, тут удивление было менее приятным.

В отеле наш поздний ужин сопровождался просмотром отстрелянных фотографий и воспоминаниями Антона, как они в студенческие годы играли в шашки, где шашками служат стопки с водкой. Кто «съел» - тот и выпил. Больше одной партии не получалось, признался Антон. Так что посидели мы все-таки «по полной программе» - опять до 2 часов ночи, и на следующее утро встать раньше девяти утра все равно не удалось.

Сначала мы завтракали, пытались составить план экскурсий на текущий день и говорили друг другу, что надо побыстрее собираться – но, в итоге, вышли из отеля все равно не раньше одиннадцати.

В этот день мы решили зайти с севера – то есть посетить Парк Гуэль на северо-востоке Барселоны, потом начать гулять в сторону знаменитого собора Саграда Фамилия и не пропустить при этом время традиционного каталонского обеда, чтобы отведать в ресторане чего-нибудь испанского, а если очень повезет – то даже самого, что ни на есть, каталонского.

Наученные вчерашним опытом, мы решили больше не доверять сиренам, завлекающим нас в подземные паркинги, и отнеслись к поиску места парковки отвественно. Да так, что нашли свободное местечко на улице, где, к тому же, по воскресеньям оно было бесплатно. Правда, о такой удаче нам сообщил проезжающий мимо таксист, когда мы искали признаки почасовой оплаты на стоящих рядом машинах. Наверно, мы бы покинули это место в поисках более понятной системы оплаты, или попытались бы заплатить автомату, если бы не этот волшебный крик «libero!», нарушивший утреннюю тишину барселонской окраины.

На другой стороне улицы стояла церковь – в воскресное пасхальное утро там было всего несколько человек, и мне показалось, что для настоящей церкви там не хватало запаха благовоний. Поэтому задержались мы там ненадолго, настроили Сашин локатор, то есть навигатор, на парк Гуэль и двинулись вперед барселонскими закоулками, всем своим видом и запахом дающими нам понять, что это то место, где туристам лучше не показываться.

По мере приближения к людной авингуде – авеню, по-нашему, или проспекту, стали попадаться довольно приятные кафе, и в одно из таких местечек мне удалось завлечь моих спутников. Правда, Саша не удержался и похвалил мой здоровый аппетит, мало того, он диагностировал у меня здоровый мужской аппетит! Хотя, видали мы мужские аппетиты и поздоровее – Сашино пирожное было в два раза толще моего круассана, с горкой фруктов и взбитых сливок сверху.

Итак, мы сидели за барной стойкой и попивали отличный испанский кофе с отличными булочками и пирожными, а коренные, на этот раз, точно коренные, барселонцы приходили в кафе за свежайшими пасхальными куличами, шоколадными яйцами, - словом, город оживал, и наш туристический пыл разгорался. Набравшись сил, мы скоро вышли к забитой туристами улочке, поднимающейся к парку Гуэль.

Отец Антони Гауди был потомственным кузнецом - отец Эузеби Гуэля сколотил состояние на торговле рабами и стал одним из богатейших людей Барселоны. Антони Гауди верил, что искусство способно направить на верный путь погрязшее в грехах общество – Эузеби Гуэль считал, что погрязшее в грехах общество на верный путь нужно направлять благотворительностью. В 1878 году 26-летний Гауди сделал резную витрину для перчаток, выставленную в испанском павильоне на Всемирной выставке в Париже, – бывший в Париже проездом 31-летний промышленник Гуэль увидел витрину, и, вернувшись в Барселону, разыскал мастера. Отныне имена Гауди и Гуэля связаны неразрывно. Гауди построил для промышленника дворец Гуэль, Павильоны Гуэль, парк Гуэль и крипту в загородной Колонии Гуэль.

Холм, на котором раскинулся парк Гуэль, был выкуплен промышленником в 1900 году, чтобы устроить здесь частный город-сад. Однако проект провалился – для тех, кто хотел жить в Барселоне, парк находился слишком далеко от центра, а для тех, кто хотел жить за городом – слишком близко. Из семидесяти домов, которые планировались в парке, построили только два – на деньги Гуэля, в качестве рекламных образцов. В одном из них поселился Гауди с отцом и племянницей и прожил в нем 20 лет.

Ворота парка обрамляют два пряничных домика, один – увенчанный поганкой, другой – крестом. За воротами поднимается широкая лестница с мозаичной ящерицей, ставшей одним из символов Каталонии. Ящерица плотно покрыта позирующими для незабываемых фотографий туристами. Мы не стали исключением, и у меня таких фотографий несколько, с разными, незнакомыми мне людьми, которые вместе со мной на фотографии составляют единый ансамбль с ящерицей. Лестница ведет на площадь-террасу, по периметру которой тянется длинная извилистая скамья-парапет. Для создания этой «глазированной» скамейки рабочие подбирали на улице старую посуду, плитки, бутылки. Далее все находки измельчались, и черепками покрывали парапет и лестницу.

Терраса парка служит крышей врезанного в холм зала, своды которого поддерживают 86 колонн. Своды покрыты медальонами, созданными в той же черепковой технике, только здесь преобладает голубой цвет – осколки бутылок из-под розовой воды. Этот грот должен был служить городу-саду рынком, теперь же здесь проводятся концерты.

Гауди также успел возвести в парке несколько причудливых каменных аркад, столбы которых наклонены к холму под самыми невероятными углами. Эти аркады и глазированые домики привратников у входа в парк для меня стали главным символом Барселоны, врезавшись в память еще с виденных ранее открыток и фотографий – не знаю, почему - может, просто, раньше не верилось, что все это настоящее? Так что теперь моя программа по Барселоне была выполнена – даже без паэльи, собора Гауди и так любимого русскими туристами музыкального фонтана, о котором в тот момент я даже и не помнила.

Однако без Саграда Фамилья было не обойтись – Сашу больше всего поразил как раз этот собор, и теперь наступала его очередь восхищаться – вот только дойдем сейчас до него мрачными закоулками…

Навигатор повел нас не совсем прямой дорогой, а показал по пути творчество современных барселонцев – граффити на стене красного кирпича с надписью, явно не одобряющей количество поклонников Гауди со всего мира, атакующих главные достопримечательности родного города авторов: «tourist – terrorist».

На одной из пустынных улиц мы обнаружили скамейку с сидящим на ней памятником, очевидно, тому самому, коренному барселонцу, чей образ мы так настойчиво искали во всех, кто не носит с собой фотоаппарат или не ходит галдящей на непонятном языке толпой за экскурсоводом. Дима с Антоном, естесственно, тут же стали перенимать у статуи манеру сидеть и смотреть задумчиво куда-то вдаль. Правильным разворотом рук и ног дирижировал Саша - автор фотошедевра «Трио из Барселоны».

Также мы не забывали постигшую нас вчера неудачу с настоящим испанским обедом, поэтому по дороге к собору решили заглянуть в рекомендуемую путеводителем таверну. Таверну El Glop без навигатора не найти - туристическая карта в этом, нетуристическом районе Барселоны, не так подробна – но мы ее нашли, и, что немаловажно, успели «к обеду».

Я, начитавшись заметок о настоящей испанской еде, прожужжала всем уши паэльей – ее все и заказали, – себе пришлось подыскать что-то оригинальное. Сделать выбор было совсем непросто – уж не знаю, предпочитал ли наш официант-Марадона испанский или каталонский, но кроме них, другим языкам он был необучен – настолько, что даже не реагировал на фразу – «А у вас кто-нибудь говорит по-английски или по-французки?» И уж тем более, когда Антон несколько раз подряд, на разные лады произносил фразу «что Вы можете порекомендовать» - по-английски, по-французки, по-англо-французски, - Марадона и ухом не повел, зато преданно смотрел в глаза, держа на готове меню на испанском, чтобы построчно оттуда выбрать то, что мы найдем в своих английском и французском меню, которые в ресторане имелись. Антону был сделан строгий выговор Сашей и Димой, чтобы не приставал к человеку при исполнении, раз он все равно ничего не понимает. Так что мне пришлось, скорей от любопытства, чем осознанно, заказать нечто, именуемое во французском меню пляжными кальмарами. Так и не поняла, что это было: по вкусу – кальмар, по форме – скорей каракатица. Взять рекомендованный путеводителем лук-кальсот, мы почему-то не решились. Наверно, боялись, что луком сыт не будешь – а напрасно, я до сих пор вспоминаю, как расправлялись с этими обжаренными на огне стеблями посетители за соседними столами – в перчатках, они брали стебель, окунали его в соус и потом целиком проглатывали. Запить все это еще вином из поррона – стеклянного сосуда с двумя горлышками, вроде чайника – сверху вино наливают, сбоку его, не пьют, а вливают в себя, держа на весу, - вот это было бы «пообедать по-испански»! Но с порроном надо потренироваться – за соседним столиком турист не рассчитал траекторию, и вино пролилось ему на рубашку. Тем не менее наш выбор тоже оказался достойным – паэлья всем очень понравилась, хлеб с помидорами – не так, как паэлья, но тоже очень по-испански, а моя каракатица – ну, в общем, тоже съели. Обед порадовал, Марадону одарили - не так, как советует путеводитель – монеток побольше и помельче, а полновесными несколькими евро, вышли на улицу и стали делать у входа приличествующие случаю фотографии: Антон поглаживает живот, Антон с надувает щеки – сейчас лопнет, и просто – Антон показывает «Во!» Наконец, фотосессия закончилась – в Собор, в Собор!

По дороге нам встретилась детская площадка – что еще нужно трем взрослым детям мужского пола после сытного обеда? Тем более, что это были не простые карусели, а самоходный экскаватор – вертушка-копалка, деревянные подставки на пружинах – попрыгать, утрамбовать паэлью. Экскаватор устроен для двух участников – один сидит и набирает лопатой песок, а второй «поднимает» экскаваторщика и крутит его в нужном направлении. Так как мое колено не позволяло мне стать «мастером», т.е. сидеть и загребать песок, мне пришлось выполнять черную работу – поднимать мастера Антона и направлять движение экскаватора. Остальные же увлеклись фото- и видеосъемкой. Антон требовал развернуть его в сторону Гауди, чтобы рыть землю, вдохновляясь башнями Саграда Фамилии, но копать в одном направлении было невозможно – песок и силы «чернорабочего» быстро кончились. Поэтому Антон весело поскакал на пружинах, а я попыталась устроиться отдохнуть на покрышках, тоже привинченных к пружинам – не тут то было! Они крутились и норовили опрокинуть меня на землю, пришлось вцепиться покрепче, чтобы остаться в сумашедшем прыгающем колесе. Все-таки нам пришлось уступить качели маленьких коренным барселонцам, и пойти, наконец, на встречу с самым известным зданием Бареслоны, издалека напоминающим башни из мокрого песка, насыпанные каким-то великаном на пляже в Средиземном озере.

Но исторические факты, сохранившиеся легенды и подъемные краны разрушили мою фантастическую теорию относительно авторства Собора. Церковь Святого Семейства (Sagrada Familia) была заложена в 1882 году ультраконсервативным братством святого Иосифа. Скромной суммы едва хватило на покупку пустыря в самой немодной части города, стройплощадка была окружена пустырем, на котором паслись козы. После того, как архитектор подал в отставку, работу поручили 32-летнему Гауди. Существует легенда, что лидеру братства было видение, что церковь должен построить голубоглазый ариец – его лавочник и признал в Гауди.

Архитектор провел на строительстве церкви всю оставшуюся жизнь, сочетая работу со светскими заказами, а с 1912 года и поселившись тут же, на стройплощадке. Саграда Фамилия строилась на пожертвования, и из-за отсутствия денег в работе случались многомесячные паузы. Планировалось построить 12 башен по числе апостолов, еще 4 побольше, по числу евангелистов, плюс еще одна побольше, в честь Богородицы и еще одна 170-метровая, посвященная Христу. К лету 1926 года, когда погиб архитектор, была построена только одна башня. Строительство приобрело особый размах с 1980 года, были достроены еще 4 башни и 2 фасада, один из которых, фасад Страстей, барселонцы называют «Звездными войнами». Внутри башен установлены лифты, на которых можно подняться примерно до середины, дальше – пешком.

Табличка, вещавшая, что лифты не работают, нас не отпугнула, и мы встали в очередь. Правда, потом решили разузнать, зачем мы стоим – и оказалось, что влезть на вершину нам уже не удастся, башни открыты для посещения только до пяти часов вечера! Вот так мы «проели» в таверне обзор Барселоны с высоты птичьего полета. Идти внутрь Собора не имеет смысла, каталонские церкви изнутри кажутся огромными пустыми сундуками.

Мы решили все-таки не унывать и остаток вечера провести в свое удовольствие – просто прогуливаясь по Барселоне. Сели в метро и с одной длинной и запутанной пересадкой доехали до Барселонеты – старого рыбацкого квартала. Квартал был построен в восемнадцатом веке между гаванью и морем. Из дисциплинарных соображений улицы Барселонеты были ориентированы на Цитадель, чтобы пушки могли простреливать квартал прямой наводкой.

На набережной Жуан-де-Борбо музыканты что-то играли, привлекая публику звуками, которые они извлекали из больших блестящих рожков, труб, гитар и контрабасов. Музыка вдохновила Сашу купить диск с записью музыкантов, а Антона – снять «пиратское» видео. Дальше мы прогуливались вдоль Старого порта, в его части, огороженной от простых зевак забором с периодическими дырами в ограждении.

Вся гавань занята портом для яхт, но первая же «яхта», которую мы бросились разглядывать, оказалась, скорей, уборочной яхтой, очень уж грязной была она сама. Говорят, что последние несколько лет самый красивый корабль здесь – приписанный к Санкт-Петербургу парусник «Садко» с резной кормой, но мы его, к сожалению, не видели. Так, всего несколько «Королев Викторий».

На набережной угольно-черные афро-каталонцы торговали сумками «от Версаче», «Гуччи» и других популярных марок. Товар они раскладывали на покрывале прямо на земле, все сумки и концы покрывала были связаны веревкой. В случае появления полицейских дергаешь за ниточку – и все «хозяйство» собирается в узел, с которым следует бежать в укрытие – вход в метро. Мы, когда приехали в Барселонету, как раз встретили группу таких мерчендайзеров на выходе из метро. Для полного исследования этого рынка мы узнали цену «фирменных» кошелок. Почуяв туристов, торговец заломил нам 30 евро за сумку, и за пять отдавать не соглашался. На том и расстались – нам сумка была не нужна, а ему, видимо, деньги.

На набережной становилось прохладно, и пора уже было подумывать о возвращении к машине. Поэтому мы по широкому, легко простреливаемому пушками в 18-м веке проспекту бесстрашно направились к парку Цитадели.

Вошедшие в 1714 году в мятежную Барселону испанские войска возвели на граю города крепость, равную по площади трем четвертям всего Старого города. Позволения снести символ оккупационного режима город добился только в 1869 году, и теперь на месте Цитадели раскинулся публичный парк. В команде молодых архитекторов, проектировавших парк, был и только что получивший диплом Антони Гауди.

После парка мы уже начали целенаправленно думать о возвращении к машине, то есть пошли по навигатору кратчайшим путем. Пересекли площадь моего, надеюсь, имени - Placa de Tetuan, и по авингуде Диагональ, отмахиваясь от бесконечных просьб прикурить, бодро зашагали по вечерней Барселоне. Просто удивительно – когда весь мир не одобряет или даже запрещает курение в общественных местах, в Барселоне у нас не один раз просили огонька. И хотя в некоторых мрачноватых районах мне даже приходила в голову мысль, что это повод затеять драку – но нет, все обошлось, барселонцы действительно хотели только курить.

На улице становилось прохладно, и мы зашли по пути в церковь. Там было тепло, играл орган, и пахло Пасхой. Мы устроились на скамейках посидеть, идти дальше не хотелось, было приятно просто отдохнуть. Но тут перед нами на скамейке пристроилась испанка, потом женщина переместилась на колени и стала молиться. Туристов здесь больше не было, и мы тоже не стали рассиживаться.

До отеля этим вечером мы добирались подольше – мы переезжали в отель поближе к следующему пункту нашего плана – маленькому княжеству Андорра, на границе между Испанией и Францией. Барселона не хотела нас отпускать – навигатор запутался в отраженных от многочисленных сооружений Гауди и других архитекторов сигналах, и мы сначала петляли по переулкам, пока не догадались ориентироваться по указателям.

Карликовое княжество Андорра – страна гористых пейзажей и глубоких долин, которая раскинулась в Западных Пиренеях. Государство было основано Карлом Великим в качестве буфера для защиты от мусульман пиренейского полуострова, другие же источники приписывают Карлу Великому защиту уже существовавшей страны от арабского вторжения. В результате войн 1278-1288 гг. контроль над страной был поделен между испанским епископом и наместником короля Франции, а впоследствии – французским императором и президентом. Так что до второй половины 20-го века страна преставляла собой княжество с двойным управлением. В 1993 году была принята первая Конституция Андорры, Франция и Испания являются соправителями и гарантами независимости Андорры , практически не имеющей своей армии. Площадь Андорры составляет 468 кв.км, то есть квадратик 20 на 20 км, а население – около 65 тыс. человек, из которых коренных андоррцев – всего 11 тыс. человек, остальные жители – иностранные граждане, имеющие вид на постоянное жительство в стране.

При таких мелких размерах цели получилось так, что отель по дороге в Андорру мы забронировали на испанской территории. Но, тем не менее, достаточно близко к этой горной стране, чтобы у меня за время дороги от Барселоны успела развиться «морская болезнь», и я неодобрительно вспоминала размеры блюда с паэльей и проклинала свой «аппетит здорового мужчины». Хотя, при поездках в горы по извилистым дорогам меня всегда укачивает, поэтому паэлья тут, пожалуй, не виновата. Ну, кроме того, что я помнила ее еще до следующего завтрака.

Отель наш назывался очень хитро – я бы название узнала на вывеске, но сама бы ни за что его не смогла написать, и тем более воспроизвести – Нusa Moixero. Тем более, что изучаемый мной в последнее время французский язык предписывал сочетание букв «oi» читать как «уа» - так что ничего членораздельного я произнести не могла, пока Дима не сказал, что это читается приблизительно как «Моищеро». Вот что “икс” – это «щ» - для меня открытие каталонского языка!

Сам «Хуса Моищеро» мне понравился больше, чем наш отель в Барселоне. Очень уютные комнатки, выходящие прямо на задний дворик с бассейном под открытым небом – должно быть, здорово летом. Но в холодный вечер нам, конечно, пришлось собирать силу воли в кулак, чтобы пойти в соседний номер на ужин, а потом еще и сбегать обратно к себе за каким-то забытым пакетом. Ужинали мы в этот вечер не по «полной программе» - сказался целый день прогулок по Барселоне и намерение завтра с утра пораньше выехать в Андорру. И пока мы силились выпить сангрию, Саша мирно задремал на своей кровати, уверяя, что мы ему не мешаем, и, тем не менее, регулярно повторяя нам сквозь сон, что мы – телевизионные маньяки, потому что считаем, что если в номере есть телевизор – пусть вещает, даже по-испански.

Мы с Димой скоро тоже откланялись, и пошли маньячить у себя в номере. Включили телевизор, а там – фигурное катание! Но не на коньках, а на роликах, и не пропущенный мной Чемпионат мира, а соревнования Каталонии. Тем не менее, было интересно посмотреть на зарождение нового вида спорта – ведь когда-то и соревнования по фигурному катанию на коньках были такими же нелепыми – по 1-2 участника в категории, некоторые элементы далеки от того, чтобы доставить зрителю эстетическое удовольствие. Может, я придираюсь, как дилетант? Например, заход на вращение – ну как, скажите, вращаться на ботинках на четырех колесиках? Разкручиваются как-то рывками, зато потом – вращение на задних колесах, особый шик – корпус параллельно полу и глаза в потолок! Одна девочка так и шлепнулась на пятую точку, хорошо, что не затылком. Зато прыжки выполняют, в 2 оборота - легко! Словом, ранний сон нам в этот вечер не грозил, хотя, признаюсь, досмотреть до конца у меня не хватило сил.

На следующее утро мы еще больше почувствовали приближение маленькой горной страны – меня опять разбудил Димин крик: «Смотри, сколько снега навалило!» И действительно, все вокруг за ночь укрылось снегом и стало выглядеть точно так же, как во дворе у дома Антона перед нашим отъездом из Женевы.

В Хусе нам полагался завтрак, так что мы пошли греться кофе и булочками в кафе. А там уже вовсю завтракали остальные туристы – по голосам, все сплошь испанцы. Персонал отеля тоже говорил только по-испански, поэтому жестами, разными звуками и знаками нам все-таки удалось привлечь к себе внимание, получить тарелки и новую скатерть на столик. Основное развлечение завтрака было изготовление тостов – туристы толпились возле вертушки, которая зажаривала хлеб или просто разогревала булочки. Одна девушка, видимо, так любила выпечку, что весь ее объем печка не смогла провернуть – и девушке пришлось свою добычу зажарить в два приема. Мы же хлебом не увлекались, и налегли на отличные испанские колбасы. Еще необычайно вкусным был пирог с луком и картофельным пюре, которого нам удалось попробовать только последние кусочки. А вот круассаны и кофе оказались никудышними, поэтому мы задержались на завтраке относительно недолго и собрали вещи быстрее Саши, у которого здоровый мужской аппетит в то утро не проснулся.