Сколько миллиметров до Луны?
жүктеу/скачать 0.84 Mb.
|
| Кембриджский кандидат Trinity Hall — камерный, теряющийся в тени соседнего знаменитого Кингс-колледжа, по архитектурным деталям и genius loci полностью совпадал с «каноном». Четырехэтажное кирпичное неоготическое здание, в котором по сей день вместе живут студенты и преподаватели, так и просится в декорации фильма о Холмсе.
Oriel Cоllege в Оксфорде вроде бы ничем не уступает конкуренту. За него, кстати, особенно ратует видный член Общества Холмса в Лондоне Маргарет Берд, автор книги «Этюд в синих тонах. Шерлок Холмс в Оксфорде». Но все же заглянуть в окно первого этажа, как это сделал студент-похититель Гилкрист, увидевший на столе преподавателя текст будущего экзаменационного перевода, здесь не сможет даже двухметровый гигант. А без этой случайности не было бы и дела «Трех студентов». Поэтому мы единогласно голосуем за Кембридж. Не менее интригующими стали для нас и поиски коттеджа «сумасшедшего» профессора физиологии Пресбери из «Человека на четвереньках». Знаменитый ученый вдруг по ночам стал карабкаться по плющу, обвивающему дом, пугать своих домашних и сводить с ума верного пса Роя. И только гений Холмса помог понять, что всему виной любовь к юной особе, которую старик решил завоевать, принимая «эликсир молодости» из сыворотки мозга обезьяны. Согласно «канону», дом Пресбери должен иметь не меньше трех этажей, эркерные окна и стоять в саду. Кандидатом от Кембриджа стал так называемый Torrisdale Cottage, расположенный на улице Lady Margaret Road в северной части города. Решающим доводом в его пользу было то, что здесь в 1903 году, когда происходят события «Человека на четвереньках», жил профессор анатомии Александер Макалистер. Из «Отчета об экспедиции Общества Холмса в Кембридж в 1989 году», изученного нами в Вестминстерской библиотеке в Лондоне, мы знали, что знаменитый анатом из-за своих странностей был притчей во языцех в академической среде. Словом, точная копия «грозы студентов» Пресбери. Но уже знакомая нам оксфордианка Маргарет Берд подыскала на роль прототипа для героя «Человека на четвереньках» другого экстравагантного профессора медицины сэра Вильяма Остлера, проживавшего по адресу Norham Gardens, 13, в Оксфорде. Дом этот, в отличие от его кембриджского конкурента, мы нашли без труда. Не пришлось ни петлять по переулкам, ни парковаться на частных газонах. Norham Gardens — настоящая «профессорская улица», здесь атмосфера царит солидная и даже торжественная. Впечатляющая архитектура дома номер 13, старый сад — все это убеждает в правоте Маргарет Берд. Что же касается личности профессора Остлера, то вот как описывает его краевед Джилберт Хайет: «В нем угадывалось что-то шизофреническое, он сам говорил о раздвоении своей личности. Помимо доктора Остлера он называл себя одновременно и Эгертоном Дэвисом, рассказывая друзьям эпизоды из жизни и путешествий этого человека». Вклад хозяина Ostler House в науку увековечила мемориальная доска. И вот она — главная улика! Доктор Остлер жил в этом доме с 1907 по 1919 год! «А расследование случая «Человек на четвереньках» произошло на 3 года раньше, поэтому голосую за Кембридж», — категорически заявила Ольга. Итак, 2:0 в пользу Кембриджа. Еще одна достопримечательность Кемфорда стала предметом наших поисков. В «Человеке на четвереньках» описана старинная гостиница Сheсkers — «Шахматная доска», где останавливались Холмс и Ватсон. Как сказал великий детектив: «В гостинице «Шахматная доска», если мне память не изменяет, очень недурен портвейн (эти слова музыкой звучали для «поколения дворников и сторожей», утешением которого служил портвейн «777». — Ред.), а постельное белье выше всяких похвал. Право же, Ватсон, наша судьба на ближайшие несколько дней складывается куда как завидно». «Шахматную доску» мы нашли в Оксфорде по адресу Highstreet, 131а: на ветру раскачивалась вывеска в виде бронзового поля битвы для пешек и слонов. Но убедиться в качестве постельного белья нам не довелось: вот уже полвека постояльцы здесь не живут. Теперь «Шахматная доска» — просто ресторанчик средней руки. В старинной зале с прокопченными потолочными балками молодежь, потягивая пиво, гоняет шары на бильярде. Мы сели за столик в маленьком уютном садике и заказали портвейн. «Не держим, у нас пивной ресторан», — равнодушно ответил официант. Но мы начали с ностальгией говорить ему о холмсовских временах, и через три минуты к нам уже подсел хозяин заведения. Холмс! Ватсон! Как интересно, жаль, что ему никто ничего не сказал раньше, ведь это отличная реклама. В общем, мы покинули «Шахматную доску» с полной уверенностью, что теперь портвейн там вскоре польется рекой. Кстати, эту последнюю партию в битве за памятные места Шерлокианы Кембридж проиграл вчистую, там нет ничего похожего на оксфордскую «Шахматную доску». Но общий счет 2:1 в пользу «голубых», и, отправляясь дальше в глубины Англии Шерлока Холмса, мы присвоили звание Кемфорда Кембриджу. «Корнуоллский ужас» Дальше наш путь лежал в Корнуолл. Точнее, к полуострову Лизард на юго-западной оконечности Великобритании. Скоростную автостраду сменили дороги местного значения с бесконечными «кругами», на которых машина теряет скорость и тащится, словно допотопный кэб. Потом в разгар ясного осеннего дня наполз вдруг туман, видимость резко упала, и водители, осторожничая, и сами уже тащились еле-еле. Поэтому, когда увидели берег океана, где в 1897 году разыгралась трагедия, которую пресса окрестила «корнуоллским ужасом», а «канон» увековечил как дело о «дьяволовой ноге», показалось, что мы попали совсем в другое время года, а пожалуй, и в другую эпоху... Что же заставило самого мастера дедукции весной 1897 года отправиться из Лондона в эти Богом забытые места? Как повествует Ватсон, «железное здоровье Холмса несколько пошатнулось от тяжелой и напряженной работы, и доктор Мур Эгер с Харлей-стрит категорически заявил, что знаменитому сыщику необходимо временно оставить всякую работу и как следует отдохнуть, если он не хочет его подорвать». Но не успел «отпускник» на пару с Ватсоном поселиться в одиноком белом коттедже на берегу залива Маунт-Бей, как оказался вовлечен в расследование драмы в семье Тридженнис: сестра умерла «от страха», а два брата сошли с ума. Причиной оказались вовсе не козни сатаны, а дым от камина, в котором горел ядовитый африканский корень, прозванный «дьяволовой ногой». Эксперимент, доказавший это, Холмс поставил на себе, что едва не стоило ему рассудка или даже жизни. Только выдержка Ватсона, крепкую голову которого не брали никакие наркотики, позволила ему вытащить друга из-под паров «африканца» на свежий воздух. Основательность и здравый смысл доктора, детально описавшего «театр боевых действий» в Корнуолле, помогли и нам. В течение буквально нескольких часов мы нашли все места, упомянутые в «Дьяволовой ноге». Не помешал даже штормовой ветер, много веков бросавший на здешние зловещие скалы несчастные корабли. Бухта Полду, где стоял коттедж Холмса, едва не ставший для него могилой, — одно из самых гиблых мест в округе. Путешествие по «шерлокианским» местам пролегает дорогами сельской Англии: оно ведет к старинным университетам и бывшим усадьбам, включает в себя сотни километров национальных природных парков, петляет мимо берегов океана и скалистых вершин Дартмура… На северной стороне бухты действительно белеет одинокий домик. Но, судя по описанию Ватсона, они с Холмсом жили на южной скале: там возвышается солидное здание, похожее на отель. Все разъяснилось в разговоре с директором этого заведения, которое оказалось фешенебельным домом для престарелых дам. Коттедж Холмса снес в 1901 году изобретатель беспроволочного телеграфа Гульельмо Маркони. На его месте он построил первую в мире радиостанцию. Именно отсюда 12 декабря 1901 года был послан сигнал, принятый самим изобретателем на острове Ньюфаундленд, на противоположном берегу океана. Сигнал, с которого началась эра современных телекоммуникаций. Но этого мало. В 1910 году станция Полду приняла радиограмму с парохода в Атлантике, адресованную Скотленд-Ярду. Это был ответ на первую в мире радиосводку с приметами разыскиваемого преступника. По ней капитан опознал доктора Криппена, который, убив жену, отплыл в Америку и уже считал себя в безопасности. Впервые радио помогло полиции, а к тому же появился прецедент, приведший позже к созданию Интерпола. Вдохновленные этой символической историей, мы уже к вечеру добрались до дома, где, собственно, произошел «корнуоллский ужас». Сегодня в небольшой усадьбе Придэннэк-Мэнор живет семья простого фермера, а не богатых владельцев оловянных шахт. Но парадная, садовая сторона дома по-прежнему украшена псевдоготическими окнами, в одно из которых преступник, вероятно, наблюдал, как сходят с ума и умирают его родственники. А окрестности фермы, где мы бродили уже в сумерках, так же унылы и зловещи, как в рассказе Ватсона. И мы были даже рады оказаться к вечеру в соседнем городе Фалмуте, где нас ждали комнаты в гостинице, а сам город ярко освещался и бурлил жизнью. Фалмут тоже связан с делами великого сыщика. Его гавань считается третьей по глубине в мире после Сиднея и Рио-де-Жанейро. Именно отсюда в 1855 году вышла в плавание шхуна «Глория Скотт», трагическая история которой описана в одноименном рассказе. Нам же в дальние моря отправляться рановато. Впереди ждет «география» «Собаки Баскервилей», расследование которой происходило на знаменитых Дартмурских болотах. «Верх (холла. — Ред.) был обведен галереей с перилами, на которую вела двухпролетная лестница. Оттуда тянулись два длинных коридора, куда выходили все спальни...» («Собака Баскервилей»). Гостиница «Баскервильхолл». Южный Уэльс Загадка «Баскервиль-холла»: Уэльс или Дартмур? Еще в Вестминстерской библиотеке в Лондоне мы поняли, что путь в соседний с Корнуоллом Дартмур лежит... через Уэльс. И причина этого в местоположении «Баскервиль-холла» — родовой усадьбы, где разворачивались события знаменитой повести. Вроде бы, что может быть проще, поезжай в Дартмурский национальный парк, расположенный в графстве Девон, и ищи это типичное английское загородное поместье там. Однако выяснилось, что основной кандидат на роль «Баскервиль-холла» находится в Южном Уэльсе, около городка Хей-он-уай, и мы решили сделать «крюк», чтобы разобраться на месте. Гостиница «Баскервиль-холл» — массивное серое каменное здание, окруженное парком с красивой подъездной аллеей, — ожиданий не обманула. Внутри — роскошное фойе с широкой лестницей, камином, где горит цельное бревно, со старинными украшениями стен и потолка. Кроме нас, гостей почти нет — не сезон. Хозяин, узнав, что мы приехали «по следам» Холмса, выдал ключи от роскошных будуаров в бельэтаже и тут же снабдил «пресс-папкой» с материалами об истории здания. Сам он свято верит, что имеет честь владеть историческим «Баскервиль-холлом», вдохновившим Конан Дойла. Едва осмотревшись в гигантских спальнях, мы пошли бродить по скрипучим лестницам, а потом гуляли в темноте вокруг дома... Утром был завтрак в столовой, обшитой темными дубовыми панелями, половину которой занимал огромный камин. Все как в романе... Но, наслаждаясь комфортом старинного дома, мы не забывали о деле и «работали с документами». Выяснилось, что «Баскервильхолл» в Уэльсе был перестроен в 1839 году Томасом Баскервилем-младшим для его супруги Элизабет как летняя усадьба и дом приемов. Артур Конан Дойл дружил с Баскервилями и останавливался в усадьбе в 1900 году. Здесь он якобы и услышал местную легенду о собаке, преследовавшей этот старинный род. В гербе уэльских Баскервилей, который украшает фасады дома, есть голова собаки, держащей в зубах палку, с которой стекает кровь. Помимо Истории убедительна и Топография места, что признала даже Ольга, для которой «Баскервиль-холл» не в Дартмуре — нонсенс. И общая композиция здания, и передняя с камином, и галерея, куда выходят двери спален второго этажа, и аллея с вековыми деревьями, ведущая к дому, — все как в повести. Не хватало только... ужасного и мрачного болота. Здесь, в уэльской усадьбе, с холма которой открывались роскошные виды на зеленые луга и сады, им, что называется, и не пахнет. Согласившись считать данную усадьбу «подлинной» пока условно, мы поспешили к топям Дартмура, чтобы погрузиться в атмосферу повести. Топи в литературе и жизни В «Собаке Баскервилей» эта местность описана самым мрачным образом. Картины уже подготавливают восприятие к будущим ужасным событиям. Можно сказать, что в них талант автора достигает высот большой литературы. Чтобы создать такой образ, он явно должен был пожить в здешних местах. Известно, что в 1901 году Конан Дойл писал «повесть о собаке» в гостинице The Duchy Hotel, в городке Принстаун в Дартмуре. В письмах к матери он сообщал, что проходит в день по 14 миль пешком, собирает материал и напряженно работает над повестью в жанре real shocker («настоящего ужаса»). Если же принять точку зрения Ольги и других радикальных шерлокианцев, то писатель Ватсон испытал «прелесть» Дартмура на своей собственной шкуре, когда собирал сведения о смерти сэра Чарльза Баскервиля для своих отчетов «оставшемуся в Лондоне» Холмсу. В таком случае возникает вопрос о «Баскервиль-холле», который должен находиться вовсе не в Уэльсе, а здесь, на месте. Что в Дартмуре может претендовать на усадьбу-прообраз? Прежде чем начинать поиск, мы решили проконсультироваться в местном туристическом центре, расположенном, по иронии судьбы, в здании бывшего The Duchy Hotel, где жил Дойл. Едва войдя внутрь, мы поняли, что «бренд» Шерлокианы принстаунские жители раскручивают серьезно. В фойе центра нас встретила восковая фигура Холмса, одетого в дорожный костюм. За спиной у него маячил то ли Ватсон, то ли сам автор. Коренастый крепыш с бэджиком «Генри» на груди с убедительностью сэра Генри Баскервиля рассказал нам о «преследовавших семейство ужасах», показал на карте, где что происходило, и был в восторге, что люди приехали аж из самой Москвы, чтобы все увидеть своими глазами. Но стоило мне заикнуться о нашем визите в Уэльс, как его лицо окаменело. «Сэр, и вы верите этим шарлатанам?» — печально спросил он. Гостей Информационного центра Дартмурского парка в Принстауне встречает восковой Холмс Я виновато потупился, и Генри приступил к «контрпропаганде». «Баскервиль-холл» — это усадьба Брук-Мэнор в Дартмуре. Прообразом Хьюго Баскервиля был местный эсквайр сэр Ричард Кэбелл, живший там в XVII веке и прославившийся своими безобразиями. Жизнь он закончил, растерзанный собаками во время охоты на болотах. Его призрак так тревожил жителей, что они завалили могилу тяжеленной каменной плитой, а сверху выстроили еще и мавзолей с кованой решеткой. А имя Генри Баскервиль Конан Дойл услышал на пути в Принстаун. Так звали кучера кэба, который вез писателя в гостиницу. Вот видите, воспрянула духом Ольга, нам необходимо посетить местный «Баскервиль-холл» и могилу Ричарда Кэбелла! Вероятно, сторонники «дартмурской теории» правы, и все, что описано в «Собаке Баскервилей», можно найти здесь! Слишком много случайностей, заметил я. Маловероятно, что Конан Дойл ехал в Дартмур наобум, не зная истории о собаке и имен своих героев. Есть даже версия, что легенду, известную в Норфолке, на западе Англии, ему поведал приятель, журналист Бертрам Робинсон. Вдохновленный его рассказом, писатель приехал к Робинсону в Девоншир, а тот для «колорита» повез его на болота. Не случайно Дойл даже хотел обозначить журналиста на обложке как соавтора. Похоже, общий замысел уже существовал в воображении писателя до приезда в Принстаун, и, как в случае с Кемфордом, он смешал несколько важных составляющих: валлийскую усадьбу, норфолкскую легенду и дартмурский природный колорит. Спор прервал Костя Кокошкин — давайте, мол, двигаться, а то зайдет солнце. Решили продолжить дискуссию на «объектах». Начали с тех, которые не вызывали сомнения, поскольку были красочно описаны в повести. В самом центре городка находится знаменитая Принстаунская тюрьма, устроенная здесь еще в начале XIX века для содержания пленных наполеоновских солдат. До сих пор там сидят шесть сотен самых опасных зеков Англии. Откуда бы вы ни подъезжали к центру Принстауна, вам не миновать вида на огромные серые корпуса, окруженные мощными стенами с рядами колючей проволоки. Именно отсюда сбежал убийца Селден, доставивший Ватсону и Генри Баскервилю столько хлопот на болотах. Что же касается самих топей, а именно зловещей Гримпенской трясины, где гибнет все живое и где нашел свой конец злодей Стэплтон, — она просто придумана автором. Название он взял от неолитической деревни Гримспаунд. Находится она на вершине одного из холмов, на котором приветливые зеленые лужайки уступают место вересковым пустошам, сухим травам, камням и скалам. Тут путешественник может, наконец, почувствовать настроение, владевшее героями повести. В такой же деревне, в круге из гигантских камней, сложенном первобытными людьми, искал пристанища Селден. А что же трясина? Единственное топкое место (по английски mire или bog, в отличие от moor, означающего торфяные пустоши, откуда идет и общее название «Dartmoor»), куда сегодня местные жители не советуют заходить туристам и которого ловко избегают козы и овцы, мы нашли в десятке километров от Гримспаунда, на востоке Дартмура, в районе Фокс-майлс. Место действительно не из веселых. Да, получается, что автор как скульптор лепил свою повесть из различных кусочков действительности, сдабривая ее своим воображением. Наше же воображение больше всего поразили скалистые вершины некоторых холмов, так называемые Tors. Кажется, будто природа специально надела на их зеленые головы серые каменные шапки, а ветры придали им самые причудливые очертания. Именно на такой скале стоял Холмс, когда луна предательски осветила его со спины, и силуэт сыщика увидел Ватсон. «Собачья вершина» (Hound Tor) действительно напоминает голову гигантской собаки. Путешествуя по Дартмуру в течение двух дней, мы увидели и одинокие коттеджи на пустошах, которые в воображении писателя могли стать прообразом обиталища Стэплтонов — Меррипит-хауса, и неолитические камни — менгиры, и знаменитых дартмурских пони — диких лошадок, с незапамятных времен пасущихся в местных высокогорьях. Названия здесь тоже заставляли вспомнить «Собаку Баскервилей». Городок Кумб-Трэси, где жила небезызвестная Лaура Лайонс, в жизни называется Бови-Трэси, старинный замок Дрого с его двумя башнями на фасаде вновь напомнил описания «Баскервиль-холла», а на кладбище в деревне Эшбертон мы увидели надгробия и кучера Генри Баскервиля, и учителя местной школы Джеймса Мортимера (точно так же звали одного из главных героев книги — семейного врача). В итоге мы так прониклись здешней атмосферой, что в какой-то момент стало уже не очень важно, где в повести вымысел граничит с реальностью и даже кто ее написал. «Гений» Дартмура оказался сильнее точной топографии и законов литературной игры… Вместо эпилога ...Еще не зная точного маршрута путешествия по Терра Шерлокиане, мы были уверены, что в финале окажемся в Виндзоре. Старинный королевский замок, где хранятся реликвии викторианской эпохи вроде золотого трона индийского раджи или африканских масок, — идеальное место для расставания с Англией Шерлока Холмса. Перед замком стоит бронзовая Виктория во всех регалиях. Интересно, в тот день, когда королева удостоила великого сыщика аудиенции в Виндзоре и пожаловала изумрудную булавку для галстука за решение головоломки с «чертежами Брюса-Партингтона», она была «при параде» или встретила его «без протокола»? Неплохая тема для очередного заседания Общества Шерлока Холмса. Надо будет подбросить эту идею Кэтрин Кук. Солнце грузинской истории …Воспоем Тамар-царицу, почитаемую свято! Дивно сложенные гимны посвящал я ей когда-то. Мне пером была тростинка, тушью — озеро агата. Кто внимал моим твореньям, был сражен клинком булата. Это — строки из вступления в поэму Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Они как нельзя лучше отражают отношение Грузии и грузин к самой прославленной женщине в их истории. Национальное сознание присвоило любимой царице устойчивый эпитет — «солнцеликая». Солнце — это значит так много, почти все, но все же оно — всего лишь символ. Так и историческому образу Тамары недостает конкретности, живых подробностей, какими переполнены жизнеописания и много более древних деятелей (например, ее собственного прадеда Давида Строителя). Только полунамеки хронистов и поэтов позволяют нам порой догадываться, как драматически с юных лет до самой смерти складывалась ее судьба. Начнем по порядку — то есть с имени Тамара (точнее — Тамар). В святцах оно определяется как грузинское, хотя, несомненно, восходит к Фамари, одной из самых ярких героинь Ветхого Завета (ее поучительную историю можно обнаружить в 38-й главе Книги Бытия). А коль скоро речь зашла о библейских «корнях» царицы, то уместно вспомнить предание, согласно которому грузинские Багратиони происходят по прямой линии от Давида Псалмопевца. Это обстоятельство даже нашло отражение в фамильном гербе династии — среди прочих атрибутов на нем изображен кимвал великого царя Иудейского. Одно время муссировались слухи, будто бы при создании государства Израиль после Второй мировой войны потомкам Багратиони предлагали трон в Иерусалиме... Теперь о внешности. Похвалы Руставели можно дополнить одой придворного поэта Чахрухадзе, повествующей о неземной красоте царицы. То же восхищение проскальзывает в хрониках и народных преданиях. Даже в современном учебнике по истории Грузии для школьников, иллюстрированном тусклыми фотографиями, изображение Тамары воспроизведено в цвете на мелованной бумаге. В этом портрете есть все, что за века прославило красоту грузинских женщин и подсказало Бальзаку лестное для нации сравнение: «Она стояла перед ним прекрасная, как молодая грузинка» («Неведомый шедевр»). Портрет, однако, совершенно произволен, основан на чистом художественном домысле. Если же вернуться к объективности и вглядеться в сохранившиеся прижизненные изображения царицы на фресках в Бетании и Вардзии… Фресковая техника не способствует достижению большого сходства, но в общих чертах модель «схвачена». Что мы видим? Одутловатое лицо с припухшими веками, округлый подбородок и тонкие губы. Скорее всего, Тамару рисовали уже в поздней зрелости. И слава Богу, здесь любитель исторической правды может хотя бы смотреть на нее, не зажмуриваясь, как от софитов, которыми освещена апологетическая литература о нашей героине. Теперь, собственно, о жизненных драмах первой леди грузинской истории. В годы ее девичества, еще до престола и замужества, при тбилисском дворе разыгрались страсти с кровавым исходом. В 1177 году сложился заговор с целью возвести на престол племянника царствовавшего монарха Георгия III, принца Деметре (в домашнем обиходе — Демны). По мнению исследователей, опирающихся на политический анализ и намеки исторических хроник, Демна, доводившийся Тамаре двоюродным братом, был влюблен в свою кузину, что и послужило настоящей причиной борьбы за престол. Молодой человек не желал уступать любимую никаким гипотетическим женихам, хотя ко времени восстания сам уже состоял в браке с дочерью главы заговора, государственного амирспасалара (командующего войсками) Иванэ Орбели. Разумеется, у именитого феодала были иные, более практические цели, в том числе, конечно, — увидеть свое чадо на троне. По правилам «преимущественно мужского» престолонаследия Демна имел основания претендовать на корону грузинских царей, поскольку доводился отпрыском старшему из братьев Георгия, имевшего одну лишь дочь. Вот что пишет о мятежнике летописец-современник: «…созрел сын брата его старшего по имени Деметре, ясноликий, искусный в ратном деле, постигший науки, как пристало мужам его рода. Но грех, что сводит на нет всяческую добродетель и ученость, совершенство облика и доблесть ратную, омрачил ему жизнь и сгубил его. Грех сей — отсутствие страха Божия и попрание веры Христовой — врожденный порок и несчастье его царствующего рода». Что такое? О каком грехе пишет хронист? Тут мы имеем дело с одним из глухих и невнятных намеков, коими полнятся жизнеописания членов семьи Багратиони. Но, возможно, дело прояснят дальнейшие события? Итак — заговор. Рядом с Демной не только Орбели, но и другие родовитые феодалы. У них 30 000 войска, и они полны решимости — каждый во имя собственных выгод — сместить своего государя, отца юной красавицы. Особенно нетерпелив «ясноликий» и «искусный» Демна. Он торопит тестя с выступлением на север, в сторону Тбилиси — столицы, вновь обретенной (отбитой у мусульман) усилиями их общего с будущей царицей предка Давида Строителя. Там, во дворце над Курой, в Исани, живет милая его сердцу юная Тамар. До нее всего сто миль — три дневных перехода. Что же ты медлишь, амирспасалар? Так ведь легко упустить птицу удачи. Ты же видишь, что пыл наших сторонников, с трудом собранных под мои знамена, остывает. жүктеу/скачать 0.84 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|