Социальные функции теневой экономики в институциональном развитии постсоветской россии

Таблица 7

Плюралистическая система защиты прав собственности

в постсоветской России

В 5-й главе рассматриваются «Теневые экономические отношения как угроза национальной экономической безопасности» постсоветской России.

Современное обсуждение негативных тенденций экономического развития проходит в рамках дискурса, связанного с понятием «национальная экономическая безопасность». Теория социально-экономических систем позволяет объективно определить это понятие. Любая национальная экономическая система постоянно находится в состоянии обновления. Ее безопасности служат те институты, которые способствуют прогрессивному развитию данной системы, а угрозой безопасности являются те, которые тормозят это развитие, ведут к сохранению и регенерации уже пережитых общественных отношений. Применительно к России рубежа XX-XXI вв. это значит, что главными угрозами национальной экономической безопасности являются те институты, которые тормозят формирование в стране эффективного рыночного хозяйства в форме современной смешанной экономики.

Теневые экономические отношения являлись катализатором формирования рыночной хозяйственной системы в постсоветской России. Однако теневая экономика выполняет не только функцию институционального инноваторства, но и функцию институциональной утилизации. Это значит, что она одновременно и ускоряет, и тормозит развитие общества. В России 1990-2000-х гг. теневая экономика не только стимулировала генезис рыночных институтов, но и консервировала многие институты советской командной экономики.

«Беловоротничковая» теневая экономика в постсоветской России серьезно тормозит развитие конкурентных отношений.

Уже в советской хозяйственной системе «беловоротничковые» теневые отношения одновременно и приучали к рыночным отношениям, и препятствовали конкуренции. Фактически существовала не одна, а две параллельные теневые экономики – рыночная (нелегальное производство дефицитных товаров) и командная (получение нелегальных личных привилегий благодаря личным связям). Этот дуализм теневой экономики вел к тому, что советская теневая экономика одновременно и ускоряла, и тормозила формирование «нормальных» рыночных институтов – она облегчала начало перехода от советской командной экономики к постсоветскому рыночному хозяйству, но затрудняла завершение этого перехода.

Институциональная коррупция в постсоветской России сохранилась и даже упрочилась. В новых условиях она превратилась в систему бюрократического давления на предпринимателей, что создает «экономику грабящей руки» (по классификации Т. Фрея и А. Шляйфера). Официальные должностные лица не помогают бизнесменам, но взимают с них налоги и давят административным контролем, вымогая коррупционные поборы. Вымогательство у предпринимателей, постоянные посягательства на их права собственности становятся нормой действий и нелегальных, и легальных структур, что крайне тормозит развитие отечественного бизнеса.

Коррупционные отношения пронизывают не только элитные структуры, но и жизнь рядовых граждан. Для определения степени развития бытовых коррупционных отношений в современной России диссертантом в 2004 г. было организовано экономико-социологическое исследование в трех районных центрах – Туле, Ставрополе и Тюмени. Как показали ответы респондентов, в коррупции участвует, пассивно или активно, подавляющая часть россиян (Табл. 8).

** Для выяснения участия в получении подношений/взяток респондентам задавался вопрос «Если Вам приходилось принимать подношения, то что Вы получали?». Долю тех, кто не давал ответа на этот вопрос, можно интерпретировать как долю респондентов, никогда в своей жизни не получавших подношения.

Таким образом, сложившаяся в советскую эпоху институциональная коррупция сохраняется и в 2000-е гг. Тем самым производство общественных благ частично подменяется более архаичным реципрокным обменом и патрон-клиентскими отношениями.

«Серая» теневая экономика в постсоветской России стала массовой школой правового нигилизма, приучая рядовых граждан к обыденности и повседневности нарушения норм закона.

Судя по данным опросов в Ставрополе, Туле и Тюмени (Табл. 10), самая часто встречающаяся роль участия в неформальной хозяйственной деятельности – это роль покупателя, соучаствующего в нарушении прав производителей в процессе покупки контрафактной продукции. Доля тех, кто регулярно (хотя бы «время от времени») покупает контрфактную продукцию, составляет в Ставрополе 47,8% для нелицензированных видео- и аудиозаписей и 33,2% для нелицензированного программного обеспечения, в Туле – соответственно 60,5% и 40,3%, в Тюмени – 60,4% и 45,2%.

Реже встречается неформальный найм, в котором большинство жителей Тулы и Тюмени никогда не участвовали, да и в Ставрополе таких немногим менее половины. Круг тех, кто работал без трудового договора хотя бы время от времени, все же довольно широк – он составляет в Туле 19,5%, в Ставрополе 23,9% и в Тюмени 24,6% респондентов.

Таким образом, внелегальная хозяйственная деятельность распространено в нашей стране очень широко: 30-60% россиян регулярно пользуются услугами «торговых пиратов», примерно 20-25% россиян регулярно участвуют в теневой занятости, примерно 30-45% регулярно участвуют в неформальном производстве услуг, подавляющее большинство (до 80%) регулярно дают неформальные займы. Повседневность «экономики вне закона» приводит к тому, что нарушение закона перестает восприниматься как девиантное поведение.

«Черная» теневая экономика в постсоветской России стала генератором отношений прямого насилия и обмана, разрушающих глубинные основы любой хозяйственной деятельности. Их внедрение в бизнес-деятельность происходило путем взаимосближения элиты организованной преступности и предпринимателей.

С одной стороны, по мере укрепления политической власти и вытеснения «бандитских крыш» «милицейскими крышами» преступное сообщество трансформируется из занимающегося нелегальной правоохранительной деятельностью «теневого правительства» в сеть криминальных и полу-криминальных фирм (как это происходило ранее с зарубежными мафиозными организациями). Легализуясь как предприниматели, экс-бандиты уменьшают применение прямого насилия, но полностью от него не отказываются.

С другой стороны, внедрение в российский бизнес теневых деловых практик, основанных на насилии и обмане, происходило путем не только коммерциализации организованной преступности, но и криминализации предпринимателей, изначально с «черной» теневой экономикой никак не связанных.

Массовая криминальность поведения российских бизнесменов прослеживается по трем направлениям: отношения с клиентами, отношения с государством, отношения с коллегами по бизнесу. Что касается отношений с клиентами, то здесь на поверхности наиболее заметен банальный, но массовый их обман. В отношениях с правительством бизнес тоже не придерживается честных «правил игры». Уклонение от регистрации сделок и уплаты налогов, подкуп правительственных чиновников, тайный вывоз капиталов за рубеж — все это стало настолько заурядным, что воспринимается как часть профессиональных навыков российского предпринимателя. Наконец, и в отношениях друг с другом бизнесмены не склонны быть слишком щепетильными. Систематическое нарушение деловых обязательств и нечестная конкуренция естественным образом дополняются (и ограничиваются) использованием услуг мафии для выбивания долгов и устранения конкурентов. Предпринимателей в 1990-е гг. убивали едва ли не так же часто, как главарей мафиозных группировок, что заставляет усомниться в существовании в тот период качественных различий между легальным и мафиозным бизнесом.

Таким образом, российская экономика 1990-2000-х гг. приобрела своего рода «пестрый» характер. Этот термин точно передает, насколько тесно в ней официальная рыночная деятельность переплелась с неофициальной, теневой, основанной на не-рыночном насилии и обмане. Произошло частичное разрушение оставшегося от СССР социального капитала: резко уменьшилось доверие – главный институт, необходимый рыночному хозяйству.

Финальная 6-я глава диссертации посвящена «Поиску оптимальных форм противодействия развитию теневых экономических отношений» в современной России.

Таблица 11

«Десотианская» и «мюрдалистская» парадигмы

анализа теневой экономики

Основные проблемы	«Десотианство» (правовой детерминизм)	«Мюрдализм» (культурологический детерминизм)
Причина развития теневой экономики – «Кто виноват?» (точнее, «Что виновато?»)	Главная причина развития теневой экономики – несовершенство законов и правоохранительной деятельности, которые создают большие издержки для легальной защиты прав собственности	Главная причина развития теневой экономики – культурные нормы, которые рассматривают конкурентную частнопредпринимательскую деятельность как маргинальную, морально осуждаемую
Рекомендуемые меры – «Что делать?»	Для сдерживания теневой экономики необходимы дебюрократизация и широкая либерализация хозяйственной жизни в сочетании с укреплением легальной системы защиты прав собственности	Для сдерживания теневой экономики необходимо развивать те формы предпринимательства, которые одобряются традиционной хозяйственной культурой, и пропагандировать те ценности, которые стимулируют предпринимательство
Перспективы борьбы с теневой экономикой – «Когда придет желанный день?»	При проведении радикальных реформ можно добиться быстрого и крупного позитивного эффекта	Быстрое получение заметных позитивных результатов маловероятно; необходимы длительные программы, эффект которых будет проявляться лишь постепенно

«Десотианство» и «мюрдализм» можно рассматривать соответственно как оптимистический и пессимистический подходы к перспективам борьбы теневой экономики.

Если исследователь убежден, что теневая экономика порождена «плохими» законами, то борьба с ней будет представляться задачей преимущественно инструментальной: если заменить «плохие» законы «хорошими», то можно добиться быстрой легализации теневого бизнеса. Именно эта мысль звучит, явно или неявно, в работах сторонников Э. де Сото (в том числе его отечественных последователей). Конечно, они понимают, что конструирование «хороших» законов есть довольно трудный процесс. И все же преодоление криминализации экономики представляется при таком подходе одномоментным (или, по крайней мере, кратковременным) актом.

Сторонники экономико-социологического подхода к объяснению теневой экономики позицию «десотианцев» считают чрезмерно оптимистичной. Если основная причина теневых отношений – не те законы, что явно записаны в кодексах и инструкциях, а те ментальные нормы, что «записаны» в общественном сознании, то на быструю победу в борьбе с теневой экономикой рассчитывать нельзя. Вводимые в ходе правовой реформы формальные институты будут вступать в противоречие с неформальными, культурными нормами. Поэтому совершенствование общества, с точки зрения «мюрдалистов», требует долгосрочных изменений обыденных норм и стереотипов, что можно сделать лишь в течение жизни не одного поколения.

«Десотианство» указывает на непосредственные причины, в то время как «мюрдализм» – на глубокие корни данного явления. Ведь «плохие» законы возникают и устойчиво сохраняются там и тогда, где и когда никто не собирается их буквально выполнять.

Если зависимость развития теневой экономики от «плохих законов» уже многократно доказывалась в научной литературе на различных базах данных, то гипотеза о ее зависимости от ментальных норм транзитивных стран пока еще не разу не тестировалась. Диссертантом была проведена проверка наличия корреляций по Пирсону между суждениями респондентов о распространенности коррупционных отношений (предполагается, что эти ответы в завуалированной форме показывают степень участия самих респондентов в этих отношениях) и хофстедовыми индексами респондентов (Табл. 12). Отмечена связь с двумя наиболее важными из этих индексов, индивидуализмом и дистанцией власти, что совпадает с результатами, ранее полученными исследователями при анализе зарубежных стран (Табл. 13).

Таблица 12

Значимые корреляции по Пирсону между мнениями респондентов

о распространенности различных теневых экономических отношений*

и хофстедовыми индексами

Виды теневых экономических отношений	Индексы Г. Хофстеда
	Индивидуализм (IDV)	Дистанция власти (PDI)	Маскулинность (MAS)		Избегание неопределенности (UAI)		Конфуцианский динамизм (CDI)
«Вторая» теневая экономика
Использование рабочего времени в личных целях			0,128		– 0,113
Использование казенного имущества в личных целях.					– 0,107
Подношения ответственным лицам	– 0,112	0,156
Подношения ответственным лицам под их давлением		0,125
Выплата зарплаты из «черной кассы», без выплаты налогов	– 0,117						– 0,100
«Серая» теневая экономика
Кредитование знакомым без расписки						– 0,139
Предоставление услуг без формального договора							– 0,124
Предоставление услуг без выплаты налогов						– 0,122	– 0,148

* Речь идет об ответах респондентов на вопросы «Как вы считаете, насколько часто в жизни происходят следующие явления…?»
Таблица 13

жүктеу/скачать 429.5 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: