Сто великих любовников москва "вече" 2003

привяжется душевно и к ней, если она порадует его рождением сына; но могла ли

она быть матерью, будучи супругой только по имени? Она молилась постоянно,

ходила на богомолье в Тибурн в надежде, что Бог явит чудо, и Карл II воспылает к

ней любовью. Но этим надеждам не суждено было сбыться.

Соперницы герцогини Портсмут ревновали короля к ней и не пожалели бы денег, лишь

бы свергнуть могучую фаворитку. Франциска Стюарт и Барбара Кастлмэн, сами

неверные Карлу II, громко укоряли его за измену и непостоянство; но Нелли Гуин в

своем негодовании была более их справедлива и логична. Она отважилась вступить с

чужестранной красоткой в открытую борьбу и первое время была опасной соперницей

Луизе де Керуаль в ее заискиваниях и ухаживании за королем.

Сближение с Голландией быстро отразилось на общественном и придворном быте

Англии. Король, а за ним и вельможи перестали подражать французам в нарядах и в

образе жизни; патриархальная простота вытеснила недавнюю роскошь; бархат,

кружева, парча, бриллианты исчезли, и на смену им пришло сукно, полотно,

шерстяные ткани, сталь, слоновая кость. Балы и спектакли, признанные бесовскими

потехами, были заменены проповедями, чтением "Потерянного рая", Библии.

Карл II из сибарита превратился чуть ли не в стоика или еще того удивительнее -

траписта. Почти все королевские любовницы к этому времени вышли замуж, за

исключением герцогини Портсмут. Она, подражая фаворитке короля Людовика XIV

Лавальер, говорила Карлу II о своем раскаянии, о желании поступить в

монастырь... Что касается фавориток, вышедших замуж, примечательно, что они

избрали себе в супруги своих сводников; так, лорд Литльтон женился на мисс

Тэмпль, кавалер Грамон на мисс Гамильтон...

Когда парламент принял билль об изгнании католиков из Англии, Карл II

вознегодовал. Согласно этому биллю из страны должны были уехать королева и

герцогиня Портсмут? Разумеется, не судьба королевы волновала Карла II. Тонкий

политик, не упоминая о ней, король вступился за супругу: "Я не Генрих VIII, -

заявил он палате общин, - не разведусь с моей доброй и честной супругой за ее

неплодие..." "И любовницы от себя не отпущу!" - досказывало ему его нежное

сердце.

переписывался с Людовиком XIV, а герцогиня с любовницей последнего - герцогиней

Монтеспан.

Одряхлевший от распутства и пьянства, в последние два года жизни Карл II был

похож на живую подкрашенную и подрумяненную мумию: с трудом передвигал ноги,

ходил сгорбившись и вообще являл собой живой или, вернее, полумертвый пример, до

чего разврат может довести человека.

6 февраля 1685 года удар паралича пресек жизнь Карла II на пятьдесят пятом году

от рождения и на двадцать пятом царствования. Герцогиня Портсмут доиграла роль

свою до конца: при жизни Карла II она заставила его изменить присяге, данной

народу, на смертном его одре убедила изменить

8 2

вероисповедание. По ее настоянию король, умирая, исповедовался у католического,

чуть ли не иезуитского патера, и герцогиня Портсмут со слезами говорила после

его кончины: "За все милости покойного моего благодетеля я спасла ему душу,

обратив его от ереси и возвратив на лоно едино-спасающей церкви!"

ГЕНРИХ IV

83

(1553-1610)

из династии Бурбонов. Сын Антуана Бурбона, король Наварры (с 1562)

(Генрих Наваррский). Во время Религиозных войн возглавлял гугенотов. После

перехода из протестантизма в католицизм Париж признал его королем

(1594). Генрих IV издал Нантский эдикт (1598) и завершил Религиозные

войны. Его политика способствовала укреплению абсолютизма. Убит

католиком фанатиком.

18 августа 1572 года сын Антуана де Бурбона и Жанны д'Альбре, моло-дый Генрих

Наваррский, не имевший еще репутации прожженого донжуана, сочетался браком с

Маргаритой Валуа, сестрой короля Франции. Церемония проходила у портика собора

Парижской богоматери.

На этот брак, естественно, съехалось множество протестантов, которые спустя пять

дней, в Варфоломеевскую ночь, все до одного были убиты католиками. Парижское

население принимало активное участие в погромах. Общее число жертв бойни в

Париже и провинции достигало по меньшей мере трех тысяч.

После кровавой резни Генрих Наваррский, отрекшийся от протестантства ради

сохранения жизни, находился под неусыпным наблюдением. Его теща, Екатерина

Медичи не особенно доверяла ему.

Генрих Наваррский утешался тем, что забавлялся с дамой из окружения королевы-

матери, грациозной мадам де Сов. Он проводил с ней дивные ночи, не переставая

удивляться, что попал в семью, где верность не признавалась за добродетель. По

причине протестантского воспитания, данного ему Жанной д'Альбре, король Наварры

не привык к такой свободе. Молодой, привлекательный, умный, веселый,

темпераментный мужчина завладел сердцем мадам де Сов.

Сумев бежать из Парижа, 23-летний Генрих Наваррский стал в 1576 году лидером

протестантской партии. Его жена оставалась фактически пленницей Генриха III,

обвинявшего ее в сговоре с мужем.

Лишь 2 октября 1578 года королева Наваррская встретилась со своим мужем в городе

Ла-Реоль. Отметив, что Генрих не выказал особой радости при виде своей супруги,

Екатерина Медичи выдвинула вперед мадам де Сов. Однако эта восхитительная

женщина больше не нравилась Беарнцу. Он вежливо поздоровался с ней, бросив при

этом взгляд на фрейлин И вдруг глаза его

вспыхнули. Он увидел среди этой стайки красавиц брюнетку, которую звали м-ль

Дейель.

пришлась по вкусу Наваррцу, и он тут же без всякого стеснения заявил теще, что у

нее в свите есть одна из самых красивых девушек, каких он когда-либо встречал в

своей жизни. Потом он взял жену за левую руку, м-ль Дейель за правую, сказал,

что очень устал, пока добирался до Ла-Реоль, и потому собирается немедленно

отправиться спать.

Маргарита расположилась в одной комнате, молодая гречанка в другой, а Генрих всю

ночь только и делал, что сновал между ними, одетый более чем легко. Наутро у

каждой был довольно помятый, но довольный вид.

Впрочем, в своих "Мемуарах" Маргарита Наваррская призналась: "Король, мой муж,

сильно влюбился в Дейель, что, однако, ему не помешало и мне оказать честь и

проявить дружеское расположение, о каком я только могла мечтать..."

Генрих очень быстро забыл прелестную гречанку. Вместо нее он взял себе в

любовницы м-ль де Ребур, фрейлину из свиты Маргариты; но и эта связь не была

долгой. Однажды вечером он обнаружил среди молодых женщин в Нераке

восхитительную блондинку, которую звали Франсуаза де Монморан-си, и стал ее

любовником.

Так начался необыкновенный роман...

Этой девушке, которую при дворе все звали прекрасная Фоссез, потому что отцом ее

был барон де Фоссез, было всего пятнадцать лет. Генрих Наваррский познакомился с

ней, когда лежал в постели из-за какой-то не очень серьезной болезни. Впервые

она появилась, следуя позади Маргариты, а потом взяла за обыкновение являться

каждый день и рассказывать Наваррцу все дворцовые сплетни. Сразу по

выздоровлении он снова лег в постель. Но уже с Франсуазой...

После отъезда герцога Анжуйского Генрих Наваррский пережил новый медовый месяц с

прекрасной Фоссез. Именно тогда маленькой карьеристке показалось, что если у нее

родится от Генриха сын, то король разведется с Маргаритой и женится на ней. И

однажды утром объявила Беарнцу, что его стараниями беременна.

Генрих Наваррский, испытывая некоторую неловкость оттого, что любовница начала

понемногу округляться, привлекая любопытство придворных, сказал однажды: "Моя

дочь (так он называл Фоссез) нуждается в лечении гастрита. Я буду сопровождать

ее на Теплые Воды".

На протяжении многих месяцев Генрих и его любовница вели себя по меньшей мере

странно, отрицая очевидное. Но красотке Фоссез пришлось все-таки признать, что

слухи оказались небезосновательными...

На протяжении нескольких месяцев Генрих и Маргарита сохраняли ровные отношения.

Правда, супруги виделись не особенно часто, поглощенные каждый своими делами,

пока королева Наваррская принимала у себя в комнате всех офицеров Нерака,

которым желала добра, король, чей требовательный темперамент нелегко было

удовлетворить, щедро одаривал своих любовниц плотскими радостями.

84

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

У него их было двенадцать: Ксент, горничная Марго, булочница из Сен-Жана, м-м де

Потонвиль, она же Мокрица, "прозванная так за свою потливость", м-м де Дюра,

которую королеве удалось заполучить обратно в Не-рак, выпекалыцица хлеба Пикотен

Панкуссер, графиня де Сен-Магрен, кормилица из Кастельжалю, "которая хотела

заколоть его ножом, потому что из экю, который он должен был ей дать, он удержал

пятнадцать су за сводничество", две сестры де Лепэ, Флеретт Дастарк, дочь

садовника из Нерака, и, наконец, фаворитка на тот момент, Коризанда де Гиш,

графиня де Грамон прозванная прекрасной Коризандой.

Вскоре, однако, разногласия между супругами переросли во враждебность. Вот тут-

то м-м де Грамон, мечтавшая женить Беарнца на себе, начала вести себя с Марго

крайне неучтиво. И даже пыталась ее отравить. Королева На-варрская вовремя была

предупреждена, но это ее напугало.

В 1587 году Генрих Наваррский вел войну с гугенотами. 19 октября он одержал

блестящую победу неподалеку от города Кутра. Беарнец на другой же день после

победы вместо того, чтобы продолжить победоносное шествие, вопреки всякой логике

распустил все свое войско на целый месяц и возвратился в Нерак. Действительно,

чтобы поскорее увидеть м-м де Грамон, к которой он внезапно воспылал неодолимым

желанием, Беарнец добровольно отказался воспользоваться плодами одержанной

победы.

армию "из-за сильной любви, которую питал к графине де Гиш, и из-за тщеславного

желания лично положить к ее ногам знамена, штандарты и прочие вражеские трофеи,

которые он специально отложил, чтобы преподнести ей; предлогом для возвращения

домой послужила его привязанность к сестре и к графу де Суассону; привязанность

оказалась столь сильной, что уже через неделю все долгожданные плоды такой

большой и важной победы были пущены на ветер..."

Мадам де Грамон в то время было тридцать шесть лет. Любвеобильная, чувственная,

с роскошным бюстом, живым взглядом и волнующей линией бедер, она обладала всем,

что так нравилось Беарнцу. Женщина неглупая, она умела разделить с ним и радости

и неприятности; наделенная материнским чувством, она ухаживала за ним и называла

его "малышом"; благородная по натуре, она давала ему деньги, вырученные ею от

продажи леса, срубленного в ее владениях, чтобы финансировать протестантскую

армию.

семи лет они вели жизнь нормальной во всех отношениях супружеской пары. Но в

декабре 1588 года, когда смерть герцога де Гиза приблизила его к трону, Наваррец

увидел, как в глазах любовницы мелькнула тревога, и попытался успокоить

прекрасную Коризанду: "Вы помогали мне во всех моих битвах, и будет справедливо,

душа моя, если именно вы станете королевой, когда я буду королем!"

Но требовалось еще сделать возможным этот обещанный в порыве страсти брак,

потому что если м-м де Грамон была вдовой, то Генрих был женат. Нет, о разводе

он и не помышлял, поскольку процедура развода слиш-

ком длинна и сложна. Беарнец стал очень осторожен в своих отношениях с м-м де

Грамон. Если он и продолжал ее по-прежнему укладывать к себе в постель с той

здоровой неутомимостью, которая приводила в восхищение всех дам, то о браке

больше не заговаривал.

Действительно, трудно даже представить, что произошло бы уже на следующий год,

если бы Генрих Наваррский, и без этого непопулярный за свой протестантизм,

захотел навязать народу свою сожительницу в качестве королевы Франции.

Несмотря на военные заботы, Наваррец продолжал бегать за юбками, и м-м де

Грамон, которой он писал чуть ли не ежедневно пылкие записочки, сильно

сомневалась в том, что ему приходится страдать без нее.

У Коризанды были все основания для ревности, потому что Беарнец, не

довольствуясь любовницами на одну ночь, с некоторых пор обманывал ее с Эстер

Имбер, дочерью бальи. Это была изящная блондиночка двадцати одного года с

нежными и почти невесомыми

формами. Каждый вечер Генрих тайно отправлялся к ней. Но однажды ночью бальи,

подозревавший, что Наваррец слишком далеко зашел в отношениях с его дочерью,

ворвался в комнату, где любовники наслаждались друг другом. Вытащив Эстер из

постели, он залепил ей две увесистые пощечины.

"За что вы ее бьете?" - спросил изумленный Генрих.

Ответ бальи удивил бы многих: "Я бью ее, сир, за то, что она не выказывает

должного почтения Вашему Величеству!.."

Эта неприятная сцена, однако, не помешала Беарнцу оставаться любовником Эстер.

Целых два месяца, не уставая писать страстные письма Кори-занде, он тайно

встречался с дочерью бальи в соседнем лесочке. Но увы! Он так увлекся своими

подвигами, что однажды утром красотка объявила ему о своей беременности.

Наваррец этого ужасно не любил, а потому немедленно покинул свою пассию и

отправился догонять королевские войска.

Через несколько дней он уже въезжал в столицу в компании с Генрихом III. Как-то

вечером, во время небольшой остановки, он написал м-м де Грамон следующую

записку: "Если король воспользуется дилижансом, на что я надеюсь, мы скоро

увидим колокольни собора Парижской Богоматери... Сердце мое, любите всегда меня,

принадлежащего только вам, как я люблю вас, принадлежащую только мне".

Но эти слова уже не имели никакой власти над Коризандой. Полная горечи и

разочарования, она дрожащей рукой написала под последней строчкой только что

полученного письма: "И вы не мой, и я не ваша"... и не ответила ему. Так

закончился роман, длившийся три тысячи ночей...

В августе Генрих III был сражен Жаком Клеманом, нанесшим ему не-

86

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИ'КОВ

Наваррского своим законным наследником.

Генрих IV незамедлительно приступил к завоеванию своего королевства. Задача была

нелегкая, потому что не только столица, но и полстраны находились в руках

лигистов, которые только что провозгласили королем под именем Карла X старого

кардинала Бурбонского, дядю Беарнца.

Именно во время этой военной кампании Наваррец встретил Антуанетту де Гешервиль,

графиню де Пон, хорошенькую 28-летнюю вдову. В ту же минуту, позабыв о Лиге, о

герцоге Майеннском и даже о троне Франции, он дал ей понять в довольно

недвусмысленных выражениях "о живости своих чувств".

Дама улыбнулась и пригласила короля поужинать с нею. Когда после ужина все

разошлись по спальням, Генрих IV, уже воображавший себя в постели м-м де

Гешервиль, выждал несколько мгновений и, полагая, что все в замке спят, двинулся

на цыпочках к комнате своей хозяйки. Очень осторожно открыв дверь, он

остановился на пороге пораженный: комната была пуста.

Напуганная его настойчивостью и опасавшаяся за свою честь, дама спешно выехала

из замка в карете.

Он оставил ей записку, в которой выразил свое огорчение и свои надежды. Она

ответила ему очень мило: "Я слишком бедна, чтобы быть вашей женой, и из слишком

достойного дома, чтобы стать вашей любовницей". Нимало не обескураженный, он

снова и снова пытался взять неприступную крепость, но все так же безрезультатно.

Через два месяца желание обладать этой прекрасной нормандкой привело его в такое

состояние, что в самый разгар сражения, перед тем как начать осаду Сен-Дени, он

написал ей письмо, свидетельствовавшее о том, что при любых обстоятельствах

любовь к ней поглощала почти все его сознание.

Надо сказать, пушечные ядра подействовали на моральный дух парижан не больше,

чем голод, и Генрих IV начал скучать. К счастью, вскоре его ждало вполне

оздоравливающее тело и душу развлечение. Однажды молодая мон-мартрская аббатиса

Клод де Бовилье попросила его обеспечить защиту ее заведению. Он удовлетворил

эту просьбу немедленно. Через несколько дней после этого, свидетельствовал

мемуарист, "она явилась лично поблагодарить его и высказала ему слова одобрения

с такой искренностью, что Наваррец, отметивший про себя явную привлекательность

аббатисы, не мог смириться с тем, что она опять затворится в своем монастыре".

Он оставил ее у себя и обучил таким вещам, которые не были предусмотрены уставом

Ордена и потому были неведомы ей, но которые она нашла очень приятными. Она

прожила с Наваррцем больше недели, деля с ним его походную жизнь и обнаружив

поначалу такой пыл, что король был покорен и даже с грустью стал размышлять о

тех неиспользованных сокровищах, которые, судя по всему, упрятаны от глаз

людских в многочисленных монастырях. Очередные военные операции заставили его

отправиться в Лоншан, и там ему захотелось проверить свою гипотезу. Поэтому он

стал любовником другой монашки - Катрин де Верден двадцати двух лет. Это

приключение очень развлекло окружение Генриха IV.

Катрин была лишь мимолетным увлечением. Сделав ее аббатисой Сен-Лун-де-Вернон,

король возвратился в Монмартр, к Клод, которая снова щедро одарила его ласками.

Однако радости человеческие быстротечны, даже у великих. 30 августа, узнав, что

на помощь парижанам явился во главе испанского войска герцог Пармский, Генрих IV

был вынужден снять осаду, длившуюся целых три месяца. За два часа до наступления

утра он вместе со своей армией покинул лагерь, приказав отвезти его дорогую

аббатису в Сан-лис, где не было ничего, что могло бы сделать ее пребывание

приятным.

Как-то вечером король, обсуждая красоту придворных дам, стал безмерно

расхваливать монмартрскую аббатису и заявил, что никогда не видел никого, более

очаровательного. Присутствовавший при этом разговоре герцог де Бельгард сказал

королю, что тот изменил бы свое мнение, если б увидел м-ль д'Эстре, и показал

ему прекрасно выполненный портрет. Изображение на портрете тут же вызвало у

короля желание увидеть оригинал.

Прошло несколько дней, и однажды герцог де Бальгард попросил у короля разрешения

повидаться в Кевре со своей любовницей. Беарнец, бывший в веселом расположении

духа, тут же заявил, что будет сопровождать его. Герцога это очень расстроило,

"поскольку он прекрасно знал распутный нрав своего господина".

Бельгард не напрасно беспокоился, потому что, увидев белокурую Габриэль, во всем

блеске ее восемнадцати лет, Генрих IV был совершенно заворожен и, разумеется,

сразу влюбился...

Эта молодая особа, которой предстояло в течение долгих девяти лет оказывать

сильнейшее влияние на Беарнца, была дочерью Антуана д'Эстре, губернатора Ла

Фера, и Франсуазы де ла Бурдезьер.

Габриэль сразу увидела, какое впечатление произвела на короля, и была этим

раздражена. Привыкшая находиться в окружении молодых элегантных и утонченных

сеньоров, она держалась отстраненно и почти неприязненно при виде этого

маленького, неопрятного и пахнущего чесноком человека, пытавшегося за ней

поухаживать.

Генрих IV покинул Кевр страшно оскорбленным и вернулся в армию; но образ

белокурой Габриэль его преследовал, и спустя некоторое время, как сообщал

Вильгомблен, "Беарнец совершил новую поездку под видом каких-то дел в город Ла

Фер, опять увидел красавицу и все в нем всколыхнулось". Он не спал всю ночь и

обдумывал дерзкий план, который собирался осуществить на следующий день. Покинув

армию, прекратив борьбу с Лигой, забыв, что находится в разгаре завоевания

королевства, Беарнец в сопровождении пяти самых близких и самых доверенных лиц

выехал в направлении Кевра, где собирался вымолить себе прощение.

Задуманное им дело требовало безумной смелости, потому что лес, который ему

предстояло пересечь, был занят двумя вражескими гарнизонами. В трех лье от

Кеврского замка он отослал назад своих спутников, переоделся в крестьянское

платье, положил на голову мешок с соломой и закончил свое путешествие пешком.

Король, оказавшись во дворе замка, скинул с головы мешок и подошел к Габриэль.

Сделав презрительную гримаску, она попросила его пойти пере-

88

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

предоставив сестре неприятную заботу извиняться за ее неучтивость.

Так как он больше не мог жить, не видя Габриэль, он назначил Антуана д'Эстре

членом частного королевского совета, полагая, что сможет перевезти в Компьень

всю семью. Замысел удался. Не прошло и недели, как отец и обе дочери поселились

при дворе.

С этого момента Габриэль, прекрасно понимая, что внушенная ею любовь может быть

полезной для семьи, стала вести себя с Генрихом IV любезнее. Однако она не

позволяла ему "класть руки на бедро", и бедняга очень переживал...

Шартр капитулировал 10 апреля 1591 года.

В тот же вечер Генрих IV смог, наконец, продемонстрировать красавице Габриэль,

что в постели он не менее горяч, чем на поле боя...

В конце марта по Парижу пополз слух, что фаворитка беременна, и все догадались,

что здесь не обошлось без участия доброго короля Генриха. Люди были этим

возмущены. В итоге из-за враждебности парижан фаворитке пришлось покинуть Париж.

7 июня в замке Куси она произвела на свет крепенького мальчугана, которого

нарекли Сезаром.

8 течение какого-то времени король вел тихую семейную жизнь, деля свое время

между Габриэль, с которой он виделся по ночам, и Сезаром, с которым общался

днем. Но очень скоро его стала мучить одна мысль: сын, которого он обожал, по

закону считался ребенком Никола д'Амерваля. Он решил срочно принять все

предусмотренные процедурой шаги, чтобы вернуть любовнице свободу.

24 декабря 1594 года брак Габриэль и Никола был аннулирован амьенс-ким церковным

судом.

безграничной. Однако молодая женщина претендовала на иное звание. Она мечтала о

короне Франции...

С некоторых пор она настойчиво побуждала короля развестись с Марго, которая по-

прежнему жила в изгнании и была королевой только номинально. Теперь Габриэль,