Сто великих® замков москва

В XVI веке Одесским замком владел род магнатов Даниловичей, последний из которых — воевода русских земель Иван Данилович — в свое время был весьма заметной фигурой. На службе у него в Олеско находился Михаил Хмель — отец Богдана Хмельницкого. В 1648 году во время освободительного похода Богдана Хмельницкого в Галицию городом Олеско и замком овладели казаки. ,

При Иване Даниловиче развернулось строительство как в самом замке, так и за его пределами Тогда Одесский замок приобрел черты жилого сооружения, архитектурные черты которого были характерны для градостроительства эпохи Возрождения В замке выросли этажи, с северной стороны к нему пристроили башню, возвели новый корпус, и он стал почти таким, каким предстает и поныне.

Одесский замок был и одной из резиденций польского короля Яна III Собесского, который собрал в нем большое количество художественных ценностей. Впоследствии замок купил Станислав Жевусский, сын которого — Северин — богато украсил интерьер замка, а у французского скульптора Леблана заказал парковые скульптуры.

Однако на рубеже XIX—XX веков Одесский замок стал постепенно приходить в упадок Вторая мировая война довершила его разрушение, и он превратился в развалины. Но после войны в нем были проведены реставрационные работы, и замок стал музеем-заповедником X—XVIII веков. В нем собрано около 500 произведений живописи, скульптуры и прикладного искусства Часть из них датирована и подписана, что стало возможным только после длительных поисков и исследований. Другие экспонаты еще скрывают свои тайны, и потому работа предстоит кропотливая.

Древнейшее искусство Галицко-Волынских земель X—XIII веков представлено в музее археологическими находками, затем в экспозиции в хронологическом порядке разместились образцы изобразительного искусства XIV—XVIII веков, отдельный зал отведен для живописи XV—XVI веков. В нем собраны в основном произведения иконописи — «Богоматерь Элеуса», «Пятница», «Спас Нерукотворный», «Страшный суд» и другие.

Представлен в музее и портретный жанр, получивший большое развитие после распространения гуманистических идей Возрождения: например, «Портрет Ивана Даниловича» Ф. Сеньковича, «Портрет Яна Баранов-

ского» неизвестного художника начала XVII века и другие. В первой половине XVIII века появляются первые портреты украинских крестьян, написанные с натуры: в частности, на одном полотне изображен крестьянин с палкой, на другом — сельский знахарь

Влияние реалистического портрета весьма ощутимо отразилось и на традиционной живописи: так, в иконах XVII века появляются бытовые мотивы, реальная среда и конкретные личности в одеяниях того времени. Все больше места в иконах стало отводиться и пейзажу, что можно заметить на алтаре 1689 года «Бегство в Египет»

Не менее полно в Одесском музее-заповеднике представлена и скульптура, образцы которой тоже размещены по историко-хронологическому принципу. Гуманизм Ренессанса проявился даже в оформлении надгробий, где образ человеческий приобрел конкретные черты, как, например, в алебастровом надгробии Анны Синявской

Экспозиции Одесского музея разворачиваются от зала к залу, словно раскрываются страницы исторической летописи Да и каждый зал музея — тоже своего рода экспонат Мебель, светильники, шпалеры, гобелены, реставрированные лепные украшения, камины — все характерно для XVI— XVIII веков. Музей-заповедник разместился не только в замке, но занимает и большую территорию вокруг него, где восстановлены парковые массивы и сооружения, система водоемов и скульптуры.

ЦЗБОРСК - КРЕПОСТЬ НА ЖУРАВЛИНОЙ ГОРЕ

283

ИЗБОРСК - КРЕПОСТЬ НА ЖУРАВЛИНОЙ ГОРЕ

Так говорится в «Псковской летописи» об одном из древнейших городов Руси — Изборске, отстоящем на 33 километра к западу от Пскова. Согласно некоторым преданиям, Изборск древнее Пскова» о чем отмечается и в старинных летописях: «Еще бо граду Пскова не суще, но бяше тогда начальный град во стране той, завомый Избореск». Летописи первый раз упоминают об Изборске под 862 годом в легендарном сказании о призвании на Русь варяжских князей. Тогда Трувор — младший брат легендарного Рюрика — будто бы и основал город, поэтому городище рядом с нынешней крепостью в просторечии зовется Труворовым. Местные жители даже укажут место у осно-. вания холма, куда будто бы причалил Трувор на своих ладьях. Могила с каменным крестом у обрыва к озеру считается могилой варяжского князя, однако ученые установили, что «Труворов крест» и лежащие рядом исшь линские каменные плиты относятся к XV—XVI векам.

Возможно, один из варяжских пришельцев какое-то время и правил Изборском. Но русские историки В.Н. Татищев и Н.М. Карамзин, заинтересовавшись происхождением Изборска и собрав все доступные им источники, предположили, что основателем города был первый русский князь Словен, так как в летописях Изборск называется еще и Словенском. Согласно другой версии, Словен был не первым русским князем, а сыном первого новгородского посадника Гостомысла. Уйдя от своего отца в землю народа чудь, он поставил там город Словенско и княжил в нем три года. После смерти Словена основанный им город перешел к его сыну Избору*, от которого и получил свое название. Некоторые современные ученые счи-

* По другим сведениям князь Избор будто бы заново построил город.

Башня Вышка

тают, что название города происходит от слова «бор»: Изборск — город, вышедший из бора (из леса). Другие предполагают, что в основе названия лежит слово «сбор» (или сборище).

Изборск действительно с самого своего основания стоял на торговом пути из Руси в Западную Европу и потому долгое время был местом сбора русских ратей. Несмотря на окраинность своего положения, Изборск рано втянулся в общие события Древней Руси. Его жители участвовали вместе с киевским князем в походах на Византию, Болгарию и в печенежские степи. Когда в X веке выросло значение торговли, расположение Пскова на реке Великой оказалось более выгодным, чем месторасположение Изборска, поэтому развитие Пскова пошло быстрее. Вскоре он перерос Изборск, который из самостоятельного центра здешнего края превратился в пригород Пскова. В ту отдаленную эпоху «пригород» означал передовое укрепление, поставленное на границе государственной территории и предназначенное для борьбы с внешними врагами. Однако сам Псков был тогда пригородом Великого Новгорода, и таким образом судьба Изборска оказалась связанной и с Псковом, и с Новгородом.

Вся история Изборской крепости связана с борьбой русского народа против Ливонского ордена, когда она почти целое столетие первой встречала вражеские рати. Город не единожды выгорал дотла, но каждый раз там, где после кровопролитных осад оставались «токмо дым и земля и пепел», снова стучали топоры и поднимались новые дома. Чтобы сделать город неприступным, решено было поставить его на другом месте, «на горе на Жеравии», но была ли тогда там поставлена крепость — неизвестно. Однако на то, что какие-то деревянные укрепления в то время там уже располагались, косвенно указывают некоторые эпизоды летописей.

Древние укрепления Изборска стояли на мысе, образованном с восточной стороны долиной Городищенского озера, а с северо-запада — глубоким оврагом (руслом ручья, впадающего в озеро под острым углом). За дубовым тыном стояли деревянные постройки и места для хранения запасов; над жилищами возвышалась церковь Святого Николы, до нашего времени не сохранившаяся.

Конечно, деревянных укреплений Изборска вскоре оказалось недостаточно, особенно когда с 1230-х началась борьба с немецкими рыцарями, которые еще в начале века двинулись на завоевание Прибалтики. А в 1233 году во время одной из бесконечных новгородских междоусобиц князь Ярослав Всеволодович (отец Александра Невского) изгнал из города враждебных ему бояр, которые нашли себе приют в Пскове. Но когда изменились политические обстоятельства, псковичи тоже изгнали их из своего города, и на этот раз бояре укрылись в рыцарском городе Одемпе, который русские называли Медвежьей головой.

В то время в Одемпе проживал князь Ярослав Владимирович — вечный скиталец, всегда приносивший с собой смуту и потому отовсюду изгоняемый. Воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, он с помощью новгородских беглецов поднял рыцарей, которые двинулись на Изборск и

284

ЙЗБОРСК - КРЕПОСТЬ НА ЖУРАВЛИНОЙ ГОРЕ

285

захватили его. Но на этот раз торжество их было недолгим: потеря пограничной крепости была для русских страшным ударом, и князь Ярослав Всеволодович с псковичами явились на подмогу и окружили Изборск. Они изгнали немцев, князя-изменника взяли в плен и, заковав его, «даша» Ярос-| лаву Всеволодовичу, который заточил его в Переславле-Залесском.

После знаменитого Ледового побоища немцы почти 30 лет не отважи-1 вались нападать на псковскую землю и только в 1299 году решили снова ( попытать счастья. В этом столкновении принимал участие и Изборск. Много было нападений на город и впоследствии, но он всегда защищался, хоть имел всего лишь земляные валы и деревянные стены. Однако эти события показали, что городу нужны другие укрепления, так как к началу XIV века такая устарелая фортификация уже не соответствовала важному значению пригорода.

В 1330 году в 300 метрах от старой деревянной крепости началось возведение каменной. Незаурядным деятелем псковской истории был посадник Шелога, имя которого не раз упоминается в летописях. Еще в 1327 году он «с иными посадниками со старейшими... правил слово псковское», то есть от лица всего Пскова вел переговоры с князьями московскими. В 1330 году он отправился в Изборск распоряжаться постройкой каменной крепости, которую возводили горожане и жители окрестных деревень. В те времена выбор места для крепости был поистине всенародным и священным делом, ибо крепости ставились главным образом для защиты населения близлежащих сел и деревень.

При выборе места для возведения новой крепости остановились на горе Жеравии не только из-за ее обширной ровной площадки, но и из-за ее

* По некоторым сведениям псковичей было гораздо больше, так как одних убитых насчитывалось 800 человек

естественной укрепленности. С восточной стороны, обращенной к Пскову, гора высоко и круто поднималась над долиной речки Смолки, заболоченной многими ключами. Поэтому восточная сторона всегда оставалась недосягаемой, и по этой причине ливонцы никогда не могли полностью окружить крепость. С юга Жеравия отделялась глубоким оврагом, который тоже делал приступ невозможным; с северной стороны проходил менее глубокий овраг, но при возведении крепости его углубили и превратили в ров. Таким образом, верхняя площадка горы представляла собой естественную крепость с тремя укрепленными сторонами. Только четвертая сторона, обращенная в сторону Риги, не имела естественных преград, поэтому ее и называли «приступной» стороной.

Восточная и северная стены Изборской крепости не имели башен, так как над крутыми откосами и каменным неприступным обрывом они были не нужны. А западный склон Журавлиной горы был слишком малым и пологим, поэтому именно здесь и встали четыре башни каменного Избор-ска с ласковыми названиями — Плоскушка, Вышка, Рябиновка, Темнуш-ка. Самой высокой башней каменной Изборской крепости является Вышка, поэтому строители украсили ее традиционным для псковской архитектуры узором, каким всегда отмечают самого сильного воина. За восточной стеной спряталась башня Луковка, оставшаяся с тех времен, когда Изборск имел еще деревянные стены, а единственная его каменная башня исполняла роль дозорной. Когда крепость стала полностью каменной и заняла всю вершину горы, Луковка оказалась внутри ее стен.

Значение новой крепости сразу же понял дерптский епископ — ближайший сосед Изборска и наиболее опасный его противник. Поэтому через три года в 40 километрах от Изборска был возведен каменный замок Нейгаузен, обращенный прямо к псковской земле, чтобы жители Журавлиной горы не знали покоя.

Уже в 1341 году каменная крепость Изборска приняла первое боевое крещение. В этот раз псковичи воевали против немецкого ордена вместе с Литвой. В Псков пришло литовское войско под началом двух братьев — Ольгерда и Кейстута. Передовой русский отряд под предводительством мужественного князя Юрия Витовтовича дошел до Нейгаузена и здесь наткнулся на немецкое войско, которое направлялось к Изборску. Маленький отряд русских был разбит, а оставшиеся в живых вместе с князем укрылись в Изборской крепости, которую тут же окружили рыцари со своими стенобитными орудиями.

Между тем соединенное русско-литовское войско переправилось через реку Великую и встало лагерем в Камно — небольшом городке, располагавшемся в 7 километрах от Пскова. Не получая никаких известий от князя Юрия, новгородцы выслали новый передовой отряд на поиски первого. Второй отряд дошел до Халахальны, где и узнал об участи князя Юрия. С этой печальной вестью отряд вернулся к главным силам.

В это время в Камно братья Ольгерд и Кейстут почему-то решили, что русско-литовских сил слишком мало для генерального сражения, и пово-
286

100 ВЕЛИКИХ ЗАМКОВ

ротили своих воинов назад в Псков. Опасаясь за судьбу жен и детей, которые могли оказаться в полной власти литовцев, русские тоже повернули назад. Таким образом, Изборск оказался предоставленным собственной участи. Тщетно гонец, посланный осажденными и пробравшийся сквозь лесную чащу, заявлял на псковском вече, что изборянам «притужно вельми». Ольгерд и Кейстут наотрез отказались двигаться вперед, а псковичи оставить город не решались.

Но сами изборяне и не думали о сдаче, а душой обороны стал князь Юрий Витовтович. Так как стенобитные орудия не помогли немцам, они, обнаружив вылаз к реке, решили «воду отъяша от изборян». История средневековых войн почти не знает случаев, когда бы лишенная воды крепость продолжала обороняться. Но горожане выдержали жажду, и, простояв у Изборска пять (а по другим сведения 10) дней, немцы сняли осаду.

После ухода рыцарей изборяне испытали бедствие похуже всякой осады, ибо от него нельзя было укрыться ни за какие стены. В городе появилась чума, и «мряху бо старые и молодые люди, и черницы и чернцы, мужи и жены и малые детки. Не б-Ь бо ихъ гд-Ь полагаху, все могилы воскопано бяше по всЬмъ церквамъ; а где место вскопают или мужу или'жен'Ь, и ту съ ними положат малых деток, семеро или осмеро голов в одинъ гробъ».

О дальнейшей судьбе Изборска хроники рассказывают следующее.

Через несколько лет рыцари воспользовались войной между Псковом и шведами, когда псковское войско находились под Орешком. В июне 1348 года они внезапно вторглись в псковские земли, разорили окрестности и подступили к Изборску, но осадить его не решились.

Через год ливонцы повторили свой набег в тот момент, когда изборяне готовились к освящению нового Спасо-Преображенского придела в своем Никольском соборе. Придел освятили 13 апреля, а через два дня, когда князь Юрий находился еще в Изборске, к городу внезапно подошло немецкое войско. И «быстъ сеча»: князь Юрий тотчас бросился в битву и пал вместе с несколькими своими соратниками. Изборяне отбились от неприятеля, но горько оплакивали гибель храброго князя.

Через 20лет ливонцы решили, что пора покончить с упрямым Изборском. Летом 1369, собрав рать «в силе великой... со многим запасом замышлений своих, с пороки великими и грады и с затворы», они подступили к городу. Большие стенобитные машины 18 дней долбили крепость своими таранами, но на диво сложенные стены не поддавались, а к изборянам уже спешила помощь. Потеряв надежду на успех, рыцари и на этот раз сняли осаду.

В 1480 году к стенам Изборска подошел с войском сам Магистр Ливонского ордена, и «начаша стрелы огненные пущати на град... И многие древеса приметавше к стене зажогша; и бе притужно вельми сущим во граде». По

ИЗБОРСК - КРЕПОСТЬ НА ЖУРАВЛИНОЙ ГОРЕ

287

А в 1607 году произошло событие, небывалое за всю историю Изборска. Этот верный боевой союзник Пскова в течение почти восьми столетий восстал и пошел на него ратью. Случилось это в ту печальную эпоху, когда по всей Руси брат восстал на брата. В Псковской области появились стрельцы, бывшие в стане Тушинского вора, которые своими рассказами о «царевиче Дмитрии» так смутили изборян, что те толпами начали присягать самозванцу. А так как псковичи оставались верны царю Василию Шуйскому, то горожане решили силой принудить их к присяге и выступили в поход. В пяти километрах от Пскова произошла кровопролитная битва, в которой изборяне потерпели поражение...

Ливонские рыцари, шведские войска, наемники Стефана Батория и другие захватчики не раз были биты под стенами каменного Изборска. С узкого уступа на восточной стороне крепости открывается необозримый простор, как будто специально созданный для того, чтобы было где развернуть своих коней былинным богатырям. И идет по этому простору дорога к горизонту, которая огибает огромные валуны, белеющие под солнцем, как высушенные столетиями конские черепа...

Все украшения крепостных стен составляют только неровные тени и грубой кладки массивные башни с подслеповатыми бойницами, стоящие в кажущемся беспорядке. Даже представить трудно, что здесь могло стоять что-то другое, так как строители меньше всего заботились о красоте: но, думая только о защите своей земли, они и создали как раз то, что неотделимо от ее красоты.

С тех пор прошло почти 700 лет. Гигантскими зубьями торчат сейчас над обрывом развалины ливонского замка Нейгаузен, который псковские летописи называли Новым городком. Складки и провалы его кирпично-красных стен занесены землей и поросли мелким кустарником... А стены Изборска до сих пор стоят и радуют своей мудрой и простой красотой, ибо созданы были как щит обороны, а не копье для разбоя.

Изборская крепость небольшая и бесхитростная- в ней нет подземных галерей и зловещих склепов, каменных мешков и таинственных переходов. Да и стоит она открыто и доступно, будто земля приподняла ее на своих ладонях. Словно птица распростер город свои крылья по выгоревшей пыльной траве, и оттого кажется он одиноким в некогда гордой стае псковских порубежных крепостей.

ттИВОНСКИЙ ЗАМОК В НАРВЕ

289

Во второй половине XIII века в Прибалтике появились немецкие рыцари, пришедшие из Западной Европы. Они были обучены военному искусству и хорошо вооружены: на войну шли с ног до головы закованные в железные и стальные доспехи — в латах, шлемах и железных рукавицах. Плохо вооруженным прибалтийским народам трудно было сражаться с таким противником, и им в конце концов поневоле пришлось покориться пришельцам.

Со временем Ливонский орден подчинил своей власти весь прибалтийский край, который стал называться Ливонией. Не остановившись на этом, рыцари стали теснить и русских. Прибалтийские народы в то время были язычниками, и немцы стали проповедовать им христианство; если жители Ливонии сопротивлялись, то их крестили насильно. А так как сами рыцари были католиками, то обращать в христианство для них означало обращать в католичество. Русские люди были православными, власть римского папы не признавали, поэтому рыцари считали их тоже язычниками. Неудивительно, что между ними сразу же возникла война, в которой одолевали то те, то другие.

В 1217 году русские под предводительством псковского князя совершили особенно удачный набег на рыцарей, и на помощь им пришли эсты. Рыцарям в тот раз пришлось так плохо, что они даже обратились за помощью к датскому королю, пообещав ему отдать все земли, населенные эстами. Датский король с радостью принял это предложение и с многочисленным флотом прибыл к берегам Финского залива. Вступив в обладание Эс-

Вид замка с запада

тляндией, датчане построили здесь несколько укрепленных городов, в том числе и Нарву. Сначала город был построен на правом берегу реки Наро-вы но новгородцы считали этот берег своим и очень скоро разорили датское поселение. Тогда датчане, выбрав возвышенное каменистое место, построили город на левом берегу реки.

Но датчане недолго владели землями Эстляндии. Через 100 с небольшим лет они снова уступили ее немцам, так как управлять эстами было нелегко. Они оказались народом непокорным и не раз восставали против поработителей. Датчанам же приходилось вести войны еще и с русскими, да и сами немецкие рыцари, когда прошла беда, стали косо поглядывать на своих соседей, хоть и званых.

Датский король, не желая безвозмездно потерять Эстляндию, в 1347 году продал ее за 19 000 кельнских серебряных марок Ливонскому ордену. В числе приобретенных рыцарями городов оказалась и Нарва, которая с тех пор находилась под властью Ливонского ордена более 200 лет. За это время город, населенный в основном эстонскими ремесленниками и мелкими купцами, был сильно укреплен. Опытные в военном деле немцы окружили его рвами и каменной стеной с башнями, затратив на это значительные средства. Над скученными и тесными кварталами города, разделенными кривыми и тесными улицами, поднималась высокая башня собора — единственного большого здания в Нарве.

Замок Ливонского ордена, представляющий собой каре из четырех флигелей, был заложен в 1347 году одновременно с первыми каменными стенами крепости, а западное крыло замка построили в XV веке. Французский путешественник Гильбер де Ланноа, посетивший эти земли в МИНН годы, определил Нарву как «укрепленный город, командорство и замок». Вся власть в Нарве находилась в руках Ливонского ордена, но сами рыцари жили не в городе, а в возведенном в южной стороне, тоже на возвышенном каменистом берегу Наровы, замке. Отсюда они правили не только Нарвой, но и всеми подвластными им землями.

Первый этаж замка, перекрытый массивными и часто поставленными Деревянными балками, занимала спальня (дормиторий); в верхних сводчатых помещениях располагались столовая (рефекторий) и зал собраний рыцарских правителей города (ремтер). Здесь до сих пор сохранились остатки большого камина, сверху прикрытого каменной плитой.

В северо-западной части замка возвышается квадратная в плане башня «Длинный Герман», возведенная из местного камня на связующем раство-Ре. Ярусы башни разделялись балочными перекрытиями и сообщались между собой лестницей, устроенной в южной стене. В своем первоначальном виде До настоящего времени дошла только нижняя часть башни, а верхняя ее часть была восстановлена и надстроена после взрыва в 1593 году. За этим последовало соединение восточного и западного крыла замка. Тесный и Фузный комплекс замковых сооружений с его тяжеловесными башнями °тделялся от города глубоким рвом, через который был перекинут подъемный мост.

290

Ивангород сильно стеснил свободу рыцарей, способствовал упадку их торговли и крайне затруднял рыболовство, которое для жителей Нарвы было весьма существенным занятием. С тех пор они вынуждены были ездить к самому устью Наровы или даже выходить в открытое море.

К этому времени относится и старинное предание о рыцаре Беренгаупте.