Судебная практика по уголовным делам

В случае неисполнения наймодателем жилого помещения по договору социального найма обязанностей по проведению капитального ремонта наниматель вправе требовать возмещения понесённых им расходов на самостоятельное выполнение соответствующих работ.

Решением районного суда требования прокурора удовлетворены. С администрации в пользу Б. взыскано возмещение расходов на проведение капитального ремонта жилого помещения.

Апелляционным определением указанное решение суда отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении требований прокурора отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала обоснованными доводы, изложенные в кассационном представлении прокурора, отменив апелляционное определение по следующим основаниям.

Судом установлено, что находящееся в муниципальной собственности жилое помещение, в котором Б. проживала на основании заключённого с администрацией договора социального найма жилого помещения, требовало капитального ремонта.

В связи с неисполнением наймодателем обязанности по производству капитального ремонта истцом самостоятельно и за свой счёт произведена замена оконных блоков (полностью) и наружное утепление внешних стен.

Отменяя решение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении требований прокурора, суд второй инстанции указал, что работы по замене оконных конструкций и обшивке стен относятся к текущему, а не к капитальному ремонту жилищного фонда.

Между тем в силу п. 3 ч. 2 ст. 65 ЖК РФ наймодатель жилого помещения по договору социального найма обязан осуществлять капитальный ремонт жилого помещения.

В соответствии с п. 2 ст. 681 ГК РФ капитальный ремонт сданного внаём жилого помещения является обязанностью наймодателя, если иное не установлено договором найма жилого помещения.

В соответствии со ст. 676 ГК РФ наймодатель обязан осуществлять надлежащую эксплуатацию жилого дома, обеспечивать проведение ремонта общего имущества многоквартирного дома и устройств для оказания коммунальных услуг, находящихся в жилом помещении.

Согласно договору социального найма жилого помещения, заключённому Б. с администрацией, наймодатель обязан осуществлять капитальный ремонт жилого помещения. При неисполнении или ненадлежащем исполнении наймодателем обязанностей по проведению капитального ремонта сданного внаём жилого помещения наниматель вправе требовать возмещения своих расходов на устранение недостатков жилого помещения. Наниматель по своему выбору вправе потребовать уменьшения платы за жилое помещение либо возмещения своих

расходов на устранение недостатков жилого помещения и (или) общего имущества в многоквартирном доме, либо возмещения убытков, причинённых ненадлежащим исполнением или неисполнением указанных обязанностей наймодателем.

В соответствии со ст. 309 и 310 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются.

Согласно акту обследования, обоснованно принятому во внимание судом первой инстанции, установлено, что в ходе длительного срока эксплуатации пришли в негодность кровля дома, оконные блоки, венцы бруса наружной стены сгнили, веранда нуждается в капитальном ремонте, а фундамент – в усилении.

Б. произведены работы по утеплению жилого дома, включая обшивку и утепление стен, замену полностью оконных заполнений, а не отдельных элементов.

Указанные работы в соответствии с п. 4 Примерного перечня работ, производимых при капитальном ремонте жилищного фонда, – приложение № 8 к постановлению Госстроя России от 27 сентября 2003 г. № 170 «Об утверждении Правил и норм технической эксплуатации жилищного фонда» – относятся именно к капитальному ремонту.

Размер расходов истца на выполнение работ по капитальному ремонту подтверждён приведёнными в решении суда доказательствами.

Поскольку все обстоятельства дела судом установлены, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации сочла возможным оставить в силе решение суда первой инстанции, не передавая дело на новое апелляционное рассмотрение.

3. 
   Передача банком прав, удостоверенных закладной, без согласия должника-залогодателя лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, не противоречит законодательству о защите прав потребителей, поскольку Федеральным законом «Об ипотеке (залоге недвижимости)»
   

Общество обратилось в суд с иском к Н. о взыскании задолженности по кредитному договору, пеней, судебных расходов.

Судом установлено, что между Банком и Н. заключён кредитный договор, в силу которого кредитор предоставляет заёмщику кредит под залог квартиры, а заёмщик осуществляет возврат кредита и уплачивает проценты за пользование кредитом.

Ранее решением суда, вступившим в законную силу, с Н. в пользу Банка взыскана задолженность по кредитному договору и обращено взыскание на квартиру.

Впоследствии на основании договора купли-продажи Банк передал права на закладную Обществу, о чём в закладной сделана отметка.

В рамках исполнения указанного решения суда определением суда произведена замена взыскателя Банк на взыскателя Общество.

Решением суда исковые требования Общества к Н. удовлетворены частично.

Апелляционным определением указанное решение суда отменено и принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Общества к Н. отказано.

Вынося по делу новое решение, суд апелляционной инстанции указал, что законность произведённой Банком уступки прав требования (продажи закладных) и правомерность заявленных Обществом требований оставлены судом первой инстанции без внимания. Суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о том, что договор купли- продажи закладных, заключённый между Банком и Обществом, не обладающим лицензией на право осуществления банковской деятельности, нарушает права Н. как потребителя банковских услуг и в соответствии со ст. 168 ГК РФ является ничтожным.

При этом суд апелляционной инстанции, сославшись на п. 51 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», указал, что кредитный договор, содержащий условие о том, что кредитор имеет право передать свои права по закладной другому лицу в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации и передать саму закладную, не может служить основанием для подтверждения законности сделки, поскольку исходя из буквального толкования содержащихся в нём выражений стороны по договору предусмотрели лишь право Банка передать полностью или частично свои права требования по закладной

третьему лицу, что не позволяет установить факт действительного наличия добровольного волеизъявления заёмщика как потребителя банковских услуг на включение в договор условия о возможности уступки права требования по закладной третьему лицу, не имеющему лицензии на право осуществления банковской деятельности.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев кассационные жалобы Общества и Банка, отменила обжалуемое апелляционное определение с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, указав следующее.

Согласно п. 2 ст. 13 Федерального закона от 16 июля 1998 г. № 102- ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» (далее – Закон об ипотеке) закладная является именной ценной бумагой, удостоверяющей право её владельца на получение исполнения по денежным обязательствам, обеспеченным ипотекой, без представления других доказательств существования этих обязательств, а также право залога на имущество, обремененное ипотекой.

В силу п. 5 ст. 13 Закона об ипотеке закладная составляется залогодателем, а если он является третьим лицом, также и должником по обеспеченному ипотекой обязательству.

Согласно п. 5 ст. 47 Закона об ипотеке уступка прав по договору об ипотеке или обеспеченному ипотекой обязательству, права из которых удостоверены закладной, не допускается. При совершении такой сделки она признаётся ничтожной.

Передача прав по закладной и залог закладной осуществляются в порядке, установленном ст. 48 и 49 данного Федерального закона.

В соответствии с пп. 1, 2 ст. 48 Закона об ипотеке при передаче прав на закладную совершается сделка в простой письменной форме. Передача прав на закладную другому лицу означает передачу тем самым этому лицу всех удостоверяемых ею прав в совокупности. Владельцу закладной принадлежат все удостоверенные ею права, в том числе права залогодержателя и права кредитора по обеспеченному ипотекой обязательству, независимо от прав первоначального залогодержателя и предшествующих владельцев закладной.

Согласно п. 51 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», разрешая дела по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями (физическими лицами), суд должен иметь в виду, что Законом о защите прав потребителей не

предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении.

Указанное разъяснение гарантирует повышенную защиту интересов граждан как потребителей соответствующих финансовых услуг при заключении ими кредитных договоров.

Вместе с тем Законом об ипотеке, регулирующим передачу прав на закладную, установлены специальные правила оборота закладной как ценной бумаги, не содержащие ограничений в обороте этих ценных бумаг и, соответственно, в оборотоспособности удостоверяемых ими обязательственных и иных прав. Закон об ипотеке не предусматривает положений о необходимости получения согласия должника- залогодателя на переход к другому лицу прав на закладную, а также не содержит каких-либо требований, предъявляемых к новому законному владельцу закладной.

Таким образом, передача прав, удостоверенных закладной, на основании сделки купли-продажи закладной, осуществлённая без согласия должника-залогодателя, не противоречит приведённым выше положениям п. 51 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», поскольку специальным законом установлены иные правила.

В связи с этим положенная в обоснование отказа в удовлетворении заявленных требований ссылка суда апелляционной инстанции на положения п. 51 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» не могла быть принята во внимание.

Соответственно и вывод суда о том, что договор купли-продажи закладных, заключённый между Банком и Обществом, является ничтожной сделкой в соответствии со ст. 168 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент рассмотрения дела), как заключённый с организацией, не имеющей лицензии на осуществление банковской деятельности, также ошибочен.

Не основан на законе и довод суда апелляционной инстанции о том, что договор купли-продажи закладных не соответствует положениям Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395-I «О банках и банковской деятельности», поскольку деятельность кредитной

организации на рынке ценных бумаг, в том числе покупка и продажа ценных бумаг, прямо предусмотрена ст. 6 данного закона.

Не было учтено судом апелляционной инстанции и следующее.

По смыслу п. 51 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» возможность передачи права требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, допускается, если соответствующее условие предусмотрено договором между кредитной организацией и потребителем и было согласовано сторонами при его заключении.

В соответствии с абзацем первым ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нём слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путём сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Согласно кредитному договору термин «кредитор» включает любых его (Банка) настоящих и будущих правопреемников (в том числе некредитные и небанковские организации) как в силу договора, так и в силу закона, в том числе любое лицо, являющееся владельцем закладной, выданной в связи с данным договором.

По условиям кредитного договора заёмщик обязался составить при участии кредитора и надлежащим образом оформить закладную и совершить все необходимые с его стороны действия по регистрации договора об ипотеке и передаче закладной в орган, осуществляющий государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Н. выдана закладная, государственная регистрация которой произведена Федеральной регистрационной службой.

Закладной предусмотрено, что залогодержатель имеет право передать свои права по данной закладной другому лицу в соответствии с требованиями действующего законодательства Российской Федерации и передать саму закладную.

И кредитный договор, и закладная подписаны Н. собственноручно.

Однако эти обстоятельства, имеющие юридически важное значение для правильного разрешения дела, какой-либо правовой оценки суда апелляционной инстанции не получили.

Суд апелляционной инстанции не указал, в силу чего постраничное подписание кредитного договора Н. не позволяет установить факт наличия добровольного волеизъявления её как заёмщика на включение в договор условия о возможности уступки права требования по закладной третьему лицу, в том числе некредитной и небанковской организации.

4. 
   Бездействие законного представителя, приведшее к пропуску срока для обращения в суд с иском о восстановлении срока для принятия наследства ребёнком, являвшимся малолетним на момент открытия наследства, является уважительной причиной для восстановления этого срока.
   

Решением суда иск В. удовлетворён.

Апелляционным определением решение суда первой инстанции отменено и по делу вынесено новое решение, которым в удовлетворении иска В., действующей в интересах несовершеннолетней К., отказано.

Обсудив доводы кассационной жалобы В., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила определение суда апелляционной инстанции в кассационном порядке, оставив в силе решение суда первой инстанции, по следующим основаниям.

Судом установлено, что после смерти 10 апреля 2010 г. А., являвшегося супругом С. и отцом их дочери Т., открылось наследство, на которое 3 ноября 2010 г. принявшие его С. и Т. получили свидетельства о праве на наследство по закону.

Решением суда от 19 апреля 2011 г., вступившим в законную силу 11 мая 2011 г., установлен факт признания отцовства А. в отношении К., родившейся у В. На основании данного решения суда 2 июня 2011 г. органом ЗАГСа составлена запись акта об установлении отцовства и выдано повторное свидетельство о рождении, где отцом К. указан А.

Истец В. указала, что в установленный законом шестимесячный срок она, являясь законным представителем своей несовершеннолетней

дочери, наследство не приняла по уважительной причине, поскольку для установления факта отцовства ей было необходимо обратиться в суд, который вынес решение по делу лишь 19 апреля 2011 г. Кроме того, о наличии наследственного имущества (в частности, квартиры) ей стало известно лишь после получения выписки из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Удовлетворяя исковые требования В., суд первой инстанции, руководствуясь ст. 1142, 1152, 1153, 1154 ГК РФ, исходил из того, что несовершеннолетняя К. не могла в полном объёме понимать и осознавать значимость установленных законом требований о необходимости своевременного принятия наследства и была неправомочна самостоятельно подать нотариусу заявление о принятии наследства, поскольку за неё эти действия в силу ст. 64 СК РФ осуществляет её законный представитель или же он даёт на это согласие. Суд указал, что ненадлежащее исполнение законным представителем возложенных на него законодательством функций по защите прав и интересов несовершеннолетнего ребёнка не должно негативно отражаться на правах и интересах несовершеннолетнего наследника. При этом судом было учтено также и то обстоятельство, что отцовство А. в отношении К. было установлено решением суда, вступившим в законную силу 11 мая 2011 г., и право на приобретение наследства у несовершеннолетней К. после смерти отца появилось именно с указанного времени.

Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции сослался на то, что В. без уважительных причин пропущен шестимесячный срок для принятия наследства. Суд апелляционной инстанции пришёл к выводу, что, поскольку отцовство А. установлено в отношении К. решением суда, вступившим в законную силу 11 мая 2011 г., и право на приобретение наследства у несовершеннолетней К. после смерти отца появилось именно с указанного времени, шестимесячный срок исчисляется с этого момента и действует до 11 ноября 2011 г., после чего срок восстановлению не подлежит. Доказательств уважительности причин пропуска срока для принятия наследства законным представителем В. применительно к своей личности не представлено.

Между тем в соответствии с п. 1 ст. 1142 ГК РФ наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя.

Для приобретения наследства наследник должен его принять (п. 1 ст. 1152 ГК РФ).

Принятие наследства осуществляется подачей по месту открытия наследства нотариусу или уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу заявления наследника о принятии наследства либо заявления наследника о выдаче свидетельства о праве на наследство (п. 1 ст. 1153 ГК РФ).

Наследство в соответствии с п. 1 ст. 1154 ГК РФ может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства.

Согласно абзацу первому п. 1 ст. 1155 ГК РФ по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства (ст. 1154), суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

В силу ст. 28 ГК РФ за несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет (малолетних), сделки, за исключением указанных в п.

2 данной статьи, могут совершать от их имени только их родители, усыновители или опекуны. Малолетние в возрасте от шести до четырнадцати лет вправе самостоятельно совершать: 1) мелкие бытовые сделки; 2) сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации; 3) сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или для свободного распоряжения.

Суд апелляционной инстанции, применяя к спорным отношениям нормы ст. 1154, 1155 ГК РФ, пришел к выводу о том, что у суда первой инстанции не имелось оснований для восстановления несовершеннолетней К. срока для принятия наследства.

В обоснование своего решения о необходимости отказа в удовлетворении иска В. суд апелляционной инстанции сослался на то, что у законного представителя имелась возможность обратиться в суд с иском о восстановлении срока для принятия наследства в течение шести месяцев, она этим правом не воспользовалась, доказательств уважительности причин пропуска срока применительно к своей личности не представила.

Между тем причины пропуска срока для принятия наследства применительно к личности законного представителя в предмет доказывания по данному делу не должны входить и правового значения,

исходя из заявленных исковых требований, в настоящем случае не имели, а суждения суда апелляционной инстанции об обратном основаны на неправильном толковании подлежащих применению норм материального права.

Из содержания абзаца первого п. 1 ст. 1155 ГК РФ следует, что суду, рассматривающему требования о восстановлении срока для принятия наследства несовершеннолетнему ребёнку, необходимо оценивать реальную возможность заявить о своих правах на наследственное имущество самого несовершеннолетнего, а не его законного представителя, то есть причины пропуска срока для принятия наследства должны быть связаны с личностью наследника.

Судом апелляционной инстанции не учтено, что на момент открытия наследства К. в силу малолетнего возраста не могла в полном объёме понимать и осознавать значимость установленных законом требований о необходимости своевременного принятия наследства, а также не была правомочна самостоятельно обращаться к нотариусу с заявлением о принятии наследства, поскольку за несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет (малолетних), эти действия согласно ст. 28 ГК РФ должны осуществлять их законные представители.

Ненадлежащее исполнение законным представителем возложенной на него законом (ст. 64 СК РФ) обязанности действовать в интересах несовершеннолетнего ребёнка не должно отрицательно сказываться на правах и интересах этого ребёнка как наследника, не обладавшего на момент открытия наследства дееспособностью в полном объёме.

В связи с этим субъективное отношение законного представителя к вопросу о принятии наследства и его действия (бездействие), приведшие к пропуску срока для обращения в суд с иском о восстановлении срока для принятия наследства малолетним ребёнком, не могут в силу норм ст.

28 и п. 1 ст. 1155 ГК РФ являться основанием для отказа в восстановлении срока для принятия наследства наследнику, являющемуся малолетним на момент открытия наследства, поскольку самостоятельная реализация несовершеннолетней К. права на принятие наследства в течение шестимесячного срока и последующее обращение в суд были невозможны в силу её малолетнего возраста.

Суд первой инстанции пришёл к правильному выводу о том, что применительно к личности малолетней К. уважительные причины пропуска срока для принятия наследства и основания для восстановления названного срока имелись, так как К. на момент открытия наследства совершеннолетия не достигла, юридический факт признания отцовства А. в отношении её был установлен указанным судебным решением, в связи с чем в течение шестимесячного срока со

дня открытия наследства правовой статус малолетней К. именно в качестве наследника юридически определён не был, а потому заявить о принятии наследства в установленный срок она (в том числе в лице законного представителя) не могла.

Поскольку дееспособностью в вопросе о принятии наследства как на дату смерти наследодателя, так и на момент обращения законного представителя в суд с указанным иском малолетняя К. не обладала, постольку установленный ст. 1155 ГК РФ пресекательный шестимесячный срок на обращение в суд с иском о восстановлении срока для принятия наследства после того, как отпали причины пропуска этого срока, правомерно признан судом первой инстанции соблюдённым, а соответственно, причины пропуска срока для принятия наследства – уважительными.

В связи с изложенным у суда апелляционной инстанции не имелось предусмотренных пп. 3 и 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ оснований для отмены решения суда первой инстанции и принятия нового решения, поскольку суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, и правильно применил нормы материального права к отношениям сторон, на основании чего пришёл к обоснованному выводу о восстановлении несовершеннолетней К. срока для принятия наследства и удовлетворил иск действующего в её интересах законного представителя В.

5. 
   Реализация членом садоводческого товарищества права на бесплатное приобретение в собственность выделенного ему земельного участка не может быть поставлена в зависимость от бездействия товарищества по регистрации своего создания и от предоставления земельного участка товариществу без соблюдения установленного законом порядка.
   

Решением суда исковые требования Л. удовлетворены.

Апелляционным определением решение суда первой инстанции отменено, принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

Рассмотрев кассационную жалобу Л., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшееся по делу апелляционное определение с оставлением в силе решения суда первой инстанции по следующим основаниям.

Судом установлено, что в 1994 году постановлением главы администрации муниципального образования по заявлению группы граждан был выделен земельный участок под коллективное садоводство из спецземфонда района. Образовано садоводческое товарищество, выделенная земля распределена согласно списку членов данного товарищества, в котором значилась Л.

На основании постановления главы муниципального района в 1997 году утверждены границы плана отвода земельного участка и договор аренды сроком на 49 лет под организацию садоводческого товарищества (по фактическому пользованию) из спецземфонда района. Договор не был заключён, что не позволило Л. и другим гражданам оформить право на земельные участки.

В 2004 году на указанном земельном участке было образовано и зарегистрировано в качестве юридического лица дачное некоммерческое товарищество, состоящее из бывших членов садоводческого товарищества и новых участников товарищества.

Л. являлась членом дачного некоммерческого товарищества, пользователем земельного участка на основании решения общего собрания членов товарищества.

Нахождение земельного участка в границах территории дачного некоммерческого товарищества, границы и площадь спорного участка подтверждены документально.

В 2006 году постановлением главы муниципального района утверждён по фактическому пользованию проект границ земельного участка для ведения садоводства из состава земель сельскохозяйственного назначения дачному некоммерческому товариществу как единое землепользование, товариществу в безвозмездное срочное пользование предоставлен земельный участок из состава земель сельскохозяйственного назначения для ведения садоводства.

На обращение Л. в администрацию муниципального образования о предоставлении в собственность бесплатно земельного участка ей был дан ответ о том, что земельный участок может быть предоставлен ей в собственность за плату, поскольку дачное некоммерческое товарищество зарегистрировано в качестве юридического лица после введения в действие Федерального закона от 15 апреля 1998 г. № 66-ФЗ

«О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан».

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что материалами дела подтверждается фактическое создание (организация) садоводческого товарищества и предоставление данному товариществу земельного участка до введения в действие Федерального закона «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан» и до введения в действие Земельного кодекса Российской Федерации. Также материалами дела подтверждается членство Л. в садоводческом товариществе и предоставление ей спорного земельного участка, входящего в состав земельного участка дачного некоммерческого товарищества, до введения в действие указанных выше нормативных правовых актов.

При этом судом учтено, что постановлением главы муниципального района в 2006 году подтверждён переход права на земельный участок для садоводства от садоводческого товарищества к зарегистрированному в качестве юридического лица дачному некоммерческому товариществу, также подтверждено фактическое пользование гражданами земельным участком, предоставленным на основании постановления главы муниципального района, принятого в 1997 году.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии у Л. права на приобретение спорного земельного участка в собственность бесплатно.

Отменяя решение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд апелляционной инстанции исходил из того, что дачное некоммерческое товарищество было образовано и зарегистрировано в 2004 году, земельный участок предоставлен дачному некоммерческому товариществу на основании постановления главы администрации муниципального образования, принятого в 2006 году. При этом фактическое пользование земельным участком до 2006 года без предоставления его в пользование в установленном порядке не порождает возникновение на него права.

Вместе с тем в силу ст. 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

В соответствии со ст. 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

Согласно ст. 36 Конституции Российской Федерации граждане и их объединения вправе иметь в частной собственности землю.

Из ст. 8 ГК РФ следует, что гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности. В частности, гражданские права и обязанности возникают из судебного решения, установившего гражданские права и обязанности.

В соответствии со ст. 59 ЗК РФ признание права собственности осуществляется в судебном порядке.

Судебное решение, установившее право на землю, является юридическим основанием, при наличии которого органы государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним обязаны осуществить государственную регистрацию права на землю в порядке, установленном Федеральным законом от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним».

В п. 2 ст. 15 ЗК РФ указано, что граждане и юридические лица имеют право на равный доступ к приобретению земельных участков в собственность. Земельные участки, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, могут быть предоставлены в собственность граждан и юридических лиц, за исключением земельных участков, которые в соответствии с данным кодексом, федеральными законами не могут находиться в частной собственности.

Согласно абзацу второму п. 9¹ ст. 3 Федерального закона от 25 октября 2001 г. № 137-ФЗ «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» в случае, если в акте, свидетельстве или другом документе, устанавливающих или удостоверяющих право гражданина на земельный участок, предоставленный ему до введения в действие Земельного кодекса Российской Федерации для ведения личного подсобного, дачного хозяйства, огородничества, садоводства, индивидуального гаражного или индивидуального жилищного строительства, не указано право, на котором предоставлен такой земельный участок, или невозможно определить вид этого нрава, такой земельный участок считается предоставленным указанному гражданину на праве собственности, за исключением случаев, если в соответствии с федеральным законом такой земельный участок не может предоставляться в частную собственность.

Пунктом 4 ст. 28 Федерального закона от 15 апреля 1998 г. № 66-ФЗ

«О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих

объединениях граждан» предусмотрено, что в случае, если земельный участок, составляющий территорию садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения, предоставлен данному некоммерческому объединению либо иной организации, при которой до вступления в силу названного Федерального закона было создано (организовано) данное некоммерческое объединение, гражданин, являющийся членом данного некоммерческого объединения, имеет право бесплатно приобрести в собственность земельный участок, предоставленный ему в соответствии с проектом организации и застройки территории данного некоммерческого объединения либо другим устанавливающим распределение земельных участков в данном некоммерческом объединении документом.

Таким образом, реализация Л. гарантированного Конституцией Российской Федерации и иными приведёнными нормативными правовыми актами права на бесплатное приобретение в собственность спорного земельного участка, возникшего до введения в действие Федерального закона «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан» и Земельного кодекса Российской Федерации, не может быть поставлена в зависимость от бездействия садоводческого товарищества по исполнению обязанности зарегистрировать своё создание до 2004 года, а также от ненадлежащего исполнения администрацией муниципального образования обязанности по предоставлению в установленном законом порядке земельного участка данному товариществу до 2006 года, что не было учтено судом апелляционной инстанции.

2. 
   
   жүктеу/скачать 1.28 Mb.
   
   Достарыңызбен бөлісу: