Сверре Эрик Йебенс, Джорджио Малинверни, Джордж Николау, судьи, и Сорен Нильсен, секретарь Секции Суда, Рассмотрев дело на закрытом заседании 6 мая 2008 г., Вынесли следующее решение
жүктеу/скачать 433.62 Kb.
|
|
74. См. обобщенное изложение применимых норм внутригосударственного законодательства в постановлении по делу Akhmadova and Sadulayeva v . Russia , №. 40464/02, § 67-69, 10 мая 2007 г. ПРИМЕНЯЕМЫЕ НОРМЫ ПРАВА I . ВОЗРАЖЕНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА ОТНОСИТЕЛЬНО ИСЧЕРПАНИЯ ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ А. Доводы сторон 75. Правительство утверждало, что жалобу следует признать неприемлемой из-за неисчерпания внутригосударственных средств защиты. По мнению Правительства, заявители могли обратиться в суд с жалобами на якобы незаконное задержание Кубрики Зинабдиевой и Аминат Дугаевой или на действия либо бездействие работников прокуратуры и иных правоохранительных органов, однако заявители данными средствами правовой защиты не воспользовались. Правительство также утверждало, что заявители могли подать гражданский иск о возмещении вреда, но не сделали этого. 76. Заявители оспорили это возражение Правительства. Они утверждали, что уголовное расследование, продолжавшееся более трех лет и пяти месяцев, оказалось неэффективным. Следствие по делу было возобновлено только после коммуникации настоящей жалобы Правительству. Они также указали на существование административной практики непроведения расследования преступлений военнослужащих в Чеченской Республике, ссылаясь на другие рассмотренные Судом дела о подобных преступлениях, а также на доклады различных НПО и международных организаций. Это, по их мнению, делало любые потенциально эффективные средства защиты неэффективными и иллюзорными в их случае. B. Оценка обстоятельств Судом 77. Суд приведет свою оценку аргументов сторон в свете положений Конвенции и соответствующей практики Суда (см. их обобщенное изложение в деле Estamirov and Others v . Russia , № 60272/00, § 73-74, 12 октября 2006 г.). 78. Суд отмечает, что в российской правовой системе у жертвы неправовых и противозаконных действий государства и его представителей в принципе имеется два пути восстановления нарушенных прав, а именно, гражданское или уголовное судопроизводство. 79. Что касается гражданского иска о возмещении ущерба, нанесенного незаконными действиями или противоправным поведением представителей государства, Суд уже постановил в ряде аналогичных случаев, что такой иск не является решением вопроса об эффективных средствах правовой защиты в контексте жалобы на нарушение Статьи 2 Конвенции. Само по себе рассмотрение гражданского иска в суде не предполагает проведения независимого расследования и не способно в отсутствие результатов следствия по уголовному делу привести к установлению виновных в совершении убийств или похищений людей, а тем более привлечь их к ответственности (см. Khashiyev and Akayeva v. Russia , №57942/00 и 57945/00, §§ 119-121, 24 февраля 2005 г., и Estamirov and Others , цит. выше, § 77). В свете вышесказанного Суд подтверждает, что заявители не были обязаны подавать гражданский иск. Таким образом, предварительное возражение Правительства в этой части отклоняется. 80. Что касается уголовно-правовых средств защиты, Суд отмечает, что заявители обратились с жалобой в правоохранительные органы сразу же после задержания Кубрики Зинабдиевой и Аминат Дугаевой, и что следствие по делу продолжается с 7 июня 2003 г. Мнения заявителей и Правительства об эффективности следствия расходятся. 81. Суд полагает, что эта часть предварительных возражений Правительства вызывает сомнения с точки зрения эффективности расследования уголовного дела, что тесно связано с существом жалоб заявителей. Поэтому Суд считает, что данные вопросы должны быть рассмотрены ниже в свете материальных положений Конвенции. II . ОЦЕНКА СУДОМ ИМЕЮЩИХСЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ И УСТАНОВЛЕНИЕ ФАКТОВ А. Доводы сторон 82. Согласно утверждению заявителей, не подлежит сомнению на разумных основаниях то, что лица, которые проникли в их дом и увели с собой Кубрику Зинабдиеву и Аминат Дугаеву, были агентами Государства. В обоснование своей жалобы они ссылаются на следующие обстоятельства. Расследование на внутригосударственном уровне подтвердило, что пропавших без вести женщин увезли на бронетехнике в составе четырех БТРов, а такие транспортные средства используются только военными или силовыми подразделениями. Районная прокуратура 30 мая 2003 г. отказала в возбуждении уголовного дела, поскольку в прокуратуре считали, что Кубрика Зинабдиева и Аминат Дугаева арестованы федеральными силами. Тот факт, что заявители не получали никаких сведений об отсутствующих родственницах более трех лет и пяти месяцев, доказывает, что Кубрика Зинабдиева и Аминат Дугаева были убиты представителями силовых структур. 83. Правительство утверждало, что 16 мая 2003 г. Кубрика Зинабдиева и Аминат Дугаева были похищены неустановленными вооруженными лицами. Далее Правительство указало, что следствие по делу не завершено, причастность к данному преступлению представителей федеральных силовых структур не установлена, а потому оснований для утверждения о нарушении Государством прав заявителей не имеется. Далее Правительство указало на отсутствие убедительных доказательств того, что родственниц заявителей нет в живых. B . Оценка фактов Судом 84. Суд ссылается на ряд выработанных им общих принципов относительно установления фактов в случае разногласий, особенно в отношении утверждений об исчезновении людей в контексте Статьи 2 Конвенции (краткое описание этих принципов см. в постановлении по делу Bazorkina v . Russia , № 69481/01, §§ 103-109, 27 июля 2006 г.). Суд также отмечает, что необходимо принять во внимание поведение Сторон при сборе доказательств (см. Ireland v . the United Kingdom , постановление от 18 января 1978 года, серия А №25, стр. 64-65, § 161). В свете этого и с учетом вышеназванных принципов Суд считает, что из поведения Правительства может сделать выводы относительно обоснованности утверждений заявителей. Суд далее рассмотрит некоторые ключевые моменты данного дела, которые должны быть приняты во внимание при установлении того, следует ли предполагать, что родственниц заявителей нет в живых и что ответственность за их смерть несет государство. 85. Заявители утверждали, что лица, которые увели Кубрику Зинабдиеву и Аминат Дугаеву 16 мая 2003 г., были агентами Государства. 86. Суд считает то обстоятельство, что большая группа вооруженных людей в форме могла свободно передвигаться на БТРах после комендантского часа, убедительно подтверждающим версию заявителей о том, что это были федеральные военнослужащие. Органами следствия на внутригосударственном уровне также была принята версия фактов в изложении заявителей и сделаны шаги для проверки версии о причастности сотрудников правоохранительных органов к похищению. Органам следствия не удалось установить, какие именно подразделения вооруженных сил или спецслужб проводили операцию, но, по-видимому, серьезных шагов в этом направлении и не предпринималось. 87. Суд отмечает, что в случае, когда заявитель делает правдоподобное утверждение ( prima facie ), а у Суда нет возможности сделать вывод на основе фактов из-за отсутствия соответствующих документов, на Правительство возлагается обязанность дать убедительные обоснования того, почему данный документ не может быть использован для проверки утверждений заявителя, либо удовлетворительно и убедительно объяснить, как именно произошли события, о которых идет речь. Таким образом, бремя доказывания переносится на Правительство, и если оно не представит достаточных аргументов, то встанет вопрос о возможных нарушениях Статьи 2 и (или) Статьи 3 (см. Toğcu v. Turkey , №27601/95, § 95, 31 мая 2005 г., и Akkum and Others v. Turkey , №21894/93, § 211, ECHR 2005 II). 88. Учитывая вышеназванные элементы, Суд считает установленным, что заявители представили достаточно правдоподобные аргументы ( prima facie ) в пользу того, что их родственниц задержали представители федеральных сил. Утверждение о том, что следствием не установлена причастность сотрудников спецподразделений к похищению, не освобождает Правительство от упомянутого выше бремени доказывания. Делая соответствующий вывод из непредоставления Правительством документов, находившихся в его исключительном владении, или каких-либо иных правдоподобных объяснений произошедших событий, Суд полагает, что Кубрика Зинабдиева и Аминат Дугаева были задержаны в ночь с 15 на 16 мая 2003 г. сотрудниками федеральных сил в ходе необъявленной спецоперации. 89. После 16 мая 2003 г. о Кубрике Зинабдиевой и Аминат Дугаевой не поступало никаких достоверных сообщений. Их фамилии отсутствовали в журналах регистрации лиц, содержащихся под стражей. Правительство не представило каких-либо объяснений того, что произошло с ними после похищения. 90. Суд с большой озабоченностью отмечает, исходя из по целого ряда рассмотренных им дел, что феномен "исчезновений" в Чеченской Республике хорошо известен (см. помимо прочего, Bazorkina , цит. выше; Imakayeva v . Russia , №7615/02, ECHR 2006 ... (выдержки); Luluyev and Others v. Russia, №69480/01, ECHR 2006 ... (выдержки); Baysayeva v. Russia, № 74237/01, 5 апреля 2007 года; Akhmadova and Sadulayeva v. Russia, цит. выше; Alikhadzhiyeva v. Russia , №68007/01, 5 июля 2007 г.). Как уже установлено Судом в контексте конфликта в Чеченской Республике, если кого-то задерживают неустановленные военнослужащие, а затем факт задержания не признается, это можно рассматривать как угрожающую жизни ситуацию. Отсутствие Кубрики Зинабдиевой и Аминат Дугаевой, а также сведений о них в течение более чем трех лет и пяти месяцев подтверждают данное предположение. 91. Кроме того, Суд отмечает, что, к сожалению, не имеет возможности воспользоваться результатами внутригосударственного расследования из-за отказа Правительства предоставить большинство документов из материалов дела (см. выше п. 71). Несмотря на это, ясно, что следствием не были установлены лица, виновные в похищении. 92. Кроме того, поскольку речь идет об исчезновении людей, Суд считает особенно прискорбным то, что органами прокуратуры не было проведено тщательное изучение относящихся к делу фактов. Предоставленные Правительством немногие материалы уголовного дела, возбужденного районной прокуратурой, не дают оснований признать какой-либо прогресс в ходе следствия за период более сорока месяцев, но напротив, демонстрируют неполноту и неадекватность расследования. Наряду с этим позиция, занятая сотрудниками районной прокуратуры после того, как заявители сообщили им о похищении Кубрики Зинабдиевой и Аминат Дугаевой, в значительной степени повысила вероятность исчезновения последних, поскольку в чрезвычайно важные первые несколько дней после задержания не было предпринято необходимых действий. 93. По вышеозначенным причинам Суд признает не вызывающим сомнений на разумных основаниях то, что Кубрику Зинабдиеву и Аминат Дугаеву следует считать умершими после их безвестного задержания военнослужащими федеральных сил. III . ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ 94. Заявители жаловались на нарушение Статьи 2 Конвенции в связи с тем, что их родственницы исчезли после задержания российскими военнослужащими, а государственные органы не провели эффективное расследование данного дела. Статья 2 гласит: “ 1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание. 2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы: (а) для защиты любого лица от противоправного насилия; ( b ) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях; ( c ) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа. А. Доводы сторон 95. Согласно утверждениям Правительства, органами следствия не было получено доказательств того, что Кубрики Зинабдиевой и Аминат Дугаевой нет в живых или что к их похищению и предположительному убийству причастны представители федеральных силовых структур. Правительство утверждало, что расследование исчезновения родственниц заявителей соответствовало требованиям Конвенции об эффективности расследования, поскольку были произведены многочисленные следственные действия по установлению виновных. 96. Заявители настаивали на своей жалобе и указывали, что их родственницы были задержаны военнослужащими федеральных сил и должны считаться умершими по причине отсутствия достоверных сведений о них в течение нескольких лет. Заявители также утверждали, что расследование не соответствовало требованиям эффективности и адекватности, установленным прецедентной практикой Суда по Статье 2. Они указали, что следствие по делу было начато лишь через двадцать один день после того, как властям сообщили о преступлении. Органы следствия не провели всех требуемых следственных действий. Уголовное дело по факту кражи имущества первой заявительницы было возбуждено через три года и три месяца после совершения преступления. Заявители отметили, что следствие по делу неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, в результате чего производство основных следственных действий затягивалось, а заявители не получали должного уведомления о важнейших процессуальных действиях до коммуникации Правительству их жалобы в Европейский суд. По их мнению, еще одним доказательством неэффективности расследования было то, что оно продолжалось более трех лет и пяти месяцев, но так и не дало ощутимых результатов. Заявители призвали Суд сделать соответствующие выводы из необоснованного отказа Правительства предоставить заявителям или Суду материалы уголовного дела. B . Оценка обстоятельств Судом 1. Приемлемость 97. Суд считает, в свете представленных сторонами аргументов, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, подпадающие под действие Конвенции, для решения которых необходимо рассмотрение жалобы по существу. Кроме того, Суд уже отмечал, что возражение Правительства в части предполагаемого неисчерпания внутригосударственных средств защиты следует рассматривать совместно с рассмотрением существа жалобы (см. выше п. 79). Таким образом, жалоба на нарушение Статьи 2 Конвенции должна быть признана приемлемой. 2. Существо дела (а) Предполагаемое нарушение права на жизнь Кубрики Зинабдиевой и Аминат Дугаевой 98. Суд напоминает о том, что Статья 2, гарантирующая право на жизнь и устанавливающая обстоятельства, при которых может быть оправдано лишение жизни, является одним из наиболее фундаментальных положений Конвенции, которое не может быть объектом частичной отмены. В свете важности той защиты, которую гарантирует Статья 2, Суд должен подвергать все случаи лишения жизни особо тщательному рассмотрению, учитывая не только действия агентов Государства, но и сопутствующие обстоятельства (см., помимо прочего, McCann and Others v . the United Kingdom , постановление от 27 сентября 1995 г., серия А № 324, стр. 45-46, §§ 146-147). 99. Судом уже установлено, что родственниц заявителей следует считать умершими после безвестного задержания военнослужащими федеральных сил и что ответственность за их смерть несет Государство. В отсутствие какого-либо оправдания применения средств поражения агентами Государства Суд считает, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Кубрики Зинабдиевой и Аминат Дугаевой. ( b ) Предполагаемая неадекватность расследования обстоятельств похищения 100. Суд неоднократно указывал, что обязательство защищать право на жизнь в соответствии со Статьей 2 Конвенции подразумевает проведение в какой-либо форме эффективного официального расследования случаев гибели людей в результате применения силы. Судом выработан ряд руководящих принципов, которые должны быть соблюдены при проведении расследования, чтобы оно соответствовало требованиям Конвенции (краткое описание этих принципов см. в постановлении по делу Bazorkina , цит. выше, §§ 117-119). 101. В настоящем случае проводилось расследование по факту похищения. Суд должен оценить, соответствовало ли это расследование требованиям Статьи 2 Конвенции. 102. Суд сразу же отмечает, что Правительство не предоставило Суду большинство материалов дела. Поэтому Суду придется оценивать эффективность расследования на основании тех немногих документов, которые были представлены сторонами, и информации о ходе следствия, которую сообщило Правительство. 103. Суд отмечает, что органы власти были незамедлительно оповещены заявителями о преступлении. Однако районная прокуратура отказалась расследовать обстоятельства похищения Кубрики Зинабдиевой и Аминат Дугаевой, утверждая, что они, возможно, были арестованы. Уголовное дело было возбуждено лишь черед двадцать два дня после преступления. Данная задержка сама по себе не могла не повлиять на эффективность расследования такого преступления, как похищение человека при угрожающих жизни обстоятельствах, где критически важные действия должны быть предприняты в первые же дни после случившегося. В течение следующих нескольких дней заявители были допрошены, а первая заявительница была признана потерпевшей. Однако после этого, по всей видимости, произошла задержка с проведением целого рядя важнейших мероприятий, которые были предприняты только после коммуникации жалобы Правительству либо не были проведены вовсе. 104. В частности, Суд отмечает, что судя по тексту постановления прокуратуры Чеченской Республики, лишь 20 мая 2004 г. следственным органам было дано распоряжение произвести самые необходимые следственные действия – допросить главу сельской администрации, которая обнаружила первую заявительницу связанной на месте происшествия и, предположительно, располагала информацией о судьбе пропавших женщин, проверить источники появившейся в газете информации о двух вербовщицах шахидок и направить запросы для выяснения причастности родственниц заявителей к террористической деятельности (см. выше п. 59). Суд также указывает на то, что следствием не было своевременно установлено, действительно ли, как утверждали заявители, представители государства давали какие-либо комментарии для телевидения по поводу ареста Кубрики Зинабдиевой и Аминат Дугаевой. 105. Очевидно, что эти меры могли привести к ощутимому результату лишь в том случае, если бы были предприняты сразу после сообщения властям о преступлении и возбуждения уголовного дела. Эти задержки, которым в данном случае нет объяснений, не только демонстрируют нежелание государства действовать по собственной инициативе, но и являются нарушением обязательства соблюдать максимальную добросовестность и оперативность в борьбе с такими серьезными преступлениями (см. Paul and Audrey Edwards v. the United Kingdom , № 46477/99, § 86, ECHR 2002-II). 106. Суд также отмечает, что хотя первую заявительницу признали потерпевшей, ее лишь информировали о приостановлении и возобновлении производства по делу, не сообщая о других значимых событиях и полученных результатах. Поэтому следственные органы не обеспечили требуемого уровня общественного контроля над ходом расследования и гарантий законных интересов ближайших родственников. 107. И наконец, Суд отмечает, что следствие неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, причем на протяжении более чем двух лет – с 27 июня 2004 г. по 11 августа 2006 г. - производство по делу не велось. Правительство в контексте исчерпания внутригосударственных средств защиты упоминало о том, что у заявителей имелась возможность обжаловать действия органов предварительного следствия в суд. Суд отмечает, что заявители, не имея возможности ознакомиться с материалами дела и не будучи адекватно информированы о ходе следствия, не могли эффективно обжаловать действия или бездействие следственных органов в суд. Кроме того, учитывая, что эффективность расследования была подорвана уже на ранних стадиях отсутствием необходимых и не терпящих отлагательства следственных действий, весьма сомнительно, чтобы указанное средство правовой защиты имело какие-то шансы на успех. Поэтому Суд считает, что упомянутое Правительством средство правовой защиты было при таких обстоятельствах неэффективным, и отклоняет предварительное возражение Правительства о том, что заявители не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты в контексте уголовного расследования. 108. В свете вышесказанного Суд считает, что властями не было проведено эффективное уголовное расследование обстоятельств исчезновения Кубрики Зинабдиевой и Аминат Дугаевой, что является нарушением процессуальной части Статьи 2. IV . ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ 109. Далее заявители ссылались на Статью 3 Конвенции, утверждая, что их родственниц, по всей вероятности, подвергли пыткам после похищения, и что эта версия не была проверена следствием. Заявители также утверждали, что в результате исчезновения родственниц и отказа государства от проведения добросовестного расследования обстоятельств они испытывали душевные страдания, что противоречит Статье 3 Конвенции, которая гласит: "Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному и унижающему достоинство обращению или наказанию". А. Доводы сторонам 110. Согласно утверждению Правительства, следствием не было получено доказательств того, что заявители Кубрика Зинабдиева и Аминат Дугаева подверглись бесчеловечному или унижающему достоинство обращению в нарушение Статьи 3 Конвенции. Кроме того, Правительство считало, что утверждения заявителей о глубоких душевных страданиях ничем не обоснованы. 111. Заявители настаивали на своей жалобе. B . Оценка обстоятельств Судом 1. Приемл e мость (а) Предполагаемое жестоко обращение с родственницами заявителей 112. Поскольку заявители жаловались на предполагаемое жестокое обращение с их родственницами после похищения, Суд напоминает, что заявления о жестоком обращении должны быть подтверждены соответствующими доказательствами. Для оценки таких доказательств Суд принял стандарт доказывания «исключая сомнения на разумных основаниях», добавив, что такие доказательства могут следовать из одновременного существования достаточно веских, ясных и согласованных выводов или сходных неопровергнутых предположений (см. Ireland v. the United Kingdom, цит. выше, стр.64-65, § 161 in fine ). 113. Суд установил, что Кубрика Зинабдиева и Аминат Дугаева были задержаны 16 мая 2003 г. агентами Государства. Суд также считает, что в свете всех известных обстоятельств их можно считать умершими и ответственность за их смерть несет Государство (см. выше пп. 86 и 91). Однако то, каким образом они умерли и подвергались ли жестокому обращению во время содержания под стражей, остается невыясненным. 114. Поскольку имеющаяся информация не позволяет Суду сделать вывод, исключая разумные сомнения на разумных основаниях, о том, что родственницы заявителей подверглись жестокому обращению, Суд считает утверждения заявителей не имеющими оснований. 115. Следовательно, жалоба в данной части должна быть признана явно необоснованной и отклонена в соответствии со Статей 35 §§ 3 и 4 Конвенции. ( b ) Нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей 116. Суд отмечает, что в отношении душевных страданий заявителей жалоба не представляется явно необоснованной в значении Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд далее отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому ее следует считать приемлемой. 2. Существо дела 117. Суд отмечает, что вопрос о том, является ли член семьи «исчезнувшего лица» жертвой обращения, нарушающего Статью 3, зависит от наличия особых факторов, придающих страданиям заявителя особый аспект и характер, отличные от эмоционального дистресса, который можно считать неизбежным у родственников жертвы серьезного нарушения прав человека. Имеют значение такие элементы, как близость родственных связей, конкретные обстоятельства семейных отношений, то, в какой степени член семьи был свидетелем случившегося, активное участие члена семьи в попытках получить информацию об исчезнувшем лице и то, как реагировали власти на запросы информации об исчезнувшем лице. Кроме того, Суд подчеркивает, что суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, но в большей степени в том, какова реакция и позиция властей в момент, когда данная ситуация доводится до их сведения. Именно в силу этого последнего обстоятельства родственник может утверждать, что является непосредственной жертвой действий властей (см. Orhan v . Turkey , № 25656/94, § 358, 18 июня 2002 г.; Imakayeva , цит. выше, § 164). жүктеу/скачать 433.62 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|