Любовь моя, помилуй мя! Сила и Истина, помилуй мя!

Любовь моя, помилуй мя!

Сила и Истина, помилуй мя!

Чего стоит одежда, если нет тела, которое может ее одеть? Чего стоит тело, если не жи­вет в нем душа? Чего стоит душа, если Ты не бодрствуешь в ней, огонь на пепелище?

Одежды мои — дым и пепел, если плоть моя не даст им большей цены.

Озеро мое дивное — слепое болото, если зрячая вода утечет из него.

Душа моя — дым и пепел, если Тебя не будет в ней, роса утренняя.

На прахе творения пишешь Ты имя Свое и творением, словно дымом, затеняешь пламя Своего сияния.

Пламя Твое — роса жаждущим, спешащим в объятия Твои. Пламя Твое — попаляющий огонь бегущим от Тебя.

Воистину, Ты — рай праведным и ад не­праведным.

Когда придет День Последний, когда Пер­вый и Последний День откроются людям как

Один День, тогда праведные возвеселятся, а неправедные возрыдают. И возопиют непра­ведные: увы, нам, на земле питались мы пеп­лом, а ныне, на небесах, будем поедать огонь!

Пророки Твои, Мати Божия, открывали огонь под пеплом, спускались в жерла вул­канов. По бескрайней милости Своей каж­дому дала Ты по искорке, ради которой тру­дились они. пока все искры не слились в единое пламя Сына Твоего, Мати Божия!

Господи, находил Ты пастыря для всякого стада, они же разводили огонь для стад своих, чтобы не замерзли те на крутой стезе исто­рии. До тех пор трудились они, пока Богоче­ловек, Сын Единородный, не разжег великое пламя и не позвал обогреться все стада.

Смотри, как глубоко сокрыты все благо­родные металлы, очи земных глубин. Как же тогда Ты скрываешься под прахом земным, жемчуг благороднейший?

Бедняк пашет ниву свою и лишь отмахивается, когда говорю ему: «Сам не знаешь богатства своего: глубоко под нивой твоей — озеро расплавленного золота».

Не отворачивайтесь от меня, обнищав­шие царевичи, когда говорю вам, что тело драгоценнее одежд, душа — тела, а Царь ог­ненный драгоценнее души.
15. Мати Божия, открой око Свое в душе моей

Белые чайки летают над голубым озером, словно белые Ангелы над голубым небом. Не были бы чайки белыми, а озеро голубым, если бы солнце не раскрыло над ними свое сияющее око.

Мати Божия, открой око Свое в душе моей, чтобы уметь мне различать добро и зло.. Чтобы видеть мне, какие плоды она приносит, кто обитает в ней. Не имея ока Твоего зря­чего, безнадежно блуждаю по душе своей, как заплутавший полночный путник в холодной, безразличной тьме. И падает путник, и снова встает, и то, что встречает он в пути, кажется ему значительным событием.

Главное событие моей жизни — Ты, свет души моей. Так жаждет младенец материн­ских объятий; так невеста, спешащая на­встречу жениху, не видит цветов луговых, не слышит приближения грозы, не ощущает ни благоухания кипарисов, ни звериного запаха; только его лицо она видит, только музыку его слов слышит, лишь аромат его души вдыхает. Когда любовь спешит на­встречу любви, все теряет свое значение. Время и пространство уступают дорогу любви.

Путникам, не имеющим цели и не знаю­щим любви, пустые истории и обстоятель­ства кажутся значительными. Любовь не знает истории, история не знает любви.

Когда кто-то катится с горы или карабкается в гору, не зная цели, обстоятельства представляются ему целью пути. Воистину, обстоятельства — оправдание для не имею­щих цели, и история — для не нашедших пу­ти. Потому они попадают в плен обстоятельств, не могут преодолеть их.

Молчаливо спешу я к Тебе, то в гору, то с горы, презирая обстоятельства, сердито раз­бегающиеся от шагов моих.

Будь я камнем, сорвавшимся с крутизны, не думал бы о камнях, что бьют меня по пути, думал бы о пропасти, на дне которой окажусь.

Будь я потоком горным, не думал бы я о каменистом русле своем, думал бы об озере, которое ждет меня.

Страшная бездна ждет тех, кто очарован обстоятельствами, влекущими их все ниже.

Мати Божия, возлюбленная мною, освобо­ди меня от рабства у обстоятельств, сделай меня рабом Твоим.

День пресветлый, взойди в душе моей, чтобы увидел я цель извилистого пути моего.

Солнце солнц — единственное событие вселенной, к Тебе влечется сердце мое, освети внутренняя моя, чтобы увидеть мне Того, Кто, кроме Тебя, смеет обитать в душе моей. Да из­вергну я из нее все плоды, которые услаждают взор, но имеют сердцевину изгнившую.
16. Господи, во тьме не оставь меня

Вставайте, сыны Сына Божия, вставайте: солнце премилостивое встало и щедро раз­ливает свет свой по темным полям земли. Встало, чтобы освободить вас от мрака и ночных страхов.

Не начертаны на солнце вчерашние грехи ваши; не помнит их оно, не злопамятствует ни о чем. Нет на лике его морщин, избороздивших лбы ваши, нет ни печали, ни зависти, ни грус­ти. Радость его — в самоотдаче, молодость его непреходящая — в служении. Блаженны несущие служение, ибо они не состарятся.

Что, если бы солнце подражало вам, со­седи мои? Как мало света давало бы оно зем­ле, о скупцы! Каким кровавым был бы свет его, о палачи! Как зеленело бы оно от зависти, видя светила ярче себя, о завистники! Как краснело бы оно от гнева, слыша поношения, о гневливцы! Как желтело бы оно от страсти, видя красоту звезд, о сластолюбцы! Как блед­нело бы оно от страха, что кто-то преградит ему путь, о малодушные! Как почернело бы оно от забот, о попечительные! Как бы смор­щилось оно и постарело, если бы помнило вче­рашнее зло, о злопамятные! Как быстро бы оно сбилось с верного пути, отстаивая свои права, о глашатаи прав! Как быстро бы оно остыло и умерло, заразив всю вселенную чу­мой своей смерти, о проповедники смерти!

Счастье миру, что солнце никогда не ста­нет подражать вам, дети земли.

Смотри, многого не знает солнце из того, что известно вам, но знает главное: что оно вечный слуга и вечный знак — слуга Того, Кто его возжег; и знак Того, Кто поставил его Себе на службу.

Будьте и вы слугами Того, Кто освещает солнечным светом землю и согревает Со­бой ваши души, и тогда вы познаете сла­дость вечной юности.

Будьте и вы знаком Того, Кто поставил вас над зверями земными, и тогда превзойдете вы сияние солнца. И все звери будут купаться вокруг вас в счастье и лучах вашей доброты, словно звезды и луна вокруг солнца.

Но что есть солнце и звезды, если не горстка пепла, сквозь которую светишь Ты, Сыне Божий? Горстка пепла, затеняющая сияние Твое и просеивающая его через себя, как через сито? Ибо в полном Твоем сия­нии померкло бы все, кроме Тебя, так же как во мраке не бывает видно ничего, кро­ме мрака.

Господи, Господи, не опали нас сиянием Твоим, невыносимым для глаз наших, и не оставь нас в сумраке, в котором все ветша­ет и истлевает.

Ты один знаешь меру нужд наших, Гос­поди, слава Тебе!
17. Господи, призри на немощь мою

Пустыми, какими же пустыми стали для меня советы мудрецов человеческих, с тех пор как Твоя мудрость потрясла разум и сердце мои, Святый Боже!

Не верят свету Твоему те, кого темные похотения сердец влекут в пропасть.

Камень, падающий с горы, не найдет пре­грады. Чем пропасть круче и глубже, тем стре­мительнее и неудержимее падение камня.

Одно греховное желание, одержав побе­ду, возбуждает второе, второе — третье, до тех пор пока все доброе в человеке не ис­сякнет, а все злое, что в нем было, не хлы­нет бурным потоком и не разрушит в нем храм Духа Святаго.

Когда презирающие святыни начнут презирать самих себя и учителей своих; когда сластолюбцы задохнутся от смрада сластолюбия своего; когда те блага, ради которых убивали они соседей своих и раз­рушали чужие дома, станут обличать мер­зость их,— тогда украдкой воздевают они глаза к небу и всем своим обезумевшим, гноящимся существом вопиют: Святый Боже!

Словно стрела раскаленная, жжет мое сердце тщеславие их силою своею, с тех пор как познал я всесильную руку Твою, Святый Крепкий!

Воздвигают башни каменные и говорят: мы строим лучше твоего Бога. Разве вы или отцы ваши создали звезды? — спрашиваю их.

А они гордятся: мы и под землей нашли свет, мы знаем больше твоего Бога. А кто сокрыл под землю свет, чтобы вы нашли его? — спрашиваю их.

Летают по воздуху и надменно говорят: вот, мы сделали себе крылья, где же Бог твой? А кто указал вам на крылья, если не птицы небесные, которые не вами созда­ны? — спрашиваю их.

Но вот, когда Ты, Господи, откроешь им глаза на немощь их, когда твари бессловес­ные покажут им силу свою, когда разум их исполнится восхищением дворцами звезд­ными, что без колонн и опор парят в возду­хе; когда сердца их наполнит страх от бес­силия и безумия своего,— тогда они со стыдом и сокрушением протягивают руки свои к Тебе и вопиют: Святый Крепкий!

Как скорблю я о том, что люди так ценят жизнь эту быстротечную, с тех пор как по­знал я сладость бессмертия Твоего, Святый Бессмертный!

Близорукие, лишь эту жизнь видят они, видят и говорят: делами нашими сделаем ее бессмертной. Отвечаю им: если начало жиз­ни вашей подобно реке, должно оно иметь исток; если подобно оно дереву, то должно иметь корень; если лучу света оно подобно, где солнце, от которого исходит? И еще го­ворю: среди смертных ищете бессмертия своего? — Разводите вы огонь в воде.

Но когда посмотрят они в лицо смерти, страх перехватит дыхание и ужас сожмет сердца их. Когда вдохнут запах тления плоти мертвых невест своих; когда опустят в мо­гилу друзей, с лицами, на которых печать смертная; когда обнимут бездыханные тела сыновей; когда узнают, что ни цари властью своей не могли откупиться от смерти, ни ге­рои силою своею, ни мудрецы мудростью,— тогда почувствуют они леденящее дыхание смерти, и падут на колени, и склонят голо­вы свои над побежденной гордостью своей, и возопят к Тебе: Святый Бессмертный, по­милуй нас!

Покайтесь в путях своих, народы земли. Смотрите, око Хозяина мира бдит в душах ваших. Не верьте своим очам, соблазняющим вас, дайте Его оку осветить ваш путь. Очи человеческие — завеса на очах Божиих.

Покаяние есть признание неверного пути. Оно указывает новый путь. Кающемуся от­крываются два пути: тот, которым он шел, и тот, которым должен пойти.

Кающихся лишь словами больше, чем тех, кто поворачивает колесницу своей жизни на новый путь. Дважды должен быть храбр кающийся: первый раз — оплакать прежний путь, второй — обрадоваться новому.

Что за польза, покаявшись, ходить преж­ними путями? Как назовете того, кто тонет и зовет на помощь, но, когда помощь приходит, отвергает ее? Вот так называю и вас.

Покайтесь в вожделении мира и мирско­го, ибо мир сей — кладбище предков ваших с вратами открытыми, ждущее принять вас. Еще совсем недолго, и вы станете чьими-то предками и захотите услышать слово «покая­ние», но не услышите его.

Как порыв ветра разгоняет туман от све­та солнечного, так и смерть отнесет жизнь вашу от лица Божия.

Покаяние бодрит сердце и продлевает жизнь. Слезы покаяния смывают тьму с очей и придают им сияние детской чистоты. Глаза озера моего, словно глаза лани, всегда влажны и сияют алмазным блеском. Воис­тину, влага в очах гасит гнев в сердце.

Подобна месяцу молодому душа кающе­гося. Полная луна опадает и уменьшается, — молодой месяц растет.

Кающийся пропалывает ниву души своей, освобождая ее от сорняков, давая расти се­мени доброму.

Воистину, кающийся не тот, кто скорбит об одном совершенном грехе, а тот, кто скор­бит о всех грехах, которые способен совер­шить. Мудрый хозяин выпалывает с поля не только то терние, что укололо его, но всякое, желающее его уколоть.

Господи, поспеши и покажи кающемуся новый путь, когда он возненавидит прежний путь свой.

Мати Божия, Богоневеста, приклонись к сердцам кающимся. Отвори источник слез­ный в душах наших, чтобы омылись они от вязкого ила, помрачившего зрение наше.

Душе Пресвятый, дохни и отгони от души кающегося тяжелый смрад, душивший его и приведший к покаянию.

Тебе молимся и Тебе поклоняемся, всесильный и животворящий Душе Истины!
19. Господи, скорей разлучи меня с друзьями моими

Среди шума суетного и хулы человечес­кой возносится молитва моя к Тебе, Царю мой и Царство мое! Молитва моя — ладан, что непрестанно курится в душе моей и воз­носит к Тебе, приклоняя Тебя к ней.

Приклонись же, Царю мой, чтобы мог я шепнуть Тебе самую сокровенную тайну, самую тайную молитву, самое молитвенное желание свое. Ты — цель всех молитв моих, всех исканий моих. От Тебя не ищу ничего, только Самого Тебя.

Чего мог бы я желать от Тебя и что не разделило бы меня с Тобой? Стать господи­ном нескольких звезд? Но разве с Тобой не буду я владеть всеми звездами?

Быть первым среди людей? Как же посрамлен я буду, когда Ты на трапезе Своей оставишь мне последнее место!

Чтобы славили меня миллионы уст человеческих? Как ужаснет меня славословие их, когда все уста эти наполнятся землей!

Чтобы окружали меня все сокровища мира? Как унижен я буду, когда переживут меня сокровища, и будут сиять по-прежнему, а мои глаза наполнятся мраком!

Чтобы не разлучал Ты меня с друзьями? О, разлучи меня с ними, Господи, разлучи ско­рей, ибо они самая нерушимая стена между Тобой и мной!

Зачем нам молиться, говорят мне соседи, если не слышит Бог молитв наших? Отвечаю им: ваша молитва не молитва, а торг. Вы про­сите, чтобы Он дал вам не Бога, а диавола. Потому Мудрость небесная не понимает язы­ка молитв ваших.

Зачем нам молиться, ропщут они, если Господь наперед знает, в чем имеем нужду?

И скорбно я отвечаю им: воистину, Господу ведомо, что ничего вам не нужно, кро­ме Него Самого. При вратах душ ваших стоит Он и ждет, чтобы пустили Его. Мо­литвой отверзаются двери для вхождения Его. Разве не говорите вы один другому: пожалуйста, войди!

Не Себе, но вам ищет Господь славы. Весь мир не может увеличить славы Его: разве вы бы могли? Молитва ваша вас прославляет, а не Бога. В Нем вся полнота и ми­лость. Все добрые слова, которыми в молит­ве вы к Нему обращаетесь, возвращаются вам сторицей.

Пресветлый Царю и Боже мой, Тебе едино­му молюсь и поклоняюсь. Пролейся в меня, словно бурный поток в песок жаждущий.

Просто пролейся, поток животворный, а тра­ва сама вырастет на нем, и белые ягнята бу­дут радостно пастись на ней.