Темиртас тлеулесов. Шымкентская мафия

КТО ЖЕ УБИЛ МАРДАНА?

Народ знал Мардана Сапарбаева как академика. Как человека, созданного для спорта. Обществу он принес много пользы. Меня воспитал, сделал спортсменом именно он. Он был моим учителем и вдохновителем. Я своими спортивными достижениями, своими делами и прочим оправдал его надежды. Так думаю. Не остался в долгу перед ним, своим наставником. Но теперь он так вознесся, так уверовал в свою значимость, что стал пренебрегать нормами общечеловеческой морали, допускал двуличие. Когда я стал чемпионом Казахстана, он получил звание заслуженного тренера. Благодаря мне поднялся его авторитет. Я тоже вложил свой труд в его карьеру. Я ни разу не подвел его, не опозорил на спортивных соревнованиях. Но меня всегда унижало его участие в мафиозных делах. Мой наставник с удовольствием участвовал как в рэкетирских разборках с юнцами-бандитами, так и в интригах акимовского масштаба.

Начальник областного УВД генерал Калдан Оразалиев, когда повсеместно формировались подразделения ГСК, по делам службы уехал в Акмолу. Во время июньской сессии маслихата он приезжает на отдых в Шымкент. Это был человек, который по своей образованности и по нравственным качествам сильно отличался от остальных работников правоохранительных органов. Я его очень уважал. В тот раз я пошел к нему домой, поприветствовал, а потом пригласил к себе в гости:

— Калеке, когда Вы здесь работали, мы часто встречались за дастарханом, были товарищами и в радости, и в горестях. Вы сегодня приехали издалека. Давно с Вами не виделись. Приходите к нам, будьте гостем в нашем доме.

Он сразу согласился:

— Ладно, приду.

— Тогда я приму Вас в нашем ауле. Это будет лучше, чем встреча в шумном, пыльном городе.

Назавтра он извещает меня:

—Темиртас, у меня проблемы со временем. Я не смогу приехать к тебе в аул. Давай перенесем назавтра. К тому же было бы лучше нам встретиться в городе.

— Калеке, тогда я организую нашу встречу в городе, в ресторане.

— Согласен. Куда позовешь, там и встретимся. Я покорен твоей человечностью. Сколько тебе пришлось испытать невзгод, сколько ты мучился, скитался. Но и тогда сумел сохранить верность друзьями. Вчерашние «друзья» Толеметов и Сапарбаев бегали, заискивая «Калдан! Калдан!». Я уже давно не был здесь, но никто не поинтересовался моими делами. Со стороны слышу, что они ходят в обнимку с новым начальником ГСК. Ладно, я еще вернусь сюда, в Шымкент...

Из слов Калдана я понял, что он обиделся на наших двух китов. Я заказал стол в лучшем городском ресторане «Круиз». А потом задумался. «Вчера еще мы были старшими-младшими братьями. Поддерживали друг друга, испытали много хорошего и плохого. Между нами все было. Обиды, недоразумения — все это ведь преходяще. Если мы пойдем на поводу своих обид, то грош цена нашей человечности... После таких раздумий я пошел к Мардану. Незадолго до этого физкультурно-педагогический институт, которым он руководил, был преобразован в университет. Этому вузу присвоили имя Мухтара Ауэзова. Вуз расширился, укрупнился за счет слияния с другими однопрофильными мелкими учебными. Прихожу, в приемной яблоку негде упасть. Я зашел в кабинет к его помощнику Исламу Тулееву, который в свое время выступал со мной как борец. Зашел и собрался известить Мардана по телефону. Но телефон не отвечает. В это время он сам вызвал помощника. Говорю: «Передай агаю, что я хочу поговорить с ним 2-3 минуты. Есть дело. Примет -хорошо, нет —ухожу. Ждать времени нет».
Ислам выходит из кабинета Мардана и говорит ожидающим:

— Сегодня у Маке времени нет. Никого не примет. Уходите. Темиртас, сейчас ты зайдешь. Там сидит помощник председателя Верховного суда Нарикбаева. Он выйдет—ты войдешь.

Через некоторое время я вошел к Мардану. Он встал с места, обнял, расцеловал. Очень обрадовался, видимо, не ожидал моего прихода. Мардан и в самом деле, очень любил меня.

—Темиртас, дорогой! Ты как здесь оказался? Ведь ты уже перестал ко мне заходить...—начал он высказывать обиду.

Я всегда во время вступительных экзаменов приводил к Мардану сирот, у которых не было родни, устраивал их на учебу. Мардан денег у меня не брал, и мои подопечные всегда поступали в институт. Он напомнил мне об этом.

— Маке, Вы правы. Вы только что сформировались как университет. Соберитесь с силами. Осмотритесь. Впереди время еще есть. Мы с Вами всегда поддерживали сирот, оказывали им помощь. И наши дети тоже учатся. Я мог бы к Вам ходить день и ночь. Родственников у меня хватает. Но ведь это нам не к лицу.

— Знаю, дорогой, знаю. Я очень люблю тебя за то добро, которое ты делаешь для сирот, за твое милосердие. Ты ведь сам вырос в нужде. Спасибо тебе за добрые дела! А теперь с чем пришел?

— Никаких просьб нет, кроме одной. Давно мы не сидели за дастарханом. И вот я решился пригласить Вас.

— Э, да ты, оказывается, понимаешь, когда нужно заходить и куда приглашать! Тем более хозяйки у меня дома нет, один я, не ухожен, не накормлен.

— Что случилось? Где ваша хозяйка?!

— Она уехала в Алма-Ату. А у нас завтра здесь футбол. Вот я и остался. После футбола тоже поеду. Сегодня я занят, надо срочно ехать в Ташкент. Есть одно дело.

— Агай, я приглашаю Вас на дастархан. Если Вам безразличен мой дастархан, то поезжайте. Вторично приглашать не стану. Эта встреча имеет для меня особое значение. Я не угодничаю перед Вами, выгоды никакой не ищу,— с этими словами повернулся и собрался уходить.

—Темиртас, дорогой, остановись. Не поеду я в Ташкент. Подождут дела. Ты мне дороже родного брата. Куда позовешь, туда пойду. Где встреча?

— В ресторане «Круиз». Тут Мардан засмеялся.

— А чему Вы смеетесь,— удивился я.

— А, просто так! Когда встречаемся в «Круизе»?

— В полдень в 12.30,— сказал я серьезно. — Осталось полтора часа.

— Ладно. Я сам приеду туда,— сказал он, провожая меня. «Кто там будет? По какому поводу встреча?— он об этом не спрашивал. Калдан Оразалиев тоже должен был приехать к 12.30. Со мной в комсомоле работал Бастарбек Примбетов. Мой хороший друг. Я пошел к нему и позвал с собой. Мы пришли на 15 минут раньше. Потом пришел Калдан. Он входил в зал, когда показалась машина Мардана. Я вышел встречать Мардана. В тот день мы посидели часа 2—3. Разговаривали, ели, выпивали. Мардан взбодрился духом, стал рассказывать интересные истории, но Калдан не захотел слушать эти байки. В 15.15 мы вышли из ресторана. Тогда Калдан сказал Мардану:

— Маке, садитесь в мою машину.

— Нет, у меня своя машина.

— Маке, нам надо побеседовать,— сказал Калдан, посадил Мардана в свою машину, и они уехали. Я остался в солнечном настроении.
...Мы с одноклассниками ежегодно весной на день рождения одного из нас собирались и выезжали за город на пикник. Назавтра по старой традиции отправились в сторону Даубаба, прихватив с собой кое-что. Пикник удался на славу. Вечером часов в 8 вернулись домой. Около дверей стоит Асет, сын моего брата Балты. Подбегает ко мне и говорит;

—Дядя, Вы не слышали? Дядю Мардана застрелили.

Меня словно ледяной водой окатили. Я так и застыл, не в силах двинуться с места. Потом собрался с силами:

— Ты чего несешь? Ведь мы вчера только сидели с ним в ресторане,—сказал я, все еще не веря услышанному.

— Нет, дядя, это правда.

— Какое окаянное известие!—Я стал умывался. Пришел братишка Абдимуталип:

— Только что по телевизору передавали. Портрет Мардана в черной рамке.
Я отправился к дому Мардана. Назавтра бедного моего учителя предали земле. Мне вспомнился его рассказ в ресторане. Тогда у всех на устах была история о том, как директор правово-экономического колледжа Манап Отебаев поссорился с тогдашним министром образования Журиновым. Мардан тоже говорил об этом и прибавил: «Этот Манап не остановится. Может, мне направить джигитов, чтобы утихомирили его?» Были и другие истории. Но, если Аллах ведает всем, то в тот день встречу с Марданом устроил мне сам Аллах. Расстаться при жизни добрыми друзьями, что может быть выше? По работе, в других обстоятельствах мы иногда ссорились, чего греха таить. Но в тот день, по воле Аллаха, мы сидели, как добрые друзья за дастарханом, мирно беседовали. Мы были благорасположены друг к другу. Благодарение Аллаху!
Что может быть выше чувства сознания, что покойный ушел, не имея к тебе претензий, обид?! Да, правда, иногда я очень резко разговаривал с Марданом, мы нетерпимы по своей молодости, неопытности. Но вчера мы с ним нашли полное понимание, душевное согласие. Я стал, как и прежде, всей душой любить этого человека. Эх, жизнь! Человек не поймет всего огромного содержания, всего необъятного богатства, заложенного в себе. Жизнь человека проходит в мелких склоках, грязной грызне за кусок хлеба. Он живет духовно нищим, не замечая, какие богатства находятся рядом с ним. То, что Мардан был вчера академиком, авторитетным деятелем, теперь никого не волнует. Всем на это наплевать. Был Мардан — нет Мардана. Но с другой стропы, добрые дела, которые сделал Мардан для казахской молодежи, останутся в памяти людей, его будут помнить как учителя, наставника. А вклад его в науку, наверное, останется в истории. Если не сегодняшнее поколение, то будущее пойдет его путем, будет изучать его опыт, читать научные труды, воплощать в жизнь его идеи. Такие люди, как Мардан, после смерти оставляют свои мысли, слова и дела. Он вечно будет жить в памяти народа.

Смерть Мардана потрясла всех в области, проводились расследования, искали убийц, проводили дознания. Но правоохранительные органы не раскрыли тайну убийства Мардана. Преступники как сквозь землю провалились. Я тоже по своим каналам проводил поиски. Но, как мы найдем следы преступления, если правоохранительные органы их не нашли? В народе говорили разное. Некоторые прямо называли имена убийц. Но все оставалось на уровне предположений. Даже органы УВД, органы ГСК, областная прокуратура намекали многозначительно: «Знаем, кто убил, но расследование продолжается». Это — обычная милицейская уловка, прикрывающая беспомощность и отсутствие профессионализма. Эти уловки никого не обманут. А начальник областного ГСК некто Меирхан Жаманбаев превзошел всех. Он заявил, что преступление раскрыто на 90 %. Об этом трезвонили и в газетах, и по радио, и на телеэкранах. Вот хлестаковщина! Потом все стихло само собой. Но самое удивительное преподнес Куаныш Толсметов. Он обвинил меня!

Между тем я не могу не рассказать такой случай, который произошел до того, как убили Мардана.

У них был земляк по имени Камал. Они вместе с Кайратом Сапарбаевым, племяником Мардана занимались коммерцией. Между ними произошла ссора, перешедшая в кровопролитие. Изрядно избив раздетого Камала, они в непогоду отвезли за город. Еле добравшись до города, Камал попадает в больницу. (В данное время Камал работает помощником Сатыбалды Ибрагимова —друга Н.Назарбаева.)
Дошло известие до Мардана. Он всегда поддерживал Камала. Приходит он в гостиницу «Сапар» и говорит Кайрату:

— Это что ты вытворяшь? Что за свинство? Ведь Камал наш парень! Я тебя, дурака, на ноги поставил, а ты что?!

Но Кайрат уже не тот сосунок. Выпятив грудь, задрав нос, он презрительно бросил Мардану:

— А пошел ты на...!

Мардан, не ожидавший услышать такое от сосунка, влепил ему пощечину. А этот «сосунок» выбегает на улицу, берет из машины пистолет «Макарова» и вернувшись стреляет поверх головы дяди; перепуганный Мардан пошел на попятную. А Кайрат ему с угрозой:

—Только пикни! Получишь пулю в лоб! В те дни меня пригласил Мардан, рассказал о проделках «сосунка».

— Ведь вырос сопляк у меня на руках! Вчера еще занимался коммерцией, я, не жалея сил, помогал ему. На заводе шин доставали по дешевке шипы и перепродавали втридорога. Сколько я труда вложил в гостиницу! А теперь он чихать на меня хочет! Какой позор! — жаловался Мардан на своего племянника. Я тоже расстроился. Меня огорчило такое отношение «сосунка» к уважаемому всеми человеку.

— Мардан-ага, — сказал я, — родные ссорятся, но не расстаются. Это ваш родной племянник. Что я могу сказать? Стерпится-слюбится. Сегодня поссорились, завтра помиритесь.

— Дорогой Темиртас! Давай сходим к Мардану!

— А что случилось? — полагая, что произошло опять какое-то ЧП, спросил я.

—Да он поругался с племянником, нужно их помирить.

— Калеке, я только что был у Мардана. Я не стану вмешиваться в их ссоры. Родственники сами разберутся.

Но Толеметов не отставал. Что делать, пришлось поехать. Приехали на машине Толеметова к Мардану домой. Мардан еще не успокоился, при нас с гневом рассказывал о перенесенном позоре. Толеметов ему:

— Маке, малый совершил глупость. Поедем к нему домой. А Мардан ему:

— С какой стати я поеду к нему домой? Ты что, смеешься?! Не пойду низа что!

Я поддержал Мардана:

— Зачем он пойдет к Кайрату? Тот ему племянник. Если нужно, пусть сам придет и попросит прощения. Это что за свинство стрелять в родного дядю! Где это видано?!

Но Толеметов и слушать не хочет. Агитирует Мардана изо всех сил. В это время жена Мардана Гульшара-апай отозвала меня. Она тоже переживала случившееся.

— Темиртас, если можно так сделать, то пусть Мардан туда не ходит. Если пойдет, то поднимется большой скандал. Скажи, чтобы не ходил.

— Ведьяобэтом и говорю. Сами же видите!

— Все равно, не надо пускать его. Я что-то предчувствую нехорошее.

— Калеке! Да прекратите эти пустые разговоры! Вы хотите, чтобы Мардан пошел и упал в ноги этому сопляку? Если хочет, пусть сам приходит и просит прощения,— сказал я, сильно рассердившись.

Не выдержал Мардан:

— Ладно, прекратите. Так уж и быть, пойдем! —и встал с места.

— Я не пойду, — заявил я напрямик.

—Темиртас! Если ты не пойдешь, и я не пойду — сказал Мардан. Гульшара-апай стоит бледная: «Не пускай Мардана одного!»

На дворе осень. Втроем мы пришли домой к Кайрату. Входим в холл: направо ведут две двери, налево одна дверь. Мы разделись, повесили одежду. Из двери с правой стороны вышли Кайрат с младшим братом. Они не поздоровались с Толсметовым, прошли мимо, не подав руки. Тогда мне стало кое-что понятно. Тут Толеметов был главным режиссером, и весь спектакль— его затея. Я еле сдерживал себя. А те подошли к Мардану, стали с ним здороваться за руку. Мардан не принял поданные руки, от злости усы его стоят торчком, сурово оглянувшись, отвернулся от Кайрата. Но Кайрат ничуть не смутившись, бросил ему:

— Пошел ты на...!

Я чуть сквозь землю не провалился от такого хамства со стороны Кайрата. Тотчас Мардан бросился на него. Я вовремя обхватил Мардана, подоспел и Толеметов. Вдвоем мы крепко держали его. На шум из левой двери вышел Махамбст—отец Кайрата, и вместо того, чтобы успокоить сына, начал покрикивать на своего брата:

— Ей, Мардан! Где ты находишься? Это мой дом! Ты что, собираешься здесь драку устроить?

Я совсем растерялся. Если бы у него была хоть капелька человечности, он не поднял бы такой крик. Это что за поведение? Да этот человек и вправду настоящий глупей. Если я был бы на его месте, то, конечно, сынка убить бы не убил, но вынудил бы просить прошение у своего дяди. Вот каковы культура и воспитание этих людей!

Мардан молчит, как каменный. А Толеметов приглашает: «Входите сюда!» Он, видимо, хочет всех успокоить и заставить Мардана просить прощение. Потому что у него с Кайратом —одни общие интересы. Мардан и за дастарханом ни слова не сказал. Не взял и крошки хлеба. Он, видимо, был подавлен такой бесцеремонностью, бескультурьем. А Махамбет все хвастался по пустякам, как будто ничего не случилось. Я сидел, сочувствуя Мардану, внутри горело все от гнева. Но ничего не поделаешь, такова обстановка.

—Давайте, просите друг у друга прощение.

Я чуть не задохнулся от иезуитства Толеметова. «Почему и за что Мардан должен просить прошение?» Я зашевелился и сказал:

— Калеке, Мардан за что будет просить прощение? Он же старший!

Но он мне сделал знак: «Ты сиди тихо!» В этот момент Махамбет говорит:

— Эй, Кайрат. Проси прощение у Мардана!

— Почему я должен просить прощение?! — отвечает тот с вызовом.

— А ты зачем направляешь на дядю оружие, стреляешь? Проси прощение немедленно! —прикрикнул Махамбет.

— Извините, — небрежно сказал Кайрат.

Мардан бросил на него взгляд и сидит молча. Мардан никому ни слова не сказал. Я тогда увидел, что между ними нет никаких родственных чувств, как у остальных. Вражда между ними зашла очень далеко. Сколько злобы испытывали они друг к другу, что я не сомневаюсь: они, не дрогнув, убили бы один другого.

Потом, когда Мардана застрелили, каждый делал свои предположения. Некоторые утверждали, что это дело рук родичей. Как раз в то время у меня постоянно стояла перед глазами встреча братьев. Я думал: «Уж не замешан ли Кайрат в этом преступлении?». Кто знает? Может, я ошибаюсь, но та сцена так потрясла меня, что сжалось сердце от горьких предчувствий...

Кайрат Сапарбаев — президент фирмы «Сапар», владелец 4-х звездочной гостиницы «Сапар», депутат областного маслихата...