Темный Ветер с зеленых холмов Посвящается моей Семье

2. (Главы-реконструкции, 1999 г.)

За окном пронзительно загудел, проезжая, большой грузовой ав-томобиль, и Николаев, вздрогнув, проснулся. Ему снились беско-нечные сопки, поросшие высокими остроконечными соснами. Этот сон, вероятно, был навеян его постоянными размышлениями об Ал-тае, и представлениями об этом загадочном крае, виденном им толь-ко в одной из телевизионных программ.

Подсознание визуализировало, вероятно, эти фантазии и теперь во сне высвобождало их, как бы давая возможность сравнивать ре-альные впечатления с воображаемыми. Сибирь почему-то ассоции-ровалась у Николаева именно с такой вот картинкой - сплошной сосновый лес, уходящий верхушками деревьев далеко за горизонт. И хотя он жил в Барнауле уже практически второй месяц, ассоциатив-ная картинка нет-нет, да и выпрыгнет перед глазами, рождая все но-вые и новые сомнения и размышления.

Экс-подполковник МВД, а ныне формально безработный, Алек-сандр Васильевич Николаев обреченно встал с кровати и рассеянно осмотрел гостиничный номер. Он проживал здесь уже не одну неде-лю, и все было напрасно. Вся эта затея с поисками. Вся эта история с рапортом об отставке...

Дело о "долгожителях" закрыли, погибших спецназовцев похоро-нили с почестями и салютом, но жил теперь в голове человек, уходя-щий в грозу, и, словно порча, отравляя изнутри клетки головного мозга, путал мысли и манил куда-то за собой... Тогда подполковник Николаев, видимо, совершенно не отдавая себе отчета в возможных последствиях, написал рапорт о проведении доследования, с учетом новых обстоятельств, которые могут открыть для следствия новые перспективы. Начальство деликатно намекнуло ему, что дело закры-то по факту гибели главного подозреваемого в совершении всей этой серии злополучных убийств, что все эти "новые обстоятельства" боль-ше напоминают сюжет для сериала "Секретные материалы", что все это бред, ловля ветра, и вообще не свойственная МУРу компетен-ция, а все материалы по делу "эргомов" переданы в следственную группу Министерства обороны. Таким образом границы компетен-ции определены, и Эксперту предложили заниматься своими обя-занностями, забыв о самом существовании "дела N 18". Через три часа в своем кабинете, руководствуясь совершенно непонятными мотивами, подполковник Николаев написал рапорт об отставке и освобождении его от занимаемой должности в связи с обстоятель-ствами личного характера. Эти обстоятельства были несколько туманны и расплывчаты, но на коллегии офицерского состава подпол-ковник был тверд в своем решении оставить службу. Профессиона-лы подобного класса и с подобной репутацией обычно долго не оста-ются без работы. Их тут же нарасхват разбирают другие силовые ве-домства, частные службы безопасности, охранные предприятия, кри-минальные структуры. Но Николаев неожиданно исчез. Никто из его знакомых не мог сказать, куда он уехал, никто из сослуживцев не мог понять подобного поведения.

Какие стимулы и цели управляли его волей? Что влекло его в дале-кие города, о которых ранее он лишь слышал, даже не представляя себе их конкретного географического местоположения? На эти воп-росы он и сам не мог дать себе вразумительного ответа. Но и по-иному поступить тоже было невозможно. Совершенно случайно он прикоснулся к чему-то... запредельному и грандиозному там, в Мос-кве. К чему-то тайному и запретному. К чему-то, что изменило его отношение в первую очередь к работе. Перед глазами вспыхивали и гасли визуальные образы: трупы, ритуальные рисунки, убийца в чер-ной одежде, уворачивающийся от пуль, человек, распадающийся на сотни разноцветных бабочек... После всего этого уже невозможно жить прежней жизнью. Что-то изменилось внутри, изменив тем са-мым привычные суждения и взгляды. И причину всех этих измене-ний и нужно было найти. Во что бы то ни стало. Профессор Каменс-кий дал ему несколько полезных советов. Он очень удивлялся услы-шанной от подполковника истории, и все время смотрел на Николаева с неуверенной и недоверчивой улыбкой, которая чуть позже сме-нилась заинтересованностью, а затем откровенным интересом. Про-фессор был симпатичен Николаеву. Был в нем некий научный аван-тюризм, благодаря которому, видимо, только он и мог выслушать бывшего муровца и даже, возможно, чем-нибудь помочь. Было вид-но, что Каменского чрезвычайно увлекла эта странная и мрачная история. Он хмурил брови, жевал губы, вскакивал, потом опять са-дился и все время задавал вопросы, требуя все новых и новых под-робностей.

- Понимаете, Александр Васильевич, из фактов изложенных вами складывается весьма любопытная картина. Вероятность того, что этот человек, убивающий ваших загадочных экстрасенсов и оставляю-щий на месте убийства символы древних магических ритуалов, при-надлежит к какому-то мистическому языческому культу, весьма вы-сока. Смею вас заверить, учеными мало изучены эти загадочные и по сей день области - Алтай, Сибирь, Монголия. Это до сих пор своеобразная "terra incognita". Очевидно, что возможность существо-вания какой-то концепции, древней концепции, основанной на ма-гии, именно в этой части света вполне оправдана. Так сказать - осо-бенности менталитета. Посмотрите вот сюда, это древний символ, его вы не найдете ни в одном печатном издании пылящемся в архи-ве. Откуда этот ваш убийца мог узнать о нем? Где он мог научиться так виртуозно убивать людей? Причем не просто людей, одни из них, как я понимаю, были экстрасенсами, то есть людьми с повы-шенными психофизическими возможностями, другие - профессио-налами рукопашного боя? Откуда, скажите мне? А ведь этот убий-ца не просто убивал, его нельзя назвать маньяком или мясником, нет. Он подводил каждое убийство под определенный виток какого-то мировоззрения, древнего мировоззрения. Помните, вы мне пока-зывали фотографии трупов? Знаете, что означаю эти разрезы на теле? Они символизируют открывание неких "ворот", которые соответ-ствуют определенным энергетическим областям на человеческом теле. Разрезы обусловливают открытие этих "ворот", через которые душа человека двигается к освобождению. Этот убийца забирал их с собой, проводил через тайные обряды и уводил куда-то в дали, нам с вами пока не известные. И Свастика. Это же Колесо Обновления, Новой Жизни, символ завершения созидательного труда, символ Духовности и Покоя. Убийца не испытывал жестокости по отноше-нию к своим жертвам. Он убивал их в соответствии с каким-то зага-дочным ритуальным кодексом. Понимаете? Этому в современных террористических спецшколах, как я понимаю, не обучают. И одно дело, если он - одиночка, пусть и колдун, но одиночка! И совсем другое дело, если он - элемент структуры, часть системы, культа, ко-торый стоит за ним. В этом случае, мне кажется, основные неприят-ности у вас еще впереди. Скажите, из этих экстрасенсов остался еще кто-нибудь живой? Да? Ну, вот видите. Инцидент, следовательно, еще не исчерпан.

Николаев задумался на мгновение, а затем сухо произнес, переби-вая профессора:

- Никто больше не умрет.

Каменский вздернулся и, сев напротив собеседника, импульсив-но тряхнул головой:

- Откуда у вас такая уверенность, Александр Васильевич? Вы ви-дели рисунки? Это на самом деле целое мировоззрение. Один чело-век не может быть его выразителем.

Подполковник закурил сигарету, полузакрыв глаза. Человек, рас-падающийся на сотни разноцветных бабочек. Росчерк молнии на темном небе.

- Никто больше не умрет. Им это не нужно.

- Им? Кому им? Вы так уверенно говорите, будто знаете, о ком идет речь. Откуда такая категоричность в суждениях? Я понимаю - вы профессионал, но здесь обстоятельства иного рода, в этой облас-ти вы, простите, полный профан. Я, посвятивший всю жизнь изуче-нию Азии и Востока, могу с уверенностью сказать - там варится такая каша, что невозможно даже предположить какие тайны скры-ты от нас в непроходимых степях, лесах и горах этой загадочной час-ти света. Согласно некоторым данным, в Алтайских горах, в Казах-стане и Монголии до сих пор остались культы, практикующие такие ритуалы, по сравнению с которыми ритуалы современных сатанистов, вудуистов или ведунов - просто детское баловство. Или, может, вы рассказали мне меньше, чем знаете?

- Я чувствую это. Эти убийства... вы правы, они принадлежат к другой исторической эпохе. И не нам выносить суждения о них, мы слишком мало знаем, чтобы вмешиваться в этот сложный и таин-ственный процесс. Но мне кажется, что со смертью этого убийцы все закончилось. Видите ли, он действительно не просто убивал свои жертвы. Перед убийством он что-то делал с ними, он манипулировал их сознанием, высвобождал какие-то потаенные пласты психики и только потом убивал. Это можно назвать чем-то вроде вендетты, кров-ной мести, а в таких делах всегда трудно определить действительно виновную сторону. И дело не в том, что я его оправдываю или не оправдываю. Тут... несколько иная область отношения ко всему этому. Мне трудно сейчас выразить это... Этот убийца был невероятно сильным человеком. Он был способен силой своей воли подавить волю своей жертвы. Но эти жертвы, как мне кажется, и сами, в глуби-не своей души, хотели этого. В этих... процедурах он использовал какие-то психотропные препараты. Я стал свидетелем всей мисте-рии, я на себе испытал их действие. Они раскрепощают разум, они выносят на поверхность что-то непонятное, что-то, что меняет жиз-ненные основы. Мне трудно объяснить свое состояние, но я чувствую, что за этим человеком действительно стоит какая-то сила, и она зах-ватила какую-то часть моего существа. Помните, как те "шаманские Сети", о которых вы мне сами рассказывали? Теперь я знаю, что должен найти источник этой силы, иначе я просто... сойду с ума. Мне уже начали сниться непонятные темные фигуры во сне. Они разговаривают со мной. Что-то происходит с моей психикой, и я чув-ствую, что это прекратится только после того, как я уйду в грозу на горизонте...

Простите? - Профессор удивленно изогнул брови, а Николаев рассмеялся, поняв, что слишком увлекся:

- Извините, Лев Борисович, меня опять заносит. Вот видите, заго-вариваться уже стал. Я, собственно, к вам и пришел за тем, чтобы попросить о помощи. Может быть, вместе нам удастся определить направление, в котором мне нужно двигаться.

Каменский растерянно пожал плечами...

Потом были бессонные ночи и тусклые дни, опять ночи и опять дни... Ответ пришел неожиданно. Вдруг ни с того ни с сего Николаеву по-звонил старинный приятель, с которым он не виделся уже около деся-ти лет, и пригласил к себе, в Бийск. Предложение было неожиданным и крайне заманчивым. Организму требовалась передышка, и не просто передышка, а капитальное "обнуление", с сауной, дачей, лесными прогулками, купанием и прочими приятными атрибутами летнего отдыха. Эксперт решил принять предложение, взяв небольшой "тайм-аут" в своих запутанных и сомнительных изысканиях. Кроме того, его насторожило что-то в словах, произнесенных товарищем. А было там следующее: "Приезжай, Саня, у нас на Алтае отдохнешь от своей ду-рацкой работы по полной программе...". Алтай! Уже через два дня Николаев был в Бийске, но кроме действительно приятного времяп-репровождения не сдвинулся в своих поисках ни на шаг. Дни проле-тали один за другим, и когда уже было неловко стеснять товарища своим присутствием, Эксперт сердечно попрощался с ним и выехал в Горно-Алтайск, где прожил в гостинице неделю и, также, не добившись конкретного результата, выехал в Барнаул, откуда планировал вернуться в Москву. В Барнауле ему пришла в голову совершенно сумасбродная мысль разместить в краевой газете изображения с од-ной из фотографий, взятой им по случаю из материалов дела "долгожителей". Он поместил в двух рамочках цветные рисунки: солнце, соседствующее с темным полумесяцем, и символ стилизованной ша-манской Свастики, заключенной в двухцветный ромб. Внизу под каж-дым знаком он указал номер своего сотового телефона. На успех он, правда, не особо рассчитывал, а скорее сделал это от безысходности. Газета вышла уже неделю назад, но звонили только какие-то идиоты, возмущенные пенсионеры, националисты или просто любопытные, которые пытались выяснить у Николаева смысл объявления и при-надлежность данных "товарных знаков". Затея с самого начала была обречена на провал, и Эксперт дал себе еще два дня, решив, что потом будет разумнее вернуться в Москву. Оставаться здесь дольше просто не имело смысла. Николаев подошел к окну, хмуро посмотрел на ули-цу, залитую ярким солнечным светом. На столе переливчато заиграла мелодия - звонил телефон.

- Алло, слушаю вас.

- Добрый день. Я правильно набрал номер, это вы поместили в газете рисунки?

- Да, это мое объявление.

- Кто вы? Чего вы хотели добиться, публикуя эти знаки?

- Простите, я хотел бы сначала узнать, с кем имею честь разговари-вать?

- Мое имя вам вряд ли знакомо. Могу сказать лишь, что я имею к этим знакам некое отношение, поэтому их публикация... Немногие люди знают, что это такое.

- А что это такое?

- Не понял. Вы что, сами не знаете их значения? Зачем же тогда...

- Я располагаю очень важной информацией, связанной с этими знаками. Мне необходимо встретиться с вами, если вы действитель-но сможете прояснить для меня кое-что.

На другом конце линии молчание.

- Вы меня слышите?

- Слышу. Кто вы?

- Давайте встретимся, и я вам все расскажу. Эти знаки были полу-чены мной при очень странных, я бы даже сказал, шокирующих об-стоятельствах. Вам это о чем-нибудь говорит?

Собеседник усмехнулся:

- Все, что связано с этими символами, сопровождается странными и зачастую, шокирующими обстоятельствами.

- Так, что? Мы сможем встретиться?

- Я подумаю и позже сам сообщу вам ответ. Гудки. Николаев положил трубку и, чувствуя, как дрожат ноги, медленно сел на кровать.

Незнакомец ждал его за столиком летнего кафе, расположенного на набережной Оби, неподалеку от речного вокзала. Это был прият-ный молодой человек в светлом льняном костюме. Подполковник сразу обратил внимание на его глаза - очень проницательные и ум-ные. Трудно было определить социальный статус незнакомца. Он выглядел как-то неброско и в то же время очень элегантно и дорого. На лацкане пиджака у него блестел на солнце крохотный и, судя по всему, выполненный из платины или серебра значок в форме головы полка. Подполковник подошел и, улыбнувшись, протянул незнаком-цу руку:

- Здравствуйте, меня зовут Александр Васильевич Николаем. Тот привстал и, тоже улыбнувшись и пожав руку, представился:

- Всеволод Геннадьевич Санаев.

Они сели за столик, на котором стояло два запотевших фужера с фруктовым коктейлем. Санаев предложил Эксперту один, и подпол-ковник с удовольствием отпил свежий прохладный напиток.

- Огромное спасибо вам, Всеволод Геннадьевич, за то, что согла-сились встретиться со мной. Я уже, честно говоря, потерял надежду.

Санаев откинулся на спинку пластикового стула и, рассматривая коктейль в свете солнечных лучей, улыбнувшись, произнес:

- Надежду терять не нужно никогда, ее потом очень трудно снова найти. Расскажите мне, что послужило причиной вашего интереса к этой... отрасли знания?

Николаев достал из кармана пиджака сложенную в трубочку газе-ту со своим объявлением и, расправив, положил ее на стол, ткнув пальцем в один из символов.

- Всеволод Геннадьевич, я бы очень хотел прояснить для себя, что значат эти знаки, какое мировоззрение они выражают и существу-ют ли люди, которые это мировоззрение разделяют? Я имею в виду сейчас, в наше время. Если вам что-то известно, я вас очень прошу, для меня это очень, очень важно.

Собеседник, прищурившись, рассматривал Эксперта.

- Давайте по-другому построим нашу беседу. Сначала вы расска-жите мне, при каких обстоятельствах вы получили доступ к этим сим-волам, и какое отношение к этим обстоятельствам имеете непосред-ственно вы. А также, с какой целью вам необходима эта информация. Мне кажется, что с моей стороны справедливо знать это, прежде чем что-либо рассказать вам. Ведь о встрече просили меня именно вы.

Николаев кивнул и, замявшись, достал из кармана пачку сигарет. Закурил и медленно пробормотал:

- Видите ли, Всеволод Геннадьевич, эти обстоятельства имеют не-сколько трагическую окраску. Я столкнулся с ними, будучи началь-ником следственного отдела московского уголовного розыска, и по-этому... поведать вам о них, не будучи, вы уж меня извините, до кон-ца уверенным в вашей компетенции относительно...

Санаев пожал плечами и встал. Николаев взмахнул руками:

- Извините, извините меня, пожалуйста, Всеволод. Сядьте. Я по-нимаю, что это необходимо в первую очередь мне, но и вы, ради бога, поймите меня. Хотя бы в двух словах расскажите мне об этих знаках, и тогда я в свою очередь поведаю вам совершенно фантастическую историю, которую вы только когда-нибудь слышали. Слово офице-ра. Идет?

Санаев кивнул и, сев на место, отпил коктейль из своего фужера, посмотрев на Николаева, который, вероятно, выглядел сейчас самым жалким образом:

- Хорошо. Вкратце я вам расскажу. Это, - он кивнул на газету, - ИТУ-ТАЙ. Континуум Света и Тьмы, древняя магия, оперирующая собственной реальностью. Это Учение о Равновесии, мировоззре-ние, открывающее людям новые перспективы развития. Ему несколь-ко тысяч лет, но оно действенно и по сей день...

Николаев напряженно подался вперед, внимательно слушая каж-дое слово произнесенное собеседником.

- Простите, Всеволод, а откуда вам известна эта концепция? Санаев помолчал несколько секунд, раздумывая, а затем накло-нился к столику и негромко произнес:

- Вы спрашивали о людях, которые разделяют это мировоззрение в наши дни? Так вот, можно сказать, что я один из них...

Когда Николаев закончил свой рассказ, Санаев несколько минут сидел молча, обдумывая услышанное. Затем он встал и кивнул Экс-перту:

- Пойдемте, прогуляемся. Здесь очень красивый вид на реку. Они встали и, покинув кафе, не торопясь, пошли вдоль турникета, огораживающего набережную от спуска к воде.

- Видите ли, Александр Васильевич, я контактировал только с од-ним человеком, который, собственно, и посвятил меня в некоторые аспекты таинства ИТУ-ТАЙ. Но тот, о ком вы рассказали мне сей-час, не может быть этим человеком. Я видел его уже после описываемых вами событий. Но эта история... Вы правы, она несколько мрач-новата, впрочем, как и многое из того, что связано с ИТУ-ТАЙ. Но это не значит, что ИТУ-ТАЙ олицетворяет собой некую мрачную область. Скорее она загадочна, но ни в коем случае не негативна. Это даже, скорее всего, зависит от человека, который практикует ИТУ-ТАЙ. Мрачного человека она сталкивает лицом к лицу с его собственной мрачностью, с которой тот, в свою очередь, может сде-лать уже все что угодно. Человека легкого, оптимистичного, она мо-жет превратить в доброго и счастливого волшебника. Этот человек, ну про которого я вам рассказывал, я условно назову его... ну, напри-мер, Вадим, так вот, у меня сложилось такое впечатление, что он многого мне не рассказал. Только то, что считал необходимым. И хотя концепция ИТУ-ТАЙ сразу поразила меня своей глубиной и силой, мне кажется, она на самом деле гораздо обширней, грандиоз-ней, если хотите. Поэтому не стоит удивляться тому, что с вами про-изошло. Область ИТУ-ТАЙ безгранична и разнообразна, она мо-жет имен, множество проявлений.

Николаев опять закурил, хотя уже давно решил избавиться от этой вредной для больного сердца привычки. Просто сейчас он не мог справиться с возбуждением, охватившим его, и нужно было хоть как-то сбить это невероятное напряжение, возникшее внутри и угрожа-ющее несчастному сердцу большими неприятностями, нежели при-вычные сигареты.

- А скажите, Всеволод, кто он, ну, этот Вадим? Я могу с ним уви-деться? Может быть, именно он что-нибудь сможет прояснить для меня?

- Он, вероятно, смог бы, но я сомневаюсь, что он захочет это де-лать. Как, впрочем, и вообще встречаться с вами.

- Почему?

Санаев пожал плечами:

- Поймите, хотя вам и трудно будет это сделать, не зная всей пре-дыстории. Вадим - шаман, настоящий шаман. Он создал цикл кон-цептуальных программ: "Мироформизм" - "Трактат о Взаимодей-ствии", "Воина-Охотника" - одну из самых, на мой взгляд, актуаль-ных вещей о "неошаманизме". И в основу этого цикла он положил Миф о Двух Силах... Не сказку, а Миф - здесь нужно очень четко различать эти понятия! Это истории о Тай-Шин, тайной практике группы шаманов, существующих обособленно и тайно. Какие моти-вы двигали им в создании этих произведений, я не знаю. Могу толь-ко предполагать. И хотя он и не афиширует свою принадлежность к мистическому культу, мне кажется, он не смог бы выдумать Тай-Шин, создать его из своего воображения. Потому что, когда погру-жаешься в эту мистерию, начинаешь понимать, как все взаимосвя-зано друг с другом, слишком взаимосвязано. Начинаешь чувство-вать эту Силу, отмечать ее проявления. Где он взял эти знания, мне неизвестно. Непонятно мне также, затем он отдал свои записи мне. Я долго думал, почему он это сделал, и только сейчас начал пони-мать. Это знание обнаруживает тайники человеческой сущности. Человек получает возможность обрести принадлежащее ему испо-кон веков могущество и свободу. Но путь этот превращается в Путь Воина, в Путь Шамана. Потому что на страже этих тайников, оказы-вается, стоят очень грозные, и невероятно хитрые и коварные сущно-сти.

- Сущности?

- Да, сущности. Помимо того, что человеческое общество создало нечто вроде глобального защитного механизма, охраняющего их це-лостность, оно еще и испытывает на себе влияние иной, враждебной цивилизации существ, испокон веков тайно воздействующих на лю-дей.

- А можно поподробнее.

- Это долгая история. Что касается защитной системы, то тут все можно свести к аналогии с детской сказкой про гадкого утенка. По-мните?

Николаев кивнул и бросил недокуренную сигарету в ближайшую урну.

- Это где утки и куры чуть было, не заклевали маленького лебедя?

- Именно. Человеческое общество чем-то напоминает этот курят-ник, где, лишенные возможности летать, птицы делают жизнь всем отличающимся от них, невыносимой. Появление людей с необычны-ми способностями или стремление получить их, тут же вызывает у большинства ощущение собственной ущербности и чувство опасно-сти, что, в свою очередь, порождает пресловутый конфликт "Обще-ства и Человека".

- И курятник начинает преследовать маленьких лебедей?

- Да. И самое страшное, что преследование разбивает семьи, при-вязанности, дружбу. И пока лебедь не становится способным летать, его жизнь превращается в борьбу за выживание.

Санаев замолчал, и, остановившись, подошел к турникету, обло-котившись на него. Николаев встал рядом. Несколько минут они молча смотрели на реку, а потом Всеволод опять заговорил:

- Но проблема имеет еще одну сторону. Дело в том, что виной по-добного положения дел является как раз та, другая цивилизация существ, живущая на этой же планете, и оказывающая на людей самое разрушительное влияние. Можно даже сказать, что люди не являют-ся самостоятельными существами, в самом широком смысле этого слова. Мы все слишком отягощены злом, завистью и агрессией, и все эти качества являются информационными вирусами, как раз закла-дываемыми в нас этими самыми сущностями. Тай-Шин рассказы-вает людям о них, отсюда глобальный конфликт, перерастающий в битву за собственную свободу, победить в которой может только Воин-Шаман, человек, начинающий доверять своим инстинктам, начинающий чувствовать окружающий мир. ИТУ-ТАЙ - это древ-нее знание. На протяжении веков его практиковала некая полнос-тью закрытая организация, построенная на строжайшей дисципли-не, скрепленная узами мистического родства и окутанная покровом тайны. Адепты этого Учения не признавали никаких общественных норм, насаждаемых идеологий, управляющей власти и подчинялись только своим патриархам - Исситам. Вадим, очевидно, принадле-жит или принадлежал к этому обществу. Но что-то изменилось в существующем положении, и Вадим сделал поистине стратегически грамотный ход. Он обезопасил себя и своих единомышленников тем, что открыл тайное знание людям, сделал его достоянием многих, од-новременно расширяя и область ИТУ-ТАЙ. Теперь актуальность преследования адептов Тай-Шин перешла и несколько иную плос-кость.

- А как он осуществил этот маневр?

- Он начал создавать Мироформизм и ввел меня в его область. Можно сказать, что он выкинул тайные документы в толпу на люд-ной площади. Кто-то посчитал это профанацией, кто-то не понял их содержания и тут же забыл про этот инцидент, кто-то разнес эту информацию по своим знакомым... Действия толпы можно прогно-зировать, но действия каждого отдельного человека остаются непред-сказуемыми. В любом случае, судьба этого конкретного человека те-перь не представляет для враждебной цивилизации одержателей никакого интереса. Однако информация, которой он поделился, об-рела собственную жизнь, собственную динамику дальнейшего раз-вития. Несколько человек, которые заинтересовались этой инфор-мацией, создали некое подобие исследовательской организации, сво-еобразную общину современных воинов-шаманов - "Темный Ве-тер", или на нашем "внутреннем" сленге - "Волчий Клуб". В рамках этой организации мы получили возможность постигать ИТУ-ТАЙ и создавать Мироформизм, используя для этого совокупные знания и возможности.