Тенор или баритон?

Однако на практике не всегда просто бывает определить тип голоса певца.

Важнейшим признаком, по которому в современной вокальной педагогике определяется тип голоса, признан тембр, или, как говорят педагоги «цвет голоса». Этот признак оказывается во многих случаях важнее даже диапазонного признака, так как мы знаем, что имеются, например, баритоны, берущие теноровые верха, но все же это баритоны. А если тенор (по тембру без сомнения) не имеет теноровых верхов, то не считать же его только по­этому баритоном, Профессор Ленинградской консервато­рии Е. Г. Ольховский советует такой прием: «Поставьте мысленно вашего сомнительного баритона, например в пар­тии Онегина, в дуэте с хорошим тенором — Ленским. Если голос такого „Онегина" почти не будет отличаться от голоса Ленского, то какой же это баритон?».

Существенным для характеристики типа голоса яв­ляется несколько другой — диапазонный признак, а именно выдерживание тесситуры, соответствующей тому или иному типу голоса. Известно, что бывают такие теноро­вые, басовые или лирико-колоратурные партии, которые случайным тенорам, басам или колоратурным сопрано не спеть.

Многие педагоги в определении типа голоса ориенти­руются на расположение переходных нот у певца, а также не пренебрегают и мнением врача-фониатра, судящего о характере голоса по строению гортани, голосовых связок или резонаторов. Ведь имеющиеся здесь исключения (на-пример, Карузо имел басовые связки, а Собинов барито­нальные) только подтверждают это правило.

При измерении дикции вокалистов в зависимости от высоты ноты мы обнаружили, что более высокие по своей природе голоса сохраняют хорошую разборчивость вокаль­ной речи па более высоких нотах, чем низкие голоса (см. об этом в главе «Законы дикции»), так что этот критерий «естественности артикуляции» также может быть причислен к признакам, характеризующим тип го­лоса. Вообще же многие авторы советуют руководство­ваться в этом вопросе не каким-либо одним, а целым рядом признаков. Профессор М. С. Эрбштейн, например, насчитывает семь таких признаков, а профессор Ф. Ф. За-седателев — девять. Иногда учитывают даже чисто внеш­ние поведенческие и психологические признаки. Некото­рые из них с юмором подметил еще писатель А. И. Куп­рин в рассказе «Певчий»: если тенор —худощавый молодой человек с меланхолическим выражением лица, франт и но­сит усы в иголочку, то бас — высок, грузен, важен и мед­лителен в движениях, говорит мало, но всегда веско и на густых потах.

При определении типа голоса нередко подводит и са­мый надежный критерий — тембровый, если взять его изолированно: ведь хорошо известно, что тембр изме­няется. Например, сильно утомленные, «замученные» го­лоса имеют тенденцию звучать мягче, как-то «жиже». Дайте такому голосу просто хорошо отдохнуть, не говоря уже о воспитании правильной техники, и он наполнится обертонами, зазвучит более насыщенно и т. д. Это гово­рит о важной роли времени в диагностике голоса. Не спе­шить, стараться посмотреть, куда пойдет голос в своем естественном развитии, советуют многие опытные педа­гоги.

Итак, определение типа голоса — дело сложное. По­этому любой новый метод, добавляющий нам некоторую долю уверенности в суждении о типе голоса, естественно, вызывает заслуженный интерес. Один из таких ранее неизвестных методов и предложил недавно Рауль Юссон. Метод этот уже нашел применение в некоторых консерва­ториях Франции.

Новый метод определения типа голоса целиком осно­ван на нейромоторной теории голосообразования. Если высота голоса, рассуждает Рауль Юссон, зависит от ча­стоты нервных импульсов, передаваемых к голосовым связкам по двигательному нерву, то нельзя ли какими-либо физиологическими методами заранее определить способ­ность этого нерва передавать частоту нервных импульсов? Такой метод нашелся, это — метод хронаксиметрии, пред­ложенный в свое время соотечественником Юссона фи­зиологом Лапиком.

Если к коже человека приложить плоские металличе­ские электроды, подать на них слабый электрический ток и начать этот ток усиливать, то при некотором значении силы тока, проходящего через тело, человек почувствует едва заметный укол или жжение. Назвали эту пороговую силу тока (находящуюся на пороге ощущения и неощу­щения при неограниченном времени воздействия) реоба-зой. Теперь возьмем и усилим реобазный ток ровно вдвое, но зато резко укоротим время его воздействия, на­пример подействуем в течение одной миллионной доли секунды. Тогда, оказывается, человек снова тока не по­чувствует, и, чтобы достичь порога ощущения, мы должны будем увеличить время воздействия этим током до неко­торой величины. Вот это-то пороговое время, выражаемое обычно в тысячных долях секунды, или миллисекундах, и называется хронаксией и обозначается знаком chr. Как установлено физиологами, хронаксия нерва или мышцы в известной мере отражает способность этих воз­будимых тканей передавать частоту импульсов раздраже­ния: чем меньше хронаксия, тем более частые импульсы могут по ним передаваться. Теперь нетрудно догадаться, что если бы мы могли измерить хронаксию возвратного нерва пли голосовых связок, то определили бы то, что нам надо, а именно — наиболее свойствен­ную голосовым связкам частоту колеба­ния, а следовательно, и высоту голоса певца. Однако раздражать током непо­средственно голосовые связки певца и тем более нервы гортани мы не можем. Но вы­ход был найден. Оказалось, что хронаксия возвратного нерва и нежных голосовых связок совершенно пропорциональна хро-наксии кожных покровов довольно грубой наружной шейной мышцы (грудинно-клю-чично-сосцевидной), раздражение которой слабым током не повредит даже самому нежному колоратурному сопрано.

Рис. 19. Место приложения электрода (1) при определе­нии типа голоса методом хронаксиметрии.

Проверка метода хронаксии, проведен­ная Р. Юссоном совместно с Г. Шене на большом числе опытов (сто пятьдесят певцов), подтвердила правильность этих предположении: чем выше голос, тем меньше хронаксия, и наоборот — низкие голоса имеют большую величину хро-наксии, Так, например, для высокого сопрано хронаксия составляет 0.065 миллисекунды, а для контральто почти в три раза больше —0.170 миллисекунды.

Таким образом, измерив хронаксию у певца, можно сказать, какой у него тип голоса.

Классификация Р. Юссона и Г. Шене отличается от обычной классификации голосов тем, что содержит зна­чительно большее число градаций: семнадцать мужских категорий и девятнадцать женских. Происходит это глав­ным образом потому, что авторы методом хронаксии объек­тивно подтвердили существование в природе так называе­мых промежуточных типов голосов и предоставили им законное место в своей таблице. Обычно же вокальные педагоги не любят иметь дело с этими «промежуточными типами». Их обязательно стремятся приписать к какому-нибудь определенному, «чистому» типу, стоящему выше или ниже па классификационной лестнице. Если же это не удается, то несчастный «промежуточный тип» объяв­ляется неполноценным голосом, хотя и имеет диапазон в полагающиеся ему две октавы. Иногда ему присваивается более снисходительный титул: «характерный» голос, «ка­мерный» или что-нибудь в этом роде. Дорога к большим оперным партиям промежуточному голосу навсегда за­крыта,

Впрочем, меньше всего, по-видимому, следует винить во всем этом вокальных педагогов: ведь все оперные пар­тии, как правило, писались и сейчас пишутся композито­рами для «чистых», определенных басов, теноров и со­прано. Лишь в редких случаях композитор имеет в виду какого-либо реального знакомого ему певца, как, например, М. И. Глинка, написавший партию Руслана специально для феноменального баса Осипа Петрова, и некоторые другие случаи. Таким образом, партии уже написаны, и сейчас певцам ничего другого не остается, как пробовать, подходит их голос для оперы или нет.

Не всегда, однако, промежуточный тип голоса приносит несчастье своему обладателю. Именно такие голоса, хо­рошо развившиеся вверх и вниз, иногда становятся фе­номенальными, т. е. простираются одновременно в диапа­зоне баритона и тенора, драматического и лирического сопрано и т. д.

Подтверждение, методом хронаксии существования про­межуточных видов голосов обязывает с еще большей осто­рожностью относиться к определению вида голоса певца. Голоса по своей природной высоте столь же разнообразны, как и рост людей: можно, конечно, условно разделить всех людей на высоких и низких, но существование людей со средним ростом от этого не перестанет быть объективной реальностью.

Нужно заметить, что не все трудности в применении метода хронаксии преодолены. Однако этот новый метод несомненно заслуживает особого внимания, поскольку в от­личие от всех прежних он строится на учете самого важ­ного свойства человека — функциональных особенностей и свойств его нервной системы.

Насколько надежен новый метод? Опыты самого Юссона и его сотрудников, а также некоторых отечественных исследователей дают большое число совпадений, но имеются и исключения. Поэтому вряд ли будет серьез­ным считать, что метод хронаксии позволит нам не счи­таться со всеми другими ранее известными методами опре­деления типа голоса и верить только ему одному. Разум­нее считать этот новый метод важным дополнением ко всем существовавшим ранее.

Может быть, когда-нибудь в будущем человек, желаю­щий петь, помимо обычных экзаменов, будет подвергаться весьма несложным обследованиям в физиологической ла­боратории, так же как сейчас он обследуется у врача-фониатра. Точная аппаратура позволит быстро определить у него длину и толщину голосовых связок, строение верх­них и нижних резонаторов, звучание голоса, естествен­ность его тембра и степень разборчивости вокальной речи (дикции) на различных по высоте нотах диапазона и обязательно — особенности нервной системы по методу Юссона и другим методам. Не внесет ли тщательное изу­чение и сопоставление всех этих данных {от которых в ко­нечном счете и зависит тип голоса) большую уверенность в суждение вокальных педагогов, мнение которых сегодня пока что основывается на более или менее богатой ин­туиции?