В . Пикуль. Реквием каравану PQ-17
(Конвой PQ-17)
В романе на документальной основе показан один из эпизодов Великой Отечественной. Задумывая «Реквием», писатель поставил перед собой как бы две задачи: поведать о беспримерном героизме советских моряков-североморцев, совместно с американскими и английскими матросами сражавшихся с фашистами в Заполярье, и, строго следуя фактам, раскрыть истинные политические причины произошедшей в Атлантике трагедии — гибели семнадцатого каравана союзников.
Такой поворот темы особенно актуален и важен сейчас, когда все чаще и чаще появляются «исследования», в которых некоторые «историки» пытаются извратить и фальсифицировать прошлое. А в истории с погибшим караваном ясно, как на лакмусовой бумажке, проступают следы предательства западных держав в годы войны, их недостойной политической игры, ставкой в которой были тысячи и тысячи человеческих жизней.
Воскрешая эту давнюю историю, в «которой мало беспристрастных свидетелей,— еще меньше объективных судей», Пикуль, как всегда, остается верным себе, пытаясь разобраться в истинной сущности произошедших когда-то событий, донести до читателя историческую правду. Идя от документа к документу, анализируя и сопоставляя факты, писатель убедительно доказывает: то, что произошло летом 1942 года, не было ни случайностью, ни военным просчетом. Это была заранее спланированная политическая акция, призванная осложнить и без того тяжелое в военном плане наше положение. И хотя поставки по ленд-лизу, осуществлявшиеся главным образом морским путем, не играли, как известно, существенной роли в вооружении советских войск, но тем не менее уничтожение каравана, по мнению специалистов, проанализировавших все последствия, ухудшило общую обстановку на фронте. Вместе с транспортами погибло вооружение для армии в пятьдесят тысяч человек.
Цифры, факты, документы... Их очень много на страницах романа Пикуля. Но они не закрыли от писателя человека. Не заслонили его страданий и боли, его мужества и героизма. «Посвящается людям» — так названа одна из глав романа. Но название это с полным основанием может быть поставлено эпиграфом ко всей книге. Ибо именно люди — простые, честные люди планеты — были той силой, которую не смогли поколебать ни человеконенавистнический фанатизм Гитлера, ни политический авантюризм западных политиков.
Ю . Бондарев. Батальоны просят огня
Сюжет повести прост и до предела драматичен. Два батальона, с приданными им несколькими орудиями, переправляются на противоположный, занятый немцами берег Днепра и завязывают бой, чтобы дать возможность главным силам форсировать реку и начать давно подготавливаемое наступление. Батальоны дерутся в полной уверенности, что главный удар — как это и планировалось — будет нанесен именно здесь, на этом направлении. В этом убеждены и немцы, срочно стянувшие сюда большое количество войск и бросившие против держащих жесткую оборону батальонов артиллерию, танки, самолеты. Но наступления не будет. Вернее, не будет здесь, на этом участке. Обстановка изменилась в масштабах целого фронта, и дивизия в срочном порядке передислоцируется на другой фланг, куда стягиваются все силы и где наносится теперь главный удар. Не будет и обещанной артиллерийской поддержки. Ни четыре условные красные ракеты, ни сорок ракет, которые выпустили, уже почти не надеясь на помощь, гибнущие в окружении батальоны, ничего не изменят. Артиллерия, которая должна была поддержать батальоны, снялась со старых огневых позиций и спешно двинулась на новые рубежи. Судьба форсировавших Днепр и дерущихся на другом берегу батальонов решена. Из нескольких сот человек в живых остаются пятеро…
Ю . Бондарев. Горячий снег
По признанию самого писателя, «Горячий снег» и предыдущие повести («Батальоны просят огня», «Последние залпы», «Тишина») — это как бы «родные братья», только у «старшего больше седины на висках». Они близки прежде всего предельно правдивым изображением военной действительности, самой атмосферы времени («Главная и решающая цель, которую я перед собой ставил,— создать ощущение описываемого времени, его атмосферу») и, конечно же, всегда свойственным художнику поразительно пристальным вниманием к рядовому участнику событий. Так же как и в предыдущих произведениях, в романе много батальных сцен, написанных настолько ярко, передающих ожесточение и накал боя так правдиво и точно, что невольно начинаешь ощущать как бы свое физическое присутствие рядом с героями книги.
«Самоходка била беглым огнем по орудию Чубарикова,— читаем мы описание боя в романе «Горячий снег».— Орудие перестало стрелять, исчезло в багрово взлетающей мгле. А на эти взлеты мглы надвигался, шел, скоростью сбрасывая со своей брони низкие языки пламени, вырвавшийся откуда-то слева танк. Он был зажжен бронебойным снарядом Чубарикова до того момента, пока самоходка не засекла и не накрыла позицию. И сейчас возле орудия, как забором окруженного разрывами, никто не видел его. А танк, все увеличивая скорость, все сильнее охватываемый широко мотающимся по броне огнем, тараном вонзился, вошел в эту тьму, сомкнувшую орудие, стал поворачиваться вправо и влево на одном месте, как бы уминая, уравнивая что-то своей многотонной тяжестью. Затем взрыв сдвинул воздух. Черный гриб дыма вместе с огнем вырвался из башни, и танк замер, косо встав одной гусеницей на раздавленном орудии. Во вспыхнувший костер сбоку вонзались одна за другой трассы, мелькая вдоль фронта батареи,— это вело огонь по танку орудие Уханова, стоявшее крайним. Кузнецов был потрясен, подавлен бешеным тараном горящего танка, и его сознание уже не воспринимало ничего, кроме отчетливо-пронзительной ясности, что немцы атакуют насмерть на левом фланге, во что бы то ни стало пытаясь прорваться к берегу, к мосту, что расчет Чубарикова погиб, раздавленный,— ни один человек не отбежал от огневой — и что там, слева, осталось лишь одно орудие из батареи — Уханова».
Немного найдется в нашей прозе страниц, равной этой, как и книг, в которых война была бы показана так же сильно и ярко.
В центре романа несколько героев, а время действия предельно сконцентрировано. Всего лишь сутки проходят с того времени, как батарея Дроздовского разместилась на огневых позициях,— и мы уже прощаемся с героями книги, вернее с теми немногими из них, кто остался в живых.
Но есть в романе и нечто новое, существенно отличающее его от предыдущих сочинений писателя и определившее новаторское значение «Горячего снега» не только для творческого поиска самого Юрия Бондарева, но и для советской прозы о войне вообще. Это новое — ярко проявившееся умение писателя показать войну с разных точек зрения — из окопа, из штаба армии и даже из Ставки Верховного Главнокомандования, что существенно расширяет наше представление о разворачивающихся в романе событиях, дает ясную и полную картину всенародного характера войны.
С действующими лицами — лейтенантами Кузнецовым, Дроздовским, Давлатяном, старшим сержантом Ухановым, наводчиками Нечаевым и Евстигнеевым, со старшиной Скори-ком, с ездовыми Рубиным и Сергуненковым, с санинструктором Зоей Елагиной и другими — мы знакомимся на первых же страницах романа. Всех этих людей, разных по возрасту, образованию, характерам, духовным потребностям и душевному складу (и как тонко и точно доносит художник индивидуальные особенности каждого из них, какие выразительные портреты он рисует!), свела воедино необходимая и святая обязанность— защищать Родину. «Ни шагу назад! И выбивать танки. Стоять — и о смерти забыть!» — скажет им генерал Бессонов (один из самых ярких образов в романе) перед боем, который почти никому из героев не придется пережить, но в котором предельно раскроются их характеры, до последней глубины обнажатся души. У них теперь была одна общая судьба, которая «одинаково и равно надвигалась на них вместе с катящимся по степи танковым гулом...»
Достарыңызбен бөлісу: |
