Управляющие корпораций — помощь и наследство от богатых родителей

Ведь Сара — преуспевающая, независимая и очень добрая женщина.

Сегодня Сара — миллионер, добившийся всего сам. Она управляет финансами собственной семьи и в настоящее время занята созданием фонда на образование племянников, а в будущем — детей племянников. О детях сестры она говорит. “Они ничего не понимают в деньгах”. Еще бы. Ведь примером им были родители, типичные ПНБ.

Сара — отличный накопитель богатства. Она и сегодня бережлива и крайне расчетлива в покупках. Ее состояние намного превышает размер ее жалованья управляющего. Вот что она сказала нам:

— Вот все удивились бы, если б знали, сколько денег я накопила. Я знаю, как беречь то, что имеешь.

Подобно многим зажиточным людям Сара сейчас помогает деньгами тем, чей доход недостаточен — детям родителей, которые потребляли слишком много, накапливая слишком мало.

Нас часто спрашивают, как у одних родителей вырастают дети, так разительно отличающиеся друг от друга по накоплению богатства. Почему Сара так не похожа на сестру? Мы считаем, что врожденные различия, безусловно, существуют, но помимо этого многое объясняется и различным отношением родителей к собственным детям.

Отец способствовал тому, чтобы Сара стала отличным накопителем богатства, и развивал прямо противоположные качества у ее сестры. Иными словами, он делал сильную дочь еще сильнее, а слабую — еще слабее. Уйдя из родительского дома, Сара сожгла за собой мосты. Родительская помощь прекратилась. У нее не было выбора — она должна была “научиться ловить рыбу сама” — и научилась, притом прекрасно. Тем временем зависимость ее сестры от отца росла.

Многие родители считают, что в материальной помощи детям нет ничего страшного. Возможно, это и так, если принимающие ее уже обладают самодисциплиной и на деле доказали, что способны обеспечивать себя сами, без посторонней помощи. Например, как сказалась бы родительская помощь на Саре, когда она уже добилась успеха? Ответ: практически никак. Она была совершенно зрелым и сильным человеком, умеющим обращаться с деньгами — и своими и чужими.

Истинная трагедия — это то, что люди, попадающие в зависимость от материальной помощи, становятся ни на что не способными. Если бы не помощь Сары, ее племянницы боялись бы будущего. К счастью для них, Сара готова помочь. Но она поступает разумнее, чем отец, и сейчас создает фонды для оплаты образования девушек. Такая форма денежной помощи принесет им гораздо больше пользы, чем дарение крупных сумм. Часть фондов для племянниц имеет целевое назначение — оплату образования, остальное достанется им только тогда, когда они станут зрелыми и самостоятельными людьми. Сара считает, что зрелость и самостоятельность наступают тогда, когда человек доказал, что сам зарабатывает себе на жизнь, причем на жизнь неплохую. Она не хочет, чтобы с ее помощью выросло второе поколение “слабых сестричек”. Впрочем, она реалистка и понимает, что подросткам достаточно сложно изменить жизненные установки. Сейчас не ясно, вырастут ли ее племянницы-

234

Как и домохозяйки типа Б, взрослые неработающие дети намного чаще своих работающих братьев и сестер получают постоянную материальную помощь от родителей. Более того, по нашим данным, указываемые ими размер и периодичность такой помощи, скорее всего, занижены. Примерно каждый пятый взрослый (25—35 лет) сын богатых родителей живет вместе с ними, но многие респонденты не считают такое бесплатное жилье формой финансовой помощи. Кстати, взрослые сыновья живут с родителями вдвое чаще, чем взрослые дочери.

Неработающие дети обычно не могут удержаться ни на одной работе. Другой их вид — вечные студенты. Как правило, родители считают, что такие дети больше остальных нуждаются в деньгах и" сейчас, и в будущем. Для неработающих детей вероятность получения наследства более чем вдвое выше, чем для работающих.

Неработающие взрослые дети зачастую тесно связаны с родителями не только материально, но и эмоционально. Они чаще живут рядом с ними — на одной улице или даже в одном доме. Нередко такой ребенок, особенно сын, помогает по хозяйству, выполняет различные домашние работы и поручения.

Как правило, родители начинают помогать детям, когда видят, что они не могут удержаться ни на одном рабочем месте или просто не желают иметь постоянную работу с полной занятостью. Иногда молодые люди возвращаются домой, окончив колледж или аспирантуру, и родители помогают им, пока те не работают. Другие получали от родителей деньги на оплату образования, жилье, еду и одежду, нередко также на медицинскую страховку и лечение. Немалые суммы могут остаться от фондов, предназначенных на образование детей, если дети решают не учиться дальше — в таком случае эти деньги принадлежат детям по закону и нередко тратятся на жизнь с высоким уровнем потребления.

Кто не работает в молодости, может не работать и в зрелые годы. У богатых родителей и неработающие дети средних лет могут получать материальную помощь, нередко каждый год. Более того, незанятость напрямую связана с размером и частотой материальной помощи. Наследство в форме жилья неработающие дети также получают чаще работающих братьев и сестер.

Однажды мы решили провести трехчасовое интервью с 8—10 миллионерами. Человек, занимавшийся их подбором, имел ясные указания: ОНБ, минимальный капитал 3 миллиона долларов, не моложе 65 лет. За участие в интервью предлагалось вознаграждение в 200 долларов.

Респондент-замена, мистер Эндрюс, не знал, что остальные участники интервью богаты. Может быть, поэтому он немедленно начал похваляться тем, что “очень обеспечен в финансовом Отношении”. На деле доход мистера Эндрюса был высок, а капитал — не очень. Он оказался типичным ПНБ и по виду, и в поведении. На каждой руке — по золотому браслету, часы, усыпанные бриллиантами и выглядевшие очень дорого, несколько колец. Когда мистер Эндрюс начал свою речь, он прямо-таки излучал самоуверенность. К концу интервью, после трех часов общения с восемью умными людьми, он уже выглядел другим. Его самоуверенность словно таяла с каждой минутой. Мы полагаем, что в этот день мистер Эндрюс узнал немало полезного для себя о планировании финансов и финансовых вопросах в отношениях между поколениями.

Мистер Эндрюс объявил, что он хорошо обеспечен и достиг в финансовом отношении всех своих целей. Но когда начались вопросы, он не мог сформулировать эти цели. Главным в его плане был высокий доход, и он полагал, что “все остальное” планирование финансов произойдет само собой. Мы брали интервью у множества людей, подобных ему. При любой формулировке вопроса о финансовых целях они всегда отвечают одно и то же:

Да вы знаете, сколько знаменитостей живет в нашем районе!

Я зарабатываю большие деньги.

Я живу через два дома от рок звезды.

Муж моей дочери зарабатывает

невероятно много.
На чем делают акцент ПНБ — такие, как мистер Эндрюс? Размер дохода, потребительские привычки, престижные вещи. А ОНБ рассказывают о своих достижениях — о своих знаниях, о том, как создавался бизнес. Заметьте, что как ПНБ мистер Эндрюс имеет совсем другие финансовые приоритеты, нежели восемь других участников интервью — ОНБ.

Когда дошел черед до других респондентов (все они были старше мистера Эндрюса), они стали рассказывать о своем опыте с гораздо большими подробностями, чем это обычно бывает. Мы не думаем, что они бы так разговорились, если бы не речь мистера Эндрюса. Его подход, столь отличившийся от их взглядов, вызвал обмен мнениями, в ходе которого ОНБ высказали ценнейшие замечания о помощи детям, роли и назначении исполнителей завещания, конфликтах между наследниками, трастовых фондах, “за” и “против” того, чтобы “командовать с того света детьми и внуками”.

Первый вопрос интервью:

— Расскажите, пожалуйста, о себе.

Все девять кратко представились. Типичный ответ:

— Меня зовут Мартин. Женат сорок один год. Трое детей. Один — врач, другой — юрист, третий — управляющий. Семь внуков. Недавно продал дело. Сейчас активно участвую в деятельности нескольких религиозных организаций и паре организаций по содействию начинающим бизнесменам.

Все респонденты либо владели и управляли собственным делом на момент интервью, либо недавно продали его, отойдя от дел. Кроме мистера Эндрюса, которому было 62 года, всем им было за 65, некоторым под 80. После того как все кратко представились, началось обсуждение финансовых целей. Первым начал мистер Эндрюс:

238

— Иметь собственное дело... Утром я просыпаюсь и знаю, что мне снова предстоит борьба. Я планирую дела и делаю то, что планирую. Поэтому мой бизнес процветает.

Мистер Эндрюс рассказал о том, как он помогает детям сейчас и как планирует распорядиться своим состоянием:

— Одна дочь замужем за врачом, другая — за юристом. Они хорошо обеспечены (то есть много зарабатывают. — Прим. авторов). Оба платят налоги по высшей ставке, им мои деньги не нужны. Зато деньги нужны их женам, моим девочкам, дочкам. Обе привыкли много тратить. Конечно, я всегда их страшно баловал, вот сейчас и расплачиваюсь за это... Дочка звонит и просит купить внуку пианино, вторая тоже... Ну и покупаю... Пианино, велосипед, день рождения... Я плачу за все это. Мне нравится давать им деньги. Мои дочери получат по всем моим страховкам столько, что этого с избытком хватит на уплату всех налогов на наследство и издержек. Девочкам еще останется. Когда меня не станет, пусть делают с моими деньгами что хотят. Берегут или пускают по ветру, лишь бы были счастливы.

“Быть счастливым” для мистера Эндрюса — значит иметь деньги и тратить их, видеть дочерей замужем за много получающими людьми. В разговоре он не раз повторял это.

Рядом с мистером Эндрюсом сидел мистер Расселл, очень богатый джентльмен, который недавно продал свое производство и отошел от дел. Как только мистер Эндрюс объявил, что баловал дочек, мистер Расселл зашевелился и заявил:

— У меня три дочери. Все работают, и каждая сделала блестящую карьеру. Все они счастливы. Все живут далеко от нас, у них своя жизнь. Я не боюсь, что придется обеспечивать их будущее. И они не боятся.

Другой респондент, мистер Джозеф, согласно кивая, заговорил:

— У нас две дочери. Одна — вице-президент крупной корпорации, другая — ученый. Мы так гордимся ими! Им достанется очень много. А в семье у нас никто не думает о наследстве.

Мистер Расселл и мистер Джозеф нашли верный подход. Если вы богаты и хотите детям счастья и независимости, не поощряйте разговоры и поведение, уделяющие слишком много внимания получению чужих денег.

Вслед за этим еще один респондент спросил мистера Эндрюса о том, как он распорядится своим делом. Ответ мистера Эндрюса породил любопытный обмен мнениями в группе. Вот что сказал мистер Эндрюс:

— Все, что я зарабатываю в бизнесе, пойдет дочкам и их детям... Мне деньги не нужны. Пусть дети пользуются. Я оставлю им максимум возможного по закону.

Как планирует мистер Эндрюс решить вопрос о владельце бизнеса? Может быть, он продаст его или передаст детям? Может быть, у него есть и другой вариант?

— У меня соглашение со старшим сыном. Он ежегодно выплачивает определенную сумму, и весь бизнес в итоге полностью переходит к нему.

Сразу несколько других респондентов подвергли сомнению этот план, явно чреватый раздорами между детьми мистера Эндрюса. Предприятие мистера Эндрюса — в сфере сервиса и услуг, а это значит, что оно чего-то стоит лишь до тех пор, пока им владеют Эндрюсы. Проще говоря, если Билли Эндрюс не будет

240

— Если вы сегодня решите продать ваше дело, удастся ли вам подучить за него приличную сумму?

Мистер Эндрюс был вынужден признать, что нет. Так почему же он хочет продать его собственному сыну и своему главному работнику? Почему просто не передать сыну дело? Вспомните, что всю прибыль от дела мистер Эндрюс отдает дочерям. Он планирует отдать им и прибыль, которую получит от продажи бизнеса, — деньги, которые заплатит ему сын. Кроме того, дочери мистера Эндрюса получают от него ощутимую материальную помощь. Но не сын Билли. Билли, по мнению отца, в помощи не нуждается, поскольку прекрасно умеет сам зарабатывать деньги. Билли “способен вынести на своих плечах очень и очень много”. Напротив, дочери, как считает мистер Эндрюс, сами не способны поддерживать образ жизни выше среднего класса. А как же их мужья, которые так много зарабатывают?

В глазах мистера Эндрюса зятья никогда не будут зарабатывать достаточно для поддержания “девочек”, привыкших к высокому уровню потребления. Кроме того, как он выразился, “зятьям никогда нельзя доверять. Развод возможен всегда”.

Материальная помощь дочерям в будущем? Для этого есть Билли, он займет место отца и согласно плану мистера Эндрюса будет выплачивать сестрам деньги годы и годы после кончины отца. Эти ежегодные платежи будут осуществляться из прибыли от дела. Исключение? Нет, бизнесмены, предприниматели и врачи часто оказываются в аналогичном положении (см. таблицы 6.5 и 6.6).

Это значит, что Билли должен будет давать сестрам средства на поддержание образа жизни, в который заложено высокое потребление. Мистер Эндрюс “вполне уверен”, что Билли поступит согласно родительскому желанию. Возможно. Но как бы вы восприняли

Таблица 6.5

подобные планы, оказавшись на месте жены Билли? Только подумайте — муж платит за дорогую одежду сестер, их роскошные автомобили, отдых и тому подобное. Большинство жен полагают, что благотворительность начинается с собственной семьи. Заметьте, что жены нередко выступают инициаторами конфликтов по поводу неравного раздела наследства.

Другие участники интервью не стали прямо критиковать план мистера Эндрюса. Высказывая свое мнение, каждый из них обращался к группе в целом, а не к мистеру Эндрюсу. Однако в ходе дискуссии становилось все яснее, что остальные респонденты считали его план неудачным.

Первый респондент вспомнил о похожей ситуации:

— В одной моей знакомой семье сын не выдержал. Он хотел бы продолжать дело отца, но не хотел ждать его смерти. Так что сын открыл свой собственный бизнес и фактически стал конкурентом отца.

Мистер Эндрюс тут же отпарировал:

— Мой сын подписал со мной договор об отказе от конкуренции. В семье все строится на доверии, не правда ли?

Все остальные участники промолчали, словно оценивая сказанное им. Возможно, мистер Эндрюс и сам задумался, так ли хорош его план.

Через некоторое время выяснилось, что исполнители завещания мистера Эндрюса — его дети. Руку поднял мистер Харви и попросил разрешения высказаться по этому поводу. Мы были в восторге — он был самым старшим и самым богатым респондентом в группе. Вот что он рассказал. Во-первых, крайне важно облегчить отношения между наследниками, а самое главное для этого — правильно выбрать исполнителей завещания. Сам он побывал исполнителем — иногда единственным — ряда завещаний. Он прекрасно знал,

244

— У меня двое детей. Они дружные, вполне способны мирно поделить наследство. Но пусть при этом у них будет мой юрист. Соисполнители моего завещания — мои дети и мой юрист. "Знаете, когда речь идет о деньгах, всякое бывает. Я хочу, чтобы у них сохранились хорошие отношения — а в такой момент очень легко испортить отношения, если рядом нет опытного профессионала.

Мистер Эндрюс отозвался с некоторым вызовом в голосе:

— Вы действительно собираетесь назначить исполнителем завещания чужого человека?

Отвечая на этот вопрос, семь из девяти респондентов сообщили, что соисполнителем их завещания назначен, как минимум, один человек, не являющийся членом их семьи. Так ответил и мистер Ринг, отошедший от дел предприниматель, у которого было девять внуков. Он сам был соисполнителем в нескольких завещаниях, был свидетелем ситуаций, когда наследниками становились крайне избалованные внуки в возрасте под тридцать и за тридцать, не обладавшие ни достаточным опытом, ни дисциплиной, чтобы поддерживать привычный им роскошный образ жизни. Некоторые из них все еще жили с родителями и абсолютно все получали материальную помощь от завещателя. Но, как объяснил мистер Ринг, когда “вода в колодце иссякала”, возникали проблемы. Со смертью завещателей их дети и внуки становились врагами, каждое поколение считало, что львиная доля наследства по праву принадлежит ему.

Такой опыт оказал глубокое воздействие на мистеpa Ринга. Он понял, что нужно подбирать в соисполнители завещания профессионалов задолго до того, как их помощь потребуется на деле. Поэтому на протяжении нескольких лет он обращался за советами и к юристу-специалисту по законам о наследовании, и к высококвалифицированному налоговому консультанту. У него сложились с ними дружеские и доверительные отношения. Перед тем как отойти от дел, он посоветовался с ними, понимая, что когда-нибудь эти специалисты, возможно, выступят от его имени, чтобы предотвратить или хотя бы уменьшить вероятность споров за наследство между его детьми. И до этого он постоянно получал у них советы, как “делать детям подарки и не избаловать”. Сегодня мистер Ринг делает внукам подарки — но не в виде товаров или престижных символов. Делая подарок, он обязательно заручается согласием и одобрением их родителей — его детей: “Для внуков созданы контролируемые фонды. Внуки получат деньги, только когда станут действительно взрослыми... Сначала я был против, но потом прислушался к своему юристу и налоговому консультанту. Я не хочу контролировать детей, лежа в могиле, — но фонды устроены так, что внукам придется работать”.

Наследники мистера Ринга смогут получить наследство, только когда им будет под тридцать. Некоторые богатые люди дарят внукам товары и престижные символы общественного положения, а мистер Ринг — образование. Цель таких подарков — помочь внукам развить самодисциплину, настойчивость, независимость.

Затем вступил в разговор мистер Грэхэм. Его собственный опыт в качестве соисполнителя помог ему в выборе соисполнителей своего завещания:

— Нужно понимание, сострадание и умение разбираться в людях. Я был исполнителем завещания близкого друга, сумма была очень значительной. Я имел право распоряжаться наследством. Решения не навязывали...

246

Когда наследница в 23 года выходила замуж, я знал, что отец устроил бы прекрасную свадьбу... Поэтому свадьба была такой, какой хотел ее видеть отец.

Когда она вышла замуж и появились дети, я еще не был уверен, что она вполне самостоятельный и взрослый человек. Поэтому я выделил ей сумму, достаточную только для покупки приличного жилья... Потом, когда я убедился, что она может сама о себе позаботиться, она получила остальное наследство.

Эта наследница получила всю унаследованную сумму как раз накануне дня рождения, когда ей должно было исполниться 30 лет. Мистер Грэхэм решил, что теперь она вполне способна распорядиться наследством, потому что доказала, что ведет себя как взрослый и самостоятельный человек — ее брак был надежен, она была прекрасной матерью и сделала карьеру на работе.

В исполнители своего собственного завещания мистер Грэхэм назначил своего старого друга-юриста. Он понял, что для детей “лучше злиться на посредника, чем друг на друга”.

Еще один респондент-миллионер, мистер Уорд, также побывал соисполнителем. Он назначил исполнителями своего многомиллионного завещания двух юристов, а не собственных детей. Первым исполнителем-юристом была его племянница, вторым — человек, который был партнером в одной из ведущих юридических фирм Америки. Вот как мистер Уорд объяснил свой выбор:

— Я выбрал молодежь, потому что считаю, что они лучше понимают потребности моих наследников. Оба— честные, умные люди и знают друг друга как люди одной профессии.

Помимо их понимания, сочувствия и честности для мистера Уорда крайне важным было еще одно:

— Я назначил соисполнителем завещания того юриста, который составил мое завещание. Я решил, что в случае возникновения споров между моими сыновьями и зятьями лучшего посредника, чем он, не найти. Поэтому я его и выбрал. Он мой друг уже много лет, его бизнес преуспевает.

Слова мистера Уорда во многом совпадают с данными наших многолетних исследований. Во-первых, у большинства ОН Б складываются многолетние дружеские связи с лучшими специалистами Америки среди юристов и финансовых консультантов. Во-вторых, многие люди, занимающие такое же положение, как мистер Уорд, имеют родственников и/или близких друзей, которые дают им консультации по завещаниям, трастовым фондам, распоряжению наследством и актам дарения. При прочих равных условиях там, где наследниками (обычно это дети) являются профессиональные юристы, специализирующиеся по законам о наследстве, с наследства взимается наименьший налог. Если дети — юристы, то они часто выступают официальными и неофициальными консультантами собственных родителей, с их мнением считаются. Они помогают во всех аспектах, связанных с наследством: выборе юриста, содержании завещания, окончательном распоряжении имуществом семьи, выборе соисполнителей, учреждении трастовых фондов, определении размера и регулярности выплат детям и внукам тех сумм, что полагаются им по завещанию.

“Родственники-юристы”, как правило, помогают советами и в том, как свести к минимуму налоги на наследство путем ежегодных выплат детям и внукам. Таким образом, само по себе наличие сына или дочери — юриста увеличивает вероятность того, что все дети в семье получат существенную денежную помощь от родителей. Соответственно в этом случае дети-юристы получают в наследство меньше, чем дети богатых родителей в среднем, поскольку значительная доля состояния будет уже выплачена к этому времени им самим и их братьям и сестрам.

248

Дело осложняется тем, что мистер Эндрюс, как многие ПНБ, возможно, не имеет многолетних дружеских и доверительных отношений с профессионалами в этой области. Вспомните, как он заявил, что ему не нужна чужая помощь, потому что он верит детям. “В семье все строится на доверии”. Да, но в подобных ситуациях недостаточно одного доверия.