Учебное пособие для студентов-филологов история западноевропейской

Особую роль в романах Троллопа играет юмор. В “Барчестерских башнях” Троллоп выстраивает шутливую связь между карьеристом Слоупом и героем романа Стерна “Тристрам Шенди” педантичным доктором Слопом. Кроме того, имя Обадия, которое носит Слоуп, заимствовано из того же источника – так назван слуга Слопа, постоянный объект его ненависти.

Иронический эффект в романах Троллопа возникает благодаря сопоставлению мнения автора, читателя, окружающих и самого героя о себе, которые часто противоречат друг друга и вскрывают комизм жизненных ситуаций. “Свет упрекал мистера Куиверфула за корысть и небрежение к своей чести, а у домашнего очага на него сыпались столь же горькие упреки за его готовность принести их всех в жертву глупой гордости. Удивительно, как точка зрения меняет вид того, на что мы смотрим”. В романах Троллопа сопоставление самооценки героя, мнения о нем окружающих и авторской точки зрения часто приводит не только к комическому, но и или мелодраматическому эффекту.

Постепенно в романах Троллопа вырастает комедия ошибок, в которой все заблуждаются относительно друг друга. Наиболее блистательны в этом смысле ситуации, связанные с роковой синьорой Нерони и другими членами семейства Стэнхоупов. Генри Джеймс отмечал, что “мысль перенести синьору Визи Нерони в соборный городок была поистине вдохновенной”. Зерно интриги состояло в том, что находившиеся долгое время на континенте члены этой семье, отвыкли от специфических предрассудков, ханжества и чопорности викторианской Англии. Их неожиданное появление в среде местной “клерикальной аристократии” разоблачает привычные фетиши. Абсурдность их собственного поведения оттеняется абсурдностью поведения почтенной барчестерской публики. Великолепно выписаны диалоги-поединки героев, подчеркнутые жестами, деталями костюмов, мимикой, интонацией.

Реализм Троллопа называют аналитическим, открывающим неуловимую связь между сознаваемыми или неосознанными желаниями, поступками и словами героев. Несоответствие между данными составляющими психологической жизни героев высвечивается при помощи точной детали, интонации, оттенков и нюансов поведения. Троллоп владеет шекспировским искусством перевоплощения в героя, при этом без утраты собственного авторского голоса. Угадывая способ мышления и переживания своего персонажа, он начинает говорить его языком, передавая в импровизационном стиле последовательность или хаотичность состояния его мыслей и чувств, сохраняя в то же время ощущение объективного взгляда на вещи. Автор умело вовлекает читателя в артистический мир своих литературных приемов, подчеркивая хрупкое равновесие между закономерным ходом развития событий и жизненных коллизий и непредсказуемостью, парадоксальностью человеческой мысли и страсти. Однако под внешним слоем этой кажущейся фотографичности находится более важная составляющая романов Троллопа – его нравственно-психологическая основа, исследование неожиданных мотивировок поступков героев, вовсе не всегда продиктованных социальными закономерностями их существования. Он умел рассматривать героев двояко – изнутри, исиходя из их собственной точки зрения, и со стороны, глазами окружающих их людей, а также в пространственно-временной перспективе: в настоящем, прошлом и будущем. Проницательный ум сочетался у него с умением сочувствовать и предвидеть. Г. Джеймс подчеркнул отличие инстинктивного дара восприятия внутренней сущности человеческой натуры у Троллопа, исходящего в своем творчестве из желания помочь людям узнать себя, от научного подхода изучать людей, приобретенного опытом наблюдений и рассуждений, как у Бальзака.

Редчайший дар восприятия Троллопа, позволявший ему говорить предельную правду о герое так, что она становилась частью личного опыта читателя, назван английским писалелем ХХ века Ч. Сноу, автором монографии о Троллопе, искусством апперцепции. Л. Толстой поражался подобному искусству Троллопа: “Троллоп убивает меня своим мастерством. Утешаюсь тем, что у него свое, а у меня свое”, - пишет он в 1865 году по поводу романа “Бертрамы”.

“Писать книги, по моему мнению, - это почти то же самое, что тачать сапоги”, - отмечал Троллоп, подчеркивая сочетание мастерства и занимательности в искусстве профессионального писателя. Повествовательное искусство Троллопа, проявляющееся не только в емких и остроумных описаниях, непринужденной беседе с читателем, но прежде всего в лаконичных, психологически емких диалогах, опирается на классическую традицию, восходящую к мастерам английского просветительского романа, и отражает присущий Троллопу мировоззренческий сплав критицизма и гуманизма.

“Роман должен представлять картину обыденной жизни, оживленную юмором и подслащенную чувством”, что означает равновесие между разоблачительной и сентиментальной сторонами повествования. Для Троллопа характерны обращения к читателю, вовлекающие его в процесс написания романа, оценки героев. “Заплачь она, как часто плачут женщины в подобных лучаях, и он сразу сдался бы, умоляя ее о прощении, может быть, упал бы к ее ногам и признался бы ей в любви… Но что тогда стало бы с моим романом? Она не заплакала, и мистер Эйрбин не сдался”.

Одним из основных средств обрисовки характера для Троллопа служила индивидуализированная речевая характеристика героя, которая находила выражение в искусстве реалистического диалога. В отличие от Диккенса Троллоп не имитировал речь персонажа, подчеркивая наиболее эффектные обороты высказываний героя, а внимал, достигая предельной естественности ее звучания. Стремясь психологически правдиво передать личностные качества героев, влияющие на их нравственный выбор, Троллоп создает оригинальную, но отличную от внутреннего монолога Толстого или "потока сознания" Джойса форму "психологического потока" мотивов.

Например, в романе "Оллингтонский Малый дом" (The Small House of Allington, 1862-4) Адольф Крозби, сделавший предложение Лили, начинает сомневаться в полезности брака для карьеры и рассуждает следующим образом: "Неужели он должен бесповоротно погубить все то, чего достиг за последние годы своей до сих пор успешной карьеры? А вернее, спросил он себя по-иному, - разве этот успех уже не погублен? Его брак с Лили, сулит ли он радость или горе, уже решен, и никаких сомнений быть не может. …"Сам виноват! – сказал он себе, намереваясь благородно завершить свой монолог. – Я готовил себя для другого…и очень глупо. Конечно, я буду страдать, но об этом никто никогда не узнает. Любимое, нежное, невинное, прелестное создание!".

Его прием психологического потока состоит в попытке показать происходящее в определенный момент в перспективе будущего.

Наряду с романами "барчестерской" серии в творчестве Троллопа выделяют серию "палисеровских" романов по фамилии главного героя, которую открывает роман "Можете ли вы простить ее?" (Can You Forgive Her?, 1864-65), наиболее ярко демонстрирующий своеобразие творческого воображения Троллопа. История Палисера описывается автором в течение 15 лет в романах "Финеас Финн" (Phineas Finn, 1867-9), "Юстас Дайамондс" (The Eustace Diamonds, 1871-3), "Финеас Редакс" (Fineas Redux, 1873-4), "Премьер-министр" (Prime Minister, 1875-6), "Дети Герцога" (The Duke's Children, 1879-80).

Однако в романе "Можете ли вы ее простить?" наиболее глубоко и прочувствованно осмысляется история нравов времени. В центре сюжетного повествования - описание бракосочетания Палисера и леди Гленкоры, шокирующего на первый взгляд, но отражающего реалии современной социальной жизни Англии. Сам Палисер в романе "Маленький дом в Эллингтоне" (1862-4) играл роль второстепенного персонажа, а его отношения с леди Дамбелю рассматривались как полукомическое приложение к основному сюжету романа о любви Лили Дэйл, Адольфа Кросби и Джонни Эмса. В созданном же всего полгода спустя романе "Можете ли вы простить ее?" характер героя становится более серьезным и значимым. В финале романа именно он из всех героев наиболее прочно стоит на земле.
Как отмечает сам Троллоп в "Автобиографии" (1875-6), образ долгое время живет в воображении автора. "Я учился таким образом достигать интереса в вымышленной истории, полагаться на труд, созданный собственным воображением, жить одновременно в мире своей собственной жизни и в воображаемом мире", - замечает Троллоп. Писатель требует полного растворения авторской мысли в мире переживаний своих героев, и в то же время настаивает на необходимости личных взаимоотношений с ними, соединяя, таким образом, объективное и субъективное начало в реалистической прозе. В главе 12 "Автобиографии" Троллоп утверждает, что автор должен "узнать своих придуманных героев, как самого себя, но он не сумеет сделать это до тех пор, пока не научится жить с ними в мире абсолютной единой реальности. Они должны быть с ним и когда он засыпает, и когда просыпается. Он должен научиться ненавидеть и любить их. Он должен соглашаться, спорить с ними, прощать и даже подчиняться им. Он должен знать, когда они хладнокровны или страстны, искренни или фальшивы, насколько правы или нет. Глубина и поверхностность, узость и широта каждого должны быть очевидны для него. … каждую перемену в них ему следует отметить. Сам я всегда жил вместе со своими героями…у каждого из них я знаю голос, цвет волос, манеру смотреть, одежду". Примером может служить долгая история героини Элис Вэвесор (Alice Vavasor). Первая попытка представить ее состоялась в пьесе "Благородный Джилт" (The Noble Jilt, 1850) во время написания Троллопом исторического романа "Вандея" ("La Vendee"), представлявшего небольшой интерес для читательской аудитории. Пьеса-комедия, написанная языком, сочетавшим прозу и белый стих, была отправлена Джорджу Бартли (George Bartley), известному актеру, дружившему с матерью писателя. Рецензия Бартли была резко отрицательной, что обидело Троллопа, хотя он сознавал справедливость критики. Однако герои пьесы переместились позже в его романы. Троллопу было свойственно не покидать однажды созданных героев.

Особое место в творчестве Троллопа занимает один из его последних романов "Школа доктора Уортла" (Dr. Wortle's School, 1881). В отличие преедыдущих романов его отличает новизна осмысления соотношения личности и общества в формировании морально-нравственной атмосферы времени. В таких романах Троллопа, как "Он знал, что он был прав" (He knew He Was Right, 1868-9), "Сэр Харри Хотспур из Хамблетвэйта" (Sir Harry Hotspur of Humblethwaite, 1870), "Джон Колдигейт" John Caldigate, 1879), персонажи представляют собой типы неизменных характеров с образом мыслей, похожих на манию. Эти "неподвижные" характеры часто пребывают в заблуждении относительно себя и других людей, приобретая возможность измениться из-за несчастья, разочарования или случайной ошибки. Троллоп связывал эту "мономанию" с комплексом воззрений и мнений "Общества", окружающего героев, один из которых или несколько оказывают сопротивление общественному мнению.