Упа: краткий исторический очерк

Основными правилами считались: правильный подбор и подача аргументов, их доказательность и убедительность, верный подбор призывов (лозунгов).

Основными формами устного воздействия на местное гражданское население были: индивидуальные и групповые беседы, митинги, собрания, вечера вопросов и ответов, различные культурно-развлекательные мероприятия. С военнослужащими противника тоже стремились, по возможности, проводить индивидуальные беседы, но с большой осторожностью и тактом. В устном воздействии на них внушение и убеждение должно было преобладать над информированием. При этом следовало учитывать тот факт, что бойцы Красной Армии, войск НКВД, польских формирований представляли контингент, наиболее обработанный в идеологическом отношении их политработниками.

К устному воздействию с определенной долей условности можно отнести еще и распространение слухов специально для воздействия на общественное сознание.

Специфическую форму применения устного воздействия представляли рейды отделов УПА. В ходе этих пропагандистско-боевых мероприятий особую роль играли беседы с местными жителями в районах рейдирования, митинги среди них, информирование о положении в.мире, на Украине и в их регионе. Особенно возрастало значение устного общения в рейдах за пределами территории, заселенной украинцами, — в Словакии, Чехии, Румынии, Польше, где мало полагались налистовки и другую печатную продукцию, а больше общались на местном языке, который знали некоторые повстанцы.

Интересной страницей украинского национального движения в 1941—42 гг. стала деятельность так называемых «походных групп» ОУН. Именно в аспекте устной пропаганды, вследствие слабой тогда полиграфической базы и недостатка печатных изданий. Эти группы в июне 1941 г. выдвинулись на восточно-украинские земли из западных областей. Они создавались для ускоренного организационного и пропагандистского охвата Организацией Украинских Националистов центра и востока Украины.

Группы действовали нелегально либо полулегально, каждая, в указанной ей конкретной области. Они двигались вслед за линией германо-советского фронта, вели в селах и городах широкую пропаганду «самостийности», подыскивали подходящие местные кадры.

Прибыв в назначенные им места, они занима-лисьорганизацией хозяйственной администрации и созданием подпольной сети из местных жителей. Часть групп действовала нелегально, часть — легально. В августе—сентябре 1941 г. немцы стали преследовать организацию ОУН (Б), в связи с этим все члены походных групп перешли на нелегальное положение.

Одним из практических результатов деятельности походных групп и организованного ими подполья стало использование типографий, оставленных советскими властями, в целях психологической войны ОУН. Был напечатан ряд брошюр и листовок, а чуть позже удалось создать подпольную прессу.

На севере Украины выходила газета «За Самостийну Украину», на юге — газета «Вести», а в Одессе под румынской оккупацией — «Черноморский вестник» (все на украинском языке). Кроме типографий, листовки и отдельные брошюры печатали на циклостиле и печатных машинках. Все печатные издания и устная пропаганда в 1942 г. имели антинемецкую направленность.

Пропагандистско-психологическое воздействие УПА и ОУН

Идеологическая работа с бойцами УПА

В годы вооруженной борьбы Украинской повстанческой армии ее Главное командование и особенно ОУН (Б) особое внимание уделяли идеологической работе непосредственно в повстанческих формированиях. Она должна была формировать высокий морально-политический дух личного состава УПА.

Для этого была организована целеустремленная, хорошо поставленная идеологическая и воспитательная работа в отделах повстанческой армии. Ее проводили политвоспитатели (обладавшие, кстати, немалой властью) по двум направлениям: партийному и политико-воспитательному.

В данной связи надо отметить, что большинство командиров УПА являлись членами ОУН и ряды организации все время пополнялись. ОУН выдвигала весьма жесткие требования к партийной дисциплине, особенно в условиях вооруженного подполья. Поэтому политвоспитатели разработали целый комплекс мероприятий организационно-партийного характера. Это были меры по усилению партийной прослойки в отделах (вступление в ОУН рядовых повстанцев), повышение организаторской роли партийной печати (призывы и лозунги ОУН), распространение передового военного опыта бойцов — членов ОУН, поддержка патриотических порывов повстанцев, в частности пропаганда героизма.

С повстанцами, не состоявшими в ОУН, тоже постоянно велась идеологическая работа, для чего была разработана целая система. Идеологическое воздействие на них начиналось еще до прибытия в учебные отделы или старшинские школы. Об этом заботилась подпольная референтура ОУН, создававшая условия для расширения пропагандистско-информационного влияния на все слои населения западно-украинских земель.

Личный состав в учебных отделах и подотделах, в старшинских и подстаршинских школах подвергался усиленной идеологической обработке. Все повстанцы в обязательном порядке проходили курсы политического образования. На это отводилось 96 часов учебного времени в старшинских школах, 48 часов в подстаршинских. Рядовые повстанцы политически обучались в течение 72 часов, что составляло 20% всего времени их подготовки.

Все они изучали историю Украины, историю ОУН, задачи и цели У ПА и вооруженного подполья. В учебной процессе применялась наглядная агитация, в частности национальные мотивы в оформлении площадок для упражнений и плацов, жилых землянок и штабов. Широко использовались музыкальные средства (пение, особенно хоровое, патриотических и религиозных песен), ставились «ударные» сцены из спектаклей национальных драматургов. Всячески поощрялось политическое самообразование: изучение программных документов ОУН и УПА, подпольных брошюр, журналов, газет. Эффект был и очень большой: именно молодые повстанцы становились убежденными поборниками идей украинской революции и смело шли в бой за Украинскую Державу.

В действующих отделах влияние политвоспитателей было, естественно, слабее. Однако они являлись такими же бойцами УПА, как и все остальные воины. Участвуя в боевых действиях, они сами нередко подавали примеры отваги и мужества в борьбе против оккупационных властей. Героизм командиров и политвоспитателей был существенной особенностью боевых действий УПА. Это обстоятельство поднимало авторитет старшин в глазах повстанцев и местных жителей, а также служило беспроигрышной картой в пропагандистской и воспитательной работе.

Примеров героизма было много. Это неудивительно, так как в ОУН культивировался принцип смерти вместо сдачи в плен и предательства. Так, в начале мая 1944 г. большие силы войск НКВД проводили облаву вдоль реки Серет с целью уничтожения куреня УПА под командой Крука. Под Сосулевкой 7 мая состоялся первый бой, в котором погибла часть бойцов и командир. Разбитый курень вышел из окружения и начал отступать на Бучаевщину, где намеревался форсировать Днестр и уйти в Товмачивские леса. Но силы были неравны, а враг не прекращал преследование. Поэтому возле села Станка круковцы дали решающий бой. 140 повстанцев сражались до последнего патрона. Пленных не было, 20 оставшихся в живых бойцов застрелились последними патронами. По словам командира батальона внутренних войск НКВД подполковника Сновидова, всех повстанцев «похоронили с честью, ибо они этого заслужили. Это герои...».

Еще один пример подлинного мужества повстанцев. В бою 1 марта 1944 г. курень УПА командира Лайдаки разбил под Речицей батальон внутренних войск под командованием капитана Шматова и преследовал его на расстоянии пяти километров, захватив в качестве трофеев 15 подвод обоза, оружие, гранатомет и 200 гранат к нему. После этого войска НКВД 13 марта 1944 г. начали в северных районах Волыни карательную операцию против данного отдела УПА. Под селом Мульчицы Рафаловского района 15 марта 1944 г. курень Лайдаки вступил в бой с превосходящими силами противника. Бой был тяжелым. В нем погибли свыше 60 солдат ВВ НКВД и столько же повстанцев, в том числе сам куренной. Раненный в левую голень, Лайдака продолжал стрелять с колена и командовать боем, пока его не сразила другая пуля. Тогда командование куренем взял на себя старшина Шепель, он вывел его из боя и пошел на соединение с куренем командира Коры.

Политвоспитатели заботились и о том, чтобы сообщения о награждениях и поощрениях отличившихся бойцов дошли до каждого повстанца. Такая информация использовалось для пробуждения у них честолюбивых помыслов, а также для пропаганды передового боевого опыта.

Первым старшиной УПА, получившим высшую боевую награду украинского сопротивления — «Золотой крест боевой заслуги I класса», стал майор Ястреб (Дмитрий Карпенко). Это уроженец Восточной Украины, бывший офицер Красной Армии, командовал отделом «Сироманцы» и погиб 17 декабря 1944 г. при налете на Стрилиски Новые. Информацию о нем немедленно дали подпольные газеты и другие печатные издания УПА.

Кадры политвоспитателей готовили на специальных курсах, которыеорганизовывала ОУН(Б). Для них отбирали повстанцев и гражданских лиц, способных управлять коллективом. Они проходили усиленную идеологическую подготовку, изучали основы пропагандистского воздействия на гражданское население и на войска противника. Наряду с изучением истории Украины и ее народа, всемирной истории, психологии и педагогики, ряда других дисциплин гуманитарного цикла, кандидаты в политвоспитатели изучали и военное дело в объеме курса подстаршин. Однако после окончания цикла обучения они получали старшинские полномочия. Впоследствии политвоспитатели становились помощниками командиров формирований. Все политвоспитатели, как правило, являлись членами ОУН.

Психологическая война с Красной Армией и советскими партизанами

Объектом пристального внимания пропагандистов УПА—ОУН являлись военнослужащие новых частей Красной Армии, сформированных в 1944 г. из мобилизованного украинского населения, а также раненые бойцы и командиры. Среди них были распространены листовки с обращением УПА к «Раненому бойцу. Дорогой брат!» (1944 г.), в которых приводились факты бесполезной гибели и ранений бойцов-украинцев на фронте, а также разъяснялась политика сталинского режима по отношению к недавно мобилизованным украинцам. Завершались эти листовки, как и другие печатные издания, призывом вступать в УПА. Эффективность воздействия на подобные социальные группы была довольно высокой. В 1944—45 гг. отмечалось множество случаев дезертирства и сдачи в плен молодых военнослужащих Красной Армии, особенно во время нахождения советско-германского фронта на территории Западной Украины и Польши.

После окончания войны с Германией советское правительство решило использовать против УПА войска Красной Армии. Поэтому 1, 2 и 3-й Украинские фронты двигались назад в СССР по западно-украинским землям таким образом, чтобы их путь проходил через районы, охваченные движением сопротивления. В течение июля—сентября 1945 г. через эти районы проходили части всех родов войск. Квартировали они по селам и городам, занимая до 90% населенных пунктов.

Эту ситуацию использовал в своих интересах аппарат психологической войны ОУН—УПА. Так же, как и во время наступления Красной Армии на запад в 1944 г., вдоль всех основных дорог, по которым шли войска, их сопровождали повстанческие призывы и лозунга, развешанные на придорожных деревьях, телеграфных столбах, поручнях мостов, стенах домов и на колокольнях. Ночью листовки подбрасывались в места постоя военнослужащих, они оказывались в карманах офицеров и солдат, в их вешмешках, письмах, газетах и книгах. Не случайно несколько позже член военного совета Прикарпатского военного округа генерал-майор Новиков выдвинул первоочередной задачей «повышение революционной бдительности». Он подчеркнул, что «нельзя ни на минуту забывать, что наш округ является приграничным, что ряд воинских частей размещен в областях Западной Украины, где продолжают действовать немецко-украинские националисты» (газета Прикарпатского округа «Сталинское пламя» от 21 августа 1946 г.).

Пропагандистская машина ОУН—УПА стремилась доказать красноармейцам, что «их победа, купленная ценой жизни миллионов солдат и офицеров, не дала ничего народам СССР, трудящимся массам, отдельному советскому человеку, а наоборот, дала еще больший гнет со стороны сталинских вельмож» (из листовки УПА, 1945 г.). Во многих листовках и других печатных изданиях УПА—ОУН отчетливо звучали призывы к свержению сталинского режима силами победившей Красной Армии и просьбы не выступать против «освободительного движения любых угнетенных народов» (листовки «Красноармейцы и командиры» на украинском и русском языках, 1945 г.).

Важную роль играла контрпропаганда. Ведь усилиями политработников Красной Армии «бандеровцы» представлялись в самом негативном свете. Поэтому выпускались специальные листовки (например, «Товарищи русские красноармейцы и командиры!») и маленькие листовки-призывы (например, такие: «Бойцы и командиры Красной Армии! Не выступайте против нас, ибо мы против вас не выступаем! Помогите нам оружием, амуницией, разведкой, информацией! Да здравствует союз революционной антисталинской УПА с революционной Красной Армией!»).

Согласно инструкции Главного осередка пропаганды УПА от 20 августа 1945 г., пропаганду среди красноармейцев следовало вести не только с помощью печатных средств. Инструкция рекомендовала украинским повстанцам и подпольщикам проводить личные беседы с красноармейцами и четко указывала, как и в каком направлении надо информировать собеседников. А еще перед приходом Красной Армии на территории действий УПА в повстанческих отделах появилась инструкция «О чем красноармейцы должны у нас узнать?». Пропагандисты УПА и подполья распространяли эту инструкцию и среди местного населения, делая необходимые разъяснения.

Согласно обеим инструкциям, требовалось убеждать красноармейцев в том, что:

— долгий мир на земле невозможен, если существуют угнетенные народы;

— трудящиеся массы не получили свободы с разгромом Гитлера, так как существует еще диктатор Стали»;

— кровавые войны и дальше угрожают человечеству, ибо в мире накапливаются новые противоречия между империалистами, нет справедливости и т.п.;

— жизнь тяжела, несмотря на победу над Германией: тяжело жить в городе и селе, нечего есть, высокие налоги и займы, заготовки, каторжная работа на фабриках, недостаток одежды и ткани;

— все изменится, если власть возьмут в свои руки трудовые массы; только тогда наступит мир, порядок, справедливость.

Инструкции запрещали вступать в диспуты религиозного характера, разве что подпольщик был хорошо подготовлен к ним. Следовало пропагандировать религиозную свободу; ни в коем случае не насмехаться над особенностями советского быта, советских порядков и не хвалить прошедших «старых добрых» времен царской, а тем более польской или немецкой власти.

Самое интересное то, что психолого-пропагандистское воздействие УПА—ОУН на бойцов Красной Армии давало поразительные результаты. Именно оно помогало широким массам красноармейцев ясно увидеть настоящие цели борьбы УПА и формировало у них позитивное отношение к украинским повстанцам. Всего через несколько дней пребывания воинских частей на территории действий УПА красноармейцы уже знали, что «повстанцы не стреляют в бойцов, а борются только с ненавистными НКВД и НКГБ и всякими «тыловыми крысами».

В этот период с целью получения разведывательных данных повстанцы захватывали в плен многих военнослужащих Красной Армии. Вместе с тем широко применялся и обратный отпуск (солдат РККА предварительно кормили и снабжали пропагандистской литературой). Кстати, в УПА существовала инструкция ГК УПА по делам пленных (первая редакция от 5 августа 1944 г., вторая от 26 июня 1946 г.), согласно которой всем отделам УПА и СКВ, спецотделам и боевкам СБ, вообще всему подполью вменялось в обязанность «максимум понимания, разума и такта» в поведении с пленными. Все повстанцы должны были внимательно относиться к ним, «перевязать раненым раны», успокоить в дружеском разговоре, дать поесть, провести допрос в цивилизованных формах, передать подпольным властям на заслушивание; после чего тех пленных, вина которых перед украинским народом не доказана, требовалось немедленно освобождать.

В отчетах УПА и подполья, в протоколах о блокадах, в подпольных изданиях содержатся многочисленные сведения о случаях отказа подразделений Красной Армии воевать против УПА. Если же их к этому принуждали, то солдаты воевали так, чтобы не причинить вреда повстанцам. Известны случаи, когда подразделения Красной Армии специально оставляли в селах амуницию.

Кроме того, есть сведения о вооруженных столкновениях красноармейцев с бойцами частей НКВД на почве отношения к УПА. Необходимо отметить, что в дивизиях украинских фронтов было значительное количество украинцев. Всего из примерно 900 дивизий РККА периода Второй мировой войны в 60 дивизиях (54 стрелковых, 2 кавалерийских, 3 танковых и мотострелковых, одной артиллерийской) подавляющее большинство личного состава составляли украинцы. Благодаря этому, «зерна» пропаганды повстанцев падали в благоприятную почву.

Например, одной из первых частей Красной Армии, принявшей участие в облавах и акциях против УПА, была 271-я стрелковая дивизия. Ее задействовали 15 мая 1945 г. на Гуцульщине, акцией руководил полковник НКГБ Щербина, а командир дивизии подчинялся его приказам. Чекисты во время этой акции в целях устрашения совершали расстрелы мирных жителей. В то же время подразделения 271-й дивизии вели себя корректно и всячески избегали боевых столкновений с повстанцами. В селе Черные Ославы комдив освободил 80 арестованных, при этом красноармейцы затеяли драку с чекистами.

30 августа 1945 г. застава сотни им. Богуна обстреляла колонну красноармейцев в селе Петриловка на Товмаччине. Бойцы Красной Армии заняли оборону и выслали парламентария в повстанческий отдел с требованием оставить село (в нем планировался постой воинской части). Повстанцы, не вступая в бой, оставили село. На следующий день войсковая часть ушла дальше; она не провела в Петриловке ни обысков, ни арестов, а отношение рядовых бойцов и командиров к населению было уважительным и спокойным.

Советский летчик Пирогов, перебежавший на Запад, в своих мемуарах тоже рассказывает, как офицеры авиации протестовали в 1947—48 гг. против использования их в облавах на УПА. А если в них и приходилось принимать участие, то оно было только пассивным.

Иногда происходили прямые встречи повстанце» и красноармейцев, во время которых УПА всячески стремилась воздействовать на бойцов Красной Армии. Так, с 20 по 23 июля 1945 г. в селе Подпечары на Станиславовщине квартировали практически рядом повстанцы из отдела «Звоны» и красноармейцы. Друг друга они не трогали, только вели взаимное наблюдение. Кроме того, повстанцы подбросили в те хаты, где стояли красноармейцы, подпольнуй литературу.

Известны случаи непосредственной помощи повстанцам. Например, 9 августа 1945 г. взвод красноармейцев вышел возле села Невоган на повстанцев. Завязался разговор. Красноармейцы сообщили воинам УПА сведения о размещении спецотделов НКВД и пожелали, чтобы украинцы «били тех сволочей». Побеседовав, «враги» мирно разошлись.

Случаи перехода красноармейцев в УПА также были, но в тот момент ГК УПА их не приветствовало. Во-первых, вУПА происходила реорганизация с целью приспособления отделов к новым условиям партизанской борьбы. Во-вторых, велика была опасность проникновения в повстанческие отделы вражеских агентов и провокаторов. Поэтому перебежчиков отсылали назад.

Так, 17 августа 1945 г. с постоя в селе Рогозное сбежали казаки, искавшие связи с УПА. Но в отдел их не приняли: после беседы отправили назад. Казаки все же не вернулись, а ушли в Карпаты, их дальнейшая судьба неизвестна. Подобный случай в это же время произошел на Волыни. Там 50 бойцов из 102-й стрелковой дивизии искали убежища УПА в лесу, но командир Дубовой всех их отослал назад.

Конкретные факты свидетельствуют о неплохих результатах психолого-пропагандистского воздействия на красноармейцев с целью деморализации частей Красной Армии. Например, в октябре 1945 г. командир одной из частей РККА поучал своих бойцов, идущих в засаду: «Если увидите повстанцев, а они на вас не нападают, не стреляйте в них, так как они фронтовиков не трогают. Стрелять надо только тогда, если они на вас нападут». Увы, потом этот командир попал в лапы контрразведки СМЕРШ — ее осведомители были повсюду.

То обстоятельство, что повстанцы не трогали «фронтовиков», еще долго служило им добрую службу. Например, 28 июля 1946 г., во время облавы НКВД совместно счастям» Красной Армии на лес в Стрилковском районе Дрогобычской области, повстанцы под натиском превосходящих сил противника отходили через село Нанчилка. Рядом с селом проезжал отряд красноармейцев-кавалеристов. Командование НКВД надеялось, что конная рота атакует повстанцев, но те не сделали ни одного выстрела, объяснив это тем, что с повстанцами они не воюют.

И в дальнейших облавах красноармейцы стремились не трогать воинов УПА, сохраняли по отношению к ним дружественный нейтралитет. Так, в конце августа 1946 г. бойцы Красной Армии отпустили взятых в плен 12 повстанцев из сотни командира Ясмина, которая оперировала на Рогатинщине. При этом им оставили оружие. А во время облавы в Скольщине (возле села Плавье) 22—25 августа 1946 г. красноармейцы-фронтовики своим громким смехом и перекличками в лесу, а также стрельбой в воздух больше вредили облаве, чем помогали.

Таким образом, перед властью встала серьезная проблема — что делать с Красной Армией в западно-украинских областях? В акциях против УПА она явно демонстрировала свою небоеспособность. Этому во многом способствовали психолого-пропагандистские мероприятия ОУН и УПА, направленные на солдат-фронтовиков. В итоге власти решили уволить в запас десять старших призывов. Их заменили молодыми солдатами, не участвовавшими в войне с немцами. А те дивизии, где большинство личного состава представляли украинцы, перебросили на Дальний Восток для оккупации Маньчжурии. В конце 1945 г. фронтовые дивизии РККА вообще оставили западно-украинские земли, вместо них туда прибыли из Сибири и Центральной России дивизии войск НКВД, которые впоследствии и воевали с УПА.

Демобилизованных из Красной Армии украинцев советские власти стремились использовать для пополнения местных истребительных батальонов. Но этот шаг был отслежен ГОП и ГК УПА. В расчете на данный контингент была проведена разовая акция: распространение листовок и другой пропагандистской литературы (например, листовки «К демобилизованным воинам Красной Армии!», декабрь 1945 г.). Последующие события показали, что эта работа дала положительные результаты, попытка привлечь демобилизованных бойцов к борьбе с УПА провалилась.

Кроме психологической войны с Красной Армией, проводились разовые акции и против советских партизан. Понятно, что они осуществлялись в 1942— 44 гг. и сводились, как правило, к пропагандистскому воздействию печатными средствами (например, листовка-обращение ГК УПА к советским партизанам «Красные партизаны!», октябрь 1943 г.). УПА — Полесская Сечь (позже Украинская Народная Революционная Армия) психологических операций против советских партизан не проводила. Она ограничивалась печатными и изобразительными средствами (листовки, лозунги, газета УНРА «Оборона Украины»), иногда — индивидуальными беседами. В основном же командование УПА—ПС предпочитало применять силу.

Таким образом, характерной особенностью противостояния Красной Армии и УПА в 1944—45 гг. стало развертывание Пропагандистской деятельности ОУН—УПА среди военнослужащих Красной Армии. Эта работа рассматривалась украинскими повстанцами и подпольщиками как «особый вид борьбы» (из «Основных указаний по пропагандистской работе членов революционно-освободительной ОУН в рядах Красной Армии», 1944 г.).

Психолого-пропагандистское воздействие на гражданское население

В ходе боевых действий в Западной Украине и в Закерзонье УПА весьма эффективно работала с местным населением. Психолого-пропагандистское воздействие должно было обеспечить консолидацию всех слоев и групп населения вокруг идей национального сопротивления (как против немецких оккупантов, так и против советских).

УПА стремилась формировать среди украинцев положительное отношение к армии и подполью (что впоследствии обеспечило материальную поддержку ее воинских формирований гражданским населением). Часто, особенно в политических акциях ОУН, можно увидеть яростную критику пораженчества и коллаборационизма. Велась и контрпропаганда.

В этих целях было выпущено множество листовок, газет, брошюр и других печатных материалов. Например, в обращении ОУН к гражданам Украины (январь 1944 г.) говорилось о политической обстановке на тот момент, а от местного населения требовалось готовиться к организованней защите себя от надвигавшихся большевиков, добывать для этого оружие, вступать в ряды ОУН и УПА.

После прохода фронтов через западные области Украины служба безопасности ОУН издала 30 марта 1944 г. предостережение гражданскому населению, в котором говорилось о целях аппарата советской власти и о наказании для предателей дела сопротивления. В тот же день ОУН в своей листовке обратилась к украинцам с призывом вооружаться, с лозунгами национального единства и революции угнетенных народов. Не забывала УПА и об украинском юношестве (листовка «Знаешь ли ты о целях и задачах повстанческой армии?», июль 1944 г.).

Наряду с печатной пропагандой широко использовались методы устного воздействия. На всех постоях отделы УПА должны были проводить пропагандистские акции. Во время схода селян командир отдела обеспечивал безопасность: выставлял посты возле места схода, на дорогах — дозоры, на окраинах и при входах в населенный пункт размещал сильные заставы.

После этого политвоспитатель или кто-то из командиров подотделов проводил доклад на тему «Настоящее лицо большевизма» или подобную ей (в период борьбы с коммунистами), либо организовывал чествование по случаю какого-либо праздника, например дня Независимости Украинской Народной Республики.

В селах и райцентрах повстанцам следовало беседовать с людьми, поднимать и соответственно освещать все проблемы, волнующие как повстанцев, так и гражданских лиц. Бойцы УПА должны были доказывать людям, что свободная и лучшая жизнь возможна лишь в свободной Украинской Державе. Кроме того, повстанцы должны были понимать, кого какие темы интересуют. Например, с интеллигентными людьми говорить об одном, с рабочими или селянами — о другом.

Для контрпропагаиды следовало:

а) использовать аргументы национального единства и солидарности;

б) показывать на конкретных фактах, чем в действительности являются партия большевиков, комсомол, пионерские организации;

в) давать оценку событиям внутренней и международной политики с точки зрения ОУН;

г) доказывать, что западный мир все больше понимает стремление украинского народа к независимости.

Существовали специальные инструкции, согласно которым общими проблемами всех слоев украинского общества выступали:

— положение украинского народа в СССР;

— лживое переиначивание украинской истории Москвой;

— пропаганда противником атеизма, уничтожение им повстанческих могил, придорожных крестов;

— ложь большевистской пропаганды о классовой борьбе среди украинского народа.

В беседах с селянами следовало поднимать следующие вопросы:

— кто эксплуатирует крестьянство и кто за его счет наживается;

— несоответствие государственных цен на продукты промышленности ценам на продукты сельского хозяйства;

— удушение крестьянства налогами и принудительными займами; -

— общая неопределенность жизни в связи с постоянными арестами и депортацией населения;

— объяснение сущности колхозного строя как системы рабства и рекомендации по борьбе против нее.

С рабочими нужно было разговаривать:

— о непосильном труде рабочего в СССР, его сверхэксплуатации методами стахановщины и соцсоревнования;

— о лживости утверждений большевистской пропаганды будто бы рабочие сами руководят фабриками и заводами;

— о программе УПА в отношении труда, рабочих и промышленности.

С учащейся молодежью высшей и средней школы следовало беседовать о различных делах. В первую очередь необходимо было затрагивать такие вопросы, которые советская школьная система исключала из программы или же преподносила в искаженном виде. Это история Украины, украинская литература, география, хозяйство, культура и т.п. Надо было подчеркивать, что советская власть введением платы за обучение лишила беднейшую молодежь возможности учиться.

С интеллигенцией необходимо было говорить на все темы, знакомя ее представителей с соответствующими публикациями УПА и ОУН.

В беседах спереселенными из Закерзонья требовалось выяснять причины этого выселения и называть их виновников, помогать установлению контактов с коренным местным населением.

С украинцами из восточно-украинских земель рекомендовалось разговаривать таким образом, чтобы пробуждать в них национальное самосознание и любовь к родному языку, раскрывать лживость большевистской пропаганды о целях движения сопротивления, разъяснять программу ОУН—УПА.

К людям старшего возраста повстанцы должны были относиться с уважением, прислушиваться к их мнению и опыту. Требовалось не занимать по отношению к ним позицию всезнайки и учителя, ибо это оскорбляло их достоинство. Старым людям следовало дать возможность выговориться, пожаловаться, и лишь потом можно было высказывать им свои мысли.

С людьми среднего возраста можно было разговаривать на разные темы, но и тут повстанец прежде всего должен был понять, что именно интересует его собеседника больше всего. Разрешалось иногда вступать с ними в полемику, однако требовалось при этом держать себя в руках и не доходить до оскорблений. Только в этом случае обе стороны могли получить удовлетворение от спора. Гражданский человек получал возможность искренне пожаловаться, повстанец — блеснуть своими знаниями.

С молодежью следовало беседовать о повстанческой жизни, боях, действиях подпольщиков, обращая внимание на то, чтобы рассказ был легким и интересным. Люди должны были видеть повстанцев веселыми и жизнерадостными, а молодежь считать их своими старшими друзьями с первого дня знакомства. Требовалось также помнить, что школьная молодежь часто задает сложные и неприятные вопросы. Повстанцы должны были уметь разговаривать и с детьми младшего возраста.

Нельзя было забывать о семьях погибших повстанцев. Их навещали, помогали им, если не материально, то морально. О погибшем требовалось вспоминать только хорошее.

Вообще в отношении гражданского населения повстанцы должны были повсюду вести себя вежливо и культурно, за любую помощь продуктами и за любую услугу благодарить.

Как видно из всего сказанного, пропагандисты УПА, осуществляя пропагандистское воздействие на гражданское население, учитывали особенности групповой принадлежности людей, их индивидуальные и возрастные психологические особенности.

Необходимо отметить, что в 1942—44 гг. УПА столкнулась с мощной пропагандистской машиной фашистской Германии, которая уделяла большое внимание психологическому воздействию на национальные меньшинства СССР. Однако аппарат психологической войны ОУН и УПА, значительно уступавший немцам по техническим возможностям, выиграл у них битву за души украинцев.

Пропаганда на иностранцев

Украинская повстанческая армия действовала в основном на территориях, заселенных этническими украинцами. Однако во время своей борьбы она неизбежно сталкивалась с представителями других наций. Отношения с этими народами носили самый различный характер: от открытых вооруженных столкновений (с поляками) до совместного сопротивления правящему режиму.

В период всего движения сопротивления ОУН и УПА оказывали определенное психологическо-пропагандистское воздействие на представителей следующих национальностей (перечислены в порядке убывания количества мероприятий):

— русских, поляков, белорусов, словаков, чехов, румын;

— немцев (фольксдойче и этнических немцев), австрийцев, венгров;

— на служивших в немецкой армии итальянцев, литовцев, французов, бельгийцев, голландцев, югославов.

Пропагандисты из VI отдела ГК УПА составили рекомендации по ведению пропаганды с учетом особенностей национальной психологии немцев, поляков и русских. Работники пропагандистского аппарата использовали их при подготовке текстов листовок и статей для подпольной печати, в устной пропаганде.

Проводились акции пропагандистского характера, направленные на татар, грузин, армян, азербайджанцев, узбеков, казахов, туркмен, башкир, таджиков, выходцев с Северного Кавказа, чувашей, крымских татар, служивших в рядах немецких частей и Красной Армии, а также на лиц этих национальностей, воевавших в составе УПА.

Органы разведки УПА специально отслеживали те подразделения Вермахта и Красной Армии, где возникали конфликты, связанные с межнациональными и религиозными проблемами. Такие подразделения сразу становились объектом пропаганды повстанцев.

Кроме национально ориентированных, ОУН— УПА проводили акции пропагандистского воздействия на социально-экономические общности, например, обращенные к кубанским казакам (призыв Революционного комитета угнетенных народов «Кубанцы! Славные правнуки запорожских казаков!», листовка, июль 1944 г).

Формами воздействия на гражданское население иных национальностей были: распространение листовок, газет и другой печатной продукции, беседы, митинги, вечера вопросов и ответов, обращения и призывы.

Усиленное пропагандистское воздействие на словаков, чехов, румын, поляков, этнических немцев и австрийцев производилось во время рейдов. В ходе их методы устной пропаганды сочетались с воздействием печатными средствами, а кроме того огромное влияние оказывал сам факт существования и борьбы У ПА-как вооруженной силы украинского народа. Психологическое воздействие на иностранцев осуществлялось и косвенным путем. Например, в Венгрии корреспонденция о борьбе ОУН—УПА—УГОР направлялась в венгерские правительственные и другие учреждения, а также наиболее влиятельным представителям венгерского народа.

УПА и ОУН неоднократно обращались к таким этническим меньшинствам западно-украинских земель, как русские и белорусы. Призыв ГК УПА к русским «Русские!» (начало 1943 г.), распространенный в виде листовки и в периодической подпольной печати, говорил о необходимости восстановления свободной государственности этой нации. В других печатных материалах подчеркивалась угнетательская сущность власти Сталина и большевистской партии. Одновременно демонстрировалось стремление к добрососедским отношениям с восточно-славянскими народами (в том числе в обращении ГК УПА к белорусам «Белорусский народ!», декабрь 1943 г.). Почти в каждой листовке и в текстах устных воззваний говорилось о необходимости борьбы с «угнетателями и оккупантами», содержался призыв к вступлению в ряды УПА.

Велась пропаганда на бойцов национальных батальонов немецкой армии и полицейских частей (1943—44 гг.), на представителей разных национальностей в составе Красной Армии и внутренних войск НКВД.

Первый призыв к «батальонцам» ГК УПА издало в июне 1943 г. в виде листовок и статей в подпольной прессе (на русском языке), обращенных к грузинам. Впоследствии все призывы к грузинам и армянам печатались на национальных языках в подпольных типографиях Одессы, имевших соответствующие шрифты. В том же июне 1943 г., также на русском языке, были изданы в виде листовок призывы УПА к «Армянам и другим народам Кавказа», а также «К узбекам, казахам, туркменам, башкирам, татарам, народам Урала, Волги и Сибири, народам Азии».

В июле—августе 1943 г. УПА провела разовую пропагандистскую акцию среди казаков, служивших в немецкой армии. В июле была выпущена листовка «Кубанцы, потомки запорожских казаков», а также листовка, обращенная к донским казакам. В первых числах августа, когда в УПА появились первые казацкие перебежчики, их использовали для составления и распространения обращения «Братья казаки!». Эти листовки имели успех: в УПА начали формировать из перебежчиков две конные казачьи сотни. Казаки также оказали помощь в формировании украинских конных сотен, которые согласно приказу ГК УПА от 31 августа 1943 г. создавались при каждой группе (военной Округе) повстанческой армии. В ноябре 1943 г. обращение «Кубанцы! Славные правнуки запорожских казаков!» было издано повторно.

В сентябре 1943 г, также переиздавались обращениях грузинам и туркменам («Сыны Туркмении!»). Еще в одной листовке УПА обратилась к «казахам, башкирам, калмыкам, удмуртам». Через месяц пропагандистские листовки были распространены среди «узбекских аскеров» (октябрь 1943 г.) и таджиков. В ноябре 1943 г. среди азербайджанцев и горцев Северного Кавказа (мусульман) в составе национальных батальонов верхмахта были распространены соответствующие листовки. В ноябре 1944 г. появились листовки натюркских языках (для узбеков и татар).

Все эти листовки содержали обращение к героическому прошлому этих народов, призывали к борьбе против московского империализма и объясняли, что немецкий империализм также не принесет освобождения. Поэтому УПА советовала «не умирать за империалистические планы Гитлера», а с оружием в руках переходить на сторону УПА и заодно нацеливала на совместную борьбу против сталинизма, ставя его в один ряд с фашизмом.

Следует особо подчеркнуть, что акции психологической войны ОУН—УПА, рассчитанные на служивших в верхмахте представителей народов Востока, увенчались успехом. Перебежчики в достаточно большом количестве пополняли ряды УПА, что позволило создать из них национальные отделы.

Первыми (еще весной 1943 г.) примкнули к УПА татары. Они пополняли отделы УПА и не желали организовывать свои собственные подразделения. Волжские и крымские татары являлись убежденными врагами большевизма. Они сражались и с советскими партизанами, и с внутренними войсками НКВД.

В последующем на сторону УПА перешли многие бойцы национальных батальонов грузин, узбеков, армян и северокавказских народов. Они составили отделы грузин и узбеков (командиры Карло, Гогик и Ширмат). Уже в июле 1943 г. отдел, состоявший из грузин, армян и черкесов (входил в состав загона Крука на Кременеччине), отличился в боях с партизанами из соединения Михайлова в Сурозких лесах, возле села Теремное.

С осени 1943 г. в связи с непрерывным увеличением количества перебежчиков из них стали формировать новые части. Причем эти национальные части все чаще выступали под собственными национальными знаменами, получали командиров и политвоспитателей своей национальности. Смешанные в национальном отношении отделы стали распадаться, вместо них создавались однородные по этническому составу части. Первыми отделились азербайджанцы, которые прославили себя разгромом немцев в Гощинском районе в конце августа.

Апогеем пропаганды УПА явился переход в повстанческую армию целого азербайджанского батальона из города Здолбунова 29—30 октября 1943 г. Уже на следующий день он доказал свою боеспособность в бою у села Гочивка Острожского района, где разгромил карательную экспедицию районного ландверта.

Благодаря пропагандистской деятельности ОУН—УПА удалось провести Первую конференцию угнетенных народов Восточной Европы и Азии. Она состоялась 21—22 ноября 1943 г. на территории, занятой повстанческой армией. В работе конференции приняли участие, кроме украинской (5 человек), 12 других национальных делегаций: грузинская — 6 человек, азербайджанская — 6, узбекская — 5, армянская — 4, татарская — 4, осетинская — 2, белорусская — 2, казахов, чеченцев, кабардинцев, башкир, чувашей — по одному человеку, а всего 39 делегатов.Конференция приняла несколько политических и организационных постановлений, одобрила обращение «Ко всем народам Восточной Европы и Азии», в котором разъясняла политическое положение этих народов, задачи, стоящие перед ними и перспективы совместной борьбы. Материалы о работе конференции были немедленноОпубликованы в печатных изданиях ОУН и УПА.

Кроме того, УПА вела пропагандистскую работу на итальянцев, бельгийцев, венгров, голландцев, итальянцев, литовцев, румын, словаков, французов, хорватов, чехов, служивших в частях вермахта либо привлеченных к работам военного характера на территории Украины. Реальным ее следствием стал фактический отказ представителей этих наций от борьбы с УПА. Многие из них перешли на сторону УПА, хотя и не создали своих национальных частей.

Последовательная политическая работа УПА среди союзников Германии привела, в частности, к тому, что летом 1943 г. немцам пришлось отозвать венгерские подразделения, противостоявшие УПА. Через год командование 6-й венгерской армии в Карпатах заключило с УПА договор о взаимном нейтралитете, который утвердило верховное командование венгерской армии. Делались также попытки заключить аналогичное соглашение между ГК УПА и румынской армией. Но переговоры провалились из-за взаимных территориальных претензий (споры из-за Буковины и Бессарабии).

Незадолго до вступления Красной Армии на территорию Западной Украины в УПА насчитывалось 15 национальных отделов различной численности — от сотни до куреня. Однако после начала борьбы УПА против советской власти среди них стали отмечаться факты измены. Например, к большевикам ушел целый азербайджанский курень во главе с командиром Чавли. Были случаи дезертирства отдельных бойцов.

Все же большинство национальных отделов осталось в рядах УПА и боролось против советской власти, НКВД и НКГБ. Ярким эпизодом этой борьбы стали бои в Гурбенских лесах, где отличились национальные отделы под командованием майора Ястреба — организатора и командира национальных сил УПА. Национальные части существовали в УПА почти до конца мая 1945 г. Затем ГК УПА после совещания с их командирами официально распустило эти формирования. При этом всем воинам-иностранцам было предоставлено право самим решать свою дальнейшую судьбу. Многие остались и дальше воевать вместе с украинцами.

В период борьбы повстанцев с коммунистами сколько-нибудь значительные политический акции в отношении национальных меньшинств в составе Красной Армии, внутренних войск НКВД и отрядов милиции не проводились. На то были веские причины. Во-первых, коммунисты противопоставили УПА войска, этнически однородные по своему составу (состоявшие в основном из русских). Во-вторых, советские политорганы осуществляли действенную контрпропаганду.

Рейды как особая форма пропаганды

В период активных боевых действий украинских повстанцев эффективной формой пропагандистской работы стали рейды. Их осуществляли специально подготовленные подразделения УПА не только на территориях, заселенных этническими украинцами, но и в других странах, сопредельных с Западной Украиной.

Задачами пропаганды во время рейдов были: а) популяризация украинского освободительного движения; б) создание антиправительственных настроений среди широких масс населения; в) создание условий для активизации повстанческих сил.

Свою пропагандистскую работу рейдирующие отделы вели и словом (митинги, беседы, распространение листовок и литературы), и делом (теракты против вражеской агентуры).

Летом—осенью 1945 г. проходил первый рейд УПА в Словакию. В нем принимали участие несколько отделов УПА-Запад, а именно курень «Подкарпат-ский» (командир Прут), сотни под командованием Бури, Мирона и Сокола. Общее командование рейдом осуществлял командир военной округи «Маковка», Андреенко (Витовский). Отделы, предназначенные в рейд, собрались в Самборских лесах 25 июля 1945 г. и почти без потерь перешли советско-польскую границу. 8 августа 1945 г. они снова объединились в лесу возле села Лапянка на Лемкивщине (Польша). Две недели отделы проходили там специальную подготовку.

22 августа состоялось совещание командиров рейдирующих отделов в селе Поляна Суровична, и в ту же ночь они пересекли польско-словацкую границу. Рейд проходил через Межиляборский, Стропковский, Пряшевский, Сабиновский, Бардеевский, Скинский и Гуменский поветы Словакии. Рейдирующие части вели там активную пропаганду, а также вступали в бои с подразделениями чехословацких органов безопасности.

С точки зрения психологической войны здесь интересны два момента. Во-первых, рейдирующие отделы состояли преимущественно из выпускников второго курса старшинской школы УПА «Олени» — бывших студентов Львовского университета и выпускников средних школ. В идеологическом отношении это были наиболее подготовленные кадры, кроме того, они создали неплохой хор, который давая концерты для местного населения и пел в церквах. Во-вторых, по опыту данного рейда были разработаны «Инструкция для командира рейдирующего отдела» и «Краткие указания для тех, кто идет на Словакию», появившиеся в конце 1945 г.

В соответствии с обеими инструкциями был тщательно подготовлен и осуществлен второй рейд УПА в Словакию. Командовал рейдирующими отделами сотник Мирон. Сотни прошли через поветы: Межиляборский, Брановский, Гуменский, Гиральтовский, Стропковский, Бардеевский, Пряшевский, Сабиновский. Повстанцы побывали в 106 селах, организовали 16 больших митингов, 40 бесед с интеллигенцией и 69 — с селянами.

Было распространено и разослано во все уголки Словакии (в том числе почтой) значительное количество подпольной литературы. В частности, повстанцы распространяли материалы на чешском и словацком языках: брошюру Маевского «Большевистская демократизация Европы», листовки «Чехи! Словаки! Воины!», «Сообщение», «Открытое письмо», «Декларация». Каждый повстанец нес в своем рюкзаке по 10 экземпляров каждого вида печатной продукции, остальные экземпляры находились в обозе.

Особенно удачно повстанцам удалось провести Пасху в греко-католическом (т.е. униатском) селе Гиралтовского округа. Возле местной церкви пять сотен во главе со своим полевым капелланом пели духовные песни, что произвело сильнейшее впечатление на прихожан-словаков.

Вообще же, этот рейд имел политический успех, так как получил известность в Западной Европе. В июне 1946 г. украинские повстанцы совершили третий рейд в Словакию, основной задачей которого также была пропагандистская работа.

Отправляя отделы в рейд, требовалось специально готовить их относительно политико-пропагандистской работы и боевой тактики. В рейд назначалось соответствующее количество пропагандистов, опытных политвоспитателей, знающих словацкий и чешский языки.

В рейде бойцы обязаны были выполнять следующие правила: продукты у местного населения только покупать; обращаться к нему за помощью только в крайних случаях и только через глав громад. Запрещалось попрошайничать, тем более — отбирать продукты силой. Строго запрещалось покупать либо принимать в дар алкогольные напитки, тем более — употреблять. Даже если угощали водкой, требовалось говорить, что украинские повстанцы алкоголь не употребляют.

Политическая пропаганда. В рейдах повстанцы широко распространяли среди населения листовки и литературу ОУН—УПА. Они также отправляли их почтой разным влиятельным персонам, в полицейские участки, государственные учреждения и т.п., в том числе в Братиславу, Брно, Прагу и другие большие города. Все почтовые отправления сопровождались краткой запиской о целях пребывания УПА в Словакии. Поэтому повстанцы просили словаков сообщать им адреса государственных учреждений, правительственных чиновников, влиятельных частных лиц. Одновременно рекомендовалось передавать письма «с оказией» от одних словаков к другим в тех случаях, когда почтовая служба в населенных пунктах отсутствовала. Если в местах рейдирования находились иностранные корреспонденты, нужно было устанавливать с ними контакт и передавать им издания УПА.

Во всех селах, через которые проходили повстанцы, они обязательно рисовали углем или краской (либо писали на бумаге) лозунги ОУН—УПА—УГОР на заборах, витринах, стенах домов. Для подобной наглядной агитации ночью высылали специальные звенья повстанцев с местными проводниками.

Кроме всего, по селам проводились митинги, беседы, товарищеские встречи. Каждый повстанец был обязан вести пропаганду, а если он не умел беседовать на политические темы, то должен был рассказывать о своих боевых приключениях и о жизни УПА. В разговорах с интеллигенцией требовалось разъяснять, почему УПА выступает против большевизма, за что она борется, как относится к другим народам и государствам. Обязательно следовало приводить конкретные факты борьбы украинского народа с советским режимом, «бить» по сталинизму, его антинациональной и антидемократической политике, но не связывать это с самим русским народом. Наоборот, надо было указывать на желание сотрудничать с демократической Россией.

В беседах не рекомендовалось затрагивать тему Закарпатья. Если словаки сами спрашивали об этом, то им отвечали, что «украинские повстанцы борются за Украинскую Самостийную Соборную Державу, а территориальные споры правительство этого будущего государства решит с соседями путем переговоров».

Повстанцам надо было помнить, что чехи и словаки ненавидят венгров, но поддерживать антивенгерские разговоры запрещалось. Если же возникал прецедент, нужно было заявить, что венгров «уже покарала судьба за их грехи, и они тоже должны стремиться к освобождению из-под большевистского ярма». Можно было упоминать, что УПА осуждает захват Венгрией части территории Словакии и ее союз с Германией в начале 40-х годов.

Что касается сложных взаимоотношений украинцев с поляками, то здесь требовалось говорить о позитивном отношении украинцев к польскому народу. А вот со стороны поляков имеет место негативное отношение, ив доказательство данного тезиса следовало приводить конкретные факты польского террора против этнических украинцев.

Надо было настойчиво проводить Тезис о том, что только союз независимых славянских и других восточно-европейских стран может служить гарантией их безопасности и свободы. Такой военно-политический и экономический союз всех государств Восточной Европы может стать надежным противовесом СССР, этому сталинскому варианту Российской империи.

Таким образом, вся пропаганда УПА должна была соответствовать генеральной политической линии ОУН и «веять на отягченных коммунизмом и русофильством людей здоровым революционным, но демократическим духом».

На всех встречах с населением повстанцы приводили факты антифашистской борьбы украинцев, разъясняли им, какой вклад внесла Украина в разгром гитлеризма и сколько она потеряла при этом своих сынов и дочерей. Они объясняли, что украинское движение сопротивления не боится Красной Армии, ибо в ней служит много «братьев и сынов союзных угнетенных народов. И в определенное время они пойдут против сталинского диктата». В доказательство приводились многочисленные факты перехода на сторону УПА бойцов и командиров Красной Армии, их содействия борьбе повстанцев.

Боевая тактика. В рейдах она сводилась к пассивно-оборонительным действиям. Запрещалось нападать на войска, милицию, склады, ликвидировать коммунистических функционеров. При пересечении границы отдел распадался на мелкие подвижные подотделы, способные охватывать большую территорию. Это диктовалось требованием «быть всюду, говорить и объяснять, дезинформировать противника относительно своей численности». На постоях долго не задерживались, только для отдыха и пропаганды, чтобы «не объедать» население.

Беспощадных боев рейдирующие отделы не вели. Если на них нападали, то они оборонялись, маневрировали, прорывались или исчезали. Если наступали чехословацкие армейские части, то по возможности старались направить к ним парламентера и договориться о том, чтобы «разойтись по-хорошему». Если наступали части НКВД, чехословацкой службы безопасности — их встречали всей силой огня и, оторвавшись, быстро исчезали.

В случае совместного наступления советских и чехословацких частей старались разъединить их: с первыми вступали в бой, воевать со вторыми избегали. Если же не удавалось уклониться от боя, то бились упорно и героически. Это объяснялось тем, что «на УПА смотрит вся Словакия и Чехия, а их глазами — вся западная цивилизация... смотрит и оценивает борьбу Украины весь мир».

Основным девизом отделов, рейдирующих в других странах, было: «Мы приходим к вам не как враги, а как гости и приятели с такими-то целями».

Но, хотя рейды давали наибольшие политико-пропагандистские результаты, рейдирование всегда было связано со значительными объективными трудностями. Это значительный отрыв от своих постоянных баз, усложнение вопросов обеспечения продовольствием и боеприпасами, трудность отправки раненых в подпольные госпитали.

Политические акции вооруженного подполья

После прихода на Западную Украину советских властей и переформирования повстанческих отделов для действий в подполье, политическая работа ОУН—УПА осуществлялась в соответствии с особенностями текущего момента. Тогдашние пропагандистские акции были тождественны психологическим операциям в современном понимании термина, так как специально планировались и реализовывались аппаратом специалистов ОУН—УПА. Следует отметить пять наиболее крупных акций такого рода.

1. Акция помощи голодающим на востоке Украины (вторая половина 1946 — первая половина 1947 г.).

Она проводилась путем массового распространения листовок-призывов, листовок-лозунгов и средств наглядной агитации. Среди них были: «Призыв к населению западных областей Украины», «Селяне западных областей Украины», «Украинцы, братья из восточных областей», «Все на помощь голодающим братьям-украинцам», «К украинской молодежи Восточной Украины» и различные местные листовки. Была также напечатана большим тиражом брошюра «Слово к братьям украинцам из восточно-украинских земель», в которой колхозникам разъяснились причины голода.

Кроме распространения листовок, широко практиковались беседы среди беженцев с востока Украины. Их снабжали продовольствием, обеспечивали ночлегом. УПА охраняла беженцев из колхозов восточных областей от милиции и истребительных батальонов.

2. Акция борьбы за «душу украинской молодежи» (с 1947 по 1952 гг.).

Она включала распространение печатных изданий для молодежи. Среди них были журналы «На чатах» (для старшей молодежи) и «На смену!» (для младших), которые издавала ОУН, и журнал УПА «За волю Украины». Широко использовались брошюры и листовки.

Все подпольные издания для молодежи помещали материалы по истории Украины, воспоминания и материалы о борьбе украинского народа против московской власти, жизнеописания героев, а также статьи на политические и воспитательные темы.

Много места занимала художественная литература: произведения украинских писателей и поэтов, как запрещенных властями, так и «официально признанных» («ранние» Тычина, Рыльский, Бажан и др.). В 1948 г. была издана серия брошюр «Следами героев», состоявшая из пяти выпусков — биографий героев украинского сопротивления разных эпох (И. Богун, В. Андрусяк (Грегит-Резун), Ф. Черник, М. Кричевский, Ю. Березинский).

В рамках борьбы за молодежь проводились и специальные акции: против набора украинской молодежи в школы фабрично-заводского обучения; антипионерская и антикомсомольская; против употребления русского языка. Все эти акции сопровождались изданием и распространением соответствующих листовок, реже — брошюр.

С предателями и прислужниками новой власти подполье боролось следующим образом. Им неоднократно делали предупреждения, а затем, если предатель продолжал свою деятельность, уничтожали.

3. Акция сбора обвинительных материалов о преступлениях коммунистов против украинского народа (начиная с 1947 г.). Основные мероприятия: опрос населения, фотографирование мест казней, выпуск листовок с призывами.

4. Акция против коллективизации в западно-украинских землях (1947—55 гг.). Имела разные формы: уничтожение организаторов и инициаторов колхозов, уничтожение и повреждение материальных средств колхозов и МТС (особенно остро эта акция проходила в Дрогобычской области). Акция сопровождалась изданием и распространением многочисленных листовок, бюллетеней пропаганды я информации ОУН.

5. Акция против депортации (начиная с 1946 г.) была сосредоточена на разведке сроков вывоза и списков людей для депортации. Этих людей предупреждали и разъясняли необходимость уклонения от вывоза. До осени 1947 г. массовых депортацией не проводилось.

Первый массовый вывоз западно-украинского населения был организован 20—21 октября 1947 г. Планировалось вывезти около 100 тысяч человек, но, благодаря разведывательной работе и разъяснениям подполья, приблизительно 50 тысячам украинцев удалось тогда уклониться от депортации.

В марте и апреле 1949 г. массовые вывозы возобновились и охватили десятки тысяч украинцев, большая часть которых также стремилась уклониться. Для населения была разработана инструкция: как и что делать, чтобы уберечься от депортации. Вместе с ней распространялась листовка «К насильно вывозимым в Сибирь и на большевистские каторжные работы», которая поддерживала дух попавших в ссылку и давала им советы по организации повседневной жизни на новом месте. В 1950 г. вывозы проводились уже на «добровольной» основе, против чего также выступали УПА—ОУН (например, листовка «Украинцы!» за март 1950 г.).

Выводы

Подводя итоги психологического воздействия ОУН—УПА на представителей разных национальностей и социальных групп в вооруженных силах Германии, СССР и Польши, а также пропагандистского противостояния аппарату психологической войны противника, можно говорить о сложившейся в этот период системе психологической войны ОУН— УПА.

Ее основными достоинствами были:

— высокоэффективное воздействие на местное украинское население;

— достаточно эффективное воздействие на лиц другой национальности: на военнослужащих-инородцев в немецкой и советской армиях, на гражданские национальные меньшинства;

— успешная пропагандистская и контрпропагандистская борьба с аппаратом психологической войны Вермахта и Красной Армии.

Недостатками системы психологической войны ОУН—УПА были:

— серьезные ограничения технического плана (практически не велось устное вещание, были ограничены ресурсы печатной пропаганды);

— нереальность целей дальней перспективы (независимость Украины), недостижимость целей ближней перспективы (противостояние депортациям населения);

— недоразумения с представителями соседних народов (особенно с поляками) из-за амбиций руководства ОУН, соответственно низкий уровень влияния среди них.

Тем не менее психологическая война ОУН—УПА со всеми присущими ей основными атрибутами была состоявшимся фактом.