В трещине ледника Корженевского

Баженов Н.К. Западный Саян. «Очерки по геологии Сибири», Л., 1934.

Беляк И. Ф. Столбы, Красноярск, 1949.

Беляк И.Ф. и Куликов Н.Н. Красноярские Столбы. Сб. «Побежденные вершины», год 1948, М., 1948.

Берг Л. С. Рельеф Сибири, Туркестана и Кавказа. «Учен. зап. МГУ», т. V, География, М., 1936.

Верещагин В.И. Очерки Алтая, Новосибирск, 1927. Гвоздецкий Н.А. Орографическая схема Большого Кавказа. Сб. «Побежденные вершины», год 1950, М., 1950.

Гвоздецкий Н.А. Орографическая схема высокогорных областей Средней Азии. Сб. «Побежденные вершины», год 1951, М., 1952.

Геоморфологическое районирование СССР, М., 1947.

Казакова Е.А. На Алтае. Сб. «К вершинам Советской земли», М., 1949.

Калесник С.В. Горные ледниковые районы СССР М.-Л., 1937.

Каманин Л.Г. Геоморфологический очерк Средне-Сибирской плоской возвышенности. Труды Ин-та геогр Акад. наук, вып. XXIX, 1938.

Камбалов Н. Природа и природные богатства Алтайского края, Барнаул, 1955 г.

Колобков М. и Соболевская К. Тувинская автономная область. «География в школе», № 6, 1948 г.

Ламакина Васильева А. Изображение горного рельефа Алтая на обзорной карте. Сб. «Вопросы географии и картографии», I, M., 1935.

Михайлов Н.И. Сибирь, М., 1956,

Молчанов И.А. Восточный Саян. «Очерки по геологии Сибири», Л., 1934.

Ногинский Н.А. и Подобедов Н.С. Вулканы Восточ­ного Саяна. «Природа», № 11, 1953 г.

Обручев В.А. Молодость рельефа Сибири. Сб. «Академику В.И. Вернадскому к 50-летию научной и педагогической деятельности», т. II, М., 1936.

Обручев С.В. Орография и геоморфология восточной половины Восточного Саяна. «Изв. ВГО», т. 78, № 5-6, 1946 г. Ойрогия. Изд. Акад. наук, М.-Л., 1937.

Сапожников В.В. Монгольский Алтай в истоках Иртыша и Кобдо. Томск, 1911.

Сапожников В.В. Пути по Русскому Алтаю, изд. 2, Сибкрай-издат, 1926.

Сапожников В.В. По Алтаю, М., 1949.

Семихатова Л.И. Современное оледенение в юго-восточном Алтае. «Советская Азия, № 3, 4, 1930 г.

Соболевская К.А. Растительность Тувы, Новосибирск, 1950.

Солоненко В.П. и Кобеляцкий И.А. Восточные Саяны, Иркутск, 1947.

Суслов С.П. Материалы по физико-географическим ландшафтам Западного Саяна и его предгорий. Труды Ин-та физич. геогр. Акад. наук, вып. 18, М.-Л., 1936.

Суслов С.П. Физическая география СССР, М.-Л., 1954.

Тронов М.В. Очерки оледенения Алтая. «Зап. ВГО», новая серия, т. 9, М., 1949.

Тронов М.В. По ледникам Алтая. Сб. «Побежденные вершины», год 1951, М., 1952.

Федоров Ал. и Федоров Ан. Два года в Саянах, М., 1951. Хороших П.П. Озера Чуйских Альп. «Природа», № 5, 1940. Хороших П.П. Чуйские Альпы. «Вестник знания», № 2, 1941 г. Хороших П. П. Белуха. «Природа», № 6, 1948 г. Хребет академика Обручева. «Изв. ВГО», т. 85, № 5, 1953 г.

Штурм Белухи. Сб. статей участников альпиниады 1935 г., Новосибирск, 1936.



Н.А. ГВОЗДЕЦКИЙ

АРАГАЦ

Арагац (Алагез) — наивысший горный массив Закавказского нагорья¹, до­стигающий высоты 4 095 м. Его вер­шинная часть (состоящая из четырех вершин) поднимается немного выше снеговой линии и имеет небольшое современное оледене­ние. На остальных вершинах Советской Армении современ­ное оледенение отсутствует или совершенно ничтожно. Таким образом, Арагац — это единственная вершина Армянской ССР, где горовосходителю приходится сталкиваться с более или менее типичными высокогорными условиями, с условиями нивальной зоны. Неудивительно, что Арагац стал главным объектом альпинистских восхождений в За­кавказском нагорье, как бы местной школой армянского альпинизма.

Настоящий очерк знакомит в краткой форме с историей изучения Арагаца, с представлениями о происхождении этого массива, с его физико-географическими особенно­стями, высотной зональностью ландшафтов. При написании очерка использованы не только литературные материалы, но и собственные наблюдения автора, посещавшего Арагац летом 1952 г. при составлении комплексного физико-географического профиля через Закавказское нагорье для научно-учебного музея землеведения в новом здании МГУ. В полевых работах музейного отряда принимала участие А.Е. Федина, в обязанности которой входило главным образом выполнение ботанических сборов. Гербарный материал был определен сотрудниками ботанического института Академии наук Армянской ССР А.А. Ахвердовым и Н.В. Миржневой. Взятые нами почвенные образцы были просмотрены и определены М.А. Глазовской.

ИЗ ИСТОРИИ ИССЛЕДОВАНИЯ
Одним из первых исследователей Арагаца был путеше­ственник М. Вагнер, который поднимался на гору в 1843 г. «Среди альпийских стран высокогорье Арагаца в Армении великолепно. На Кавказе нет другого места, которое пест­ротой и богатством цветов, обилием родников и приятной прохладой летнего воздуха было бы подобно Арагацу... Мне весьма трудно было расстаться с такой прекрасной вели­чественной и дикой красотой», — писал путешественник¹.

В 1845 и 1859 гг. Арагац изучал известный исследова­тель геологии Кавказа Г. Абих.

Абих оставил довольно подробное описание лав Арагаца, говоря о «четырехчленной разорванной группе вершин плоского горного вздутия» и о влиянии особенностей лав Арагаца на его почвы и растительность. «Петрографиче­ским свойствам... пород и обязана поверхность плоско-выпуклого Алагеза столь благодатной для растительности почвой, какая отличает его от всех остальных подобных ему гор, как на Армянском плоскогорье, так и в западной Малой Азии, и которая создала великое его этнографическое значение, как центрального пункта первоначального оте­чества армянского народа... Вследствие физических свойств своеобразных трахитовых пород Алагеза, особенно свойств внутреннего строения, создалась богатая гумусом пористая почва; обладая способностью поглощать влагу, она, благо­даря малому уклону горы, задерживает воду атмосферных осадков и питает все те многочисленные источники, которые одни делают возможным летнее существование более чем 20 000 кочующих местных жителей ближайших и отдален­ных окрестностей с их стадами» (Г. Абих, 1899, стр. 36-37).

В 1847 г. на Арагац с целью геодезических наблюдений поднялся военный геодезист И.И. Ходзько.

В 1888 г. было произведено изучение пастбищ Арагаца А.А. Калантаром (1895). В конце прошлого столетия на Арагац поднимался Густав Радде с целью ботанических ис­следований.

В 1893 г. совершил восхождение на Арагац военный то­пограф А.В. Пастухов, который писал: «В 8 часов 15 минут утра мы достигли высшей точки западной вершины, абсо­лютная высота которой равняется 13167 фут. (4016 м). Отсюда представилась нашему взору величественная кар­тина. У ног зияла пропасть одного из величайших в мире кратеров, внутри которого, вместо огненной лавы, покоятся сугробы вечного снега. Далее на запад и на юг по скатам Алагеза среди изумрудной зелени блестели горные озера, около которых были рассыпаны живописные группы куртинских шатров. Еще далее вздымались одиночные холмы, а за ними, как море, расстилалась мглистая долина Аракса, на краю которой высились два библейских великана (Б. и М. Арарат. — Н.Г.), уносясь своими вершинами в голубое небо» (А.В. Пастухов, 1896, стр. 87).

А.В. Пастухов отметил обилие озер вершинного пояса Арагаца, на его юго-западном склоне обнаружил следы древних ледников и в отчете о своем восхождении первым указал на древнее оледенение Арагаца. К отчету прило­жена заснятая Пастуховым карта, показывающая кратер с окружающими его вершинами, юго-западный склон вер­шинного конуса и примыкающую часть привершинного плато.

Наиболее глубокие научные исследования выполняются на Арагаце в советское время.

В 1926 г. северный склон Арагаца был посещен И.С. и А.В. Щукиными, проводившими общегеографические и ботанико-географические исследования.

В 1927 г. к изучению Арагаца приступила Закавказская комиссия Академии наук, начавшая с геолого-петрографических исследований. Эти исследования велись в 1927-1930 гг. П.И. Лебедевым с несколькими сотрудниками под общим руководством акад. Ф.Ю. Левинсона-Лессинга.

Инициатива изучения Арагаца в этот период исходила от Армводхоза, которого массив интересовал в первую оче­редь с воднохозяйственной точки зрения; к геолого-петро­графическим исследованиям необходимо было присоеди­нить геоморфологические, гидрогеологические, гидромет­рические и метеорологические. Геоморфологические и гидро­геологические работы велись главным образом Б.Л. Личковым, посвятившим два года изучению вершинного пояса Арагаца, гидрохимические исследования — В.Г. Хлопиным. Гидрологические работы были организованы В.Г. Глушковым и производились под общим его руководством С.И. Копланом при участии других сотрудников. Дирек­тором Главной геофизической обсерватории В. И. Попо­вым были организованы метеорологические и магнитомет­рические исследования.

Для изучения водного баланса Арагаца необходимо было поставить также стационарные гидрометрические и гидро­метеорологические наблюдения. Для этого летом 1929 г. у подножья южной вершины Арагаца, близ озера Карилич (Карагель), была создана высокогорная метеорологическая станция, которая в то время была наиболее высоко распо­ложенной в Советском Союзе.

Полевые работы Закавказской комиссии на Арагаце были закончены в 1931 г., камеральная обработка — в 1932 г.

Большая часть результатов исследований Закавказской комиссии была опубликована в трудах СОПС (Совет по изу­чению производительных сил) Академии наук СССР, За­кавказской серии, два выпуска которой (вып. 3 и 5) носят название «Алагез. Потухший вулкан Армянского нагорья», под ред. акад. Ф.Ю. Левинсона-Лессинга (1931 и 1932 гг.).

В 1932 г. по поручению Закавказского филиала Акаде­мии наук СССР и Наркомзема Армении Н.А. и Е.А. Буш провели исследование растительного покрова Арагаца. За­дачей исследования было изучение высокогорья Арагаца как кормовой базы для животноводства. По просьбе Леспрома Армении были исследованы также леса на юго-во­сточном склоне Арагаца. Одновременно в высокогорной зоне массива работал ботанический отряд А.К. Магакьяна, снаряженный на средства Наркомзема Армении и Инсти­тута кормов. В конце августа 1932 г. начал работать почвенный отряд Б.А. Клопотовского, снаряженный по пору­чению Закавказского филиала Академии наук и Наркомзема Армении.

В 1934 г. растительность Арагаца изучалась А.К. Магакьяном, работавшим в экспедиции по инвентаризации естественных кормовых угодий Армянской ССР. Экспедиция обследовала летние и отчасти зимние пастбища, сенокосы и выгоны четырех административных районов, прилегаю­щих к массиву Арагац, причем главная и наиболее обшир­ная площадь естественных кормовых угодий этих районов располагалась как раз на горе Арагац. С целью ботаниче­ских наблюдений А.К. Магакьян поднимался на главную вершину Арагаца. Кроме А.К. Магакьяна, в работах экспе­диции принимали участие ботаники Е.С. Казарян, Ш.М. Агабабян, почвовед Б.А. Клопотовский и другие. Экспедицией было собрано 25 тыс. листов гербария расти­тельности кормовых угодий.

После исследования Закавказской комиссии геологиче­ское изучение Арагаца выполнялось известным исследова­телем Армянского нагорья К.Н. Паффенгольцем (с 1932 г., а главным образом в 1937 г.), а в 1938 г. совместно с Паффен­гольцем Арагац был исследован А.Л. Рейнгардом, посетив­шим этот горный массив с целью четвертично-геологических и геоморфологических наблюдений.

В 1944 г. вершинную часть горы посетил с целью бота­нических исследований А. А. Федоров, поднимавшийся с юга через кратер на высшую (северную) вершину.

В 1946 г. сотрудницей Института географии Академии наук СССР Н.В. Думитрашко были выполнены геоморфо­логические исследования на Арагаце. Важные наблюдения произведены также армянскими исследователями — геоло­гом А.Т. Асланяном и геоморфологом С.П. Бальяном.

Академией наук Армянской ССР организованы на Ара­гаце стационарные астрофизические наблюдения. В Бюракане, у подножья юго-восточного склона Арагаца, под руководством президента Академии наук Армянской ССР В.А. Амбарцумяна создана астрофизическая обсерватория.

В плане массив имеет довольно правильную округлую форму. Основание полого-выпуклого щита достигает 125 км в окружности. Контуры щитообразного вздутия в общем довольно мягкие. Склоны его не везде имеют правильную форму, что зависит от наличия лавовых нагромождений и бо­ковых шлаковых конусов, а также от эрозионного расчле­нения массива.

Радиальное эрозионное расчленение является чрезвы­чайно характерной особенностью массива. От привершинной части к периферии массива стекают речки: Гехарот (Дали-чаи, на восточном склоне); Амберд, образующийся слиянием рек Ампур и Аркашен (на юго-востоке); Нарышт-дере (на юго-западе); Члкан и Манташ (на северо-западном склоне); Гехадзори (Гюзал-дара, на северном склоне). Эти и многие, более мелкие речки, а также многочисленные ручьи выработали долины, которые иногда довольно глу­боко врезаются в пологие склоны массива. Между доли­нами, однако, сохранились участки сравнительно ровных склонов, которые имеют вид почти плоских плато, посте­пенно поднимающихся к вершинам.

С подъемом вверх склоны не становятся круче. Наблю­датель видит перед собой почти равнинную, покрытую травой поверхность, из-за которой выглядывают зубча­тые края скалистой, частично заснеженной вершины. Выше по склону в изобилии появляются голые каменные рос­сыпи.

Привершинная часть щита представляет плоскую и от­носительно ровную поверхность, так называемое «привер­шинное плато», которое лежит «если не на одном, то на близких уровнях» (Б.Л. Личков, 1931, стр. 4). Оно проре­зано верховьями речек. Поверхность плато покрыта гро­мадным количеством каменных россыпей, носящих местное название — «чингилы».

Северная вершина Арагаца. Вид с южной вершины

Б.Л. Личков (1931, стр. 39) отмечает, что число озер в привершинном поясе Арагаца «во всяком случае при­ближается к ста, а может быть даже превышает эту цифру».

Помимо расчленяющих плато верховьев долин, одно­образие его рельефа нарушают более или менее островерхие кряжи, отходящие в стороны от вершин и вместе с доли­нами разделяющие плато на обособленные участки¹.

Привершинное плато лучше выражено с западной сто­роны от вершин, охватывая их полукольцом.

Массив Арагаца увенчан четырьмя скалистыми зубча­тыми вершинами, поднимающимися над огромным цирком, совпадающим с кратером в верховье Гехарота. Вершины поднимаются над плато на 700-900 м.

Отвесные склоны цирка имеют, по Б.Л. Личкову, до 300 м высоты². Поперечник — около 2 км. Склоны вершин, опускающиеся к привершинному плато (внешние склоны), не столь круты, как склоны цирка, и покрыты каменными россыпями (особенно у южной и западной вершин). Исклю­чение составляет северная вершина, которая и с внешней (северной) стороны обрывается довольно круто.

Четыре скалистые вершины Арагаца представляют собой остатки разрушенных верхних краев кратера; наиболее высокая — северная (4095 м).

Фотографии отдельных вершин не передают того вели­чественного впечатления, которое остается от обозрения лежащего внизу под ногами громадного кратера и возвы­шающихся над ним, подобно зубцам короны, оригинальных и различных по своей форме вершин. Нагромождения голых каменных россыпей, скалистость отвесных бортов, обилие снежных пятен придают пейзажу своеобразную суровую живописность.

Г. Абих (1899, стр. 2) считал Арагац и Арарат предста­вителями самых мощных вулканических образований Ар­мянского нагорья, вздымающимися в центре его наиболь­шего понижения. Причинами, обусловившими появление этих вулканических образований, явились, по Абиху, из­ломы и разрывы земной коры в продольной зоне «линий раз­рыва и сбросов», переходящей «из меридионального направ­ления в юго-восточное».

А.В. Пастухов писал о том, что «в отдаленную от нас эпоху» Арагац «был одним из самых мощных вулканов зем­ного шара» (1896, стр. 88).

И.С. Щукин (1927, стр. 16) указывал на скалистые вер­шины Арагаца как на «остатки краев разрушенного кратера потухшего вулкана»; Ф.Ю. Левинсон-Лессинг (1949, стр. 222) считал Арагац единственным полигенным вулка­ном Советской Армении. Он писал: «...к настоящим кратерным полигенным вулканам на территории современной Ар­мении принадлежит лишь Алагез», т.е. Арагац. Отчет За­кавказской комиссии по исследованию Арагаца был издан Академией наук СССР и Управлением водного хозяйства Армении в двух томах: «Алагез. Потухший вулкан Армян­ского нагорья».

В обстоятельном петрографическом исследовании П.И. Лебедева, опубликованном в первом томе отчета, уста­навливается три цикла вулканической деятельности, во время каждого происходили сначала излияния основных лав (андезито-базальтов, базальтов), а затем более кислых (андезитов, дацитов). Излияния первого цикла слагали «орографически крайне плоский, но обширный по площади развития древний массив Алагеза». Излияния последующих циклов наращивали его в вышину.

Однако в 1938 г. весьма серьезные исследователи К.Н. Паффенгольц и А.Л. Рейнгард высказали сомнение в вулканическом происхождении горы¹.

Арагац казался им не гигантским потухшим вулканом четвертичного возраста, а массивом, сложенным более древними (третичными) породами, переслаивающимися ла­вами и туфами (туфобрекчиями), приподнятыми позднее в виде огромного купола. В выработке рельефа массива, по мнению названных исследователей, большую роль сыг­рало четвертичное оледенение. «Наблюдения над следами древнего оледенения показали, что вершины [массива] окружают не кратер, как это принимали до сих пор, а пре­образованную в ледниковый цирк вершину речной до­лины...» (А.Л. Рейнгард, 1939 (а), стр. 323).

Различие во взглядах обоих исследователей заключа­лось лишь в том, что К.Н. Паффенгольц приписывал Арагацу чисто тектоническое происхождение, рассматривая его как крупную брахиантиклиналь (куполовидную антикли­нальную складку), а А.Л. Рейнгард видел в нем «купол поднятия, в глубине которого, вероятно, скрыта интрузия», объясняя, таким образом, куполовидное вздутие древних третичных вулканических толщ давлением магмы, не нашедшей выхода на поверхность, приподнявшей верхние слои и застывшей под ними.

По Рейнгарду, следовательно, Арагац не является вул­каном, однако его поднятие связано с действием вулка­нических сил. А.Л. Рейнгард обращает внимание на боль­шое сходство в форме массивов Арагаца, Арарата и Агмагана (т.е. Гегамского хребта). «У Арарата и Агмагана, — пишет А.Л. Рейнгард, — тоже имеется широкий пьедестал, сложенный дислоцированными олигоценовыми² вулкано­генными породами. Но в то время как на этих двух массивах подземные силы вырвались наружу, превратив их в четвер­тичные вулканы, в массиве Алагеза у них на это не хватило сил, и они успокоились под землей, лишь приподняв слои древних андезитовых лав в виде обширного выпуклого щита» (1939, стр. 324).

Впоследствии сходный с представлением К.Н. Паффенгольца взгляд на природу поднятия Арагаца развивал известный советский вулканолог А.Н. Заварицкий (1945, стр. 38), а Е.М. Великовской (1953, стр. 180) недавно высказано предположение о том, что поднятие Арагаца возможно связано с линией поперечных (меридиональных) антиклинальных поднятий, прослеживающейся в бассейне р. Касах (Абаран-чай), в Абул-Самсарском и Джавахетском (Мокрые горы) хребтах, Дзирульском массиве и Централь­ном Кавказе.

Представление К.Н. Паффенгольца, А.Л. Рейнгарда и А.Н. Заварицкого о происхождении Арагаца нашло отра­жение в статье «Армянская Советская Социалистическая Республика» (БСЭ, 2-е изд.), где говорится о крупных дви­жениях земной коры в нижнечетвертичное время, сильно изменивших облик страны: «В результате этих движений в районах Арагацкого и Гегамского вулканических плато происходило поднятие в виде крупных щитовидных мас­сивов, результатом чего явилось формирование Арагаца и Гегамского хребта».

Новые представления о формировании Арагаца про­никли и в географическую литературу. Положившись на авторитет К.Н. Паффенгольца и А.Л. Рейнгарда, поспе­шил принять высказанные ими взгляды и автор настоящей статьи (см. Н.А. Гвоздецкий, 1941, стр. 38).

Однако за последние годы большинство исследователей склоняется к тому, чтобы рассматривать Арагац, во всяком случае его вершинную часть, как вулкан.

Н.В. Думитрашко (1950, стр. 77, 79) говорит об Арагаце как о вулканическом массиве, выделяя область его вершин, «окружающих кратер», и два уровня выравнивания в при­вершинной части массива.

Оригинальное представление о происхождении Арагаца, отчасти как бы соединяющее прежнюю вулканическую концепцию и концепцию К.Н. Паффенгольца — А.Н. Заварицкого, создано армянским геоморфологом С.П. Бальяном (1949).

По его мнению, в, конце третичного периода, в плио­цене, когда в области центрального вулканического на­горья Армении происходили сильные вулканические извер­жения основных жидких лав, Арагац представлял собой вулкан покровного, так называемого гавайского типа. Затем произошло тектоническое поднятие массива, в резуль­тате которого образовались разрывы. Вдоль одного из них возник ряд шлаковых паразитических и прочих вулкани­ческих конусов, в том числе лавовый, составляющий нынеш­нюю вершину Арагаца. В результате давления газов на самой вершине этого конуса возникает кратер взрыва — каль­дера. По периферии массива образуются трещины, запол­нившиеся впоследствии рыхлыми продуктами изверже­ния — выбросами отдельных эруптивных центров (туфолавы, пемза, пепел). Новая фаза поднятия наступает в после­ледниковое время и снова ведет к образованию трещин, с которыми связаны извержения кислых дацитовых лав на периферии массива. Во время поднятия в послеледнико­вое время произошло как бы опрокидывание всего массива к северо-западу, так как южный и юго-восточный склоны поднимались быстрее, что сказалось на геоморфологических особенностях, на том, что речные долины более сильно вре­заются в вулканическую толщу массива с этой стороны.

В изложенном рассуждении наиболее существенным, как нам кажется, является представление о разновозрастности и разнохарактерности всего массива, так сказать, его остова и вершинной части. В то время как основу массива составляет древний вулкан гавайского типа, приподнятый (в два приема) тектоническими движениями, его вершин­ная часть представляет более молодой (четвертичного воз­раста) лавовый конус с кратером взрыва.

Иную картину вулканического происхождения массива рисует армянский геолог А.Т. Асланян (1950). На осно­вании геологических и геоморфологических данных он опровергает представление К.Н. Паффенгольца об олиго-ценовом возрасте лав Арагаца и о складчатой структуре массива. «...Кажущаяся брихиантиклиналь в действитель­ности представляет структуру типичного щитовидного вул­кана с главным центром излияния на вершине». Представ­ление А.Т. Асланяна, таким образом, близко к взглядам П.И. Лебедева и других авторов, писавших ранее о вул­каническом происхождении Арагаца. Главная масса арагацких лав, слагающих «основной щит», излилась, по мнению Асланяна, в течение верхнего плиоцена.

А.Т. Асланян сопоставляет слоистое щитовидное вул­каническое сооружение Арагаца с известным гавайским вулканом Mayна Лоа.

Правильность вулканического сооружения нарушена четвертичными ледниками, избороздившими склоны горы на глубину 350-450 м и унесшими значительный объем пород из привершинной части. Образование циркообразного углубления на месте жерла вулкана связано с дейст­вием ледников и речной эрозии. Амплитуда поднятия мас­сива в верхнеплиоценовое и четвертичное время составила, по А.Т. Асланяну, всего лишь около 400 м.

Наши личные наблюдения на Арагаце были довольно беглыми и не носили специально геологического характера, поэтому нам трудно с полной убежденностью присоединить­ся к той или другой точке зрения. На основании четкого различия в геологическом строении щитовидного основа­ния и вершинной части более правдоподобным кажется вы­вод, который сделан нами выше из рассуждения С.П. Бальяна. Именно эту идею мы и приняли с геологом-консультан­том Е.Е. Милановским для нанесения гипотетического строения Арагаца на комплексный профиль.

Личное ознакомление с вершинной частью Арагаца не оставило у нас никакого сомнения в том, что цирк, распо­ложенный между четырьмя вершинами Арагаца, представ­ляет в основе своей вулканический кратер, восточный край которого был размыт, перепилен верховьем Гехарота, и кратер начал превращаться в его водосборную воронку Наступившим затем оледенением кратер был преобразован в ледниковый цирк, а долина верховья Гехарота — в отчет­ливо выраженный трог, выходящий из этого цирка.

Северная (слева) и восточная (справа) вершины Арагаца.

Снято с седловины между западной и южной вершинами.

Фото Н. Арутюнова