Вы сможете очаровать любую женщину (или мужчину), а также стать уверенной в себе, яркой, преуспевающей личностью

В ведомстве власти у всего есть цена, и о каждом предмете судят по тому, сколько он стоит. Если что-то предлагается даром или по сниженной цене, часто идет с нагрузкой — психологической: сложное чувство, что вы в долгу, что вы жертва качества — и сопутствующее этому беспокойство, и так далее. Сильные рано учатся защищать самые важные ценности: независимость и пространство для маневра. Платя без скидок, они страхуют себя от опасностей, затруднительных положений и тревог.

Открытость и гибкость в денежных делах учит еще и тому, насколько ценна стратегически рассчитанная щедрость, вариация уже известного нам фокуса «давай, когда собираешься брать». Вы преподносите дар, приличествующий случаю, и тот, кто получает его, чувствует себя обязанным вам. Щедрость смягчает людей — и обманывает их. Снискав славу щедрого человека, вы завоевываете восхищение окружающих, отвлекая их от своих планов достижения власти. Обдуманно расточая свое состояние, вы прельщаете придворных, доставляя им удовольствие и завоевывая ценных союзников.

На каждого, способного относиться к деньгам играючи, приходятся тысячи, кого характеризует саморазрушительный отказ использовать деньги творчески и стратегически. Подобные типы представляют полярную противоположность сильным, властным людям, и вам необходимо научиться распознавать их — с тем, чтобы избегать их вредоносного воздействия или обратить их негибкость себе на пользу.

Прожорливые рыбы — это основа существования мошенников: ослепленные наживкой в виде перспективы легко разбогатеть, они жадно заглатывают острый крючок, прихватив и грузило. Их так легко обмануть, потому что, проводя столько времени в общении с цифрами (а не с людьми), они совершенно ничего не понимают в психологии — как чужой, так и своей собственной. Избегайте их, прежде чем они начнут вас эксплуатировать, или играйте на их алчности для достижения своих целей.

Гийом де Лоррис (1200—1238)

Мицухиро Мацумото, «Непроявленный путь», 1988

.
СКУПОЙ

Один скупец, боясь лишиться своего богатства, решил пойти на хитрость. Он продал все, что имел, купил на все вырученные деньги золотой слиток и закопал его. Каждый день он приходил к этому месту и проверял, на месте ли слиток. Один из его работников заметил это. Он заподозрил, что там, должно быть, спрятан клад, и, стоило хозяину отвернуться, отправился к тому месту и украл слиток. Когда скупец вернулся и обнаружил пропажу, он стал плакать и рвать на себе волосы. Но сосед, увидев, как он сокрушается, сказал: «Не горюй, а лучше возьми-ка камень, закопай его на том же месте и думай, что это твой золотой слиток. Ты ведь не собирался воспользоваться им, а лежать в земле камень сможет ничуть не хуже, чем золото».

Деньги приобретают ценность не когда ими владеют, а когда ими пользуются.

Эзоп, VI век до н. э

ЗАКОН

41
СТАРАЙСЯ НЕ ИДТИ

В некоторых древних государствах, например в Бенгалии и на Суматре, если правитель находился у власти слишком долго, его казнили. Это отчасти представляло собой ритуал обновления, но главное имело целью не допустить, чтобы могущество правителя превысило некий предел. Теперь, когда рядом его уже не было, ничто не препятствовало возносить ему почести, поклоняться как божеству. Тем временем поле деятельности становилось расчищенным для обновленного порядка, который можно было устанавливать беспрепятственно.

Неоднозначное отношение к королю или родителю отражено также в легендах о героях, не знающих своего отца. Моисей, архетип человека власти, был найден в прибрежных зарослях тростника и никогда не знал родителей; не имея отца, который мог бы с ним соперничать или ограничивать его действия, он оказался способен вознестись к вершинам власти. Александр Великий распространял историю о том, что был зачат не от Филиппа Македонского, а от бога Юпитера Аммона. В подобных мифах и поверьях отец исключен, поскольку символизирует разрушительную силу прошлого.

Прошлое мешает юному герою строить собственный мир — он должен следовать по пути своего отца,— даже если отец умер или не имеет власти. Герою приходится кланяться перед своим предшественником, склоняться перед традицией и опытом.

Власть зависит от способности заполнить пустоту, засеять поле, расчищенное от мертвого груза прошлого. Только после того как фигура отца устранена, перед вами возникает чистое пространство, пригодное для возведения зданий и установления нового порядка. Есть много разных стратегий, позволяющих добиться этого,— вариации ритуального убийства вождя, которые маскируют неистовый порыв, облекая его в социально приемлемые формы.

Возможно, самый безобидный и простой способ справиться с тенями прошлого — умалить их значение, играя на извечном антагонизме поколений и настраивая молодое поколение против старого. Для этого требуется подходящая, фигура из прошлого, которую можно было бы пригвоздить к позорному столбу.

Дистанция, которой вы хотите отделить себя от предшественника, часто требует создания некоей символики или способа заявить о себе во всеуслышание. Например, Людовик XIV сделал символичный жест, отказавшись занять традиционную резиденцию французских королей и построив собственный дворец в Версале. Следуйте его примеру: не будьте рабами опыта предшественников. В этом случае вам их никогда не перегнать. Вы должны продемонстрировать свое отличие наглядно, выработав оригинальный стиль и символику.

Есть какое-то тупое упорство в желании повернуть историю вспять, и это большое препятствие на пути к власти: вера, а точнее суеверие, что если кто-то до вас добился успеха, проделав операции А, Б и В, то вы сможете повторить, его успех, сделав то же. Этот подход, прямолинейный, как рецепт печенья, соблазнителен для нетворческих людей как самый простой и удобный из-за их лени и скованности. Но вот беда: обстоятельства и ситуации никогда не повторяются без изменений.

Наконец последнее: изобилие и процветание, делают нас ленивыми и пассивными; если занимаемое положение обеспечивает нам безопасность и власть, у нас нет стимула действовать. Это серьезная опасность. Ни к чему впадать в подобную крайность, лучше уж быть психологически готовым начать все сначала, чем заплывать жирком в лени и благополучии. Как часто ранние победы со временем превращают нас в карикатуру на самих себя. Сильные люди распознают подобные ловушки; они находятся в постоянном движении, в борьбе, они изменяют сами себя. Отцу нельзя позволить вернуться, его приходится побеждать на каждом этапе пути.
Образ: Отец. Он отбрасывает гигантскую тень на детей, держа их в рабстве даже после своего ухода, связывая с прошлым, сковывая их юные души и принуждая идти тем же прискучившим путем, по которому двигался сам. Он способен на разнообразные уловки. На каждом шагу дети должны быть готовы оттолкнуть отца и шагнуть в сторону из его тени.

Авторитетное мнение: «Остерегайся идти по стопам великого человека — тебе придется приложить вдвое больше усилий, чтобы превзойти его. Тех, кто идет по следам, считают подражателями. Неважно, сколько пота пролито ими, они никогда не избавятся от этого клейма. Нелегко определить новое направление и совершенствоваться в нем, найти новый путь к славе. К неповторимости ведет много дорог, не всегда проторенных. Самые новые могут оказаться самыми труднодоступными, но часто именно они оказываются кратчайшим путем к величию».

Бальтазар Грациан (1601— 1658)

Многие могли бы воссиять подобно фениксу в своем деле, если бы другие им не предшествовали. Быть первым — великое преимущество; известность его удваивает... Те, кто идет первым, добиваются славы по праву первородства, те же, кто следует за ними, подобно младшим сыновьям, вынуждены довольствоваться скудным уделом...

Соломон мудро выбрал миролюбие, отказавшись от воинственности и мести по отношению к своему отцу. Изменив курс, он решил, что проще стать героем... А наш великий Филипп II правил всем миром с престола своего благоразумия, поражая народы в веках. Если его непобедимый отец был образцом энергии, Филипп стал парадигмой благоразумия... Подобное новаторство помогло ему, руководимому мудрыми советниками, завоевать место в свитке великих. Не бросая собственного искусства, гениальные уходят с проторенной тропы и прокладывают, даже в профессиях старых как мир шаги наверх, к славе. Гораций оставил эпическую поэзию Вергилию, как Марциал уступил лирику Горацию. Теренций избрал комедию, Персии — сатиру, каждый из них рассчитывал стать первым всвоем жанре.

Смелое дарование никогда не пойдет на подражание ради легкой победы.

Бальтазар Грациан (1601— 1658)
ЗАКОН

42
ПОРАЗИ ПАСТЫРЯ —

И ПАСТВА РАССЕЕТСЯ
ФОРМУЛИРОВКА ЗАКОНА

Часто беду может принести одна сильная личность — баламут, возмутитель спокойствия, самонадеянный выскочка. Если вы предоставите таким людям поле деятельности, другие подпадут под их влияние. Не ждите, пока причиняемые ими неприятности будут множиться, не пытайтесь с ними договориться — они безнадежны. Нейтрализуйте их влияние, изолируя их или изгоняя. Устраните возмутителя спокойствия — и его окружение разбежится.
КЛЮЧИ К ВЛАСТИ

В прошлом целой нацией управлял король с горсткой приближенных. Только элита имела доступ к власти. С течением времени власть постепенно становилась все более демократичной и расчлененной. Это, однако, порождает ложное ощущение, что у группировок нет центров власти, что власть равномерно распределена между многими. В действительности же власть, претерпев количественные изменения, осталась неизменной по существу. Возможно, поубавилось число могущественных тиранов, вершивших судьбы миллионов, но по сей день существуют тысячи карликовых деспотов, которые распоряжаются в своих мелких владениях, навязывая собственную волю с помощью скрытых рычагов власти, харизмы и других механизмов. В каждой группировке власть сконцентрирована в руках одного - двух человек, потому что это именно та область, где природа человека всегда останется неизменной: люди всегда будут концентрироваться вокруг сильной личности, подобно планетам, обращающимся вокруг светила.

Пребывать в заблуждении, что подобные центры власти не существуют более, означало бы делать бесконечные ошибки, тратить впустую энергию и время и никогда не прийти к цели. Сильные люди не теряют времени даром. Они могут сделать вид, что верят, будто власть поделена между многими,— но между тем будут внимательно наблюдать за ключевыми фигурами группы, у которых на руках все козырные карты. Именно от них все и зависит. Если начинаются неприятности, нужно искать, что лежит в основе, и вычленить из общей картины одну сильную фигуру, человека, которого необходимо изолировать или убрать, чтобы буря улеглась.

Доктор Милтон X. Эриксон, работая в качестве семейного психотерапевта, обнаружил, что если в семье разлад и неприятности, то неизбежно обнаруживается человек, который является причиной этому. На своих сеансах он символически изолировал «гнилое яблоко», сажая его или ее в стороне от остальных, пусть даже всего в одном - двух метрах. Постепенно другие члены семьи начинали видеть в физически отстраненном от них человеке источник своих проблем. Если вы разобрались, кто является возмутителем спокойствия, очень важно суметь указать на это окружающим. Помните: подобные люди процветают, прячась за спины других членов группы, скрывая свои подрывные действия за реакциями других. Сделайте их «работу» видимой, и они не смогут нарушать спокойствие и выводить всех из равновесия.

Ключевым элементом стратегических игр является изоляция сил врага. В шахматах вы стараетесь загнать в угол короля. В китайских шашках задача игрока — изолировать шашки врага в тупиках, где они делаются неподвижными и бесполезными. Часто лучше изолировать врага, чем уничтожить,— вы будете выглядеть менее жестоким при равном результате, поскольку в играх власти изоляция равносильна смерти.

Наиболее эффективная форма изоляции — отделить жертву от основания ее власти. Когда Мао Цзэдун хотел исключить врага из правящей элиты, он не вступал в прямую конфронтацию с этим человеком. Он тихо и незаметно работал над тем, чтобы изолировать врага, разобщая его соратников, обращая их против него, уменьшая количество тех, кто его поддерживал. Вскоре получалось так, что человек незаметно сходил со сцены вроде бы сам по себе.

Последнее: когда по пастуху наносят удар, это безмерно пугает овец. С потерей вождя они утрачивают смысл жизни. Ось, вокруг которой все вращалось, исчезла, и вся конструкция рухнула. Цельтесь в лидеров неприятеля, свергайте их, а затем наблюдайте за смятением в рядах врага и используйте бесчисленные возможности, которые при этом возникают.
Образ: Стадо разжиревших овец. Не тратьте драгоценное время на попытки выкрасть одну или двух овечек, не подвергайте риску свою жизнь и здоровье, сражаясь с овчарками, охраняющими стадо. Цельтесь в пастуха. Прогоните его — и псы последуют за ним. Сразите его — и стадо разбредется; теперь вы можете перетаскать овец одну за другой.
Авторитетное мнение: «Натягивая лук — тяни изо всех сил. Выбирая стрелу — бери самую длинную. Чтобы подстрелить всадника, целься сначала в его коня. Чтобы одолеть разбойников, прежде схвати главаря. Подобно тому, как соблюдаются границы государства, нужно соблюдать меру, убивая людей. Если атаку врага можно остановить, сразив одного предводителя, то к чему убивать и ранить остальных?».

Китайский поэт Ду Фу, династия Тан (VIII век)

Китайская пословица

Однажды давным-давно волки направили к овцам посла, желая до поры до времени наладить с ними мир. «Почему,— сказали они,— мы должны всегда враждовать? Эти злые собаки — вот кто причина всех бед; они беспрестанно лают на нас и этим нас раздражают. Отошлите их прочь, и тогда ничто не помешает нашей вечной дружбе и миру». Глупые овцы послушались, собак прогнали, и стадо, лишившись своих лучших защитников, стало легкой добычей для коварных врагов.

Эзоп, VI век до н. э.

ЗАКОН

43

ЗАВОЕВЫВАЙ СЕРДЦА

И УМЫ ОКРУЖАЮЩИХ
ФОРМУЛИРОВКА ЗАКОНА

Насилие порождает реакцию, которая, в конечном счете, обернется против вас. Вы должны обольщать людей, чтобы они захотели двигаться в вашем направлении. Соблазненный вами становится преданным слугой. Чтобы обольщать людей, нужно играть на их индивидуальных психологических особенностях и на их слабостях. Смягчите сопротивление, воздействуя на чувства, играйте на том, что людям дорого, и на их страхах. Если игнорировать сердца и умы окружающих, то они в результате вас возненавидят.
КЛЮЧИ К ВЛАСТИ

В игре власти вы окружены людьми, у которых нет других причин и стимулов помогать вам, кроме собственных интересов. И если вам нечего предложить, чтобы заинтересовать их, возможно, отношение к вам будет недоброжелательным: в вас увидят очередного конкурента или просто не пожелают тратить на вас свое драгоценное время. Преодолеть эту холодность удается тем, кто может подобрать подход к сердцу и уму незнакомца, переманить его на свою часть поля. Но большинству так никогда и не удается освоить эту игру. Встречаясь с новым для себя человеком, вместо того чтобы отступить на шаг и присмотреться к его неповторимой натуре, они говорят о себе, им не терпится навязать собственную волю и свои предрассудки. Они спорят, хвастают, демонстрируют силу. Сами того не замечая, в этот момент они создают себе врага, противника, поскольку ничто так не выводит из себя, как чувство, что тобой пренебрегают, игнорируют твою личность, не хотят разобраться в твоем психологическом складе. Чувство, что в вас видят лишь посредственность, вызывает негодование и желание пойти наперекор.

Помните: чтобы привлечь людей на свою сторону, прежде всего нужно найти к ним подход и мягко, незаметно сломить сопротивление. Обольщайте их обоюдоострым подходом — работайте с их эмоциями и играйте на их интеллектуальных пристрастиях. Будьте внимательны и к тому, что выделяет их среди прочих (индивидуальные психологические особенности), и к тому, в чем они похожи на всех остальных (базовые эмоциональные реакции). Метьте в основные чувства: любовь, ненависть, ревность. Если вам удастся затронуть их, они ослабят контроль, и убедить их станет много проще.

Когда Т. Э. Лоуренс во время Первой мировой войны сражался с турками в пустынях Среднего Востока, на него снизошло озарение: ему стало вдруг совершенно ясно, что традиционная, обычная война ушла в небытие. Солдат старого образца потерялся в громадной армии того времени, им манипулировали, приказывали, обращаясь как с пешкой на шахматной доске. Лоуренс не хотел мириться с таким положением дел. Для него личность каждого солдата была целой страной, которую предстояло завоевать. Преданный, инициативный, психологически подготовленный солдат сражается с большей отдачей и более осмысленно — он личность, а не марионетка.

Ощущение Лоуренса еще более верно для нашего мира, где почти все мы чувствуем себя отвергнутыми, обезличенными, испытываем недоверие к власти. Все это делает откровенные игры власти с применением жесткости и нажима тем более непродуктивными и опасными. Вместо того чтобы переставлять на доске шахматные фигуры, добейтесь преданности и сочувствия от тех, кто на вашей стороне. А чтобы добиться этого, необходимо учитывать индивидуальные психологические особенности каждого. Ни в коем случае не следует самоуверенно полагать, что тактика, сработавшая с одним человеком, даст хороший результат и с другим.

Самый простой способ склонить окружающих на свою сторону, это продемонстрировать людям — и как можно проще и понятнее,— какую выгоду принесет им задуманное вами. Собственные интересы — самый сильный мотив из всех возможных: величие задачи может захватить ум, но когда первый всплеск возбуждения уляжется, интерес угаснет — если за этим не будет ничего, кроме размытых перспектив. Выгода — более прочное основание.

Среди тех, кто лучше других владеет искусством найти подход к человеку, достучаться до людских сердец, много художников, интеллектуалов, поэтов. Это объясняется тем, что идеи легче всего передать с помощью образов и метафор. Поэтому всегда разумно иметь на своей стороне хоть одного художника, артиста или писателя, способного воззвать прямо к человеческим сердцам.

Последнее: научитесь играть с массами. Чем шире ваша поддержка, тем крепче власть. Вы должны постоянно завоевывать все новых союзников на всех уровнях — обязательно настанет время, когда они вам пригодятся.

Хань Фэй-цзы, китайский философ (III век до н. э.)

Наполеон Бонапарт (1769-1821)

Правительства рассматривали людей только в массе, но наши люди были нестандартными, они были не формациями, а индивидуальностями... Наши королевства расположены в уме каждого человека.

Т. Э. Лоуренс (1888-1935)

Зеркала обладают над нами властью, они волнуют нас. Глядя на свое отражение в зеркале, мы чаще всего видим то, что хотим увидеть,— свой собственный образ, знакомый и привычный. Мы стараемся не присматриваться, игнорируем морщинки и мелкие дефекты. Но, вглядевшись пристальнее, мы иногда чувствуем, что видим себя так же, как видим других, как человека среди многих людей, скорее объект, чем субъект.

Применяя Эффекты зеркала, мы символически воссоздаем его пугающую силу, отражая действия окружающих, имитируя их движения, чтобы вывести их из равновесия и раздразнить. Чувствуя себя объектом насмешки, пародии, какой-то неодушевленной, бездушной вещью, они сердятся. Но проделайте то же самое чуть по-другому, и они пребудут в радостной растерянности — ведь вы в точности отразили их помыслы и желания. В Эффекте зеркала заключена огромная сила, потому что он воздействует на самые примитивные чувства.

В ведомстве власти известны четыре основных Эффекта зеркала.

А вот когда они ощущают на себе результат собственных действий, который рикошетом возвращается к ним, то осознают на глубочайшем уровне, как они ранят окружающих или донимают их своим асоциальным поведением.

Галлюциногенный эффект возникает при создании прекрасной копии предмета, места, человека. Эта копия являет собой что-то вроде макета — люди принимают ее за правду, потому что она имеет внешнее сходство с реальным прообразом. Это — излюбленный метод мошенников и аферистов, которые мастерски обманывают людей, подсовывая им «куклы», фальшивки, правдоподобно копирующие реальный мир. Этот эффект имеет также применение повсюду, где требуется маскировка и камуфляж.

Сунь-цзы (VI—V век до н. э.)

Миямото Мусаши, «Книга пяти колец», XVI век

Когда я хочу узнать, насколько умен или глуп, насколько добр или зол мой партнер и что он при этом думает, я стараюсь придать своему лицу такое же, как у него выражение, а потом жду, какие у меня появятся мысли и чувства.

Эдгар Аллан По (1809-1849)

ЗАКОН

45
ПРОПОВЕДУЙ

НЕОБХОДИМОСТЬ

ПЕРЕМЕН, НО НЕ

СЛИШКОМ УВЛЕКАЙСЯ

РЕФОРМАМИ
ФОРМУЛИРОВКА ЗАКОНА

Каждому отвлеченно понятна потребность в переменах, но людей, живущих одним днем, формирует привычка. Они болезненно реагируют на слишком большие перемены, а это ведет к мятежу. Если вы новичок на вершинах власти или пока только пытаетесь ее добиться, устройте спектакль, демонстрируя уважение к старым методам работы. Если перемены необходимы, придайте им вид небольшого улучшения прошлого.
КЛЮЧИ К ВЛАСТИ

Человеческой психологии во многом свойственна двойственность. Это проявляется, в частности, в том, что, даже понимая необходимость перемен, зная, насколько важно обновление и для общественных институтов, и для отдельных личностей, мы все равно испытываем раздражение и тревогу, когда эти процессы затрагивают лично нас. Мы знаем, что изменения неизбежны, что они принесут облегчение, разгонят застой, но в глубине души цепляемся за прошлое. Мы еще готовы согласиться с поверхностными переменами, с «косметическим ремонтом», но изменения глубокие, затрагивающие самую суть привычного уклада, нарушающие заведенный порядок, вызывают у нас глубочайшее неприятие.

Каждую революцию обязательно сменяет период реакции, потому что пустота, возникающая на месте упраздненного порядка вещей, оказывается слишком невыносимым бременем для человеческого существа, подсознательно связывающего подобный вакуум со смертью и хаосом. Возможность перемен прельщает людей, привлекает их на сторону революции, но когда первый порыв проходит, спадает энтузиазм, остается ощущение опустошенности. Обращаясь к прошлому, мы тем самым создаем лазейку, через которую старый порядок вползает обратно.

Согласно Макиавелли, пророк, призывающий к переменам, может выжить только с оружием в руках: когда массы неизбежно потянутся к прошлому, он должен быть готов применить силу. Но вооруженный пророк не сможет продержаться долго, если, только, понимая сложность своего положения, не позаботится о том, чтобы быстро создать новый набор ценностей и ритуалов на замену старым, успокоив этим тревоги тех, кого страшат перемены. Гораздо более простой и менее кровавый способ — своего рода надувательство. Проводите нововведения и реформы сколько душе угодно, но постарайтесь придать им умиротворяющий облик старины и традиций.

Простой поступок, как, скажем, использование старого названия или сохранения за группой того же номера, свяжет вас с прошлым и обеспечит поддержку авторитета истории.

Другая стратегия, позволяющая замаскировать перемены: шумно во всеуслышание объявить, что вы поддерживаете ценности прошлого. Примите облик приверженца традиций, и лишь единицы заметят, как мало это соответствует действительности. Флоренция эпохи Возрождения имела вековые республиканские традиции и весьма подозрительно относилась к любым попыткам пошатнуть эти устои. Козимо Медичи изображал ярого приверженца республики, тогда как в действительности добивался того, чтобы власть в городе принадлежала его семье. Формально Медичи сохранили во Флоренции видимость республики, фактически же она была уничтожена. Медичи исподволь провели радикальное реформирование строя под видом сохранения традиций.

Справиться с этим природным консерватизмом можно, платя дань традиции — на словах. Определите те элементы в своей революции, которые можно связать с прошлым. Провозгласите, что они базируются на традициях. Говорите правильные слова, демонстрируйте соглашательство, а тем временем проводите свои радикальные теории в жизнь, давайте им работать.

И, наконец, последнее: нельзя игнорировать дух времени. Если реформы слишком опережают свое время, судьба реформаторов трагична — мало кто сумеет понять этих людей, все их шаги будут безнадежно неправильно истолкованы и вызовут отторжение. Изменения, которые вносите вы, должны казаться более консервативными, чем они есть в действительности.

"Прислушивайтесь к веяниям времени. Если вы живете и работаете во времена бурных волнений и перемен, то власть получит тот, кто проповедует возврат к прошлому, комфорт и традиции. В эпоху застоя, однако, козырем будут реформы и революционные преобразования — но будьте осторожны, выпуская джинна из бутылки. Заканчивают революцию, как правило, совсем не те, кто ее начинал.
Образ: Кошка. Существо консервативное, она любит домашнее тепло. Если нарушить ее привычки, вторгнуться в ее пространство, она станет неуправляемой и психопатичной. Предотвратите это, поддерживая ее ритуалы. Если изменения необходимы, обманите кошку, сохраняя запах прошлого, а на видных местах расставьте привычные ей предметы.
Авторитетное мнение: «Тому, кто стремится или хочет преобразовать государственный строй какого-нибудь города и желает, чтобы строй этот был принят и поддерживался всеми с удовольствием, необходимо сохранить хотя бы тень давних обычаев, дабы народ не заметил перемены порядка, несмотря на то, что в действительности новые порядки будут совершенно не похожи на прежние. Ибо люди вообще тешат себя видимым, а не тем, что существует на самом деле».

Никколо Макиавелли (1469—1527)

Анна-Сюзанна Ришке, «Нойе Цюрхер Цайтунг», 25. XII. 1983

Человеческое существо с большим трудом свыкается с сознанием своего несовершенства. Встречая способности, талант или силу, значительно превосходящие наши собственные, мы легко приходим в смятение. Это происходит оттого, что в большинстве своем мы обладаем завышенной самооценкой и в присутствии тех, кто нас в чем-то превосходит, вдруг ощущаем, что на самом-то деле мы не более чем посредственны или, по крайней мере, не так великолепны, как нам представлялось. Это вынужденное развенчание собственного образа очень легко вызывает в жизни довольно неприглядные переживания. Прежде всего, мы ощущаем зависть. Но зависть не приносит утешения и не приближает к ощущению равенства. К тому же мы не можем признаться в этом чувстве, заклейменном в обществе,— ведь сообщить о своей зависти означает признать себя ущербным. Значит, приходится загонять ее вглубь разными способами, например, критикуя того, кто заставил нас позавидовать. Есть разные способы противостоять коварному, деструктивному чувству зависти. Прежде всего, задумайтесь о том, что, когда вы добились власти, те, кого вы опередили, вероятно, чувствуют зависть к вам. Они, возможно, ее не показывают, но это неизбежно. Не принимайте наивно за чистую монету тот фасад, который они вам демонстрируют,— читайте между строк, примечайте их критику, шушуканье за вашей спиной, пущенные вскользь саркастические замечания, чрезмерные восхваления — верный признак того, что за спиной вас поливают грязью, подготавливая ваше, падение, затаенную обиду в глазах. Половина проблем с завистниками возникает оттого, что мы не распознаем зависть своевременно, а потом бывает слишком поздно.

Будьте готовы и к тому, что, если люди завидуют вам, они станут действовать против вас. Они расставят на вашем пути непредвиденные препятствия. Трудно оградить себя от нападений такого типа. Поскольку намного проще избежать за рождения зависти, чем справиться с ней, вы должны вести себя так, чтобы предотвратить ее появление с самого начала. Осознав, что часто вы сами, ваши необдуманные поступки, ваши свойства порождают зависть, вы сможете вырвать зубы этому чудовищу, прежде чем оно загрызет вас.

Величайшая опасность в мире власти — внезапный поворот колеса фортуны: стремительное продвижение, победа или успех, которого никто не ожидал. Все это может вызвать зависть среди тех, с кем вчера вы стояли на одной ступени.

Когда в 1651 году архиепископ де Рец был произведен в сан кардинала, он прекрасно понимал, что это вызовет зависть многих его коллег. Понимая, что неразумно и некрасиво отворачиваться от своих прежних товарищей, де Рец сделал все, чтобы принизить собственную заслугу в происшедшем и подчеркнуть роль счастливого случая в его «незаслуженном» успехе. Чтобы люди не чувствовали себя с ним скованно, он держался просто и скромно, так, словно никаких изменений не произошло. Он писал, что это мудрое поведение «возымело желаемое действие, успокоив завистников, и это величайший из секретов». Следуйте примеру де Реца. Тонко и ненавязчиво подчеркивайте, что вам просто повезло, чтобы ваша удача казалась более доступной окружающим, смягчайте возникающую у них зависть.

Чтобы избежать зависти, позвольте уличить себя в какой-то слабости, небольших неблагоразумных проступках, безобидном грешке.

Умейте распознавать различные маски зависти. Преувеличенные похвалы — это почти наверняка признак того, что особа, расточающая их, страдает от зависти: скорее всего, вам уготовано падение, потому что почти невозможно будет оправдать восторженно-завышенную оценку, не исключено также, что у вас за спиной вострят ножи. Но и те, кто критикует вас сверх всякой меры или во всеуслышание злословит на ваш счет, возможно, завидуют вам не меньше. Определите для себя их поведение как скрытую зависть — и вы избежите западни: не ввяжетесь в ритуал взаимного окатывания грязью и не станете принимать их критику близко к сердцу. Вам удастся отыграться за все, если проигнорируете их презренное присутствие.
Образ: Сорняки в саду. Вы можете не удобрять их, но они разрастаются, когда вы поливаете сад. Вы можете и не заметить, но они завоевывают пространство, высокие и отвратительные на вид, они заглушают ваши чудесные растения, не давая им цвести. Пока не поздно, прекратите поливать без разбора. Уничтожьте сорняки зависти, не давая им ни воды, ни питания.

Авторитетное мнение: «При случае позволь уличить себя в безобидном недостатке. С точки зрения завистников, главный грех совершенства заключается в том, что оно не грешит. Превратившись в тысячеглазого Аргуса, они во все глаза ищут изъян — это их единственное утешение. Не позволяй зависти брызгать ядом — допусти промах, обнаружь какой-нибудь пробел в доблести или интеллекте, так чтобы обезоружить ее заранее. Вот так ты машешь красным плащом перед Рогами Зависти, чтобы спасти свое бессмертие».

Бальтазар Грациан (1601-1658)

Франсуа де Ларошфуко (1613-1680)

Наконец жадный убедил завистника просить первым, и что же? Тот попросил царя выколоть ему один глаз.

Соломон Шиммель, «Семь смертных грехов», 1939
Завистник скрывается тщательно, словно тайный, похотливый грешник, и становится бесконечно изобретательным, выдумывая разные трюки и прибегая к хитростям, чтобы не выдать себя. Таким образом ему удается делать вид, будто он не замечает превосходства других, которое гложет его сердце, словно он не видит его, не слышит его, даже не предполагает его существования, никогда не слыхал ни о чем подобном. Он — мастер притворства. Однако он изо всех своих сил старается не допустить появления превосходства над собой ни в какой форме, ни в какой ситуации. Если все же появляются те, кто его превосходит, он старается смешать их с грязью, критикует сверх меры, изрытая сарказм и клевету, словно жаба, плюющая ядом из своего укрытия. В результате он способствует появлению самых незначительных, посредственных и даже неполноценных людей в своем поле деятельности.

Артур Шопенгауэр (1788-1860)

У власти свои ритмы и закономерности. Побеждает в игре тот, кто; уловив алгоритм закономерности, может переменить его по своей воле, выбивая людей из привычной колеи, устоявшегося ритма. Главная суть стратегии — умение предвидеть события ближайшего будущего и управлять ими. Однако эйфория победы может лишить вас способности управлять тем, что должно произойти. Здесь возможны два сценария. Первый: вы принимаете свой успех за закономерность и уверены, что сможете его повторить. Вы безостановочно двигаетесь в том же направлении, желая убедиться, что оно остается благоприятным для вас. Второй: успех опьяняет и будоражит вас. Поверив в собственную неуязвимость, вы начинаете вести себя агрессивно, что непременно сведет на нет завоеванную ранее победу.

Урок прост: сильные люди варьируют ритм, меняют линию поведения в зависимости от обстоятельств и учатся импровизировать. Они не позволяют своим быстрым ногам унести их слишком далеко вперед, а вместо этого немного отступают, чтобы окинуть взглядом общую картину. У них в крови словно имеется противоядие против опьянения победой, позволяющее им, добившись успеха, обуздать свои чувства и взять своего рода тайм-аут. Владея собой, они не дают воли своему возбуждению, спокойно обдумывая все случившееся и трезво оценивая долю обстоятельств и везения в своем успехе.

Случай и обстоятельства всегда играют в коридорах власти важную роль. Но, хотя это и покажется странным, счастливый случай порой бывает опаснее, чем невезение. Неудачи учат нас очень, важным вещам — терпению, умению правильно выбирать момент, необходимости готовиться к худшему. Слепая удача дает противоположный урок, внушая мысль о блеске и таланте, благодаря которым у вас все получилось. Фортуна неизбежно рано или поздно отвернется от вас, и есть риск, что, когда это случится, вы будете застигнуты врасплох.

Для сохранения власти часто требуется чередовать силу и хитрость и удерживать их в равновесном состоянии. Если переусердствовать с применением силы, это породит противодействие; допустить перекос в сторону хитрости — и она становится предсказуемой, сколь бы искусной ни была. Если вы победитель, ведите себя тихо, убаюкивая неприятеля своим бездействием. Такие смены ритма — очень сильное и действенное средство.

Людей, которые заходят за черту, часто ведет желание понравиться вышестоящему, оправдать его веру в них. Но чрезмерное усердие рискованно — оно может возбудить у вашего работодателя подозрения. Филипп Македонский имел обыкновение подвергать опале и понижать в должности военачальников непосредственно после того, как они выигрывали сражение. Еще одна такая победа, считал Филипп, и человек может из подчиненного и соратника превратиться в соперника. Когда вы служите кому-либо, разумно тщательно соразмерять свои победы, предоставляя ему пожинать лавры и ни в коем случае не давая повода для беспокойства. Изобразите полное подчинение, чтобы завоевать его доверие.

И последнее: очень важно, где и как остановиться; этот момент имеет огромное психологическое значение. В памяти остается последняя сцена как своеобразная кульминация. Нет лучшего момента для того, чтобы удалиться, чем после славной победы. Оставаясь на сцене, вы рискуете уменьшить эффект, возможно, после этого вам больше не подняться на такие высоты и придется примерять на себя роль аутсайдера. Как говорят юристы о ведении перекрестного допроса: «Добившись своего, сразу прекращай задавать вопросы».
Образ: Икар, падающий с небес. Его отец Дедал изготовил крылья из воска, которые должны были поднять их, чтобы выбраться из лабиринта и ускользнуть от Минотавра. Опьяненный счастливым избавлением и ощущением полета, Икар поднимался выше и выше, пока солнце не растопило воск и он, упав, не разбился насмерть.
Авторитетное мнение: «Государи и республики должны удовольствоваться победой, ибо, когда они стремятся к большему, то, как правило, проигрывают».

Никколо Макиавелли (1469— 1527)

Всегда при ведении перекрестного опроса наиболее важно умение остановиться сразу же, как было достигнуто важное признание или получен удовлетворяющий вас ответ. Ничто не может быть важнее того, чтобы закончить опрос свидетеля на триумфальной ноте. Весьма многим юристам удается поймать свидетеля на серьезных противоречиях и нестыковках; но, не довольствуясь этим, они продолжают задавать вопросы до тех пор, пока удачное впечатление, произведенное на присяжных, совершенно не теряется.

Фрэнсис Веллман, «Искусство перекрестного опроса», 1903

ЗАНОСЧИВЫЙ ПЕТУХ

Дрались два петуха у навозной кучи. У одного петуха было силы больше, он забил другого и прогнал его от навозной кучи. Все куры сошлись вкруг петуха и стали хвалить его. Петух хотел, чтобы и на другом дворе узнали про его силу и славу. Он взлетел на сарай, забил крыльями и запел громко: «Смотрите все на меня, я петуха побил! Нет ни у одного петуха на свете такой силы». Не успел пропеть, летит орел, сбил петуха, схватил в когти и унес в свое гнездо.

Лев Толстой (1828-1910)

Человек — существо, которое отличается тем, что постоянно создает формы. Нуждаясь в прямом выражении своих чувств, Он придает им форму посредством языка или принятых в обществе ритуалов. Мы не можем передать друг другу свои чувства, если не облечем их в определенную форму.

Формы, которые мы создаем, постоянно меняются — влияет мода, стиль, все человеческие проявления, выражающие настроение времени. Мы постоянно изменяем формы, унаследованные от предыдущих поколений, и эти перемены являются приметой жизни и жизнеспособности. В действительности вещи, которые не меняются, застывшие формы, кажутся нам ликом самой смерти, и мы разрушаем их.

Власть имущие — это часто люди, в юности проявившие большой творческий потенциал, позволивший им выразить что-то новое через новые формы. Общество дарует им власть, потому что оно жаждет такой новизны, ценит ее и вознаграждает за нее. Проблемы появляются позже, когда со временем люди становятся консервативными и косными. Они более не грезят о создании новых форм, их индивидуальность устоялась, они закоснели в своих привычках, и эта ригидность делает их легкодоступной мишенью.

Власть процветает, пока может гибко менять формы. Быть лишенным определенной формы не означает быть аморфным, бесформенным — формой обладает все, этого невозможно избежать. Отсутствие у власти определенной формы означает, что она, подобно воде или ртути, может принимать очертания всего, что ее окружает. Постоянно изменяясь, она всегда остается непредсказуемой.

Первое психологическое требование — научиться ничего не принимать близко к сердцу. Ни в коем случае не вставайте в оборонительную позицию. Этим вы выдаете свои переживания, эмоции, демаскируете форму. Противник понимает, что задел вас за живое, нашел ахиллесову пяту, а стало быть, будет снова и снова наносить удары в то же место. Поэтому превратите свое лицо в невыразительную маску, которая будет бесить и запутывать ваших коллег и соперников.

Одним из мастеров этой техники был барон Джеймс Ротшильд. Германский еврей в Париже, в стране, которую всегда отличала неприязнь к иностранцам, Ротшильд никакие выпады не принимал на свой счет или, во всяком случае, никогда не показывал, что задет ими. Он к тому же легко приспосабливался и к любой политической ситуации. Ротшильд принимал их все одинаково — и растворялся. В то время как он приспосабливался и благоденствовал, никогда не открываясь до конца, другие богатейшие семьи лишались своих состояний в периоды переворотов и неожиданных зигзагов фортуны. Они хватались за прошлое, рабски завися от старых, закосневших форм.

Становясь старше, вам следует все меньше держаться за прошлое. Не теряйте гибкости — иначе закоснеете и будете выглядеть как древняя окаменелость.

Ни в коем случае не забывайте, что текучесть форм — это стратегическая позиция. Она дает вам пространство для создания тактических сюрпризов. Пока ваши противники бьются, пытаясь разгадать ваш следующий ход, они неизбежно выдают собственные замыслы, что ставит их в невыгодное положение. Текучесть форм помогает вам удерживать инициативу, опережать неприятеля, которому остается только запоздало реагировать на ваши действия. Она путает планы врага, тормозит и срывает действия его разведывательной и шпионской сети. Помните: постоянное изменение формы — это инструмент. Не смешивайте ее с желанием плыть в общем потоке, применяясь к вкусам большинства, или с религиозной покорностью перипетиям судьбы. Вы пользуетесь этим инструментом не для достижения внутренней гармонии и мира в душе, а для усиления своей власти.

Наконец, последнее. Научиться приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам означает, помимо прочего, научиться смотреть на жизнь собственными глазами, самостоятельно оценивать происходящее и отказываться от подсказок, которые люди услужливо подбрасывают на вашем пути. Это значит, что вы решительно должны отбросить законы, чтимые окружающими, и книги, которые они пишут, чтобы подсказать вам, что делать, а также мудрые советы старших. Слишком почтительное отношение к мудрости других чревато умалением вашей собственной. Будьте безжалостны к прошлому, особенно к своему собственному, и откажитесь от уважения к философиям, навязываемым вам извне.

Сунь-цзы (VI-V век до н. э.)

Был человек в царстве Сун, который обрабатывал поле, на котором стояло дерево. Однажды заяц, который несся со всех ног, налетел с разбегу на дерево, сломал шею и умер. С тех пор человек отложил свой плуг и стал ждать у дерева, что еще один заяц наскочит на него. Он не дождался второго зайца и стал посмешищем для всех жителей Сун. Если предположить, что кто-то хочет править людьми нынешнего века по законам древних царей, то можно сказать, что он поступит в точности, как человек, что ждал у дерева.

Хан Фэй-цзы, китайский философ, III век до н. э
В боевых искусствах важно, чтобы стратегия была непостижима и непредсказуема, чтобы форма была скрыта, а движения — неожиданны, так чтобы было невозможно встретить их во всеоружии. Что помогает хорошему военачальнику добиться верной победы? Непостижимая мудрость и образ действий, при котором не остается следов. Только в того, у кого нет формы, невозможно попасть. Мудрые скрываются за необъяснимостью; они постоянно изменяются, так что их пути невозможно пересечь.

«Книга гуайских мастеров», Китай, II век до н. э.

Обольстители в полной мере осознают, что в такие минуты капитуляции они получают головокружительную власть, Они копаются в душах влюбленных людей, изучают психологические аспекты этих процессов: что будит воображение, откуда берется обаяние? Руководствуясь инстинктом или набираясь опыта, они учатся искусству сознательно и направленно вызывать в людях состояние влюбленности. Все великие обольстители знают: куда важнее вызвать влюбленность, чем похоть. Влюбленный чувствителен, уязвим, легко поддается обману (латинское слово seductio — «обольстить» — буквально означает «ввести в заблуждение, сбить с пути»). Человека, находящегося во власти похоти, труднее контролировать, и к тому же, получив удовлетворение, он без сожаления покинет вас. Обольстители действуют неспешно, они околдовывают, опутывают свою жертву узами любви, добиваясь того, что физическая близость лишь сильнее порабощает ее. Вызвать влюбленность, а затем покорить — это модель, общая для всех типов обольщения: сексуального, социального, политического. Влюбленный просто вынужден капитулировать.

Бесполезно восставать против этой силы, внушать себе, что вы не испытываете к этому никакого интереса, что это безнравственно или некрасиво. Чем сильнее пытаетесь вы противиться соблазну обольщения — как идее, как форме власти,— тем больше он вас захватывает. Причина проста: почти всем нам приходилось хоть раз почувствовать власть над теми, кто в нас влюблялся. Наши поступки, жесты, произносимые нами слова — все кажется прекрасным влюбленному в нас человеку. Возможно, мы и сами-то не вполне понимаем, как и почему это происходит, но ощущение власти проникает в нас, подобно сладкой отраве. Оно придает нам уверенности, а она в свою очередь добавляет обольстительности. Каждому, наверное, знакомы дни особого воодушевления, подъема, когда окружающие лучше понимают нас, поддаются нашему влиянию. Такие мгновения власти мимолетны, но они навсегда врезаются в память яркими воспоминаниями. Нам хочется их вернуть. Поэтому люди не в силах устоять перед зовом Сирены, и ничто в современном мире не приносит большей власти, чем умение быть обольстительным. Чтобы приобрести над людьми власть такого рода, совсем не обязательно кардинально менять свой характер или заниматься совершенствованием внешнего облика. Обольщение — игра, построенная на психологии, а не на красоте, и практически каждый из нас способен овладеть ею наилучшим образом. Все, что для этого требуется,— взглянуть на мир другими глазами, глазами обольстителя.

Обольстители не погружены в себя. Их взгляд направлен вовне, а не вовнутрь. При встрече с кем-либо их первое устремление — заглянуть в самое нутро этого человека, примерить на себя его кожу, увидеть мир его глазами. Погруженность в себя есть признак неуверенности, а неуверенность антиобольстительна. У каждого есть комплексы, но обольстителям удается справиться со своими. В те минуты, когда их одолевают сомнения, они не уходят в себя, а сливаются с миром. Это придает им жизнелюбия, и нам хочется находиться рядом с такими людьми. Умение влезть в чужую шкуру, вообразить себя другим позволяет обольстителям собрать ценную информацию, понять, что волнует этого человека, от чего он теряет способность здраво рассуждать, как можно заманить его в ловушку.

Обольстители — поставщики удовольствия. В детстве мы проводим значительную часть жизни в играх и развлечениях. У взрослых впоследствии нередко возникает ощущение, что их изгнали из этого рая: они лишены радости, задавлены грузом забот. Обольститель знает, что людям в жизни недостает удовольствия, радости — сами себе они помочь не в состоянии, далее друзьям или любовникам не под силу удовлетворить эту потребность в полной мере. Именно поэтому невозможно устоять перед тем, кто входит в нашу жизнь и предлагает приключения и романтику.

Для обольстителя жизнь видится театром, все люди для него — актеры. Большинству кажется, что их роль в жизни ограничена узкими рамками, и сознание невозможности изменить что-либо делает человека несчастным. Обольстители, напротив, многолики, они могут становиться кем угодно и играть любые роли. Вот эта свобода, телесная и душевная подвижность и привлекает в них.

«Искусство обольщения» призвано снабдить вас оружием обаяния и шарма, благодаря которому люди будут с радостью подчиняться вам, не отдавая себе отчета в том, что происходит и почему.

Всякое обольщение включает два компонента, каждый из которых следует глубоко проанализировать и понять: первый — вы сами и то обольстительное, что имеется в вас; второй — ваша жертва и действия, предпринимаемые для того, чтобы сломить ее сопротивление и добиться капитуляции. И то и другое в равной мере валено. Если вы начнете действовать, не задумываясь о том, какие именно стороны вашей личности привлекательны для окружающих, из вас выйдет обольститель механический, неискренний и негибкий. Если же вы будете опираться только на себя, не учитывая характерологических особенностей партнера, то наделаете грубых ошибок и тем самым ограничите свои возможности.

Поэтому книга «Искусство обольщения» состоит их двух разделов. Первый раздел, «Портрет обольстителя», описывает девять типов обольстителей. Исследуя их, вы сможете определить, к какому типу относитесь, ведь именно ваша личность будет служить основным строительным материалом любого обольщения. Второй раздел, «Процесс обольщения», включает двадцать четыре главы с описанием основных стратегических ходов обольщения. Эти главы расскажут вам о том, как очаровывать, как сломить сопротивление, как придать обольщению живость и силу и склонить жертву к капитуляции.

Углубившись в страницы этой книги, позвольте повествованию захватить вас, уступите ему, откройте навстречу свой ум, откинув предвзятость и предубежденность. Постепенно вы ощутите, как сладкая отрава медленно просачивается сквозь вашу кожу. Шаг за шагом, постигая это искусство, вы научитесь быть зорким, видеть обольщение во всем, включая строй собственных мыслей, и отныне это будет определять ваше восприятие мира.

Величайшая добродетель — потребность безоглядно поддаться соблазну.

Натали Барни

Тот мою книгу прочти и, научась, полюби.

Знанье ведет корабли, направляя и весла и парус,

Знанье правит коней, знанью покорен Амур.

Овидий, «Наука любви»
Что бы ни делалось из любви, это всегда происходит по ту сторону добра и зла.

Фридрих Ницше, «По ту сторону добра и зла»

Что дурно? — Все, что происходит из слабости.

Что есть счастье? — Чувство растущей власти, чувство преодолеваемого противодействия.

Фридрих Ницше, «Антихрист» Пер. В. А. Флеровой

Хосе Ортега-и-Гассет, «О любви»

Ты только сеть распахни — каждая будет твоей!

Смолкнут скорее весной соловьи, а летом цикады,

А меналийские псы зайцев пугаться начнут,

Нежели женщина станет противиться ласке мужчины,—

Как ни твердит «не хочу», скоро захочет, как все.

Овидий, «Наука любви». Пер. М. Гаспарова
В любви требуется одаренность неизмеримо большая, чем для командования армиями.

Нинон де Ланкло